Friends - Definitions May Vary

Брюсу пришлось признать, что Diverge был прекрасным местом для пресс-конференций, особенно если принять во внимание участие в ней двух самых богатых людей в мире. Бальный зал был достаточно большим, чтобы вместить всю прессу, и задней стеной, оформленной как вестибюль пятизвёздочного отеля. В общем место было светлым, тёплым и дорогим. Когда Брюс зашёл за кулисы, он ожидал увидеть комнату, полную фотографов, сотрудников по связи с общественностью, стажёров и визажистов. Однако за кулисами были только Лютор и Мерси. Брюси подошёл к ним с распростёртыми объятиями. — Лекси, детка! Так приятно увидеть тебя так скоро! — Лютор протягивает руку, которую Брюс пожимает, но затем тянет Лютора в объятия. Снова, Лютор позволил объятиям продолжиться достаточно долго, чтобы они сочлись уместными, прежде чем мягко, но уверенно оттолкнуть Брюса. Затем Лютор разглаживает складки своего костюма.  — Я удивлён, что ты здесь так рано, Уэйн. Я предполагал, что ты будешь себя плохо чувствовать после вчерашнего вечера. Брюс усмехнулся: — Ну, лучший способ избежать похмелья — не трезветь. Лютор поправляет свой наушник и смотрит на Брюса. — А я думал, что это «вообще не напиваться». Громкий смех Брюса раздался по залу. — Верно! Но ты меня знаешь. — наблюдая за Лютером, Брюс размышляет о том, чего ожидал сегодня утром. Он был уверен, что Лютор наверняка рассердится или, по крайней мере, расстроится из-за всего, что произошло прошлой ночью, однако, судя по тому, что он видел, со стороны Лютора не было ни гнева, ни обвинений. Фактически, он вёл себя так, будто рядом камеры. Неужели… С видом будто восхищается комнатой, Брюс быстро осмотрел комнату. — Лекси, они переделали эту комнату с тех пор, как я был здесь в последний раз? Кажется, всё стало более… — он начал чрезмерно двигать руками. Лютор хмурится, медленно осматривая комнату. — Более безвкусным? Брюс фыркает: — Великолепно! Более грандиозно! Думаю, мне нужно найти дизайнеров, которые это сделали, и заставить их переделать мой бальный зал. Своим визуальным наблюдением Брюс не заметил никаких камер или жучков, но он не узнает наверняка, если не проведёт физическое сканирование. Однако увидев занавески, ведущие к сцене, Брюс понял, что осторожность Лютора была по другой причине. Подойдя к занавеске, Брюс выглянул наружу и увидел собирающуюся прессу. Он быстро заметил неуклюжего Кларка Кента перед толпой. Конечно, Лютор боится быть услышанным Кентом. Пока Брюс пытался скрыть хмурое выражение на своём лице, очевидно, ему это не удалось, потому что Лютор наклонил к нему голову. — Чуть больше внимания, чем ты ожидал? Брюс рассмеялся: — По правде говоря, большинство моих партнёров просто рассказывают свои секреты тому, кто больше заплатит, а не проводят пресс-конференции. Кстати, о чём эта встреча? Я не особо обращал внимание на моего пиарщика по дороге сюда. Брюс уверен, что он увидел микроулыбку на лице Лютора, прежде чем она сменилась презрением. — Хорошо, Уэйн. Некоторые люди беспокоятся о монополии на власть, когда самые влиятельные люди в мире задумываются о том, чтобы объединиться. — акцент на слове «влиятельный» заставляет Брюса нахмуриться. Из-за всех жалоб и слухов, которые Лютор вызвал в связи с формированием Лиги справедливости, Брюс знает, что этот комментарий был обращением к Лиге справедливости, а не к их текущей ситуации. Брюси лукаво улыбнулся Лютору: — Что? Они боятся что мы захватим мир? — Лютор тихонько гудит, но ничего не комментирует, только изящно приподнимает бровь. Ну, конечно, это всегда было целью Лютора. Брюс фыркает: — Хм, я не говорю, что у нас не получится. Но для меня это слишком много работу. Лютор мягко кивает: — Что ж, я бы не хотел отнимать у тебя твою энергию, когда ты мог бы потратить её на более достойные занятия. Я знаю, как тебе нравится держать свой график открытым для дружеских перерывов. Это заявление заставляет Брюса задуматься: — Что ты имеешь в виду? Лютор улыбается и подходит к кофейному столику: — Все знают, что ты тусовщик и сова, Уэйн. Каждый раз, выходя куда-нибудь, кажется, что ты всегда попадаешь в гущу неприятностей. — это было слишком близко к истине. Брюс замер пытаясь осознать, что Лекс Лютор мог знать, что он Бэтмен. Брюс подходит к нему, чтобы заварить себе чашку кофе. Лютор знает? Уже было несколько раз, когда Брюс думал, что Лютор может знать, но у него никогда не было шанса это подтвердить. Лекс Лютор — умный, хитрый человек. Он, наверное, знает. Брюс уверен в этом на 65%, наливая себе кофе, Брюс полагает, что сейчас самое время это проверить. — Ха-ха, ты говоришь так, будто я просто жду неприятностей, готовых упасть мне на колени. Лютор ухмыляется над своей кофейной чашкой: — Я сомневаюсь, что в Готэме тебе придётся долго ждать. Брюс сделал глоток кофе, чтобы скрыть хмурый взгляд, здесь определённо было двойное значение. Шанс того, что Лютор знает: 85%. — Если так легко найти проблемы, почему ты ещё не у меня на коленях? — когда двусмысленные слова срываются с губ Брюси, Брюс пытается не прикусить язык. Но, видимо не только он удивлён непристойным комментарием Брюси. Удивление мелькает на лице Лютора, прежде чем превратиться в ухмылку. — Хотя с тобой может быть легко, Уэйн, я знаю, что я не из тех кого ты держишь в друзьях. Ты всегда предпочитал безумных блондинок и людей с фальшивыми улыбками. Дам с блуждающими руками и разными видами наркотиков. Харли Куинн и Джокер. Женщина-кошка и Ядовитый Плющ. Он знает. Брюс на 100% в этом уверен. Он начинает чувствовать, как его зубы скрипят друг о друга. С титаническими усилиями Брюс улыбается классической улыбкой Брюси. — Ого, Лекс, как долго ты так хорошо знаешь меня? Со спокойным нейтральным лицом Лютор отпивает кофе. — Достаточно долго, Уэйн. Достаточно долго. — Брюс пытается удержаться от зацикливания на этой информации. Он знает. Он ничего не сможет с этим сделать. Но это не значит, что он ничего не сделает. Брюсу нужно заняться этим как можно быстрее. Стараясь не думать о своей панике и этой беседе, Брюс хмурится: — Тогда тебе стоит знать, Лекси, детка, я всегда готов подружиться с кем угодно, важен лишь критерий — ты должен быть готов немного запачкаться. Лютор тихонько фыркает: — Насколько запачкаться? По лицу Брюса расплылась похотливая ухмылка, — Очень, нужно устроить настоящий беспорядок. Лютор ухмыляется, но прежде чем он успевает ответить, Мерси хлопает его по плечу. — Сэр. Пятнадцать минут. — момент был разрушен, неловкое напряжение между ними, кажется спадает, когда Мерси уходит. Брюс вздыхает: — Итак, почему ты захотел провести эту встречу с прессой? Лютор мягко смотрит на Брюса, затем слегка пожимает плечами и достаёт свой телефон: — У меня уже достаточно судебных исков прямо сейчас. Мне не нужен ещё один, об опеке над Красным Робином. — Лютор поворачивает к нему свой телефон. На экране были комментарии к опросу о разводе Уэйна и Лютора. RedDeadRedHood опубликовал: @LexLuthor Если вы разведетесь, ты станешь моей новой мамочкой? @SuperBoyOhBoy опубликовал: @RedDeadRedHood Никогда! Он моя мама в первую очередь. @NightHotWings опубликовал: @SuperBoyOhBoy @RedDeadRedHood Тише, мальчики. Мы все можем поделиться. Я уверен, что @LexLuther будет любить нас всех одинаково. @TheBestRobin опубликовал: @SuperBoyOhBoy @RedDeadRedHood @NightHotWings Не будьте идиотами. Вы действительно думаете, что кто-нибудь из вас понравится @LexLuther больше, чем я? @RedYumRobin опубликовал: @RedDeadRedHood @NightHotWings @TheBestRobin Почему я единственный, кто застрял с @BrucieWayne? Брюс понимал, что это была не настоящая причина, по которой Лютор проводил конференцию, тем не менее, ники мальчиков и их комментарии, заставляют Брюса улыбнуться. Когда он смотрит на Лютора, он видит его небольшую улыбку, когда Лютор комментирует: — Я лично был разочарован в нашем обществе. «Развод» стал их самой большой заботой после объявления о нашей дружбе, но комментарии мальчиков были довольно интересными. — Ну-ну, кто не любит хорошую ссору! Кто не хочет видеть, как кто-то борется за людей, о которых они заботятся! Разве мы можем позволить людям думать что мы бессердечные ублюдки? Лютор приподнимает бровь и делает глоток кофе: — Ты прав. Я бы сказал, что у всех этих мальчиков проблемы с отцами. Кто бы отказался от возможности, чтобы о них позаботился другой взрослый? Когда до него доходит смысл слов, Брюс чувствует, как его дыхание перехватывает грудь. Лютор кажется искренним. Лютор кажется добрым. Брюс мысленно обдумывает разговор. Из-за того количество выражений, которые он видел от Лютора, от всех добрых слов, которые он сказал, Брюсу кажется, что он больше не видит ни Лютора-злодея, ни Лютора-бизнесмена, ни персоны Лютора для камер. По мере того, как его обзор мира наклоняется, он видит сигнал Мерси, что осталось десять минут. И как при просмотре волшебного шоу, Брюс наблюдает, как этот Лютор, кем бы он ни был, превращается в Лекса-политика. Он встаёт, поправляет одежду, и на его лице появляется спокойная беззаботная улыбка. В отличие от Лютора-бизнесмена, который хочет захватить корпоративный мир своей железной волей и железным кулаком, Лекс-политик хочет быть вашим другом, хочет убедить вас, что всё, что он говорит, правда, всё, что он делает, чисто. С доброй улыбкой и серебряным языком политик-Лютор хочет, чтобы вы поверили, что масло не тает во рту. Однако, когда Лютор снова идёт за новой чашкой кофе, его тщательно созданная иллюзия разрушается громким эхом. Все вздрагивают и быстро оборачиваются в поисках помех. Источником оказывается простой хлопок задней двери пожарного выхода. Все переводят дыхание, однако, когда адреналин утихает, они осознают новую катастрофу. Громкий звук заставил Лютора вздрогнуть и пролить на себя кофе. Лютор замер на месте, глядя как кофе впитывается в его галстук. Брюс практически может слышать его глубокий, резкий вздох, прежде чем он натянуто поворачивается к Мерси. Она глубоко хмурится: — Сэр. У нас недостаточно времени чтобы принести новый галстук из машины. Лютор медленно ставит свою чашку на стол. Брюс видит, как его челюсти стиснуты, когда он вытирает руку, запачканную кофе. Глядя на повреждения, Брюс видит, что красивый изумрудно-зелёный галстук испачкан кофе. Светло-зелёная рубашка на пуговицах — единственное, что кажется не тронуто кофе. Руки Лютора дёргаются к галстуку, но останавливаются. Лицо Лютора переключаются между Политиком, тем кем он должен быть сейчас, и Бизнесменом, которому необходимо жёстко контролировать ситуацию. Брюс знает, что в голове Лютора есть два основных варианта: снять галстук и пиджак или надеть запачканную одежду на пресс-конференцию на глазах у всего мира. Зная, что Лютор безмерно контролирует свой имидж, он может сказать, что оба варианта губительны для этого человека. В конце концов рука тянется к его галстуку, снимая его резкими и быстрыми движениями, прежде чем кинуть его на стол. Брюс наблюдает за тем, как на лице Лютора промелькнуло рычание, прежде чем его лицо снова приобрело холодный нейтральный вид. Движения Лютора точные, но агрессивные, когда он начинает снимать свой пиджак. Мерси выглядит такой же расстроенной, как и её босс. — Сэр. Лютор смотрит на неё и холодным, горьким голосом щелкает: — Всё в порядке. Брюс может сказать, что всё не в порядке. Далеко не в порядке. Это не одно из обычных выражений лиц Лютора. Рядом с ним стояло дикое животное, которое вот-вот станет неконтролируемым. Даже не задумываясь, Брюс говорит: — Возьми мой. Все замирают, и Лютор, и Мерси. Тон Лютора не теряет резкости: — Что твой? — Мой галстук. — Брюс быстро начинает снимать свой галстук. Лютор всё ещё не двигается, его глаза анализируют Брюса и его движения, оценивают его, его одежду и его намерения. Впервые за долгое время Брюс чувствует себя неловко и знает, о чём думает Лютор. Зачем? Почему он это делает? Дело в том, что Брюс уже делал такие вещи раньше. Много раз. Он буквально много раз отдавал свою рубашку, тем кто в ней нуждался. Но, по всей видимости, Брюс не знал, что Лютор может стать одним их этих людей. Но вид Лютора, сражающегося со своими личностями, то, что он не смог проигнорировать. Странно, что теперь он видит Лютора как человека, хотя долгое время видел его только как злодея. Но развязывая галстук, Брюс думает не об этом. Это всё ещё Лютор. Примет ли Лютор такой странный беспрецедентный момент. Примет ли он такую доброту? Признает ли он эту слабость? Всё, что делает Лютор, это смотрит на предложенный рубиново-красный галстук. В конце концов Мерси прочищает горло. — Пять минут, сэр. И всё же Лютор всё ещё медлит. Брюс пожимает плечами: — Разве ты не хотел устроить беспорядок? — он не хотел этого, но его слова были полны меланхолии. Взгляд Лютора останавливается на его лице. Брюс чувствует, как на его лице появляется самоуничтожительная ухмылка. Те же слова, которые теперь означают что-то другое, что-то новое, хотя Брюс не знает, что именно. Очевидно, Лютор тоже не уверен. Ряд эмоций пересекает его лицо слишком быстро, чтобы Брюс мог их распознать. Затем Лютор говорит слишком тихо, чтобы это можно было услышать. — Галстук будет конфликтовать. — его слова тихие, как будто он констатирует факт. Тихо, как будто это не имеет значение. Но он не отказался. Брюс начинает снимать свой пиджак. — Он не будет конфликтовать с моей рубашкой. Я сниму её. — и хотя этот момент звучит типично для Брюси, он знает, что в этот момент он не Брюси. Только не сейчас. Ещё больше эмоций пробегают по лицу Лютора, на этот раз он видит удивление, беспокойство и… Желание. Не похотливое желание, а взгляд человека, который хочет невозможного. Раздаются слова, такие тихие что их практически не расслышать: — Спасибо. Мозг Брюса замирает на две секунды, и его классическая улыбка плейбоя снова появляется на его лице: — Зачем ещё нужны друзья? Однако, когда его пальцы касаются пуговиц рубашки, Брюс останавливается. Брюс не стесняется своих шрамов, как раз наоборот. Они являются свидетельством его борьбы и жизненных целей. Они его часть. Но он знает, что они — его визитная карточка. Доказательством его жизни полной насилия. Он не может показать свои шрамы как Брюс Уэйн. Только как Бэтмен. Глубоко вздохнув, он расстёгивает первую кнопку и позволяет Брюси Уэйну исчезнуть. Он смотрит на Лютора, чтобы понять его эмоции, когда он увидит доказательство его личности. Но Лютор смотрят не на его тело, а на его лицо. Брюс уже понял, что Лютор знает, что он Бэтмен, но знать и видеть это разные вещи. Брюс ожидал совсем другого. Лютор рассматривает каждую деталь, каждую новую эмоцию на его лице — его собственное лицо напряжённое, но не осуждающее. Закончив снимать свою рубашку, он тянется к рубашке Брюса и начинает её надевать. Когда последние кнопка застегнута, он видит, что Лютор снова контролирует себя. И, он продолжает разговор, будто между ними не было никаких неловкостей, он ухмыляется: — У меня такое ощущение, что наши определения беспорядка сильно различаются. Брюс издаёт лающий смех, поражая их обоих. Напряжение между ними исчезает, как порыв ветра. Брюси ухмыляется, и Брюс хватает свой галстук, накидывает его на шею Лекса, наклоняясь ближе: — Я уверен, что наше определение друзей различается ещё больше. Ловкими руками галстук великолепно завязан, Лютор внимательно наблюдает. Пока Брюс поправляет галстук, Лютор смотрит Брюсу в глаза, в его собственных глазах появляется любопытный блеск:  — Я действительно сомневаюсь в этом. — когда они смотрят друг на друга, между ними, кажется, растёт новое напряжение. И снова Мерси прерывает их: — Две минуты, сэр. В этот момент Брюс хватает рубашку Лютора и надевает её. Брюси вернулся. Он ухмыляется, когда Лютор берёт свой запачканный галстук и в ответ обвязывает его вокруг шеи Брюса. Как только он отошёл в сторону, Брюс дёрнул галстук, слегка помяв ткань. Подходящий образ для полусонного с похмелья Брюси Уэйна. Они быстро надевают пиджаки и направляются к занавесам. И вместе они выходят, чтобы рассказать миру, что они не собираются захватить мир бизнеса, они не планируют объединять свои компании, и нет, между ними не было отношений. Они просто друзья. Что бы это не значило.