Плюс один

Гермиона уже немного освоилась в этом «доме» и сейчас прилагала максимальные усилия, чтобы не выглядеть слишком удивленной и обескураженной, потому что все вокруг, кажется, не придавали особого значения помпезной эстраде в центре зала с двенадцатью музыкантами, хрустальной посуде, о цене которой она вовсе не хотела знать, шелковым скатертям с салфетками с искусной вышивкой и лавине живых белых нарциссов, в которых утопал главный зал. Это не было скромным семейным ужином. Она едва могла представить, как Нарцисса несет в руках огромный противень с фаршированным поросенком, на ее бедрах фартук, а в волосах застряла веточка розмарина. В такой ситуации могли бы оказаться Молли, ее мама, да даже она сама, но никак не миссис Малфой. Гостям, в сущности, было плевать на ее скромную персону. Лишь некоторые из них бросали заинтересованные или осуждающие взгляды на них с Драко. В основном молодые девушки. Очень красивые молодые девушки. Все они сбивались в стайки, не скрывая шкурного интереса к наследнику великого рода. Их глаза становились по-оленьи большими, а на лицах расцветала глупая ухмылка, стоило Малфою бросить мимолетный взгляд в их сторону. Гермиона по большей части удостаивалась презрительных смешков. — Мерлин… — она цокнула и закатила глаза, слишком поздно поняв, что произнесла это вслух. Одна из девиц облизала нижнюю губу и обняла себя руками так, чтобы ее грудь, которая еле-еле дотягивала до первого размера, выглядела хотя бы на один с половиной. — Ну-ну, дорогая, не стоит так явно ревновать, сегодня я весь твой, — Малфой одарил ее дьявольской улыбкой и отпил немного шампанского, а его ладонь снова покоилась на ее спине. Ей вдруг захотелось сломать ему руку. — Так похоже на тебя, Малфой, — Гермиона скривила лицо и прищурилась. — И как твое огромное эго поместилось в этом небольшом зале, здесь всего-то пара сот квадратных метров, — она цокнула и начала заинтересованно разглядывать пары, которые уже выстроились в замысловатой последовательности посреди импровизированного танцпола. — Позвольте пригласить вас, — на горизонте появился щуплый француз в круглых очках и со смешными, слегка закрученными усами. Будучи одного роста с Гермионой, он не вызывал особых опасений, но его сальная улыбочка наталкивала на неприятные ассоциации. Он протянул свою ладонь Гермионе, почтительно склонившись всем корпусом, и изогнул бровь. Это что, какой-то чертов намек? — Дама занята, — Драко, словно хищный коршун, сгреб ее в охапку, плотно прижимая к своему боку. В который раз Гермиона была благодарна Малфою за его своевременное появление. — Дра-ако, — протянул мужчина, и его улыбка стала еще шире, образовывая на щеках морщины, словно тот был шарпеем, но в ней не было и намека на дружелюбие. Он выпрямился и спрятал так и не нашедшую ответа ладонь за спину. — Я подумал, что сегодня ты будешь с совсем другой дамой. Слухи, знаете ли, — он наигранно рассмеялся и сделал неопределенный жест рукой. Гермиона нахмурилась. — И что твою спутницу может пригласить любой. В его словах не было прямых оскорблений, но Гермиона постоянно чувствовала какой-то подтекст, двойное дно. Щуплый французишка разглядывал ее тело плотоядным взглядом, и его маленькие поросячьи глазки недобро сверкнули, когда он остановил свой взор на ее декольте. Мерлин… Ей не хватало лишь отбиваться от всяких назойливых кретинов весь этот вечер. — Иногда слухи — это просто слухи, Пьер, — отрезал Драко непривычно ледяным тоном. — Тебе ли этого не знать, в твоем-то возрасте, — Малфой хмыкнул, а лицо Пьера начало медленно, но верно краснеть. С первого взгляда несложно было заметить, что этому самому Пьеру на вид лет сорок пять, однако огромное количество геля на его голове и усах и слишком узкий крой брючного костюма говорили красноречивее любых слов. Пьер молодился изо всех сил. Гермиона поджала губы и окинула Драко почти восхищенным взглядом. Надо отдать ему должное: он подмечал слабые места людей в поразительно короткие сроки, а после бил жестко и без промедлений, прямо в цель. Одна фраза, и противник в нокауте. — Что ж, думаю, в конце вечера вы все же подарите мне танец, мисс Грейнджер. Почему-то я в этом абсолютно уверен. — Она даже не стала размышлять над его последней фразой, чертов индюк. Гермиона чувствовала себя опороченной. Пьер раздевал ее глазами добрых пять минут. Его взгляд буквально облизывал все ее тело с ног до головы. Годрик, она наденет свою самую длинную твидовую юбку и утепленные рейтузы, когда вернется в Лондон, потому что она совершенно точно больше не хотела такого внимания к своей персоне. — Давай потанцуем, — Драко аккуратно перехватил фужер из ее пальцев и поставил на соседний столик, а после предложил свой локоть. Гермиона благодарно кивнула, последовав за ним. Малфой выглядел… понимающим? Хотя она никогда бы не приняла его за знатока тонкой женской натуры. — Спасибо тебе, — Гермиона положила вторую руку на его предплечье и заглянула в глаза, пока Драко вел ее в центр зала, — что помог избавиться от него. — Пьер известный извращенец, — усмехнулся Малфой. — Не обращай внимания, Грейнджер. Да, он неприятный, докучливый, слегка назойливый… — Мерзкий, с ужасающими усами, — помогла ему Гермиона, подавив смешок. — Точно, — рассмеялся Драко и встал напротив нее, принимая позицию для венского вальса. — Но на самом деле он безобидный. Здесь никто тебе не навредит, не бойся. Гермиона положила одну руку на его плечо, а вторую вложила в его ладонь. Пары замерли в ожидании первых аккордов, а свет в зале стал будто бы чуть приглушеннее. — Я вовсе не боюсь, — запротестовала Гермиона слишком громко, и какая-то почтенная дама в возрасте с огромным меховым боа неодобрительно шикнула в их сторону. Они с Драко сделали самый серьезный вид, кивнув ей в ответ, а когда она отвернулась, тихо захихикали, как пара подростков. — В любом случае я смогу заколдовать его усики так, что они будут душить его до тех пор, пока он не извинится и не начнет уважительно общаться с противоположным полом, — прошептала она. — Ты страшная женщина, Гермиона, — Драко распахнул глаза в притворном шоке, и она едва заметно покраснела, вспомнив, как в последний раз он назвал ее по имени в очень пикантной и недвусмысленной ситуации. Кажется, именно в тот момент он облизывал ее грудь, но это не точно… — Мерлин, — заиграла музыка, и весь зал синхронно двинулся по кругу. Аристократы и впрямь отменно танцуют классические вальсы. Драко Малфой очень сильно облажался, когда затеял этот дурацкий спор, потому что Гермионе даже не нужно было ничего делать самой. Он подавал импульсы, уверенно вел ее, и она чувствовала себя хрупкой фарфоровой куклой в руках педантичного коллекционера. Ее тело буквально парило над паркетом, а ноги сами поймали правильный шаг, следуя подсказкам Драко. Он был великолепным партнером по бальным танцам. Тем, на кого можно положиться, кому можно доверять. — Ты такая хитрая, Грейнджер, — цокнул Малфой с заговорщической улыбкой. — Не понимаю, о чем ты, — она приняла самый невинный вид, на который только была способна, и Драко легко закружил ее вокруг своей оси, а после притянул обратно. — Ты танцуешь слишком хорошо для человека, который не занимался этим пятнадцать лет. Пары кружили вокруг них, пока Драко набирал скорость, и шикарные ткани и дорогие бриллианты приглашенных гостей слились в одно сплошное сверкающее пятно. — Совсем несложно вспомнить партию, когда у тебя такой подкованный партнер, — она сама не заметила, как сделала комплимент Малфою, хотя отрицать очевидное было бы сущей глупостью. — Значит, ты утверждаешь, что я шикарно танцую? — он нахально изогнул бровь и провел ладонью вдоль ее позвоночника. Вообще-то, классические вальсы не столь откровенны, как, например, маггловские медленные танцы, и Драко никак не переходил черту — он вел себя аккуратно и уважительно, но его рука прожигала шелк ее платья, и она отказывалась понимать почему. — Я этого не говорила, не притягивай за уши, — привычно возразила Гермиона, надув губы. — Я всего лишь сказала, что ты подкован в вопросах венского вальса. — Разве это не одно и то же? — игриво уточнил он. — Вовсе нет… — Гермиона не успела договорить, потому что Драко подхватил ее за талию и поднял высоко над паркетом на вытянутых руках, делая оборот вокруг своей оси. Она вцепилась в его плечи, но Малфой держал ее очень крепко. Не было никаких шансов, что она сможет упасть. Этот элемент дался им с Виктором совсем не просто. На четвертом курсе ей приходилось репетировать почти каждый день, потому что они должны были открывать бал, а чувствовать себя посмешищем Гермиона не привыкла. Несмотря на внушительные габариты Крама, его широкие плечи, которые в разы превосходили размеры Малфоя, его сильные и натренированные руки, всю его стать, эта поддержка получилась у них раза с тридцатого. Гермиона постоянно терялась, сопротивлялась предстоящему прыжку и отказывалась полностью отдаться танцу. Такое происходит, когда с партнером нет глубокой связи, взаимного доверия. Но они с Драко никогда не стояли в паре. Они не были друзьями, а их общение с натяжкой можно назвать даже приятельским. И все же сейчас он держит ее в своих руках, кружа над паркетом, и они смотрят друг другу прямо в глаза. Тень улыбок исчезла с их лиц, когда Малфой опустил ее на пол, продолжая сжимать талию длинными пальцами. — Я признаю свое поражение, — он склонился к ее уху и горячо прошептал. — Ты выиграла, Гермиона. Она тяжело сглотнула и плотно сжала глаза, до темных кругов под веками. Он не собирался больше ничего говорить или уточнять, это было очевидно, но они продолжали стоять вот так посреди зала: ее руки на его плечах, его пальцы на ее талии и его висок, прижатый к ее щеке. Его горячее дыхание жарко обдавало шею и мочку уха. Она будет наглой лгуньей, если скажет, что ей не нравится, что она хочет его оттолкнуть, но в зале слишком много народа, и Гермиона уже начала ловить на себе странные взгляды окружающих. Не дай Мерлин это увидят его родители… — Дай мне время, — хрипло произнесла она и с трудом оторвалась от его ключицы, к которой прижималась лбом, тяжело дыша, то ли от танцев, то ли от этого внезапно наступившего интимного момента между ними. — Я хотела бы хорошенько обдумать свое желание, — она заглянула в глаза Драко, пытаясь найти что-то, распознать. Возможно, его отношение к происходящему, но цвет его радужки стал почти угольно-черным, он так красиво блестел в свете свечей. — Все, что захочешь. Его тон был непреклонным, уверенным, будто он обещал ей весь мир, а не имел в виду их глупое детское пари. Она чувствовала сумасшедшее, почти дикое биение его сердца под своей ладонью, пока он вглядывался в ее глаза, и Гермиона вдруг подумала: а что, если у нее действительно есть выбор? Что, если все его колкости и обвинения лишь защитная реакция человека, о котором всегда думали шаблонами. Бывший Пожиратель, единственный наследник древнейшего рода, обладатель многомиллионного состояния, чистокровный до мозга костей. Надменный и избалованный мальчишка. Драко Малфой. Сейчас она смотрела на него как на новый, удивительный проект по трансфигурации. Нечто, что всегда было на поверхности, но она ни разу не обращала на это внимания. Как безумный ученый смотрит на хитроумное изобретение, и ему не терпится разобрать его по частям, узнать составляющие, докопаться до сути. Но Гермиона была уверена, что ей следует быть аккуратной и очень нежной, потому что в какой-то момент она уловила в глубине его глаз что-то, что было так сильно похоже на симпатию? Влюбленность? Надежду? — Как трогательно, — за спиной раздался ледяной, полный сарказма голос Люциуса, разрушающий этот хрупкий момент до основания. — Отец, — Драко одернул руки с ее талии, будто на него вылили чайник кипятка, и вытянулся в напряженную струну, скромно устроив свою ладонь на прежнем месте, меж ее лопаток. — Ты знаешь, Драко, я не против твоих развлечений, — он приподнял уголок губ так, как обычно это делал его сын, вот только Люциус мог нагонять животный ужас на собеседника одним лишь этим жестом. Драко еще не достиг подобного мастерства. — Но я бы предпочел, чтобы вы двое держали себя в руках, ты ведь не хочешь опозорить нас перед нашими французскими родственниками, — он изогнул бровь и перевел свой леденящий кровь взгляд на Гермиону. Она внутренне съежилась и будто стала на несколько дюймов меньше ростом. Скорее всего, Люциус заметил их объятия и посчитал это неприемлемым. Ей не было известно о всех правилах чистокровного этикета, ведь Драко не удосужился даже ввести ее в курс дела, но то, как Малфой-старший приветствовал своего сына при гостях, говорило о многом. — Не думаю, что мне удастся сделать хоть что-то, что еще сильнее опозорит нашу фамилию, отец, — голос Драко звучал холодно, жестко, зло. Гермиона забыла сделать вдох. Глазами она искала в толпе Нарциссу, не желая быть единственным громоотводом между отцом и сыном, который, по правде говоря, даже не работал должным образом. Она могла вставить какую-то глупость, заступиться за Драко, привлечь внимание Люциуса и весь его гнев к себе на жалкие несколько мгновений, но сказанных слов не вернешь. Драко только что произнес то, от чего челюсть Люциуса заскрипела, угрожающе сжалась. Ей показалось, она слышит хруст костей его черепа под напором этой силы. — Не забывайся, Драко, — выговорил он практически по слогам. — Я давал тебе слишком много свободы в последнее время, и вот результат, — он обвел руками ее и своего сына, показывая, к какому вопиющему недоразумению привел его недосмотр. — Свою свободу я заслужил сам, отец, — он не пытался спасти ситуацию. Мерлин, он просто дергал разъяренного тигра за усы, активно жестикулировал руками, тряс перед его носом сочным куском сырого мяса. Словом, делал все, чтобы быть съеденным в ближайшие несколько мгновений. — Я отбыл каждый день своего испытательного срока, я делал все, что возможно, чтобы начать жить так, как хочется мне, но даже после стольких лет я все еще пожинаю плоды твоей слепой одержимости и… — Замолчи, щенок, — яростно прошипел Люциус, и Гермиона испуганно схватилась за локоть Драко, сжимая его все сильнее. — Драко, — еле слышно пискнула она и бросила на него умоляющий взгляд. — Прошу нас простить, — он обнял ее за талию, делая шаг назад. — Я зайду к тебе в кабинет через десять минут, отец. — Гермиона могла лишь удивляться, как быстро члены этой семьи переходят от благодарностей и нежных чувств до холода и ярости и обратно к своей непреклонной невозмутимости. Он утащил ее в дальний угол зала, где удобно расположился небольшой столик с шампанским и закусками, а плотные бархатные шторы могли скрывать их от надоедливых, вездесущих взглядов. — Извини, — он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, оперевшись спиной о колонну. — Ты не должна была этого слышать. Просто… мне очень сложно сдерживаться, когда Люциус начинает нести очередную херню о статусе нашей семьи, о том, что еще что-то может ее опозорить. Он будто ослеп и не понимает очевидного. — Драко… — Гермиона сделала шаг вперед и положила ладонь на его плечо. — Я думаю, ты слишком строг к нему. — Малфой лишь изумленно изогнул бровь и пренебрежительно фыркнул. — Нет, серьезно. Для тебя война закончилась в семнадцать, ты вовремя сумел понять, что хорошо, а что плохо. Но твой отец… он сосуществовал со своими убеждениями большую часть жизни, считал себя выше других, гордился своей фамилией. Совсем не просто пережить такое падение. Да, Люциус сам во всем виноват, но вести себя словно ничего не произошло — это единственное, что у него осталось, поддерживать эту иллюзию. А ты раз за разом отнимаешь это у него, напоминаешь о суровой реальности. Неудивительно, что он так остро реагирует. — Гермиона Грейнджер… — задумчиво протянул Драко с лукавой улыбкой. — Героиня войны, освободительница домовых эльфов, разносчица пирогов и защитница угнетенных бывших врагов, — она тихо хихикнула от той помпезности, с которой Малфой перечислял все ее «регалии». — Есть еще что-то, чего я о тебе не знаю? — Я полна сюрпризов, Малфой, — самодовольно хмыкнула Гермиона и скромно сложила руки в замок перед собой, покрутившись на месте так, чтобы ее юбка струилась легкими волнами вокруг бедер. За ней никогда не было замечено такого глупого кокетства, но и с Драко Малфоем они никогда не флиртовали настолько открыто, опять же. — Мне нужно договорить с отцом, — он тяжело вздохнул и оттолкнулся от колонны, смотря на нее сверху вниз изучающим взглядом, с легкой улыбкой на губах. — Держи, — Драко подал ей бокал с шампанским и ласково заправил выбившийся локон за ухо. Гермиона покраснела и опустила густо накрашенные ресницы. — Я постараюсь не задерживаться слишком долго, минут десять, не больше. Если снова объявится Пьер, не начинай без меня, я хочу видеть, как кого-то душат его собственные усы. — Она рассмеялась и кивнула в ответ. Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений, пока Драко не сделал шаг в сторону лестницы и не скрылся в толпе гостей. Все это время с ее лица не сходили глупая улыбка и смущенный румянец. Как, во имя Мерлина, кто-то с фамилией Малфой может быть настолько милым? Настолько забавным и обескураживающе сексуальным? Гермиона моргнула, потрясла головой и сделала внушительный глоток из своего фужера. Она сказала «сексуальный»? Да, она определенно имела в виду именно это. Одиночество не продлилось слишком долго, потому что, как только Гермиона сделала шаг из своего импровизированного укрытия, на ее локоть мягко легла нежная женская рука. — Гермиона, как проходит ваш вечер? — Нарцисса излучала дружелюбие и заинтересованность. Эта женщина могла быть очень приятной, когда не надевала на себя маску ледяной безэмоциональности, присущей всем аристократам. В уголках ее глаз пролегла тонкая сеточка мимических морщин, и это могло означать, что миссис Малфой все же улыбалась не так редко, хоть и преимущественно в кругу семьи. Она напомнила свою сестру, Андромеду. — Все отлично, миссис… Нарцисса, — исправилась Гермиона, когда та изогнула идеальную бровь и покачала головой, шутливо журя ее за это обращение. — У вас так красиво, я никогда не видела столько цветов. — На самом деле, это единственный талант, который остался у меня после долгих лет жизни с Люциусом, — пренебрежительно махнула рукой Нарцисса. — Вам, должно быть, известно, что жены чистокровных аристократов не работают. Так не принято. Благотворительность и эти вечера, — она обвела рукой зал и грустно улыбнулась, — это все, что мне осталось. — Но даже в этом вы отточили свои навыки до идеала, — засмеялась Гермиона. Странно, но ей было невероятно легко общаться с этой женщиной, будто они знали друг друга целую вечность, хотя не перекинулись и парой фраз до этого дня. — Должно быть, вас пугают такие устои? — уточнила Нарцисса, пока они шли вдоль зала, а хозяйка торжества приветливо кивала встречающимся на пути гостям. — Почему меня должно это пугать? — настороженно уточнила она. — Вы ведь совсем другое дело, Гермиона, — она лукаво улыбнулась. Так похоже на ее сына. — Вы умная, сильная, самостоятельная ведьма. Всегда и всего добивались собственным трудом, не полагаясь на связи или счета в банке. — Скорее, удивляет, — поправила ее Гермиона. — Вы ведь знаете, что я выросла в семье магглов, а во всей немагической Европе у мужчин и женщин равные права. Нас учат этому с детства, вряд ли я смогла бы свыкнуться с такой жизнью, с этой золотой клеткой, — она поджала губы, не вполне уверенная, правильное ли определение подобрала и не обидела ли этим миссис Малфой. И почему вообще, ради Мерлина, они это обсуждают. — Ох, я в курсе всего этого, — Нарцисса сделала неопределенный жест рукой. — Феминизм, так это, кажется, называется? — Откуда вы… — Гермиона удивленно округлила глаза. Слышать от миссис Малфой слово «феминизм» было так же неожиданно, как если бы она внезапно начала изъясняться на древнекитайском. — Ох, Дромеда мне столько всего рассказала, — она по-девичьи хихикнула и взяла бокал с шампанским с подноса у одного из домовиков. — Не знала, что вы общаетесь, — задумчиво протянула Гермиона. — Для Блэков семья — это самое ценное, — они остановились у одной из колонн, и взгляд Нарциссы стал хмурым, немного грустным. — Почти все мои кровные родственники по линии родителей мертвы, я общалась лишь с Беллой, но разум покинул ее задолго до финальной битвы, — она поджала губы, а Гермиона понимающе кивнула. — К тому же я всегда любила Дромеду. Она моя сестра, моя кровь. И я очень рада тому обстоятельству, что в этом новом мире я могу общаться с кем захочу и когда захочу, не опасаясь, что какому-то безумцу это может не понравиться, — Нарцисса пренебрежительно фыркнула и закатила глаза совсем не по-аристократически. Этот вечер удивлял ее все больше. Удивляла искренность миссис Малфой, удивляло поведение Драко и отношение к ней окружающих, лишь Люциус не изменял себе. Что ж, хоть что-то в этом мире должно оставаться константой. — Вы очень сильная и смелая женщина, Нарцисса, — комплимент вырвался из ее рта почти неосознанно. Этой женщиной невозможно не восхищаться. В силу юных лет она считала всех чистокровных жен скучными, чопорными дамами, без собственного мнения, без малейших интересов или хотя бы капли мозгов. Но теперь ей становилось совершенно очевидно, что требуется огромная мудрость, выдержка и внутренняя сила, чтобы наступить на горло собственной песне. Чтобы пойти за мужем, даже если ты не считаешь его убеждения верными, и об этом красноречиво говорило то, как легко Нарцисса назвала Волдеморта безумцем. Чтобы до последнего заботиться о семье и врать в глаза самому темному волшебнику столетия, защищая своего ребенка. — Не такая смелая, как вы, Гермиона, — Нарцисса сжала ее предплечье, и Грейнджер едва заметно покраснела. — Знаете, сейчас ведь совсем другое время, — ее взгляд устремился куда-то вдаль, будто она размышляла вслух, — молодое поколение, пережившее войну, стало свободнее. Меньше предрассудков, меньше давления. Я бы могла соврать, что нас всех так изменил девяносто восьмой, но вы и сами прекрасно знаете, что большинство родителей сверстников Драко из чистокровных семей сидят в Азкабане. Детки остались без присмотра и строят свою жизнь по своему усмотрению, — она улыбнулась и перевела на Гермиону прищуренный взгляд. — Драко тоже стал очень самостоятельным. Он давно избавился от прежних предубеждений. Он сделал то, чего так и не смог Люциус. — Да, он сейчас другой, — кивнула Гермиона, поддерживая этот странный разговор. — Но мы с вами все же женщины, и иногда так хочется почувствовать себя слабой, опереться на сильное плечо, — продолжила Нарцисса. — Да, мужчины семьи Малфой славятся своим прагматизмом, своей хитростью и изворотливостью. Все предки Люциуса учились на Слизерине, Гермиона. Ни один из них не был храбрым гриффиндорцем, они не стали бы отдавать жизни за незнакомых людей, руководствуясь благородством и альтруизмом, как ваши друзья, — она установила зрительный контакт, и от ее глаз невозможно было оторваться. — Но они совершенно точно умерли бы за свою женщину. За свою любовь и за семью. Иногда змеи сражаются как самые настоящие драконы, если дело касается того, что им дорого, и Драко, определенно, истинный Малфой. Гермиона смогла лишь открыть и закрыть рот, округлив глаза. Все эти странные вещи, которые говорила ей Нарцисса… Что это вообще означает? Мерлин, она ведь не думает, что они с Драко… что ее сын… — Какой красивый бриллиант. Очень тонкая работа, — она даже не успела толком осознать сказанное миссис Малфой, как та уже молниеносно перевела беседу в менее опасное русло. — О, спасибо, это все Драко, но… — она неловко прочистила горло, — я уже сказала, что не смогу его оставить, он слишком дорогой, мне это не по карману. — Драко будет в ярости, — Нарцисса тихонько прыснула в ладошку. — Что? Но почему? Мы же… — миссис Малфой настолько увлекла ее своей доверительной беседой и расположила к себе, что Гермиона почти забыла о том, что они здесь вроде как под прикрытием. Что они пара, и она не может вот так запросто выложить всю эту информацию матери Драко. Она закусила губу, обдумывая пути отступления. — Видите ли, в наших кругах не принято возвращать подарки обратно или платить за них. Драко всегда подходит к выбору со всей серьезностью. Особенно если речь идет о близких и дорогих ему людях, — боже, как же Нарцисса ошибалась насчет своего сына. Он ведь ясно дал понять несколько часов назад в ее квартире, что просто хотел произвести впечатление на родственников. Он не вкладывал в эти украшения особого смысла. — И я узнаю почерк этого мастера, — сказала миссис Малфой, кивнув на бриллиант в тонкой оправе на ее шее. — Это один из моих любимых ювелиров, Константин. Он очень известен в узких кругах по всему миру, хотя его работы можно приобрести лишь в России. Гермиона нервно рассмеялась. — Наверное, вы ошиблись, миссис Малфой, и это украшение сделал другой ювелир, либо в Лондоне есть магазин… — Никакой ошибки быть не может, Гермиона, — она снисходительно улыбнулась, а Гермиона застыла от этой внезапной новости. — У меня целая коллекция. Люциус знает, насколько сильно я недолюбливаю эти огромные, пошлые Индийские и Южно-Африканские камни. Там и не ведают, что такое тонкая работа. Ужасная вульгарщина, — она махнула рукой и незаметно кивнула в сторону пожилой дамы, чья шея и уши едва выдерживали вес рубинов. Гермиона хихикнула. — В Сибири добываются самые чистые алмазы в мире, а Константин слишком любит свою родину, чтобы работать в Европе. К тому же он трудится недалеко от карьера и отбирает лучшие камни сразу же после добычи. Единственное его условие — покупатели сами обязаны приезжать к нему, он не занимается поставками. Да, туда совсем не просто добраться, но поверьте, оно того стоит. Гермиона не понимала, что на это ответить, но в ее голове настойчиво маячил образ Малфоя в валенках и шапке ушанке, который пробирается сквозь суровые сибирские снега за подарком для нее и попутно отбивается от медведя балалайкой. Стыдно признаться, но то были единственные знания об этой далекой стране, которые имелись в ее распоряжении. Ах да, еще водка. Она инстинктивно нащупала камень на своей шее и закусила губу. — Что ж, я, наверное, слишком утомила вас своей болтовней, — прощебетала Нарцисса. — Нет-нет, что вы, — поспешила переубедить ее Гермиона. — На самом деле, у меня уже давно не было такой интересной беседы, — она говорила искренне, потому что миссис Малфой являлась очень начитанной, умной женщиной, способной поддержать любую тему, а не только нудный формальный диалог о лондонской погоде. Но, посмотрев на часы, она поняла, что пролетело уже целых тридцать минут. Где же Драко… — Спасибо, — улыбнулась Нарцисса. — Но я уверена, вам еще есть, с кем пообщаться, многие наши родственники слегка возбуждены присутствием здесь героини войны, — она указала взглядом на супружескую пару средних лет. Они переминались с ноги на ногу, постоянно поглядывая в их сторону, явно надеясь на аудиенцию. Сначала Гермиона решила, что они ожидают Нарциссу. — Мне тоже было очень приятно с вами пообщаться, Гермиона, и я приглашаю вас посетить нашу семейную библиотеку в эти праздники или в любое другое время, которое вы сочтете удобным. Драко говорил, насколько сильно вы любите книги. — Нарцисса, я… — она округлила глаза, не веря собственному счастью. Библиотека семьи Малфой по праву считалась одной из самых больших и уникальных в Европе. Мерлин, если бы ей разрешили взглянуть хоть одним глазком… — Я не знаю, как вас благодарить. Это очень неожиданное предложение. — Глупости, — миссис Малфой неожиданно подмигнула. — Только пришлите мне сову за пару дней, чтобы я смогла подготовиться к вашему приезду и заказать для вас портключ. Я организую вам одну из лучших экскурсий по Парижу, — она самодовольно улыбнулась и изогнула бровь, а Гермиона радостно кивнула в ответ. — А теперь прошу меня простить, кажется, домовые эльфы перепутали порядок подачи закусок, — она неодобрительно покосилась на Свэнки, который держал в руках огромный поднос с эклерами, хотя десерт должны были выносить только после полуночи. Как только Нарцисса удалилась, Гермиона начала оглядывать зал в поисках Драко. Его разговор с Люциусом явно затянулся. Она была уверена, что не найдет его среди гостей, праздно ведущим беседу с какими-нибудь девицами. Он ведь сказал, что найдет ее, он обещал. А значит, он все еще в кабинете отца. В зале становилось все более душно от разгоряченных тел и танцев нескольких десятков человек. Оркестр начал играть более неформальную музыку, и молодежь потянулась к эстраде. Она протискивалась через толпу гостей, ища выход или хоть какой-то намек на уборную. Мерлин, не нужно было пить столько шампанского. За одной из тяжелых бархатных штор она увидела массивную дверь. Гермиона устремилась к своему спасению и облегченно выдохнула, когда попала в темный прохладный коридор. Вокруг не было ни души, только ее собственная тень, отбрасывающая причудливые фигуры на каменные стены. Ее путь освещало лишь несколько тусклых факелов. Прошло около пяти минут, когда она поняла, что окончательно заблудилась. Она все шла и шла, пока ей не показалась, что она уже дважды натыкалась на вычурный секретер из вишневого дерева в одном из проходов. Годрик, и на что она только надеялась, когда решила самостоятельно отыскать уборную в огромном средневековом замке. Дергать за все ручки подряд было не очень-то вежливо с ее стороны, однако все двери выглядели абсолютно идентично, и не оставалось ни одного чертова шанса, что она определит нужную лишь с помощью своей интуиции. Она почувствовала невероятное облегчение, когда одна из ручек все-таки поддалась, и Гермиона оказалась в просторном помещении, отделанном черным мрамором. Огромная золотая ванна на львиных лапах в центре комнаты красноречиво давала понять, что эта комната явно не гостевая. Скорее всего, она принадлежала Люциусу, потому что ванную комнату Нарциссы она почему-то представляла в светло-персиковых тонах. Невольно поежившись, Гермиона все же сделала неуверенный шаг к раковине. В конце концов, она не собиралась заниматься здесь ничем предосудительным, всего лишь хотела ополоснуть лицо. Она и так уже потратила слишком много времени на поиск хоть какого-нибудь источника воды, не уходить же вот так, ни с чем. К тому же она уповала на воспитанность и манеры Люциуса. Не выгонит же он ее взашей за то, что она осквернила своими руками его кран из сусального золота, в самом деле. Она истерично хихикнула, убеждая себя, что до этого не дойдет, и решительно выкрутила вентиль. Прохладные струи воды принесли спокойствие и некоторое умиротворение. Она еще раз мысленно поблагодарила Панси за то, что та научила ее чарам водостойкого макияжа. Гениальное изобретение. Гермиона промокнула лицо салфеткой и поправила помаду, оглядев себя в огромном зеркале в старинной вычурной раме. До выхода оставалось каких-то пару шагов, когда она услышала голоса, которые с каждой секундой становились все ближе. Она внутренне напряглась и прижалась спиной к стене, в нескольких миллиметрах от двери, будто полицейский в маггловских детективах. Она сама не поняла, откуда взялся этот дурацкий рефлекс, но шестое чувство подсказывало, что она должна оставаться незамеченной, кто бы там ни был… — Что он устроил, просто уму непостижимо… — голос явно принадлежал женщине. Скорее даже девушке. Он казался смутно знакомым, но Гермиона никак не могла вспомнить, где же слышала его раньше. — Брось, всем и так ясно, что он притащил ее сюда, чтобы позлить Люциуса, — Дафна. Второй девушкой была Дафна Гринграсс. — У них сейчас напряженные отношения, вот только Драко не понимает, что этим самым выставляет посмешищем только себя. Грейнджер никогда не была красоткой, ее не спасло даже платье и бриллианты. У нее ведь на лбу написано «магглорожденная». — Гермиона зло фыркнула, но быстро закрыла рот рукой, чтобы не издавать лишних звуков. Так вот значит, как Дафна относилась к ней на самом деле. Она произносила слово «магглорожденная» с таким количеством яда, что просто удивительно, как еще не захлебнулась в собственном сарказме. На ум пришли слова Драко о том, что им не о чем говорить, что ей не нужно общаться со старшей Гринграсс. Горечь и обида накрыли с головой. Несмотря на войну и все те испытания, которые были уготованы для нее судьбой, Гермиона всегда оставалась открытым, доверчивым человеком. Она говорила всю правду людям в лицо, даже если им это очень не нравилось. И сейчас она лишний раз убедилась, что лучше быть раздражающим правдорубом, чем гнилым лицемером. — Но как ты себя чувствуешь в подобной ситуации? — уточнила безымянная девушка. — Не переживай, у меня все под контролем, — хмыкнула Дафна. Гермиона нахмурилась. Что означает это ее «у меня все под контролем»? И какое, ради всего святого, она имеет отношение к Драко и к ней самой. Почему ее вообще должна волновать эта ситуация? Бриллиант на ее шее начал давить своей непомерной тяжестью, платье удушливо сдавило грудь. Ей нужно на воздух. Прямо сейчас. Как только стук каблуков совсем стих в коридорах поместья, Гермиона рванула ручку на себя и побежала. Ее босоножки отбивали звонкую дробь, цокот разносился эхом по пустым темным залам, которые она пересекала один за другим в надежде найти выход. Она испустила выдох облегчения, когда наткнулась на крутую лестницу, ведущую на первый этаж, и, как она надеялась, к черному ходу на задний двор. Она молила всех богов, чтобы дверь была открыта. Провидение явно было на ее стороне, ведь уже спустя полминуты ей в лицо ударил свежий морской бриз. Теплый южный воздух подхватил ее пряди, и они легко заколыхались вокруг ее лица. Гермиона шла по мощеной дорожке. Приближающийся звук морских волн, бьющих о берег, успокаивал, приносил облегчение, спокойствие. Чем дальше она уходила от огней поместья, тем непрогляднее становилась ночь, но здесь, на Лазурном берегу, даже звезды, казалось, были намного ярче, а луна выглядела как огромный сияющий диск. Гермиона скинула туфли и ступила босыми ногами на белоснежный мягкий песок. Ее не сильно удивили слова Дафны, скорее, она была к ним готова. Но как же обидно из раза в раз ошибаться в людях. Они предлагают тебе дружбу и общение, руководствуясь лишь собственной выгодой или простым желанием поиздеваться, потешить самолюбие. Именно поэтому ей всегда было так сложно сходиться с кем-то. Список ее друзей ограничивался Гарри, Перси и Панси. Да, были еще Рон, Джинни, Виктор, да и с Полумной она всегда неплохо общалась, но в последние годы они потеряли тесный контакт. У всех свои дела, семьи, спортивные сборы. Она глубоко вдохнула соленый морской воздух и обняла себя за плечи, которые уже успели покрыться мурашками от легкого ветерка. Только сейчас Гермиона заметила, что стоит по щиколотку в воде, а подол ее платья безнадежно вымок. — Грейнджер? — раздался громкий, взволнованный крик откуда-то со стороны замка. — Грейнджер, ты здесь? — Малфой? — крикнула она в ответ и помахала рукой, хотя едва ли он мог это заметить в кромешной темноте. — Сюда, — вновь позвала она. Драко практически бежал. Он выглядел запыхавшимся и немного злым, отчего Гермиона виновато закусила губу. Она совсем забыла, что ее может кто-то искать. — Какого черта ты тут делаешь? Я искал тебя гребаных полчаса, — его ярость погасла очень быстро, когда он смог рассмотреть поникшее лицо Гермионы. — Что случилось? — он уверенно ступил на пляж, и его дорогие, начищенные до блеска ботинки явно придут в негодность от мелких песчинок, царапающих лаковую кожу, но он, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания. — Это Пьер? — потребовал он и схватил ее за плечи. — Что этот ублюдок… — Это не он. Пьер больше не подходил ко мне, все в порядке, правда, — вдруг появилась острая необходимость успокоить его, сказать, что все хорошо, потому что Драко выглядел действительно разъяренным. Гермиона невольно вспомнила слова Нарциссы о мужчинах семьи Малфой и драконах. Какое верное сравнение. — Пойдем. Тебя, наверное, уже заждались гости. Она попыталась сделать шаг и вырваться из его крепкой хватки, но это не возымело никакого эффекта. Малфой оставался непреклонен. — Мы не уйдем отсюда, пока ты не расскажешь, в чем дело, — он начинал выводить. Упрямый, непрошибаемый, такой упертый… — Хорошо, — тяжело вздохнула Гермиона. Малфой в любом случае сможет добиться своего физической силой. Он выше нее почти на две головы, особенно теперь, без ее каблуков, и у нее нет ни единого шанса сдвинуть его с этого места хотя бы на миллиметр. А даже если он так не поступит, он будет назойливо допрашивать ее весь оставшийся вечер, пока она не расколется. Гермиона уже успела понять кое-что об этом мужчине за время их общения. — Я пошла в уборную и случайно услышала разговор Дафны и еще какой-то девушки, — она не могла не заметить, как напряглось все его тело и лицо. — На самом деле, ничего нового, — грустно хмыкнула она, — ты был прав, когда говорил, что мне не о чем с ними разговаривать. — Что ты слышала? — спросил Малфой тихо. — Мне перечислить по пунктам? — он кивнул в ответ, а она не смогла не закатить глаза. — Что я далеко не красавица, мне не помогли ни это платье, ни украшения, — она начала загибать пальцы, — что ты решил потрепать нервы Люциуса мной, но сам же выставил себя посмешищем, потому что появился на светском приеме с магглорожденной, — Гермиона сделала ударение на последнем слове, пытаясь изобразить тон Дафны. — Я все понимаю, Драко. Мне ясна цель моего пребывания здесь — позлить твоего отца, но… я тоже живой человек, и подобное всегда неприятно слышать, особенно от людей, которые улыбаются тебе в глаза. — Это все чушь собачья, Грейнджер, — внезапно выплюнул Драко, и она подняла на него удивленный взгляд. — Дафна завидовала тебе еще со времен Хогвартса, она никогда не блистала умом и ни разу не приблизилась к тебе в табеле успеваемости даже на несколько пунктов. Это выводило ее из себя годами. — Да, но она имела в виду вовсе не мои мозги, а внешность… — попыталась возразить Гермиона. — Послушай, — Драко внезапно переместил свои руки с плеч на ее лицо. Он очень аккуратно касался ладонями ее скул и шеи. — Когда людям нечего предъявить, они начинают просто оскорблять. Дафне нечем похвастаться, кроме фамилии. Ты всегда была лучше нее, умнее, красивее… — он с такой страстью произносил свою вдохновляющую речь, что, похоже, немного увлекся, потому что на последнем слове Драко резко захлопнул рот, а на его щеках четко проступил румянец. — Ты что, только что назвал меня красивой и сделал целую кучу комплиментов? — Гермиона хихикнула от выражения растерянности на его лице. — Я не... это… — он неразборчиво лепетал, моргая чаще, чем нужно. — Ты определенно это сделал, — надавила она, наслаждаясь ситуацией. — Грейнджер, я… — начал Драко. Его голос звучал оборонительно. — Салазар, ты вся в воде, — он шикнул и неожиданно отпрыгнул в сторону, когда легкий прибой коснулся носков его туфель. Гермиона удивленно изогнула бровь. — Ты что, боишься? — она пыталась выглядеть серьезно, потому что чужие фобии — это совсем не шутки, но вид Драко Малфоя, который с ужасом косился на несколько капель воды на своей обуви, привел ее в замешательство. — Конечно нет! — возмутился он. — Не умеешь плавать? — Я умею плавать, Грейнджер, — ситуация становилась все более раздражающей для Драко и все более забавной для Гермионы. — Просто… неприятно ходить во влажной одежде. Твое платье все промокло, посмотри, на что оно стало похоже, — он нервно указал на подол ее юбки, все еще кривя рот. — Значит, ты не боишься воды и умеешь плавать, — задумчиво уточнила Гермиона, переводя взгляд с Драко на ласковые морские волны и обратно, а он слишком быстро и необдуманно кивнул, лишь позднее поняв свою промашку. — И тебе не нравится купаться… — Грейнджер, что ты… — он предостерегающе указал на нее пальцем и сощурил глаза, но было слишком поздно, потому что во взгляде Гермионы уже появился хищный блеск. Да, Драко Малфой изменился, стал аврором и хорошим парнем, но она хочет свою маленькую вендетту за годы школьной вражды. Хоть и в такой детской, совершенно идиотской форме. — Кажется, я знаю, на что потратить свое желание, — она улыбнулась вовсе не дружелюбно, это скорее походило на оскал. — Нет, — Драко энергично мотал головой из стороны в сторону, отрицая реальность происходящего. — Ты не посмеешь. — Еще как посмею, — Гермиона сложила руки на груди и задрала нос, совсем как в школе. — Разве Малфои не отвечают за свои слова? Мне кажется, тебе стоит освежиться, Драко, — добавила она ехидно, тихо посмеиваясь в кулачок. Мерлин, она догадывалась, что эта шалость выйдет ей боком, что он так просто это не оставит, но в ее груди горел огонь, настоящий восторг. Бабуля Джорджия была права: они никогда не относились друг к другу с безразличием. Просто в Хогвартсе это сводилось к обзывательствам и глупым шуткам, а во взрослые годы переросло в какие-то странные игрища с сексуальным подтекстом. — Салазар, как же ты об этом пожалеешь, — он все еще качал головой, удрученно шагая к линии прибоя. — Клянусь, Грейнджер. — Не отвлекайся, Малфой, ближе к делу, — подначивала Гермиона. Скорее всего, так на нее повлияли стресс и баснословно дорогое шампанское, потому что Грейнджер никогда не считала себя язвой, однако сейчас она получала почти физическое удовольствие. Драко встал к ней спиной и начал стаскивать пиджак со своих плеч. Он небрежно бросил его на песок. Следом отправились часы и запонки, но, как только он принялся за рубашку, Гермиона оживилась. — Эй, мы так не договаривались, — сказала она, требуя исполнения всех правил пари. — Что-то я не припомню, чтобы ты говорила о том, что я должен купаться в смокинге. — Гермиона открыла рот, а после с щелчком захлопнула. Малфой, Мерлин бы его побрал, был абсолютно прав, она просто сказала, что ему стоит освежиться, без дополнительных уточнений. Она думала, он понял, что конкретно она имела в виду. Гермиона зарычала от досады. Что ж, в следующий раз ей стоит быть осмотрительнее, вступая в споры с хитрыми змеями. Она так погрузилась в самобичевание, что упустила тот момент, когда Драко снял свои брюки. Она невольно залюбовалась открывшимся видом, его широкой, мускулистой спиной, сильными мышцами ног, но испуганно пискнула, когда он потянул за резинку боксеров. — Малфой, что ты… — она встала боком, прикрыв лицо ладошкой. Со стороны Драко послышался тихий смешок. — Раз уж у меня есть выбор, я предпочитаю купаться без одежды, — хмыкнул он, по всей видимости обернувшись к ней, потому что в следующий момент до нее вновь донесся его приглушенный смех. Вот же нахал. Гермиона развела пальцы в стороны и выглянула одним глазом, когда звук шагов Драко стал отдаляться. Перед ее глазами предстал полностью обнаженный Малфой. Мерлин, он был действительно красив, но вид его бледной задницы, которая буквально сияла в лунном свете, заставил ее хихикнуть. Весьма недурной, кстати говоря, задницы. Он сыпал себе под нос ругательства и проклятия, когда волна достигла его коленей, и Гермиона даже не успела моргнуть, когда он грациозно нырнул и скрылся из виду под толщей воды. Она уже полностью развернулась лицом к морю, напряженно всматриваясь в темноту. Закушенная губа и нервное постукивание костяшек пальцев сопровождали ее мучительных несколько мгновений. Она ведь совсем не это имела в виду, она не хотела, чтобы он нырял, когда вот-вот начнется прилив, это опасно. — Малфой? — позвала она, не выдержав. — Драко, где ты? — ее голос окрасился в истеричные нотки. Спустя еще пару секунд он вынырнул в нескольких десятках метров от берега, мотая головой и стирая с глаз соленую воду. — Слава богу, — прошептала Гермиона. Драко уже плыл к ней, и она выдохнула с облегчением, когда он твердо встал на ноги, почувствовав дно. Она так перепугалась, что даже забыла вовремя отвернуться. Хотя Драко это, кажется, ничуть не смущало. Его тело, дюйм за дюймом, возвышалось над морской пеной, а когда волны достигли его бедер, Гермиона заметила, что он обеими руками прикрывает «сокровищницу Малфоев». — Как ты меня напугал, — нахмурилась она. — Не делай так больше, ради Мерлина, и… — она осеклась, потому что на лице Драко было какое-то странное выражение, как будто бы он предвкушал реализацию своего самого злого и хитроумного замысла. А еще она заметила, что он неумолимо приближался к ней, оставив свой смокинг далеко позади. — Твоя одежда, — она указала пальцем в сторону вороха ткани и кивнула головой для убедительности, будто он не понимал очевидных вещей. — Она все еще там. Малфой… — Гермиона предусмотрительно сделала шаг назад. — Что ты задумал? — Я ведь сказал, что это не сойдет тебе с рук, Грейнджер. Ох. Она попала. Годрик, как она могла так просчитаться. — У тебя нет усов, но я могу их наколдовать, Малфой, — она попыталась сделать серьезный вид и скрыть плескающийся в ее зрачках животный ужас. — Я наколдую их и заставлю душить тебя, будь уверен, я это сделаю. Он внезапно остановился, и она уже было возликовала от того, насколько быстро смогла одержать победу в этом поединке, но Драко слишком хитро прищурился, а после на его лице расцвела мстительная улыбка. — Я никогда не сомневался в твоей кровожадности, — начал он обманчиво ласковым тоном. — Но вот беда — ты забыла в поместье свою сумочку, твоя палочка осталась там же, — он пожал плечами, а после широко развел руки в стороны, показывая, что она влипла по уши. По всей видимости, он упустил одну маленькую деталь — он все еще без трусов. Гермиона широко раскрыла глаза, а после резко прикрыла лицо ладонями. Мерлин, она определенно успела рассмотреть его «сокровища» во всех подробностях. — Час расплаты, Грейнджер, — торжественно провозгласил он, и Гермиона с визгами и хихиканьем бросилась наутек от совершенно голого и непозволительно мокрого Драко Малфоя.