Чудо, которое не знает, что его не бывает.

- У нас не может быть детей! Не. Может. Быть. – Уже пятнадцать минут в шоке повторял одно и то же ярко-красный в противовес все еще смертельно-бледному брату Филипп, с тех пор, как Эмиль прямо с порога, видимо, чтобы уж точно не струсить, сообщил ему вести о своем здоровье. – И таких гребанных чудес не бывает! - Я беременнен – это медицинский, доподлинно установленный факт. - Значит, этого ребенка ты нагулял, Эм! И никакого чуда здесь нет! – Язвительно припечатал старший. Но тут же осекся, испуганно взглянув на мгновенно жалко съежившегося в своем любимом кресле брата. - Можешь думать и говорить по этому поводу все, что душе угодно. Но я-то знаю, что у меня никого, кроме тебя, не было. Никогда. – Гордо, но как-то чересчур спокойно, спустя всего лишь мгновение замешательства, легко парировал это явно беспочвенное обвинение Эмиль. – Думаешь, если бы это было не так, я бы пребывал сейчас в такой убийственной прострации? Филипп, пойми, дело сейчас даже не в том, как! А в том, что теперь делать? А вдруг он родится больным? Природа же не дура! Родственная связь, тем более такая, как у нас, потому и не может иметь продолжения в детях – наш геном одинаков до последней аминокислоты! Я даже представить себе боюсь, чем это грозит нашему сыну. Хотя… Ты же альфа, тогда… почему я омега? Какая-то же разница, видимо, есть?.. - Подожди… Мальчик? Там… у тебя мальчик? – Несмело указал на пока еще привычно плоский живот брата Фил. - Так док сказал. – Устало откинувшись на спинку, произнес младший блондин. - Черт! Сын! Сын!!! Будь проклят… Напомни мне, кто был инициатором наших безбашенных потрахулек раз в три месяца, а потом и много чаще? - Ты. – Слегка грустно улыбнулся Эмиль, сквозь ресницы наблюдая за стремительно краснеющим еще больше и явно из последних сил борющимся с паникой близнецом. - Будь проклят я! – Вцепился он в свою вконец спутанную, даже, кажется, вставшую дыбом от всего этого ужаса шевелюру. - Ну, ты же хотел, как лучше. Как ответственный старший брат, заботился в первую очередь обо мне, не желая отдавать юного, неопытного меня в лапы первого встречного альфы. – Постарался мягко и ненавязчиво ободрить брата, похоже, уже вовсю посыпающего свою светлую голову пеплом, младший. Филипп, окончательно сдувшись, тяжело опустился прямо на пол у его ног и, бережно обвив его колени обеими руками, уткнулся в них все еще пылающим от вины, досады, ошеломления и… страха за их неожиданно новообретенное трио лицом. Брат тут же нежно зарылся в точно такие же, как у него самого, золотые локоны и стал ловко, успокаивающе перебирать их тонкими, слегка дрожащими от всего только что пережитого пальчиками. - Мы справимся. Обязательно справимся. Я тебе обещаю, Эми… А теперь давай пока придумывать версию для родителей, да поправдоподобней… – Прошептал ему в ответ Филипп. *** - То есть как это, не знаешь, кто отец ребенка? – Взревел тем же вечером, словно раненый медведь, мистер Николас Брайтман – высокий синеглазый и светловолосый альфа, на вид тридцати пяти лет от силы, хотя на самом деле в этом году ему исполнилось уже сорок три. - Я… Он… Было темно и… мне было так нестерпимо плохо, что я был согласен уже на кого угодно, лишь бы мозги встали на место. И таблеток почему-то не оказалось, и вы уехали, а Фил никак не хотел отвечать на мои звонки… В общем, наутро мне стало уже нестерпимо стыдно, так что я ретировался из той квартиры столь стремительно, будто бы за мной гнались с намерением убить. Ну и вот… – Сбивчиво и кривовато под практически истерически смеющимся взглядом брата, но весьма действенно солгал отцу Эмиль. - Ты даже имени его не спросил, что ли? – Ужаснулся их второй отец, Эрик – зеленоглазый омега с длинными черными, словно вороново крыло, волосами, хрупкого телосложения, – или, как любил говаривать его возлюбленный супруг – «…скорее уж, теловычитания…». - Ну, па-а-ап, ты же знаешь, как это бывает! – Совсем по-детски проныл младший блондин, в общем-то, прекрасно понимая, что это они с братом палку несколько перегнули. Но что было делать, выдумать имя? Но ведь родители первым же делом стали бы разыскивать этого несуществующего, но от этого не менее бедного альфу, которого в итоге, Эмиль был уверен в этом на все сто процентов, все равно нашли бы, ага… - Знаю, но… Прежде времени наступившая течка – все равно не повод вешаться на незнакомцев! – Строго отчитал безалаберного, как ему казалось, а может, и не казалось, сына тот. - Я… простите. – Пристыженно опустил глаза долу Эмиль. На что Филипп не выдержал, прыснул со смеху, в последний момент замаскировав его под истовое возмущение: - А я говорил, рано или поздно залетит наш омежка от первого встречного, без должного надзора. А вы все – он умный, взрослый и так далее… Доигрались? - Заткнись, ты переигрываешь! – Прошипел, чувствительно пнув его под столом, уже по-настоящему сконфуженный Эм и, передразнивая возмущение брата, добавил уже во всеуслышание. – Вот и смотрел бы за мной получше сам! Раз тебе больше всех надо было! Ну, праведно же возмутился, то-о-онко так намекая при этом на то-о-олстые обстоятельства… - Ладно-ладно, успокойтесь! – Словно третейский судья развел сыновей по воображаемым углам Эрик, в то время как Ник молча кипятился, едва сдерживаясь от того, чтобы не схватить Эмиля за шкирку и не задать ему знатную взбучку, как в детстве. Хотя бы для того, чтобы впредь неповадно было. «Впредь неповадно?.. Тьфу ты Господи, не дай Бог, снова!» – Лишь какое-то время спустя понял он, о чем подумал. Эрик же продолжил менторским тоном, – а куда деваться?.. – учить младшего сына уму-разуму: - Это не смертельно, ну родишь ты одного малыша без мужа, подумаешь! Если найдешь истинную пару, то он возьмет тебя хоть с десятью! - Вот именно, что «если»! И вообще, Эрик, еще неизвестно, как вся эта история с внебрачным ребенком отразится на нашем бизнесе… – Вновь яростно вмешался в разговор Николас. - Прекрати, дорогой, в жизни всякое случается! Мы здоровая, любящая семья, нам по плечу любые трудности! И уж репутация нашей фирмы здесь, ну никак ни при чем! – Грозно осадил супруга брюнет. – Мальчики, уже поздно, и вам завтра в университет, так что можете идти, а мы тут с вашим отцом еще поговорим-порешаем… Близнецы, облегченно вздохнув, синхронно повскакали со своих мест и, кинув на своего чересчур вспыльчивого отца пару абсолютно идентичных сочувственных взгляда, со скоростью света умчались к себе на второй этаж. - Интересно, а такое с вами и правда иногда случается, когда тормоза отказывают напрочь, и уже не важно, с кем и где, лишь бы, наконец, вставили? – Поднимаясь по лестнице, стал размышлять вслух Филипп. – Если да, то неудивительно, что многие альфы считают омег дешевыми шлюхами… - Идиот! – Пребольно треснул разошедшегося брата явно весьма разгневанный Эмиль. – Еще раз услышу от тебя подобное, оскоплю! Мы же люди все-таки, а не животные, и можем сдерживать свои потребности, какими бы сильными они ни были. Тем более желание, как ты выразился, чтобы нам, наконец, вставили, ведь не относится к жизненно важным необходимостям, так что игнорировать его не так уж и сложно. Мне, во всяком случае, это легко удавалось уже два раза… - Когда это? Под твоей рукой всегда же был я! Чуть не круглосуточно! – Недоуменно воскликнул старший блондин. - А помнишь те несколько раз, когда ты отправлялся на национальные соревнования по плаванию? Так вот, эти мои сумасшедшие дни как раз дважды совпадали с ними по времени. - Обалдеть, Эм… - Да уж, и я ведь даже простой дрочкой обошелся! Спорим, ты бы такого один не выдержал? - Даже не сомневаюсь!.. - Как думаешь, что они там насчет нас нарешают? – Ласково погладив себя по обнаженному животу, стоя у огромного, во всю стену, зеркала, вопросил Эмиль у только что вышедшего после вечернего душа из ванной брата. - Нас – это только тебя и малыша, или нас – это меня, тебя и малыша? – Настороженно уточнил Филипп, вновь почувствовав неожиданный укол безотчетного страха. - Ну куда мы теперь без тебя? – Мягко улыбнулся младший. – Я хоть и не испытываю к тебе Большой и Чистой, Великой Любви, но все же по-своему люблю очень даже сильно. - Я тоже люблю тебя, братишка. – Успокоенно выдохнул Фил и, подойдя к брату вплотную и прижав его спиной к своей широкой груди, заглянул тому через плечо, любуясь их совместным отражением. Двое так похожих друг на друга юношей и пока воображаемый родной, теплый комочек, где-то под тонкой, шелковистой кожей младшего… - Хм, ты только представь, Филипп, здесь – прямо у меня под сердцем, – зародилась новая жизнь… Наш сын. Это просто удивительно… – Приложив руку брата к этому месту, все еще неверяще, но счастливо сверкая широко распахнутыми глазами, медленно произнес юный будущий отец. - Это чудо, все-таки чудо… – Поддержал любимого… пока еще лишь как брата, парень. - Которое не знает, что его не бывает. – Легко рассмеялся ему в ответ Эмиль. Но что-то подсказывало молодому альфе, что подобное положение вещей очень скоро изменится… – может, всегда чуточку не так – сильнее, ярче, чем с другими, – екающее рядом с близнецом сердце; может, то, что его аромат всегда, с самого начала, просто сводил его с ума, заставляя его сущность буквально требовать близости со столь желанным человеком; а может, последнее невероятное происшествие – это его упрямое живучее семя, давшее им обоим шанс на продолжение рода в этом пока еще крохотном, но уже безумно любимом им «ростке жизни» тогда, когда это было попросту невозможно… А уж заставить свою вторую половинку признать себя своей истинной судьбой, любой альфа, а уж тем более такой целенаправленный, как Филипп, сможет без особых проблем, даже с закрытыми глазами и связанными руками, это он знал наверняка.