Чудо, которое не знает, что его не бывает.

Обычно течка длилась у Кристиана дня два-три от силы, в течение которых штерновские таблетки, если не полностью, то довольно ощутимо сглаживали все ее неприятные последствия в виде неконтролируемого желания подставиться уже хоть кому-нибудь, но даже тогда это было чертовски изматывающим действом – руки буквально отваливались, член был затерт чуть не до дыр, а растянутый, распухший анус саднило так… В общем, веселое времечко, что до, что во время, что после… Но то, что представляли собой последствия первой сцепки, не шло с тем легоньким дискомфортом ни в какое сравнение! «Безумие. Это просто безумие. Я сошел с ума…» – Мысленно взвыл Крис, приходя наконец в себя глубоко, очень глубоко вечером, спустя, по ощущениям, как раз где-то дня три. Если не больше. Воспоминания нахлынули на него как-то разом, все одновременно: Томные горячечные поцелуи… Прикосновения, обжигающие похлеще огня, порой пугающие до дрожи своей откровенностью – слишком близко, слишком неотвратимо, слишком… правильно… Такие простые, древние, как сама жизнь, движения, не прекращающиеся, казалось, ни на минуту… И глубокое, ничем не замутненное удовольствие, заполняющее истомленное, заласканное тело, заставляющее тонуть в своей Паре, задыхаясь от избытка эмоций… И длящийся, длящийся, длящийся чуть не целую вечность оргазм… Идеальное совпадение двух половинок единого целого. Они прерывались за все это время лишь раза два, чтобы утолить иную, нежели плотская, жажду, перехватить пару кем-то заботливо приготовленных для них бутербродов, и вновь предавались страсти. И теперь в «разбитом» теле впервые в жизни после наступления первой течки, чувствовалось такое сытое удовлетворение и чертовски приятная, какая-то воздушная сахарная слабость, что хотелось плакать, нет, рыдать от облегчения. Сквозь неплотно задернутые шторы настойчиво пробивался холодный свет уличных фонарей. А еще на него кто-то смотрел… Ну, знаете, это ощущение, когда вас пристально изучают, будто паразита под микроскопом. Хотя, нет, скорее, как чудо… Так и было – Энтони лежал на боку и с интересом разглядывал своего омегу во все глаза. «Синие-пресиние… Красивые… Черт! Не хватало еще влюбиться, идиот!..» - Что? – Недовольно сморщился Кристиан в ответ, больше досадуя на свой собственный мозг, генерирующий такие глупости, чем на какое-то детское любопытство своего нежданного любовника. - Ничего. – Явно веселясь, поднял обе ладони вверх Тони, в результате чего неизбежно эпично завалился обратно на подушки, принимая самую что ни наесть соблазнительную позу – с едва прикрытыми простыней узкими бедрами. – Может, продолжим? Мне понравилось… Хотя опыта у тебя явно маловато, как по мне, от первоклассного клубного мальчика, честно, ожидал большего… - Да как ты… – Задохнулся от жгучей обиды и стыда рыжий парень, вскакивая на ноги, ничуть не смущаясь своей наготы. Энтони тут же пожалел о сказанном, но, как говорится, его уж не воротишь… Брайтман никогда не был жесток и выдал эту чудовищно грубую, словно резкая оплеуха, фразу, наверное, от волнения и некоторой неловкости – ему прежде еще ни разу не доводилось просыпаться в одной постели с… с кем-то, кого выпускать из нее, когда бы то ни было, не хотелось категорически, несмотря даже на то, что время гона прошло, а физически его тело было удовлетворено, казалось, на несколько лет вперед… Эту рыжую язву хотелось неимоверно… Хотелось… Еще и еще… Пока есть силы… ласкать, томить, нежить… Владеть каждой его клеточкой. «У меня никогда никого не было. Ты первый… первый во всем, ублюдок! – Тем временем чуть не вырвалось в голос у задетого за живое Кристиана, не позволившего себе в прошлом даже настоящего поцелуя – подростковое баловство с Джеем не считается. – Но ты никогда этого не узнаешь, раз такая близорукая скотина… Чтобы я еще хоть раз…» - У меня телефон сел, и папа с Джейми, наверное, волнуются. Ты не можешь и правда запереть меня у себя – я свободный человек! И мне НЕ понравилось, ясно? – Вместо этого четко проговорил Кристиан, с трудом напяливая джинсы прямо на голое тело, про себя охая от неприятного тянущего ощущения в интересных местах. «Ох, скажите, пожалуйста, как это мы заговорили! Джейми, значит, волнуется! Что это вообще за любовник такой, что бросил его там, в темной подворотне, наедине с перевозбужденным альфой накануне течки?! Прекрасно! Хочет к нему обратно, никто не держит!» - Свободный ровно до тех пор, пока тебя, наконец, не поймают и не сдадут в полицию! – Вспылил Тони. – Но раз так охота попасть в тюрьму, не смею задерживать! Проваливай на все четыре стороны! И да, не забудь вернуть мне книгу! - Да подавись, завтра же получишь! Нужен мне всякий хлам, а за деньги спасибо, буду считать их платой за ночь. – Зло откликнулся Крис, справляясь, наконец, с ни в какую не желавшей налезать на его все еще чуть влажную со сна спину майку, и, кое-как отыскав косуху, фурией вылетел из дома. Даже не взглянув на закусившего губу, чтобы, не дай Бог, хотя бы попытаться его остановить, Тони. Да уж, не так он представлял воссоединение со своей Парой, не так… *** Оказался дома Кристиан только в первом часу ночи, кто бы знал, какого труда ему стоило поймать приемлемое по цене такси, да еще к тому же без риска быть изнасилованным впечатлительным таксистом, и в гостиной встретил сразу обоих своих, синеглазый не в счет, самых дорогих на свете людей – бледного до синевы отца и точно такого же Джеймса с мобильником в трясущихся руках. Обоих с пушистой половинкой, поправился Кристиан, заметив беспокойно маячившего где-то у них в ногах Кита. - К-крис… – Выдохнул на грани слышимости Джозеф и, молитвенно сложив руки и крепко зажмурившись, вознес Господу горячую благодарность. - Лив… Ты… Ты где, блядь, шлялся трое суток? – Молниеносно накинулся на него Джей, подлетая к нему и начиная трясти словно грушу. - А где был ты, когда этот урод меня чуть… – Не остался в долгу рыжий омега, но тут же осекся, испуганно взглянув на все еще находящегося в комнате родителя. - Мы поговорим о способе твоего заработка после, Кристиан. – Строго пресек всякие попытки в очередной раз нагло солгать ему Майерс-старший, сверкнув глазами. – А пока успокой уже Джея и отправляйтесь спать, я постелил вам в твоей комнате. – После чего резко развернул свою коляску и укатил на кухню, откуда спустя пару минут донесся характерный плеск дежурной бутылки виски, шипение содовой и звон бокала. Джеймс тем временем поспешил с оправданиями: - Я не… специально, как-то само вырвалось… Я буквально сошел с ума, когда, наконец, вырвавшись с этого проклятого задания, подобрался к клубу, а там этот… валяется без сознания весь в крови, и тебя нет, и номер твой недоступен… Я сюда, но тебя и здесь нет, и… В общем, было уже поздно выкручиваться, мне пришлось выложить все начистоту. - Черт, у него же и так сердце пошаливает! – Досадливо воскликнул Крис, бессильно опускаясь на диван и спрашивая, по-видимому, у самого себя: – Проклятье, о чем я думал?.. Джеймс пристроился на колени у его ног и как-то несмело спросил: - Так… где ты был? Майерс помолчал, прикидывая, врать или не врать, и решил, что вовсе промолчит: - Это долгая история, и я не в настроении сейчас ее тебе поведывать… Да и когда-либо вообще. Я в полном порядке, так что можешь выдохнуть… И лучше сам расскажи мне, какого хера вы за мной не приехали? - Я не виноват, Лив, это «Астарот», нам дали новое задание – выследить и схватить какого-то беднягу поблизости… В итоге мы ни его не схватили – опоздали, – ни тебе не помогли… Босс был в ярости, да еще и про тебя ни слуху ни духу в течение трех дней… - Ясно. – Понятливо поморщился Крис, хлопая себя по коленям. «Все ясно, я же все еще всего лишь мелкая сошка на уровне проститутки, несмотря на то, что денег приношу раза в три больше даже самой высокооплачиваемой, и пожертвовать мною – раз плюнуть… Черт, ну, Астарот или лучше сказать – милый папочка? – я тебе это еще припомню!..» - Идем спать, папа прав, мне завтра в школу, тебе – в офис… – Еще минуту молча поразглядывал он собственные ладони и встал. - С тобой точно все в порядке, Крис? А… течка? – Осторожно поинтересовался Джеймс, направляясь вслед за другом в его спальню. - Все кончилось, Джей, все кончилось. – Только тряхнул головой тот. И был совершенно точно в этом уверен. Хотя, нет… осталось лишь вернуть злосчастную книженцию, и вот тогда точно – все.