Терновые ветви

Молодого Дазая Осаму, известного как один из немногих крупнейших преступников Йокогамы, полиция не могла разыскать уже семь лет. Находясь в относительно небольшом городе, он всегда находил возможности для удовлетворения собственных желаний. Этот человек не слушал чужих приказов. Его скрытность, ум и стратегия в десять крат превышали возможности человеческого разума. Скорбно признать, но этот убийца был действительно талантлив. Если врождённые способности вообще существуют, то ими природа щедро одарила разыскиваемого парня. Количество его преступных действий перевалило за сотню, а может и две. Никто не мог дать точный ответ о том, кто этот человек, каковы его мотивы и принципы. Сложно выследить того, кто убивал без сожаления. Осаму не задумываясь нажимал на курок, грабил и пытал. Казалось, ему неведомы людские страдания и- Слушай, Ацуши. — Дазай смотрел на звёздное небо, что раскинулось над его головой. Тёмные волосы трепал игривый ветер, завивая пряди в маленькие кудряшки и выпрямляя их назад. Осаму поднёс сигарету к губам, затянулся и выдохнул сизоватый дым. Курение было частью жизни, такой же как и чистка зубов или чтение книг на ночь. Обычно окружающим было похуй на эту привычку, как и на самого парня, но и это уже не задевало его. С того дня, когда Дазай закрыл своё сердце на себя, оставив лишь холодный разум и инстинкты, прошло практически десять лет, за которые Осаму абстрагировался от всего. — Ты когда нибудь сожалел о содеянном? — Да, конечно. — Накаджима удивился подобному вопросу. Никогда не знаешь чего ждать от возлюбленного — милости или гнева, прячущегося на дне карих глаз. Возможно поэтому Ацуши с каждым днём всё больше и больше привязывался к Осаму — такая любовь казалась необычной, словно американские горки. Никогда не знаешь куда направлены рельсы — к вершине или в самую пропасть. Но с течением времени можно предсказать некоторые моменты — по движениям, мимике, жестам и словам. Хоть это и было сложным, парню такое удавалось. Вот и сейчас Накаджима знал, что за его ответом последует какая- то история. — Много раз. Я часто делаю поступки прежде, чем успеваю подумать. Мои воспитатели заставляли меня каяться в своей силе. Они говорили что, возможно, Бог помилует меня и избавит от сего порока. — Правда? — Дазая, казалось, это не особо удивило. — А вот я уже давно не жалел о прошлом. С тех самых пор как я узнал о том, что родная мать считает меня монстром. «Он ужасен.» — плакала моя мама, паралельно общаясь по телефону. — «Мы родили уродливого душой. Господь наказал нас проклятым дитям, в его глазах пустота, будто он мёртв. Мне страшно, Хатсу, я боюсь его. Боюсь собственного сына» — так она сказала. Мне было больно, невыносимо больно. И с того самого дня я перестал сожалеть о чём либо. — И.- Ацуши неуверенно медлил.- Даже о убийстве? — И даже о убийстве. — спокойно подтвердил тот. Накаджима отвернулся, пытаясь подавить ужас, застывший в его глазах. То есть он убивает без угрызений совести? Просто так? Ацуши знал, чем промышляла его любовь и почему в некоторые дни возвращалась позже домой, но осознать что во время лишения жизни у Осаму не было ничего в сердце, так… Страшно? Пугающе? Здравый смысл подсказывал, что тут нет ничего неожиданно-волнующего, многие убийцы отвернулись от человечности, а сердце отказывалось верить. Его веточка, его самое светлое солнышко было таким изначально? Осаму заметил что в Ацуши происходит внутреннее противостояние и его глаза потемнели. Всё-же этот парень такой же, как и сотни, тысячи других. При малейшем сомнении, Накаджима подло сбежит, поджав хвост и бросит его одного. Эта мысль царапнула Дазая, но не более. Временное увлечение, наивный идиот, готовый поверить в любовь всей жизни. Осаму позабавился, с него хватит. Именно так закончилась симпатия. Началась одержимость. Акутагава закрыл папку с досье и вздохнул. Он старался найти как можно больше информации о отношениях детективов, их встречах и знакомстве. Копаться в чужом белье Рюноске считал ниже своего достоинства. Но того требовала ситуация и упираться было поздно. Успешно доставив детектива в больницу, мафиози вздохнул спокойно — состояние больного было средним, но стабильным. Видимо, с помощью способности Тигра, даже в человеческом обличье Ацуши удавалось медленно регенерироваться. Он смог пройти достаточно большое расстояние от своего жилья до офиса Портовой Мафии, при трёх ножевых ранениях, множестве синяков и царапинах. Это было достойно похвалы, но точно не от Акутагавы. «Хватит с меня, я просто доставлю его в больницу и на этом всё закончиться». Но вот, он сидит тут, в старом полузаброшенном архиве поздней ночью и листает горы записей и документов о этой парочке. У них могло быть общее имущество, кредиты, покупки, проблемы с законом (в чём Акутагава был уверен на сто процентов) и прочие бытовые вещи. Но на удивление Рюноске, ничего общего у Накаджимы и Дазая не было. Только пара справок из больницы и свидетельство о рождении первого и пару микрозаймов у второго. Видимо, после первых преступлений, Осаму начал пользоваться выдуманными именами и проделывать свои махинации с помощью них. Осмелившись предположить, Акутагава решил что они встречались недолго, несколько месяцев, не больше. Это казалось логичным, но что-то тут было нечисто. Обрыскав все полки вдоль и поперек, перечитав каждую бумажку, телефон Рюноске зазвонил. — Алло, Рюноске Акутагава слушает. -Здравствуйте, вы оставляли своё имя для связи с вами в больнице. — Акутагава напрягся. Он предчувствовал приближение пиздеца. — Ацуши Накаджима, которого вы сопровождали сегодня утром в больницу, сбежал, не уведомив администрацию и врача. Он звонил вам? — Идиоты, конечно нет! — мафиози мигом вспыхнул. Его до жути раздражало то, что одна из самых известных клиник Йокогамы не сумела поймать парня и проследить за ним. — Я выезжаю, прибуду через пять минут и если вы, сука, не имеете компетентности остановить человека с тремя ножевыми то какие из вас к чёрту врачи?! Забегая в палату, Акутагава окинул её взглядом. Его внимание привлекла ножка стула, на которой была привязана записка. Поддев верёвку, та с лёгкостью распалась. Развернув подрагивающими руками кусочек тетрадного листа, Акутагава ужаснулся. «Я был на шаг от смерти и ты меня спас. Надеюсь, второй раз ты не успеешь»