***
Дети и взрослые с радостными криками тянули парня в дом. Дазай медленно волочился сзади, будто боясь приблизиться. Подходя к столь родному двору, Чуе завязали глаза. — А это еще зачем? — недоумевающе спросил он. — Дазай-кун, чего ты там как не родной? Проведи-ка гостя домой — с хитрой улыбкой произнесла девушка в цветном кимоно. Осаму ничего не оставалось кроме как взять рыжеволосого за руку. Оба почему-то были красные, подобно помидору. — Кстати, а куда пропал Кью? — вовремя заметил мальчишка, осматриваясь по сторонам. — Сейчас увидишь. Зайдя в дом, с Накахары наконец таки сняли повязку. В центре комнаты было сооружение, похожее на шалаш. Все, кто могли дотянуться до рыжика толкали его вперед, давая намеки чтобы тот убрал белое полотно. — Братик Чуя, давай же — поторапливали его дети. Накахара неуверенно сдернул ткань и от туда выскочил Кюсаку с радостным «сюрприз». Тот наобнимавшись показал на предметы сзади него. Там стояли пироги и другие вкусности, а по бокам красовались цветы. Восторга не было границ. Обернувшись, Чуя увидел радостные лица близких ему людей. «Будто кого-то не хватает» пронеслось в его голове. Мысли о том, что он не больше никогда не сможет увидеть столь родной облик омрачало все торжество. Все пировали на улице, так как в доме попросту не хватит на всех места. Снова во дворе бегала ребятня. Девушки перешептывались и смущенно хихикали. Старшие вспоминали былое время и весело шутили, попивая саке. Дазай держался как можно дальше от толпы и тихо наблюдал за Чуей, который носился вместе с детьми. Юмено снова мог обнимать Накахару, теперь он был настроен никуда его не отпускать.***
И вот близился вечер. Солнце лениво закатывалось за горизонт. Люди нехотя, но расходились. Кюсаку удобно устроился на плечах голубоглазого и мирно наблюдал за уходом толпы. Почти все были пьяные в стельку, жены ругали мужей за то, что они перебрали с алкоголем. Дети помогали матерям утаскивать пьяных отцов и грустно махали руками на прощание. Всю картину портили лишь грустные и одинокие вдовы, потерявшие своих супругов в тот злорадный день. — Чуя… — послышался неуверенный голос за спиной Накахары, когда все разошлись. — Да? — также неуверенно обернулся Чуя, до сих пор не привыкнув к общению со старым другом, который в добавок был первой любовью. — С возвращением — брюнет улыбнулся и встал у дверей, ожидая реакцию рыжика. — Да… Я вернулся — он инстинктивно сделал шаг вперед и обнял Осаму. Тот, покраснев и засмущавшись ответил. — Братик мой! — внезапный удар по голове заставил Осаму отойти — Он мой! — продолжал кричать Юмено, который до сих пор был у рыжеволосого на плечах. — Я погляжу, ты стал посмелее — усмехнулся Чуя, аккуратно спуская его. — Больно же… За что вы так со мной? — притворяясь жутко больным, Дазай планировал напросится к ним на ночь. — Кью, ты не замерз? — проигнорировав его, рыжик стал трепать красные от холода щечки мальчика. — Неа. — Ты сам то не замерз? — спросил Осаму, заметив его дрожащие руки. — О себе лучше позаботься. Все таки зима, а вы все одеты будто сейчас только конец лета — Чуя ругал их за внешний вид, как Кюсаку внезапно застыл. — Братик, смотри! — он пальцем указал на небо. Оба подняли головы и застыли от восторга. — Снег… — искристые снежинки кружили в воздухе. Легкий и прохладный ветерок не позволял им так быстро упасть на замерзшую землю. Налюбовавшись красотами, рыжеволосый загнал собственников домой. Как только Юмено уснул, Накахара поспешил растопить печь, чтобы на утро не было холодно. После он и Осаму сели поговорить по душам. До поздней ночи они говорили о былых ошибках и сожалениях. Уже греясь у огня, Дазай перебирал волосы возлюбленного. — Мне никогда не было так страшно… — Осаму внезапно заговорил, а рыжеволосый решил внимательно выслушать его, прижимаясь к его туше, тем самым согреваясь — Я каждый день боялся, что вот приедет повозка с твоим бездыханным телом. Одна лишь мысли об этом не давала мне спокойно закрыть глаза. — Но сейчас то я живой и здоровый — он повернулся и прикоснулся к его щеке, тем самым вывев его из грустных воспоминаний — Сейчас же я перед тобой. Спустя столько лет мы наконец-то смогли поговорить — брюнет промолчал, вместо этого он крепко обнял рыжика, который неплохо так покраснел. — Люблю тебя… — тихо прошептал Чуя. Дазай хотел что-то сказать, но его заткнули поцелуем. (о господи, неужели это случилось)