***
— Наконец-то!.. — стоя на одном колене у ног своей леди, сидевшей на кровати в собственных покоях, вдохновенно говорил принц, — Ты моя. Теперь… Ты можешь переселиться в коридор правительства — ко мне. Сара несмело подняла взгляд на своего жениха и покачала головой… — Ещё не могу, господин… Нельзя. Но после свадьбы!.. — С улыбкой напомнила она. — Когда мы поженимся, я вся Ваша. Навечно, — шёпотом добавила она, глядя в ласковые, бирюзовые глаза напротив. Принц нахмурился, сведя на переносице идеальные брови и на миг отвернул лицо. — После свадьбы!.. — с долей раздражения повторил он, вновь повернувшись ликом к своей невесте. — Какой в этом смысл, Сара? Мы в Аду. Здесь… Секс до свадьбы только приветствуется. Да и… В этом был бы смысл, если ты девственница, но… Резко встав, Сара отошла от любимого принца, отвернувшись от него. — Сара?.. Догадку, что пришла ему в голову, Кристиан тут же отбросил, как полный бред, но… Он только сейчас придал значение тому, что даже не видел ещё тело своей невесты. Выше ног, когда она была в короткой юбке, не видел. Поднявшись, принц подошёл близко к девушке и положил руки ей на плечи… Чувствуя себя ненормальным, он всё же спросил: — Сара… Я очень люблю тебя, но… Ты на столетия старше меня и… Скажи мне, что я сошёл с ума, но я должен узнать: причина твоих отказов в том…? — Я хотела… Чтобы после свадьбы это стало для Вас приятным сюрпризом, — всё так же стоя к принцу спиной, — но… Не преодолев желание посмотреть сейчас в лицо своей любимой, принц мягко развернул её к себе. Двое замерли на мгновения… Глядя в душу друг другу, оттеняя цвет глаз. — Ты… — Кристиан сглотнул, с трудом подбирая, вдруг растерявшиеся слова. — Ты хранила мне верность ещё задолго до моего появления в мир? Девушка кивнула молча. — Но как это возможно?.. — Вы же сами увидели в моих воспоминаниях, что я знала о Вашем появлении задолго до этого события. Вдруг, что-то вспомнив, Кристиан сделал пару шагов назад и прекратил любой контакт. — Я знаю, что когда-то ты легла под моего отца, пытаясь склонить его!.. Генерал ухмыльнулась, хитро сверкнув зеленью глаз. Расстегнув пиджак парадного мундира, она жестом двух пальцев отправила вещь на вешалку, чтобы чувствовать себя более удобно. — Говори, Сара!.. — Уже плохо скрывая злость, принц снова сделал шаг навстречу. — Оправдай себя! Ты же понимаешь, что я всё равно узнаю, сколько правды в твоих словах. Это слишком серьёзное заявление, для меня! Если это обман… — Господин… — Сара уверенно покачала головой. — В той ситуации с повелителем… Мне было нужно закрепить его доверие к себе. Вы же знаете, что ничего так не способствует этому, как контакт кожи. Я действительно легла под него. Но только в буквальном смысле. Я знала, пошатнуть верность короля своему мужу, не смогу даже я. — Ты говоришь… Что знала о том, что дальше, чем раздеться, отец не зайдёт? С лёгкой улыбкой, генерал согласно прикрыла веки: — А ситуация, что я спровоцировала, и привела меня к Вам. Ведь… С чёрными глазами невозможно настолько приблизиться к королевской семье. Кристиану очень хотелось верить своей прекрасной леди, но… Звучало всё настолько логично, что казалось неправдоподобным. Да и, тот факт, что Сара служит Аду уже семьсот лет, играл, в данном случае, совсем не в её пользу. Сделав ещё шаг к девушке, Кристиан обнял рукой её талию и прижал леди к себе, а другую руку неожиданно положил на пряжку ремня её брюк. — Что, если проверю это прямо сейчас? — со злостью прошипел он ей в лицо. Принц злился на ситуацию… На то, что очень хотел верить любимой, но… Все наставления его родных, противоречили этому и он не мог. Зная, что скорее правыми окажутся его родители, твердившие неустанно, что демонам верить нельзя, чем демон, с таким внушительным стажем. — Вы… — пытаясь оттолкнуть его руку, от застёжки на брюках. — Я верю, что Вы не посмеете так поступить, господин! — Умоляюще глядя в глаза, заговорила она. — Вы сказали, что любите меня! Любимых не оскорбляют так. Только не Вы. Вы самый справедливый и благородный из всех представителей «семьи», — глядя в глаза уже растерянно. — Ты права, — примирительно подняв ладони ответил принц. — Этого я не намерен делать. Но… Есть другой способ… В его руках появилась маленькая пробирка наполненная прозрачной жидкостью. Кристиан протянул реквизит девушке. — Что это? — настороженно спросила Сара, взяв ёмкость из его руки. — Это вода. Из озера девятого округа. Ты знаешь, что только невинного не одолеет эта жидкость, — принц испытующе посмотрел на свою невесту, — Выпей. — Но!.. — Пей! Если ты говоришь правду, ничего не случится. Но… Если ты обманула меня, то мне всё равно на последствия. Решительно открыв сосуд, девушка разом проглотила содержимое… Несколько секунд подождав, она победно и гордо раскинула руки, демонстрируя, что не испытывает даже малейшего дискомфорта. — Прошу меня простить, — со смирением склонил голову принц, поняв, что Сара только что подтвердила свои слова. — Вашей вины нет, господин, — спокойно ответила девушка. — Вы правы в том, что не доверяете демонам, как и повелители. Кристиан подошёл и взял ладонь Сары в свою, накрыв другой. — Я понимаю теперь… Я подожду свадьбы, Сара. Но. Я хочу уснуть с тобой. Можно. Генерал кивнула медленно и одним взглядом попросила отвернуться, чтобы она переоделась на ночь.***
— И…? Как пообщались? Услышал принц за спиной, явившись в свою спальню лицом к кровати. — Что ты делаешь здесь? — медленно повернувшись, осторожно спросил Денница. — Хотел убедиться, что ваш разговор не затянется на всю ночь. Отец Джон умеет «уговаривать», — вольно откинув голову на спинку кресла, с укором произнёс повелитель. — И не груби мне, Дэнни. Ещё пару дней назад ты любил меня. Внутри повелителя закрался страх… Страх ещё одного предательства. И снова двойного. Сэм знает, что если на Дэнни нет ни одного знака принадлежности, сын не сможет его ранить физически, ибо по законам Ада это не будет считаться предательством. Но его только обретшая надежду душа… Боялась, почему-то, новых ран. Их уже было, не сосчитать сколько. Но он всё же надеялся, что нашёл, наконец, того, кто не посмеет. Того, кто никого не любит бо́льше, чем повелителя. Но эти мысли казались обманчивым миражом для обезумевшего от жажды странника. — Любил? Тебе не нравится этот факт или то, что этого больше нет? — С извечной жаждой воли в глазах, гордо задрал подбородок принц. Он обратил внимание, что отец снова в чёрном и задался вопросом, является ли это отражением настроения повелителя. Но он очень старался не показывать внешне, что его это беспокоит. — Этого больше нет? — Скептически, с вопросом повторил отец и поднялся, чтобы шагнуть навстречу сыну. — Чего ты хочешь? — устало вздохнул принц. — «Вы, отец. Что Ва́м будет угодно»? — Строго, с угрозой в голосе поправил его король. — Прошу меня простить, повелитель, — опомнился словно Денница. — Чем я могу быть полезен? Сэм кивнул одобрительно, протягивая руку для поцелуя. — Не смей дерзить мне, сын. Никогда. — Ощущая горячее касание губ на тыльной стороне своей ладони. — Я… Не хотел задеть Вас, — всё ещё держа отцовскую руку в своих. — Что с тобой происходит? — По-доброму уже, тоскливо спросил повелитель. Сын лишь покачал головой, едва слышно прошелестев губами «ничего». — Ты не пришёл ко мне вчера… — Вы звали меня? — Нет. Но я знаю, что ты сам хотел прийти. На третий день после… Первого «контакта» со мной твоё тело зудело и ныло до боли в одном месте. Правда? — Вы знаете? — Денница отвёл взгляд, смущённо опустив лицо. — Знаю, — снисходительно хмыкнул отец. — Это требование подтвердить меня, как хозяина. Денница… Ты же не поддался на соблазнения Джона? — Глядя со всей серьёзностью, спросил повелитель. Но, за строгостью и решительным тоном, не укрылась от сына нотка надежды в голосе папы. — Я имею на это право, — будто невзначай напомнил сын. — Имеешь право, — тихо повторил Сэм. — Конечно. Я всё ещё не отнял у тебя такое право. — Это угроза? — с вызовом в хитрых глазах. — Нет… — С доброй ухмылкой повелитель покачал головой. — Скорее предложение. Давай, раздевайся. — Что?.. Дэнни приоткрыл в недоумении свои красные губы. — Ты слышал. Сэм пожал плечами так, словно в этом нет ничего удивительного… Словно они женаты давно… Почему-то эта фраза, произнесённая таким тоном, отключила напрочь здравый рассудок и сын тут же начал снимать быстро одежду. Дэнни пытался… Пытался запретить себе чувствовать тот необъятный голод, что, он знал, может утолить только тот, кто пробудил его. Пытался запретить себе чувствовать к отцу что-то кроме чувств, положенных сыну. Пытался злиться!.. И делать вид, что его из себя выводит одна мысль принадлежать кому-то. Но повелитель… Отправил в тартарары все его внутренние заборы и стены одной только, казалось бы, простой фразой. Дэнни буквально срывал с себя костюм, что падал на пол гремя аксельбантами предводителя… Не думая. Он столько всего запрещал себе, что сейчас, кажется что запертое сознание обрадовалось, что прозвучал приказ. Ведь приказы нельзя обдумывать. Им нужно беспрекословно следовать. Конечно, он знает, что папа не станет его принуждать ни к чему против воли. Но сейчас он отчаянно гонит от себя мысль о том, что может попросить отца уйти, не трогать его. Потому что… Даже с унаследованным от Джона самоконтролем, ощущения, что он испытывает рядом с повелителем тяжело выносить, сохраняя хоть какое-то подобие спокойствия. Белья на принце не оказалось, поэтому он спокойно переступил спущенные к лодыжкам брюки, представ перед повелителем во всей красоте наготы своего роскошного тела. — Ты не ответил на мой вопрос… — Полушёпотом напомнил отец и, подступив вплотную, убрал навязчивые пряди волос с плеч своего прица. А потом угрожающе медленно провёл пальцами вдоль открытой его шеи: — И ты недавно кого-то трахнул, несмотря на запрет. Зрачки повелителя зажглись цветом красного золота, что происходит, когда он демонстрирует ярость или превосходство своей силы. Иногда, то и другое разом. — Запрет?.. — Едва Денница не фыркнул. — Прикажите казнить, повелитель, если я не прав, но… Вы не озвучили, что мне подобное запрещается. Дэнни спокойно посмотрел в глаза отца своими хитрыми и… И король Ада понял, что сын прав сейчас. Видимо… То правило, что Дэнни не должен осуществлять свои плотские желания с кем-то другим, существовало только в мыслях короля. Сэм думал… Что не стоит беспокоиться об этом, пока на сыне ошейник с короной. Но то, что принц нагонит упущенное в такой короткий промежуток времени, стало неприятной, почему-то, неожиданностью для Сэма. Отец выдал обжигающую горечью ухмылку на правую сторону, продолжая опускаться рукой вниз по бронзовой, упругой коже ребёнка. — Я предполагаю, ты сам догадался, что мне это не понравится, Дэнни. И… Скорее всего, ты сделал это на зло. — Повелитель старался говорить спокойно и надеялся, что голос его не выдаёт ритм разбушевавшегося сердца. — Ты же знаешь, что у тебя есть ещё двое суток, чтобы… — Чтобы впустить Вас, как повелителя всего меня без остатка или остаться свободным? Знаю. В ухмылке сына прозвучала гордыня. — Значит… Ты не хочешь. Или?.. Ты можешь одеться. Повелитель оборвал контакт и отступил на шаг. Отвернулся. — Вы не станете искать и вызывать меня на протяжении оставшегося времени? — Со спокойным доверием в голосе уточнил Денница. — Нет, сын. Не стану. Я понял, что ты не можешь пренебречь своей свободой. И это правильно. Ты молодец. Я не буду требовать тебя эти двое суток. И даже не стану видеться с тобой. Чтобы тебе было легче терпеть… — Отец говорил, стоя спиной к принцу, ожидая, когда сын разрешит повернуться. — Потом неприятные ощущения пройдут и всё станет, как прежде. До того момента, пока ты не выберешь себе пару… Но это уже буду не я. — Ты можешь повернуться. Почему-то голос сына прозвучал дальше, чем ожидалось… Медленно развернувшись, повелитель приоткрыл рот в изумлении: На покрывале кровавого цвета, принц лежал в позе лягушки: с широко разведёнными под животом коленями, он лежал грудью на постели, разметав по красному шёлку свои шоколадные локоны. Дэнни призывно приподнял таз и отец увидел новую массивную каплю естественной смазки, что скатилась от тёмно-розового блестящего сфинктера вниз, к упругой, переполненной мошонке… Сделав пару шагов, повелитель опустился на край сынова ложа и, не удержавшись, огладил большой ладонью округлое полушарие ягодиц… Словно под гипнозом. Сэм приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но… Вдруг, не нашёл подходящих слов. Денница с жаждой притёрся сильнее кожей к отцовской руке. — Повелитель… — Приподнявшись на вытянутых руках, тихо заговорил принц. — Я… Прошу прощения. И надеюсь, что Вы не станете наказывать меня таким же длительным ожиданием, коим я посмел огорчить Ва́с. Повелитель разделся щелчком пальцев… Отец сел на пятки позади Дэнни. Проведя рукой вдоль обжигающе горячей кожи спины сына, он на мгновение остановился на подтянутой попе. Большим пальцем подобрав очередную прозрачную каплю у закрытого пока входа в тело сына, Сэм растёр её вокруг нежного колечка сфинктера, отчего принц зашипел и выгнулся в пояснице, сжав в кулаках постельное… Отец начал массировать плотно сжатые мышцы маленького отверстия круговыми движениями, чтобы расслабить немного слишком тугой проход. Дэнни молчал… От него веяло зноем и нетерпением. Принцу казалось, что кровь его превратилась в лаву из реки, что за окном. Каждое движение папы, каждое прикосновение отдавалось фейерверком в его теле и проводило по всем нервным окончаниям обжигающие искорки замыканий. Его девственная, почти, дырочка текла всё обильнее, издавая уже не капли, а непрерывный поток горячих, скользких выделений, чему довольно усмехался повелитель. — Ох!.. — В изнеможении простонал сын. — Просто сделай это! У нас будет ещё достаточно времени, чтобы… — Сначала ты убегал… А теперь просишь меня? — Сэм улыбнулся с издёвкой. — Да!.. — Тяжело дыша, признал Денница. — Я прошу! Это редкость. Или мне выдвинуть официальное прошение? — Я бы посмотрел на это, — шутя, улыбнулся король, проникая уже слегка пальцем в раскрытую для него попку. Дэнни знал, что папа шутит, но решил подыграть: в мгновение ока он оказался на полу, посреди комнаты и накинул тут же появившийся в руках халат из чёрного атласа. Потому что нагим не положено обращаться официально к повелителю. Плавно опустившись на одно колено, он сложил предплечья накрест на другом и опустил низко голову. — Дэнни!.. — Посмотрев удивлённо, Сэм закатил, неверяще, глаза. — Ты действительно хочешь поиграть в это? Принц молчал, не шелохнувшись. Отец не ожидал, что Дэнни действительно затеет такое в ответ на его безобидную шутку. Встав, повелитель подошёл к своему принцу и, коснувшись, поднял его лицо за подбородок, разрешая на себя смотреть. — У Вас прошение, Крон-Принц? — Да, повелитель. — Разрешаю. Просите. — Я… Прошу клейма, повелитель, — чётко проговорил принц. Отец отвернулся резко!.. Слова сына прозвучали отрезвляющей пощёчиной словно. Повернувшись вновь лицом к сыну, Сэм посмотрел на него… Будто заново. Никогда. Даже в мысли вседержителю не приходило заклеймить своего сына. Конечно, повелителю известно об этой высшей метке, соединяющей пару крепче, чем свадебный обряд. Но… То, что это придёт в голову Дэнни… С его неукротимым духом!.. Сэм и подумать не мог. — Ты… — повелитель сглотнул пересохшим, вдруг, горлом. Принц всё так же неподвижно ожидал ответа, смотря вверх, на отца. — Ты просишь клейма? Дэнни… Встань. Поднявшись на ноги, Денница кивнул серьёзно. — Да, повелитель. — Но… Ты же знаешь, что даже папа не носит моё клеймо. Ты хочешь…? — Папа… Папу Дина Вы не можете заклеймить, потому что он принадлежит не только Вам. Простите, если напомнил о неприятном. Но я… — Я понял. — Жестом руки Сэм показал, что нет нужды продолжать. — Ты не понимаешь, о чём просишь. — Я? Понимаю всё предельно, повелитель. Я готов. — Тебе известно, при каких обстоятельствах проводится этот ритуал? — Да, повелитель. — И ты готов?.. — Да. — И то, что стереть такое клеймо может только Бог?.. — Знаю. — Ты… Я думаю, что тебе нужно ещё подумать. — Это не сиюминутное решение, отец. Я думал над этим. Лёгким касанием руки, повелитель раскрыл полы чёрного одеяния на сыне. Спустив вещь по плечам принца до локтей, он медленно осмотрел Дэнни с головы до ног, остановив свой взор на тяжёлом, смирно прижавшемся к животу члене… А затем снова посмотрел в лицо. — Хочешь, я сейчас же надену ошейник на твою шею и проведу тебя на коленях, с поводком, по нашим коридорам? — Не хочу, — спокойно ответил принц, догадываясь, к чему это предложение. — Не хочешь… — Сэм задумчиво хмыкнул. — А я ведь предложил только наши ночные коридоры, где в такое время почти никого нет. Ты против. Но… В тронный зал, принародно, ты явиться сможешь, в таком виде? Так? — Да, повелитель. — Денница кивнул, со всей присущей ему серьёзностью. — Ты хоть представляешь, что именно включает в себя ритуал клейма? — Я знаю это. — Дэнни… — с горькой улыбкой, повелитель покачал головой. — Я не смогу так поступить с тобой. — Но я ведь сам хочу этого. — Маленький… Я не смогу принародно унизить моего наследного сына. — Повелитель преисподней… Не сможет унижать? — Дэнни скептически приподнял правую бровь. — Только не своё дитя. — Обняв ладонью щёку ребёнка, король покачал головой. — Да ну. Они лишь позавидуют мне. — Я обещаю подумать, — осторожно ответил папа и явил в своих руках маленькую белую таблетку и стакан воды. — Что это? — Как ты думаешь? — Это… Это значит, что я могу уже… Могу?.. — Принц почти что брезгливо положил руку себе на живот. Повелитель молча кивнул. — Да. Но… Я помню, что ты этого не хочешь, так что… Кивнув, сын быстро проглотил предложенную таблетку и виновато опустил взгляд. — Не-ет… — отец покачал головой. — Не нужно корить себя за это. Мне и папочки твоего хватает, с его беременными хотелками. Отправив в никуда пустой стакан, повелитель подступил близко к сыну и обнял вокруг талии, плотно прижав его к себе. Зарывшись носом, он голодно вдохнул запах его волос у кромки над ухом, одновременно сдёрнув рукой халат. — Вс-с-с!.. — Дэнни встрепенулся и ахнул, переступив с ноги на ногу. Повелитель касается сейчас его кожи своей… Сжимает в своих руках. Это невозможно терпеть. Денница и так натерпелся от своей проснувшейся природы, когда пытался не обращать внимания на зуд и приливы горячей смазки внутри попы, вблизи папочки… Но тогда он был на расстоянии, хоть и минимальном. А сейчас… Сейчас он просто сойдёт с ума, потому что, чем ближе «хозяин», тем сильнее эти ощущения. — Папочка-а!.. — Я прошу тебя! Пожалуйста. Помоги мне. И куда делась гордыня?.. Гордость. Величие главнокомандующего Адовыми войсками сменилось вселенской жаждой тела и голодом по родной душе. Дэнни не привык вот так откровенно показывать, что он в чём-то настолько нуждается, но… Но папа, принц не знает намерено или нет, прижавшись своим обнажённым телом, разъятрил эту жажду настолько, что пробудившиеся системы в теле сына уже подают сигнал sos, угрожая затмить полностью едва живое ещё сознание. Не в силах больше терпеть этот пульсирующий жар внутри, Дэнни выпутался из объятий папы и вернулся вновь на кровать. Приняв прежнюю позу, он развёл свои ягодицы руками, приглашая. Примерно понимая, что испытывает сейчас Дэнни, повелитель решил не мучить больше своё дитя и, встав на колени позади него, проник в слишком сжатое отверстие двумя уже пальцами, чтобы оценить масштабы предстоящей подготовки. — О-о-о! — протяжно застонал сын и, вздрогнув крупно всем телом, подался назад, жадно пытаясь получить больше. — Не нужно!.. Повелитель, прошу Вас! Просто… Я готов. Не нужно больше растяжки. — Его звонкий голос звучал неровно, порывисто и сухо. Король сглотнул скопившуюся, от слов сына, слюну. То, что произнёс его Дэнни… Сэм не думал, что это может так повлиять на него. — Низ живота прошило молнией словно, а прижавшийся головкой к ямке пупка член собрал в себя едва не всю кровь, став каменным будто и заныл, просясь немедленно внутрь приглашающего его тела. Слова: «повелитель» и «отец», «папа», звучали сейчас из одних уст… И это настолько будоражило сознание, что Сэм даже не смог бы подобрать описание собственным эмоциям. — Дэнни… Я не хочу причинять тебе боль. — Папа вожделённо и нежно провёл рукой по мягкой коже спины ребёнка, отслеживая пальцами ложбинку позвоночника. — Прошу… — Уже прошептал принц. — Уверен, что боль, это последнее, на что сейчас отреагирует моё тело. Вняв, как мучительно жаждет его сын, повелитель вынул перста из его беспрестанно текущей дырочки и, обхватив рукой свой давно готовый к этому фаллос, приставил к ноющему отверстию перевозбуждённую головку. Резко толкнувшись назад, Дэнни сам насадился на подставленный член, приняв в себя только широкую его вершину, потому что дальше не позволила отцовская рука. — Денница!.. — Повелитель обеспокоился не на шутку и силой мысли сковал его движения полностью. — Тише ты, глупый. Ты навредишь себе. — Нет. Отпусти, — напрасно пытаясь пошевелить хотя бы пальцами рук. — Ох!.. — Ощущая, как зияющий голод уже начинает отступать. Но этого слишком мало. Сопротивление занывшего ануса ерунда, по сравнению с жаждой ещё повелителя… Ещё. Глубже. Дикое желание втянуть ещё глубже в себя единственный подходящий ему, фаллос отца, повелителя не отступит, пока он является единственным, кто способен утолить голод сына. Сэм тоже это понимает… Осознаёт, что, через мгновение, пути назад уже не будет. Теперь, когда он внутри, Сэм отчётливо понимает, что зря боялся. Зря подозревал сына… «Конечно, Дэнни не мог… Не мог. Джон умеет подобраться с нужной стороны к кому угодно. Но Денница»… — Мысль, что сын сам себе запрещал прийти к нему, но при этом знал, что хочет завершения ритуала принятия только с повелителем, возвышала величие отца и подкрепляла его власть. Ведь семья — это миниатюра государства и безоговорочное влияние на членов «семьи», это залог власти и над подданными. — Повелитель!.. Пожалуйста, отпустите. Мне не больно, отец. Мне хорошо. Прошу Вас, до конца. — Дэнни… Ты уверен? Последний шанс передумать. — Убери руку! — вдруг услышал повелитель тон, которым сын командует на службе. Не задумываясь, видимо, от удивления не успев обдумать этот жест, отец убирает руку, мешающую сыну впечататься в его пах до упора. Разом отпускает и блок, освобождая его тело и Дэнни резко подаётся назад, загоняя в себя весь королевский член. Замерев так на несколько мгновений, он стонет блаженно, благодарно, оперевшись на вытянутые руки и другой выгнув позвоночник. Дыхание сына сбитое, сухое, но облегчённое. — Дьявол!.. Как хорошо! — говорит он, оглядываясь на повелителя. — Если бы я знал!.. Как хорошо. Усмехнувшись хитро, с предупреждением в опьянённом взгляде, Сэм кладёт руки на его стройную талию и, выйдя полностью, снова вгоняет свой член по самое основание, повторяет такое снова и снова… Несколько раз, и Дэнни кричит хрипло!.. От запредельного удовольствия, от облегчения, от того, как прекрасно чувствовать это, наконец. Голод отступает, с каждым сильным толчком папы, всё дальше и его почти нет уже… Повелитель, убедившись, что сын не чувствует серьёзных неудобств, отпускает себя, расслабляя сознание, и сжимает сильнее узкую талию ребёнка большими ладонями, начав наращивать силу и темп… Внутри у Дэнни так жарко… Несравнимо даже с извечной жарой за окном. И так, до чертей пляшущих перед глазами, тесно! Скользкая, тугая дырочка так и втягивает его в себя, и ещё сильнее сжимается при движениях назад, не желая отпускать. Мысли о том, что сын ждал его!.. Что Дэнни вы́брал его, усиливает экстаз в разы и… И король Ада ловит себя на мысли, что на Ад это уже не похоже совсем — Его любят. Искренне, чисто и, наконец, только его. Разве можно назвать это адом? Перехватив сына рукой под грудью, Сэм заставляет его выпрямиться. Теперь принц стоит на коленях, прижатый спиной к мощной отцовской груди. Повелитель обхватывает его горло другой рукой, продолжая движения тазом, и сжимает ощутимо, на пробу… Сын только застонал ещё развязнее, словно ждал этого всё это время. Руками он ухватился за ладонь папы на своём животе и поднёс к лицу, чтобы одарить поцелуями отцовскую руку. — Я так и знал… — громко шепчет король, касаясь губами его ушка. — От Дина в тебе тоже кое-что есть. — Убрав его длинные волосы на одно плечо, отец прикусывает нежную кожу на шее и ощущает, как его дитя трясёт буквально, от такого шквала ощущений. Неожиданно вспомнилось королю, как он сказал отцу, когда был зол на беременного Дина: «я очень надеюсь, что мой сын не будет такой же шлюхой». Эта мысль, смешавшись с нынешним действом, почему-то вызвала вспышку злости и повелитель сильнее сжал пальцы на горле своего мальчика. — А-а-а!.. А! — Закрыв глаза, Денница сорвался во всепоглощающий оргазм, так и не коснувшись ни разу своей возбуждённой плоти. Поймав этот момент, повелитель схватил волосы сына, намотав на кулак, и дёрнул больно назад. — Боги!.. А-а! — Принц замер так, вновь и вновь извергая поток семени из всё ещё твёрдого члена. Оргазм был настолько желанным, чувственным и болезненным, продолжительным… Казалось, это никогда не закончится. Наблюдая, как терзается финалом сын, повелитель толкнулся сильно ещё пару раз и… Даже если бы хотел, он не способен был покинуть сейчас это тело. И он начал наполнять горячим, ожидавшую этого попку. Фаллос ослабевшего Дэнни всё ещё дёргался, отдавая последние капли, пока отец не покинул его тело. Только после этого член сына начал уменьшаться в размерах, спокойно опускаясь вниз. Когда папа, подхватив на руки, плавно опустил сына на подушки, Дэнни поцеловал благоговейно и благодарно руку повелителя, едва не впервые явив покору в глазах. Глядя на это, король изумился — Денница покорился ему! Это… Сэм даже не мог сейчас трезво сложить описание своим чувствам. Это словно… Будто это награда за всё, что он пережил раньше. Душа повелителя будто зацвела белыми розами и покрылась сладкой ванилью от осознания того, что он тоже заслуживает своё персональное чудо. Дэнни его… Дэнни был чист для него и покорился только ему — отцу, повелителю. И не оттого, что деваться некуда, не потому, что больше никто не способен помочь, дать, что нужно. А потому, что сам повелитель и был тем, что нужно, для Дэнни. От сына пахнет свободой… Дэнни разводит, без стеснения, согнутые колени и увлечённо прислушивается телом к ощущению вытекающей из него спермы, не чувствуя при этом неловкости, будто это самое естественное, что может быть. От него веет свободой, потому что отец не принуждал его, не ограничивал и даже не пытался повлиять на его выбор в свою сторону, а даже наоборот слегка — предложил подумать ещё и… И получил отказ. Ни с чем не сравнимое чувство, когда ты первый и единственный. Наконец, Сэм приблизился к пониманию того, что, должно быть, чувствует Джон, когда он с Дином. Повелитель спешно прогнал от себя эти мысли, потому что про Дина думать вообще не хотелось сейчас. — Тебе лучше? — Сидя рядом, папа коротко целует его колено. — Да, повелитель, — с любовью глядя в глаза отвечает принц. — Вот и всё, — говорит повелитель, желая увидеть реакцию на лице сына. — Теперь я хозяин этого тела. Теперь ты принадлежишь мне. — Души тоже, повелитель, — спокойно и умиротворённо отвечает принц. — Душа тоже принадлежит Вам, отец. — Теперь… Их прерывает громкий стук в дверь. Судя по звуку — ладонью. — Ты ждёшь кого-то? — спрашивает король. — Нет, — пожал плечами Денница. — Тогда это папа. — Мне…? — в глазах принца отразилось беспокойство. — Всё хорошо. Повернувшись к выходу лицом, Сэм открывает дверь жестом двух пальцев и порог переступает раздражённый супруг. Закрыв за собой, он поворачивается, чтобы что-то сказать и… Только сейчас обращает внимание на происходящее… Несколько секунд Дин просто хлопает ресницами, приоткрыв, в удивлении, губы. А потом мотает головой, словно пытаясь сбросить ману. Но ничего не выходит — всё это реальность. Повелитель действительно сидит сейчас обнажённый в кровати с их сыном и… Даже полный даун догадался бы, что здесь произошло. Отчаянно пытаясь не пропустить в голос подбирающуюся к горлу дрожь, Дин вспоминает, всё-таки, зачем пришёл: — Ты сказал… «Пожелать Дэнни спокойной ночи», — большим пальцем указывая на дверь позади себя. — Но прошло два часа и я… Я пытался позвать тебя. Босой, и с распахнутой рубашкой бежевой, шёлковой пижамы, Дин стоял, как ненормальный, по ошибке попавший в чужой дом, заблудившись. — Я выключил связь, — спокойно отвечает повелитель, будто он не замечает состояние мужа от увиденного. — Выключил связь… — Повторяет шёпотом соправитель. — Почему? — Всё же спрашивает, уже ни на что не надеясь. — Потому что не хотел, чтобы нас беспокоили. — Конечно, имея ввиду себя и Дэнни. — И ты?.. — Севшим, внезапно, голосом. — Я завершил ритуал… — Впустив стальные нотки в ставший холодным тон. — Ты иди, Дин. Я останусь сегодня с Дэнни. — Но!.. — Иди, Дин, — настойчиво повторил повелитель, тоном нетерпящим возражений. В данный момент, Дин даже был благодарен за это. Потому что уже не мог удержать слёзы, грозящие хлынуть, вместе с гортанным воем из горла. Он развернулся сразу и быстро покинул спальню своего первенца. — Мы ранили папу… — С сожалением заключил Дэнни, который так и лежал до этого, не смея вставить и звука, в разговор между родителями. — Ты не волнуйся. Я сам разберусь с этим, — уверенно ответил повелитель и, встав, направился в душ.