***
В следующий раз Кенма проснулся только на утро, если не считать частые приступы удушья за этот отрезок времени. Вчера мама помогла заклеить раны пластырем, чтобы они не тёрлись об одежду, и парень сразу уснул. Однако сейчас он понял, что это было бесполезно, потому что заметил примерно столько же свежих порезов на своём теле. Только теперь всё было куда более запущено, болезнь развивалась с невероятной скоростью. Больно. С каждым днём становилось всё хуже, что Козуме даже стал надеяться, что в скором времени ему больше не придётся это терпеть. Смерть казалась не ужасом, а спасением, потому что сейчас, будучи живым, он не испытывал практически ничего, кроме страданий. Кенма осторожно потянулся и взял в руки телефон, который внезапно начал непрерывно посылать уведомления. Оказалось, что там висело уже около 20-ти сообщений от Куроо. Некоторые были со вчерашнего дня, потому что парень не выходил на связь, и уже сейчас лучший друг снова забил тревогу.Вчера
От Куроо, 14.08: [Я уже освободился, могу зайти к тебе, отшельник. Ты не занят?] От Куроо, 14.15: [Кенма?] От Куроо, 14.20: [Ты снова обиделся, а я об этом не знаю?] От Куроо, 14.22: [Котёнок, ответь и мы во всём разберёмся.] От Куроо, 14.25: [Я не смогу загладить вину, если ты будешь меня игнорировать.] От Куроо, 14.30: [Я сейчас просто приду, и тебе придётся меня впустить.] [Я уже выхожу] От Куроо, 14.32: [Кенма?] От Куроо, 14, 35: [Ты правда просто будешь меня игнорировать?]Сегодня
От Куроо. 12.56: [Кенма, ещё чуть-чуть и я организую поисковую экспедицию.] [Если ты правда злишься, скажи мне, пожалуйста.] [Да, я самый худший лучший друг, но это пока что не повод меня игнорировать: с] От Куроо, 13.10: [Кенма?] От Куроо, 13.12: [Если ты сейчас не ответишь, я решу, что ты умер.] [А тебе незачем умирать.] [Значит, ты либо сидишь в своей приставке, либо обижаешься.] [Но даже для игр это слишком.] «Умер?» — Кенма грустно усмехнулся. Куроо даже не догадывался, что был намного ближе к правде, чем мог себе представить. Вы, 13.13: [Я спал.] От Куроо, 13.14: [Я писал тебе вчера.] Вы, 13.14: [Я спал.] От Куроо, 13.15: [Я зайду?] Вы, 13.15: [Не нужно, я плохо себя чувствую.] От Куроо, 13.15: [Я помогу тебе.] Вы, 13.16: [Никто не сможет мне помочь.] От Куроо, 13.16: [Кенма?] Вы, 13.17: [?] От Куроо, 13.17: [Буду у тебя через 5 минут.] Вы, 13.18: [Куро…] Как и было обещано, меньше, чем через десять минут раздался дверной звонок, и теперь Куроо сидел на кровати лучшего друга, разглядывая его осунувшееся лицо. Да уж, сейчас Кенма выглядел иначе. — У тебя на лице написано, что что-то случилось, — первым тихо подал голос блондин. — Не хочу об этом говорить. У тебя и без того проблем хватает, выглядишь паршиво, — в глазах Тецуро читалась жалость, ему было больно смотреть на друга в таком состоянии и понимать, что ничем не может ему помочь, — Что говорят врачи? Долго тебе ещё сидеть взаперти? — Не знаю, — коротко произнёс Кенма, не поднимая глаз, — Пока сложно сказать. Просто нужно больше времени. — Ты уже больше двух месяцев практически не выходишь из дома. Разве этого времени недостаточно? — Я не знаю, Куроо. Кенме было тяжело притворяться. Он врал лучшему другу, когда тот сам был чернее тучи. Почему просто нельзя обойтись без вопросов? Всё могло быть куда лучше, если бы они просто помолчали вдвоем или вообще не виделись. Много энергии отнимали такие разговоры. — Мы поссорились с Кеем, — после минуты молчания наконец сознался Куроо. — Ладно. — Он сказал, что я часто веду себя, как ребёнок, — парень усмехнулся, — Представляешь? — Ладно. На самом деле, Куроо и правда часто вёл себя таким образом, он слишком простой. Нет, это не плохо, не все такие серьёзные и важные, как Цукишима, и Кенма это понимал. Он никогда не высказывал другу претензии по поводу его поведения, потому что их не было вовсе. Да, иногда блондин уставал от потока энергии, которую излучал Тецуро, но её излучал его лучший друг, почти родной человек, поэтому это тоже было естественно. — Тебе не интересно, да? — грустно спросил темноволосый. — Я устал. — Ты проспал почти весь вчерашний день и уже устал, даже в болезни всё тот же, — Куроо мягко улыбнулся, и у Кенмы что-то ёкнуло в груди от такого обыденного жеста, — Тогда, может, просто полежим? Блондин кивнул и в ту же секунду растянулся на кровати. Было неприятно, потому что при каждом движении раны отдавали болью, но сейчас было куда важнее, что он будет отдыхать, и будет делать это вместе со своим лучшим другом. Они лежали в тишине, но в воздухе ощущалось напряжение и недосказанность. Обоим точно было что сказать, но никто из них не мог произнести ни слова. Куроо боялся быть непонятым, думал, что может обидеть друга или, больше того, потерять его доверие, а Кенма боялся ранить чувства парня. Он не мог просто взять и сказать, что умирает, умирает из-за него. Тем более, что совсем скоро всё это могло закончиться. — Могу я тебя обнять? — осторожно спросил Тецуро, обращая свой взгляд на друга. Кенма сначала даже не понял, что обращаются к нему, хотя, кроме них в комнате больше никого не было. Он посмотрел на Куроо, заглянул ему прямо в глаза, пытаясь увидеть в них хоть что-нибудь, но видел только жалость. Только непонятно хорошо это было или плохо. Козуме приподнялся и пододвинулся к другу, кладя голову ему на плечо. Как только лицом он коснулся футболки, то почувствовал, как его плечи обвивает крепкая рука Куроо и прижимает к себе. Было тепло и очень приятно, если не считать гадкое чувство, давно затаившееся в его сердце. Этими же руками Тецуро обнимал Цукишиму, только вот посыл у этих жестов был немного другой. Однако сейчас Кенма все-таки смог расслабиться. Давно он не чувствовал такого спокойствия. Казалось, что сейчас время остановилось, но и тут же появлялся страх, что этот момент сейчас рассыпаться, как какая-то иллюзия. Только хотелось одного — чтобы это никогда не кончалось. Кенма вдыхал носом естественный и такой родной запах Куроо, и под грузом усталости его веки постепенно сомкнулись, отправляя парня в забвение.