Слишком многое

Это все совсем не отменяло того, что Ши Уду, прости господи, волновался. Он вообще никогда ни о ком не волновался, кроме Ши Цинсюаня, и почему этой чести удостоился какой-то глупый коллега с плохим характером решительно не понимал. Он не знал чем было вызвано это тревожное чувство, когда он видел как Мин И уходит с работы и спускается один на парковку, не знал, почему нервничает, когда замечает, как тот шарит по карманам в поисках чего-нибудь съедобного, и, пока Ши Цинсюань загадочно похихикивал, решил, что это все как раз из-за него — потому что проблемы Мин И могут перейти на брата. Такой ответ успокоил, и Ши Уду, наконец сумев здраво размышлять после нескольких дней агрессивных анализаций своего состояния, снова стал продуктивным. И слава богу, а то уже коллеги странно поглядывали, когда он бессмысленно залипал над открытым отчетом. В очередной день с утра оба Ши как обычно явились на работу вовремя, и Ши Уду, попрощавшись с братом и кивнув встреченному Мин И (святые небеса, они здоровались), отправился в свой кабинет. Но под конец дня к нему примчался Ши Цинсюань. — Мин-сюн сегодня какой-то странный! — с порога заявил он и плюхнулся на край рабочего стола. Ши Уду поморщился и потянул за документы, пытаясь аккуратно вытянуть их из-под придавившей задницы, но сгонять брата не стал, заворчал только: — Он у тебя всегда странный. — Нет, гэгэ, ты не понимаешь! — Ши Цинсюань картинно всплеснул руками и развернулся к нему лицом, поудобнее устраиваясь на столе, — Он бледный, злой, игнорирует меня… — начал перечислять он. — Он всегда такой, — буркнул было Ши Уду. — И почти не ест! — завершил Ши Цинсюань. — И вообще, гэгэ ты совсем не прав! Мин-сюн всегда слушает то, что я ему рассказываю, просто не показывает это! И всегда как-то отвечает, хотя бы мычит! А тут вообще ничего! Ши Уду поморщился, не желая признавать расписываемые братом плюсы Мин И, но вот то, что тот не ел было уже странно. — А на обеде? — спросил он, возвращаясь к основной теме. — Он ничего не купил, а я был занят с директором Пэем и не ходил, узнал уже потом. Он только батончик какой-то маленький пожевал и все! Ши Уду нахмурился, наконец разделяя беспокойство брата. Будучи в курсе его обычного большого аппетита и стресса, если еды не оказывалось в легкой доступности, такое поведение действительно было странным. — И почему это может происходить? — спросил Ши Уду, подняв на брата серьезный взгляд. — Ты его друг. — Не знаю, — сокрушенно вздохнул Ши Цинсюань, было видно — совсем расстроился, — Может быть у него с деньгами проблемы? Он говорил что надо кредит платить, а премию не дали, ты же знаешь. — Ши Цинсюань поднял голову. — Может не хватило? Ши Уду нахмурился еще сильнее. Опять долги. Черт, а уже конец дня. — На вот, — он достал из кармана бумажник и протянул брату несколько купюр. — Купи вам обоим что-нибудь в автомате, пока по домам не разошлись. Потом подумаем, мне еще оформлять договор. Ши Цинсюань заметно посветлел лицом, спрыгнул со стола, радостно обнимая брата, схватил деньги и убежал, кажется, немного отпустив проблему. Но Ши Уду после его ухода никак не мог сосредоточиться на работе, и в итоге пришлось брать ее домой. Заканчивая уже ночью у себя на кухне с чашкой кофе и бутербродами, Ши Уду все равно, как ни старался отвлечься, иногда возвращался мыслями к Мин И. Если у того такие проблемы с деньгами, что не хватает на еду, это плохо. И Ши Уду с Ши Цинсюанем не всегда могут быть рядом, чтобы купить обед и проконтролировать, что тот поел. А если не будет денег на заначку в карман, то у Мин И опять случится паника, а допустить этого Ши Уду не мог. Но как же решить этот вопрос так, чтобы всем было удобно и никто не переживал? Ответ пришел при взгляде на тарелку с бутербродами. На следующее утро Ши Уду решительно вручил Мин И большой пластиковый контейнер. Тот посмотрел с подозрением. — Это что? — Паста, — равнодушно отозвался Ши Уду. — Слишком много приготовил. И поспешил уйти, чтобы этот дурак не передумал. План был восхитительным в своей простоте и безукоризненным в исполнении. Ну или он так думал, пока Ши Цинсюань снова не прибежал после обеда. Ши Уду как раз свою пасту успел доесть. — Гэгэ он не обедал! — Ши Цинсюань досадливо всплеснул руками. — Что? — Ши Уду опешил. — Даже не притронулся, только кофе пил! — Да что это такое?! — Ши Уду разозлился. Он, понимаете, пол ночи стоял над плитой, чтобы приготовить ему обед, а этот неблагодарный даже не соизволил попробовать?! Это уже не входило ни в какие рамки. — Да не думает же он, что я ее отравил?! — Ши Уду резко встал из-за стола. — Где он?! — Был в нашем кабинете… Гэгэ, ты только… — он собрался было продолжить, но в кабинет вдруг заглянула Линвэнь. — Ши Цинсюань, вот ты где. Не мог бы ты, пожалуйста объяснить, что значит… — она зачитала с листа. — «Шцифырэвуг фырэвэ» в твоем последнем отчете? — Ой, — пискнул Ши Цинсюань, который, вероятно, уснул за компьютером, и вынужден был отстать от стремительно отправившегося на поиски Мин И брата. Мин И нашелся легко — и правда сидел в кабинете к двери спиной, и Ши Уду рявкнул с порога, едва убедившись, что в комнате никого нет. — У тебя совсем уважения нет?! Мин И дернулся и медленно поднялся со стула, пока Ши Уду гневно пыхтел в дверях, а затем обернулся. Выглядел он и правда ужасно, даже Ши Уду заметил. Уставший взгляд, яркие круги под глазами, заметнее обычных, почти черные, и все тело какое-то вялое, расслабленное, а не вытянутое и напряженное, как обычно. — К тебе — нет. — ответил Мин И каким-то сиплым голосом и продолжил тоже не зло, а как-то устало. — Уйди, мне сейчас не до тебя. Ши Уду растерялся. Ругать такого Мин И за пасту как-то расхотелось. Захотелось выяснить, что не так, но как спросить об этом он не знал и только мялся на пороге. Мин И посмотрел на него, вздохнул и снял со спинки стула пиджак, направляясь к выходу. То есть и прямо к застывшему в дверях Ши Уду. Он явно намеревался уйти, и Ши Уду почему-то посторонился под его тяжелым взглядом, смотря как тот медленно и вяло бредет по коридору, но затем опомнился и быстро зашагал следом. Уже протянул руку, чтобы остановить. — Ты… И вдруг Мин И неустойчиво пошатнулся, качнулся в бок и врезался бы в стену, если бы Ши Уду не успел вовремя поймать, обхватывая рукой со спины. И тут же, ощутив через рубашку тепло чужой кожи, быстро прижал ладонь ко лбу Мин И. — Ты же весь горишь! В одно мгновение стало понятно все странное поведение, и игнор, и отсутствие аппетита, и вялость — Мин И был болен, и, очевидно, довольно сильно, раз даже идти было тяжело. Не долго думая, Ши Уду перекинул чужую руку через свою шею и потащил Мин И в сторону лифта, чтобы затем спуститься на парковку. Написать Линвэнь, что он и Мин И уйдут раньше можно было и в машине. — Куда ты меня тащишь? — слабо возмутился тот, но в машину сел, безвольно наблюдая за тем, как Ши Уду самолично пристегивает его, а затем садится за руль. — Где ты живешь? — в ответ спросил Ши Уду, но тут же, не дожидаясь ответа, махнул рукой. — Нет, поедем к нам. Мин И ничего не ответил, только очень устало и часто моргал всю дорогу — вероятно, хотел спать. Частный дом братьев Ши был большим, двухэтажным, с множеством комнат, в том числе с двумя гостевыми спальнями, но в них надо было прибираться и стелить постель, так что Ши Уду сразу потащил Мин И в свою комнату. Первым делом нужно было найти лекарства. Перерыв аптечку, он тут же напоил Мин И жаропонижающим, заставил выпить три стакана воды, а затем испытующе посмотрел на сидящего на его кровати мужчину в пропотевшей рубашке и офисных брюках. — Иди в душ, — скомандовал он и, порывшись в шкафу выдал Мин И свою пижаму и полотенце. — Можешь просто ополоснуться, не переусердствуй. И дверь не запирай. Видимо, Мин И все еще было плохо, раз он не стал спорить и послушно пополз в ванную. Все то время, что он мылся, Ши Уду нервно стоял под дверью, прислушиваясь к звукам за ней, чтобы в любой момент прийти на помощь, но Мин И справился сам. Он вышел уже в чужой пижаме и с влажными волосами, все такой же убитый и какой-то мягкий и уязвимый. Ши Уду вздохнул. — Волосы высушить надо, и так болеешь. Впрочем он тут же подхватил Мин И под руку и вернул в комнату, а затем притащил фен и, усадив Мин И на кровать, сам принялся сушить его волосы. Влажные пряди, которые он ворошил рукой, потихоньку под струей теплого воздуха становились мягкими и приятными на ощупь. К тому же, Ши Уду ни разу не видел Мин и с распущенными волосами — всегда только с хвостом — а оказалось, волосы достают ему до плеч. Ши Уду и сам не заметил, как невольно залип, уже просто перебирая рукой сухие пряди, пока Мин И не закашлялся. Ши Уду одернул себя. — Ложись. Сейчас еще порошок разведу, выпьешь. Он быстро сделал лекарство, напоил им Мин И и окончательно уложил в постель, заботливо накрыв одеялом только ноги, пока не спала температура, и велел спать. Погасил в комнате свет, вышел, прикрыв дверь, тяжело вздохнул. Написал Ши Цинсюаню, чтобы взял такси и не шумел по возвращению, а затем спустился на первый этаж в кухню. Проинспектировал холодильник. Заказал доставку. Продукты приехали быстрее Ши Цинсюаня, и, когда брат наконец ворвался в дом, Ши Уду уже колдовал у плиты. — Готовишь бульон? — удивился Ши Цинсюань, заглядывая через плечо. — Ты же его терпеть не можешь. — Так он и не для меня, — спокойно ответил Ши Уду. — Твой Мин-сюн заболел. — Мин-сюн?! — Ши Цинсюань заволновался и снова удивился. — И ты ему на завтра готовишь? — На сегодня. — В смысле? — Он в моей комнате спит, не шуми. — ЧТО-О-О?! — Я же сказал тебе не шуметь! Ши Цинсюань уставился на него огромными глазами. — Но ты же никогда… никого… В твоей комнате? Почему не постелил ему в свободной? — Не было времени. — ворчливо отозвался Ши Уду, кидая в бульон целую морковку. — Да и какая разница где ему спать? Ши Цинсюань расширил глаза еще больше. — «Какая разница»? — Да что такое, ты против? — Я — нет! Нет-нет-нет, я только за! Просто ты… А, не важно, как хорошо, что ты его привел, гэгэ! А то о Мин-сюне совсем некому позаботиться! Ши Цинсюань радостно заулыбался и, припевая, побежал к себе. — Не шуми! — снова напомнил ему в след Ши Уду, а затем вернулся к готовке. Бульон был готов давно, но он сперва дал ему немного остыть, чтобы не тревожить горячим больное горло, а потом просто было жалко будить больного, так что решился Ши Уду уже заполночь. Не стал включать в комнате большой свет, только зажег ночник и аккуратно погладил Мин И по плечу. — Эй. Просыпайся. Обычно так он будил брата, но Ши Цинсюань не мог проснуться даже с десятого раза, а Мин И почти сразу открыл глаза и посмотрел на Ши Уду как-то потерянно и непонимающе. Не хмурился, просто смотрел, будто не помнил, что случилось и как он тут очутился. И где вообще «тут». Он выглядел таким беззащитным и простым, каким Ши Уду не видел его никогда, и от этого в груди вдруг больно защемило. Ши Уду даже сглотнул, чтобы прогнать это чувство, а затем кашлянул. — Сядь, я бульон принес. Ты совсем не ел, хоть выпей, полегче станет. А то не будет сил с болезнью бороться. Он говорил с Мин И почти как с Ши Цинсюанем, сам того не замечая, и помог сесть, прежде чем протянуть кружку с бульоном, аккуратно придерживая. И уложил больного обратно, а затем унес посуду и вернулся с маленьким смоченным водой полотенцем. К этому моменту Мин И уже снова спал. Ши Уду присел на кровати, свернул полотенце, аккуратно уложил его на нахмуренный лоб. Складки от этого сразу разгладились, Мин И вздохнул будто с облегчением. А Ши Уду почему-то сразу не убрал рук. Сперва хотел поправить налипшие на лоб волосы, отодвинул прядки в сторону. Потом случайно коснулся кожи на виске. Погладил. Прошелся пальцами ниже, очерчивая линию скул. И только потом перенес руку на плечо, успокаивающе погладив. Мин И выглядел совершенно беззащитно, и было грустно, что некому оказалось позаботиться о нем в такой трудный момент. Хотя, почему это некому? Вот же он — помогает. Раньше Ши Уду заботился только о Ши Цинсюане, но теперь вдруг осознал, что заботиться о Мин И вовсе не противно. Даже, может быть, ему хотелось этого. Где-то за стенкой копошился Ши Цинсюань, даже не шумел, как просили. Темноту комнаты освещал только мягкий теплый свет ночника, Мин И спал в его кровати, и было отчего-то так невыносимо уютно, что Ши Уду захотелось навсегда сохранить этот момент. Это чувство. Он снова вгляделся в чужое лицо и снова погладил по плечу, а затем тихо прошептал. — Отдыхай. Спокойной ночи.