***
I love it when you call me "señorita" I wish I could pretend I didn't need ya But every touch is ooh-la-la-la It's true la-la-la Ooh I should be running Ooh you keep me coming For ya Мне нравится, когда ты называешь меня "сеньорита", Я бы хотела притвориться, что ты не нужен мне. Но каждое твоё прикосновение... о-ла-ла, Это правда, ла-ла-ла, Оу-у, мне бы бежать прочь, Оу-у, но ты заставляешь меня возвращаться К тебе. Señorita Shawn Mendes, Camila Cabello
— Ну что, еще один раунд? — сегодня в «Совином глазу» проходила латиноамериканская вечеринка, что бы это ни значило. Глаза Перси уже знатно сбились в кучу, когда последовало очередное привлекательное предложение. — Ох, не знаю. Завтра Энтони приезжает, мы не виделись пару недель и… — В жопу твоего Энтони, — Панси никогда не выбирала выражений, если дело касалось таких неприятных и скользких личностей, как Голдстейн. — Ты совсем забыла про нас с этими своими «идеальными отношениями», — Паркинсон скривила губы. Вот уже четвертую неделю января Гермиона твердила, что у нее все хорошо. Она говорила это так часто, что закрадывались сомнения, а не врет ли она самой себе? Грейнджер была нервной. Это не были нервы из-за работы или нервы из-за неудачной стрижки. Это были нервы из-за неудовлетворенности. Кому, как не ей, знать об этом. Она срывалась на всех и вся, учиняла скандалы в столовой, грубила домовым эльфам (чего за ней не было замечено еще ни разу в жизни), наглым образом игнорировала своих друзей. Если так выглядят счастливые отношения, Панси Паркинсон останется холостячкой до конца дней, увольте. Ей самой так и не удалось поговорить с Поттером. Не то чтобы она сильно к этому стремилась, вовсе нет. Просто… Черт. Да просто она вляпалась во все это по самые уши. В его голубые глаза и глупые шутки. В его острые скулы и в его сильные руки. В его, Мерлин бы их побрал, теплые губы. Головой она прекрасно понимала, что они ничем друг другу не обязаны, ничего не должны. У них даже не было секса, и это не пятый курс Хогвартса, чтобы клясться в вечной любви из-за одного гребаного поцелуя, но было как-то не по себе. Да, пожалуй, это правильное определение. Ей удалось увидеть его мельком всего несколько раз за все это время. Они с Драко пропадали на заданиях, разбираясь с тем новогодним происшествием. И она пряталась не намеренно! Как такое вообще можно подумать? Просто каждый раз, когда в поле зрения появлялся лохматый черноволосый парень, ей срочно нужно было свернуть за угол, оказаться в другой части Министерства, жать с остервенением на кнопку лифта, чтобы вновь не оказаться с ним в одном замкнутом помещении, да все что угодно. Панси Паркинсон не привыкла навязываться, а если он сам не искал встречи с ней… Что ж, все к лучшему. Она просто запьет свое дерьмовое душевное состояние еще одной порцией алкоголя и пойдет танцевать. Она будет делать это так, что все мужчины в радиусе нескольких сот метров уронят на пол свои гребаные челюсти. Она будет настолько хороша, что он еще пожалеет… Так, о чем это она? Ах, да. Ей совершенно плевать на Гарри-я-ни-за-что-не-подойду-первым-Поттера. Пошел он. — Эй, ну так что? — Перси стоял у высокого барного стола, игриво виляя бедрами в такт зажигательной музыке. Их компания в последнее время выглядела именно так: две настроенные на преднамеренное убийство женщины и один веселый, беззаботный гей. Похоже, какой-то везучий сукин сын таки сумел завладеть сердечком заместителя министра магии Перси Уизли. И это явно было взаимно. — Даже не знаю… — вновь завела свою шарманку Грейнджер. — Я тебя сейчас ударю, — не выдержала Панси. — Как долго ты еще собираешься отрицать, что Голдстейн оказался конченным придурком? Что ты его не выносишь настолько, что даже не готова стянуть с себя свои утепленные панталоны? И это несмотря на то, что у тебя на лбу горит огромная неоновая надпись: «недотрах»! — Не суди по себе, Панси, — зашипела Гермиона. — Мы с Энтони не торопимся. К тому же он был в Лондоне от силы несколько дней за весь январь, а злая я… — А злая ты потому, что не можешь забыть Драко. — Грейнджер краснела на глазах, опасно хватаясь за разделочный нож для мяса. — Знаешь, что? — не выдержала Панси и устало выдохнула. — Мне все это надоело. Мы напьемся сегодня, хочешь ты этого или нет. Я заставлю тебя веселиться, Грейнджер, — она ткнула в подругу острым красным коготком и фыркнула. — Сливочное пиво? — Паркинсон наигранно весело улыбнулась во весь рот, осматривая хмурую Гермиону и довольного жизнью Перси. — Ни в коем случае, — замотал головой он. — Только Текила-санрайз. — Заказ принят, — Панси вильнула бедрами и направилась к барной стойке. Ей приходилось протискиваться сквозь толпу, расталкивая локтями встречающихся на пути волшебников. В баре было душно и жарко от диких латинских танцев и табачного дыма. Свет, который едва освещал танцпол, открывал весьма соблазнительные виды: полуголые девушки, одетые вовсе не по январской лондонской погоде, и разгоряченные парни, которые пытались ухватить последних за самые выпирающие и неожиданные места. — Три Текилы-санрайз и побыстрее, — Панси вторглась в самое начало очереди, не обращая ни малейшего внимания на недовольное фырчание ведьм, ожидающих свои коктейли уже добрый десяток минут. Сами виноваты. — Будет сделано, — щуплый бармен с рябым лицом слишком сально улыбнулся и подмигнул. Салазар, кажется, он никогда не оставит своих жалких попыток подкатить к ней. Она нервно постукивала наманикюренными пальчиками по стойке, пока бедолага пытался удивить ее своим непревзойденным мастерством в разливе алкогольных напитков. Ну что за идиот. — Не меня ждешь? — Паркинсон вздрогнула, когда кто-то нагло вторгся в ее личное пространство, едва не облизав ухо своим горячим дыханием. — Что за… — она уже хотела развернуться и дать смачную пощечину нахалу, осмелившемуся прижаться к ней своим поганым туловищем, когда краем глаза заметила знакомую ухмылку на губах. Слишком знакомых губах. Вот же черт… — С чего бы мне тебя ждать, Поттер? — она тут же нацепила маску хладнокровия и надменности, хотя внутри медленно разгоралось пламя. Впервые с той ночи они находились так близко друг к другу. Где-то под грудной клеткой начиналось небольшое стихийное бедствие локального масштаба, а этот мерзавец улыбался так, что подгибались коленки. Он встал рядом с ней, боком к барной стойке, но пьяная толпа так и норовила столкнуть их тела. Сократить расстояние, которого и так, ради всего святого, практически не было, до нуля. Панси стойко защищала свою территорию, упершись пятками в пол. Ни на дюйм ближе. Хотя ее каблуки уже опасно поскрипывали от чрезвычайной нагрузки. Для пущего эффекта она вцепилась рукой в столешницу. — Жаль, — цокнул Поттер, не сводя с нее глаз. — А я уже было подумал, что ты скучала по мне, — засранец широко улыбнулся и заказал себе порцию двойного огневиски со льдом. Панси нервно сглотнула. Если в Министерстве она еще хоть как-то могла держаться от него подальше, то здесь, с этой музыкой, с этим приглушенным светом, с его небрежно закатанными до локтей рукавами рубашки и несколькими расстегнутыми пуговицами на вороте… Мерлин, если бы она могла, то отхлестала бы себя по щекам прямо сейчас за все эти глупые, совершенно идиотские мысли. — У меня есть более важные занятия, чем скучать по тебе, Поттер, — Панси задрала нос и развернулась всем корпусом к барной стойке. Еще чего. Не дождется. — Именно поэтому ты сбегала каждый раз, когда видела меня в Министерстве? — Что-то ей поплохело. Панси напряглась, а ее глаза забегали по длинным полкам, уставленным разномастным алкоголем. Значит, он все-таки видел ее. Черт подери, а она ведь всегда считала себя гением конспирации. — Потому что у тебя были «более важные дела», — произнес он заговорщическим шепотом, склонившись к ее уху. — В точку, — сухо ответила она. Если этот противный бармен отдаст ее напитки прямо сейчас, чтобы она смогла убраться отсюда подальше, Паркинсон клянется, что расцелует его в обе щеки. — А вот я скучал, — как бы между делом проронил он, будто эта фраза вовсе ничего не значила. — Мы отлично провели время. — Так скучал, что потащил на свидание какую-то драную француженку, — зло прорычала Панси сквозь зубы. Она не была маньячкой или очередной больной на голову поклонницей Гарри Поттера. Просто случайно увидела за окном кофейни идиллическую картину: народный герой и какая-то белобрысая вертихвостка, явно наполовину вейла, весело щебечут и смеются, наверняка обсуждая несусветную чушь. Панси и не думала за ними наблюдать, просто задержалась на несколько минут по… по необъяснимым причинам, а после быстрым шагом направилась в противоположную сторону, наплевав на то, что вообще-то тоже собиралась выпить кофе. Аппетит резко пропал. — Габриэль? — вдруг звонко рассмеялся Поттер. Что? Она что, сказала это вслух?! Салазар, какое унижение. — Это младшая сестра Флер, мы дружим с ней с тех пор, как я вытащил ее из Черного озера на втором испытании, — он покачал головой с такой самодовольной ухмылкой, что не оставалось ни единого шанса замаскировать свою неприкрытую ревность. — Да хоть троюродная прабабушка, — огрызнулась Панси. — Мне плевать, Поттер. Габриэль Делакур, значит? Когда они учились на четвертом курсе, ей было лет девять, не больше. Значит, сейчас ей около девятнадцати. Хитрые вычисления в ее голове не привели к утешению. Общение с юной вейлой редко ограничивается лишь дружбой, а учитывая, что она уже совершеннолетняя… — Потанцуй со мной, — когда на горизонте показалось глуповатое лицо ее спасителя с тремя наконец-то приготовленными коктейлями в руках, на ее талию неожиданно легла ладонь Поттера. Ее будто током ударило. — Меня ждут, не собираюсь я… — кажется, это был не вопрос, потому что Поттер уже схватил ее за руку и потащил в самый центр зала. Бесцеремонный, наглый… агрх. Панси пыталась сопротивляться первую минуту, но ее действия не возымели решительно никакого эффекта. Он был на голову выше и в разы сильнее. — Ты такая злюка, Панси, — цокнул Поттер. — Но, кажется, я знаю, как тебя успокоить. Она уже хотела сказать, что ни черта он не знает, даже не догадывается, но Гарри резко остановился и притянул ее к себе за талию. На таком расстоянии друг от друга приличные люди обычно уже начинают раздеваться, нулевая дистанция совершенно точно не подходит для парных танцев. Хотя это как посмотреть. Панси не могла пошевелиться даже когда мелодия уже началась, когда им нужно было двигаться, танцевать, потому что его руки вдруг опустились намного ниже талии. Так низко, что это можно было бы приравнять к грязным домогательствам. Их бедра прижались еще теснее, когда ей пришлось положить руки на его плечи, лишь бы сделать хоть что-то, не стоять столбом посреди переполненного танцпола. Свет стробоскопа так и норовил ослепить, но она слишком ясно видела перед собой его голубые глаза. — Ты ошибся, — проронила Панси, пытаясь вложить в свой тон максимум равнодушия и ледяного презрения. — О чем ты? — спросил он, наклонившись слишком близко, сделав первое движение бедрами в такт музыке. Ощущение его тела, так тесно прижатого к ней, было невыносимым. Мерлин, кто придумал эти идиотские танцы, это просто какая-то чертова прелюдия. Ей отчаянно хотелось сбежать, глотнуть немного свежего воздуха, но его цепкие пальцы не оставляли ни одного шанса вырваться на свободу. — Ты понятия не имеешь, как сделать меня спокойной, Поттер. Ты меня не знаешь. Заносчивый гад хмыкнул ей прямо в лицо, а после поймал ее пальчики своей рукой и заставил ее крутануться вокруг своей оси. Панси охнула, когда невольно прижалась спиной к его груди. — Ты уверена? — прошептал он на ухо и провел ладонью вверх по ее бедру, слегка задирая короткое платье, прожигая насквозь тонкую ткань. Панси инстинктивно выгнула спину, вжимаясь ягодицами в его бедра. — Потому что, мне кажется, я неплохо справился в этот Новый год, — он наклонился ближе, едва касаясь губами ее шеи, затем плеча, снова и снова. Панси дрожала в его руках, теряла голову. Он был повсюду, его ладони, его чертов рот, который заставлял ее задыхаться, жадно глотать воздух. Если сейчас она уступит, то станет просто «очередной». Ведьмой, которая выкинула белый флаг, сделанный из собственных трусиков, так и не вступив в борьбу. Новой галочкой в списке Избранного мальчика. Да хрен ему! Хотя, судя по рассказам некоторых дамочек, которые с блаженной улыбкой на лице вещали о том, какой Поттер сексуальный гигант, она многое упустит. Ничего страшного, как-нибудь переживет. Продержалась же она как-то двадцать четыре года своей жизни без члена Гарри-мать-его-Поттера. — Тебе кажется, — взбрыкнула Панси и развернулась к нему лицом, пытаясь держать хоть какое-то подобие дистанции. — Ты плохо старался, Поттер. Из рук вон, — она цокнула и закатила глаза для пущей верности. Выкуси. — Я могу быть убедительнее, — его вовсе не смутили ее скабрезности и подначивания. Он будто видел ее насквозь и за милю чуял ее фальшивый тон. — Если ты этого хочешь, конечно, — все ее попытки держаться подальше ни к чему не приводили, он нагло вторгался в ее личное пространство, и Панси явственно чувствовала, что Поттер тоже вовсе не против, либо он забыл вытащить из кармана свою палочку. — Стоит только попросить. Если бы голос так внезапно и предательски не застрял где-то в горле, она бы оглушительно рассмеялась. Верно, этот мир сошел с ума, если парень думает, что Панси Паркинсон будет его о чем-то просить. Может быть, ей еще встать на колени? Внизу живота завязался тугой узел от внезапных навязчивых картинок с участием Поттера, его волшебной палочки и ее, стоящей в этой самой позе. Стало заметно жарче. — Ты даже не представляешь, Поттер, насколько убедительной могу быть я, — она хищно облизала губы, заметив, как на этих словах дернулся его кадык. Один — один. — Как жаль, что ты этого не узнаешь, — она вильнула бедрами под финальный аккорд музыки и резко развернулась, хлестнув его волосами по лицу. Панси чувствовала небывалый подъем сил. Она и думать забыла об обещанных друзьям коктейлях. Ее разум парил без всякого алкоголя, стоило вспомнить расширенные зрачки Поттера, его тяжелое дыхание, его полный желания взгляд. Панси грациозной походкой направилась в сторону их столика, соблазнительно виляя бедрами, буквально кожей ощущая, как Гарри наблюдает за ней. Она так погрузилась в свои мысли, смакуя этот небольшой триумф, что не сразу заметила суету в углу бара. Кто-то кричал, очень громко спорил, рискуя нарваться на неприятности от охраны заведения. Панси чуть не споткнулась, когда увидела высокий стройный силуэт ее лучшего друга и Грейнджер, которая буквально вжалась в стену, но все же размахивала руками, угрожающе шипя, словно разъяренная кошка. Какого Мерлина у них там происходит? К тому моменту, как Панси смогла добраться до Драко и Гермионы, Грейнджер оттолкнула его и опрометью кинулась к выходу из бара. — Что случилось? — она вцепилась в локоть Малфоя, пытаясь заглянуть в глаза. На нем не было лица. Драко не отвечал, он оглушительно ударил кулаком о стену, затем еще раз и еще. Она ошарашенно смотрела на то, как рассудок покидает голову ее друга. — Остановись, Салазар, — она попыталась предотвратить очередное преднамеренное членовредительство, попросту повиснув на его руке, словно мартышка. На костяшках Драко уже появилась кровь. — Да что с тобой происходит?! Он опустил лицо в ладони, когда она наконец ослабила свою стальную хватку, и провел рукой по волосам. — Я не знаю, что делать, Пэнс. Не знаю… — У нее сжималось сердце от этого зрелища. Драко Малфой, который всегда и все держал в руках, который смог справиться с тоннами дерьма, который смог начать все с нуля. Он снова выглядел тем потерянным мальчиком с шестого курса, который не представляет, что ему делать, которому нельзя помочь. — Она никогда меня не простит. — Послушай, этот Голдстейн просто кусок драконьего дерьма, он и мизинца твоего не стоит… — Дело не в сраном Голдстейне, — оборвал ее Драко. — Дело во мне. Я сам во всем виноват. Панси смотрела на друга полными грусти глазами и не могла взять в толк — где же они так могли облажаться. Две змеи в окружении львов, и самое смешное, что они сами, своими собственными руками, загнали себя в эту западню. Вляпались, как два идиота в то, что наивные простаки называют громким словом «любовь». Их миры до смешного, до нелепого разные, как и их ценности, гребаные жизненные ориентиры. Только в глупых сказках противоположности притягиваются, а принц всегда находит свою Золушку. На деле же такой союз подкрепляется подписью в досконально составленном брачном контракте. По крайней мере, так будет у них с Драко, если они не придумают что-то в ближайшее время, ее родители тоже не в восторге от отсутствия потенциального жениха с внушительным счетом в Гринготтс. Им надо выбираться из этой… Она уже хотела сказать что-то вдохновляющее, что-то жизнеутверждающее и оптимистичное, вроде: «Эгей, Драко! Мы справимся!», как в поле зрения появилась растрепанная макушка Поттера. Он сидел за барной стойкой в дальнем углу зала, а рядом с ним терлась полуголая девица с выдающимися талантами пятого размера. Она не закрывала свой рот ни на секунду, в то время как Поттер вежливо кивал и улыбался в ответ. Когда он что-то сказал, а мисс-огромные-буфера рассмеялась, у Панси дернулся глаз. Да как он смеет! Как может шутить с кем-то, кроме нее?! С кем-то, у кого настолько лошадиное лицо? — Ну-у? — неожиданно протянул Драко у нее над ухом, и она моргнула. — Что «ну-у»? — передразнила Панси недовольным тоном. — Скажешь что-то подбадривающее другу? — он ухмыльнулся, потому что Панси всегда была для него кем-то вроде личного маггловского психолога. Она всегда могла подобрать для него пару фраз, а если слова не помогали, в ход шло огневиски. Вот и сейчас у нее имелось для него несколько слов. Паркинсон еще раз взглянула на тошнотворную картину у барной стойки и изрекла неутешительный вердикт: — Мы в жопе, Драко. В полной жопе.