Ты моя нежность

Разошлись очень мирно и преспокойно, без единого намёка на очередной конфликт. Это было как-то очень странно и просто, однако от этого становилось очень тепло внутри. После обеда к Ибо зашла Чунь Юйлань. А за ней как раз и, скорее всего, её мама. Довольно добродушная на первый взгляд, с редкой проседью на крашенных чёрных волосах, забранных в низкий хвост, и с выдающимися морщинами на лице. — Ибо, это моя мама, Чунь Сяомин, — представил врач, — очень добрый и внимательный человек. Думаю, вы подружитесь. — Здравствуйте, госпожа Чунь, — кивнул он в сторону своего нового личного врача, а потом и своей закадычной приятельнице, — здравствуйте, госпожа Чунь. Что ж, вышла весьма забавная тавтология. Поэтому Юйлань простенько усмехнулась и махнула рукой: — Таким образом ты уж совсем запутаешься. Поэтому… — Зови меня тётушкой Чунь, — с такой же добротой в голосе закончила престарелая мама. Она была вовсе не немощная: улыбчивая, энергичная, явно не на свои года. Ибо улыбнулся в ответ. Так искренне, легко и просто. Он уже начал подзабывать это чувство. — Здравствуйте, тётушка Чунь, — мило повторил он, прислонившись к спинке кровати, и протянул руку. Они втроём разговаривали так очень-очень долго и о многом: Чунь Юйлань и Чунь Сяомин стали почти единственными людьми, кто узнал о превосходных успехах Ибо в танцах, о его фетише на мотоциклы, о его планах на будущее. И Ибо впервые говорил о себе так увлечённо и подробно. Чунь Сяомин оказалась такой же приятной и внимательной собеседницей, как и дочь. Предварительно обговорив с Минчжу и детьми, Хэлинь решил, что сначала психолог наведается к Ван Ибо. Перерыв весь Интернет и обзвонив множество знакомых, друзей и коллег по всему Лояну, Хэлинь нашёл нужного врача — достойного и лучшего. Только обоих парней ждала неожиданная встреча. *** На следующий день, ближе к трём часам дня, в дверь к Ибо постучались. Он на автомате пригласил войти, примерно угадывая какого-нибудь знакомого врача. Ну, или того самого психолога. Однако вместо этого вошёл какой-то мужчина. С подозрительно знакомым лицом. В очках, с короткими усами, обычного телосложения, в деловом пиджаке. Не узнать в этом мужчине следователя невозможным не оказалось. Ибо хотел было из приличия поздороваться, но внезапно потерял дар речи. Благо, ситуацию спасли вошедший Сяо Хэлинь и какой-то ещё мужчина, на вид от силы тридцатилетнего возраста. Вид, кстати, был вовсе не официальный. Тёмно-синяя жилетка, укороченные чёрные брюки, синие кеды, кожаный портфель в руке. С приятным лицом и отросшими тёмными волосами. Довольно необычная внешность, что вызывало вопрос: что забыл тут этот навороченный пацан?.. — Добрый день, Ибо, — для разрядки обстановки первым подал голос Хэлинь. Наконец выйдя из оцепенения, Ибо сглотнул и, пялясь во все глаза, через силу ответил: — Да, з-здравствуйте… — Ибо, это господин Чжу, — указал мужчина на знакомого человека, — кажется, тогда я не познакомил вас… Господин Чжу, ээ… Районный следователь. Казалось, в этот напряжённый момент даже воздух вокруг вдруг наэлектризовался. Господин Чжу смотрел строго, но в какой-то мере заинтересованно. Но сегодня он не стал, как в первый раз, садиться на стул, а вместо этого сел на кровать, поспешно бросая: — Здравствуй, Ван Ибо. Ибо ясно отметил это его полное отчуждение в голосе, но, вероятно, так и было запланировано?.. — Ибо, это — господин Ли, — представил бизнесмен, указывая на незнакомого молодого мужчину с портфелем, — господин Ли, это Ван Ибо. — Привет, Ибо, — лучезарно улыбнулся тот, — думаю, можно на ты, мы с тобой имеем лишь небольшую разницу в возрасте. Так что зови меня просто Шанью. С этого дня ты будешь проходить сеансы у меня. Так вот оно что. Этот задорный паренёк и есть тот самый суровый психолог?.. Или это всего лишь образ?.. Или это для большего доверия к нему со стороны пациентов?.. — Здравствуйте… Шанью. — несколько подозрительно отреагировал Ибо. — Ты можешь удивиться моему внешнему виду или моей манере общения, но это нормально, я привык быть простым с моими пациентами. Так что веди себя честно и не стесняйся. Взял стул, отодвинул куда-то на другой край комнаты и уселся, закинув ногу на ногу. Ибо не знал, что и думать насчёт всего этого. Но попытался скрыть нарастающее волнение, вспоминая, почему он вообще тут оказался. Ведь кто-то в итоге и впрямь написал заявление. Но кто?.. Следователь говорил устало, но строго, даже не смотря на Ибо, а перебирая листы из своей папки: — Ван Ибо, поскольку мы с тобой уже встречались, думаю, не стоит напоминать, зачем я здесь, верно? Тот тоже решил опустить глаза: — Мгм. Будете… Брать показания. Мужчина наконец удосужился посмотреть на него исподлобья. — Да. Только не совсем так, как ты думаешь. Тебе известно, кто написал заявление? Ибо нахмурился: — Нет, но я бы очень хотел узнать. — Ибо, у тебя есть какие-нибудь предположения? — спокойно спросил Шанью. Парень пожал плечами, но предложил: — Я не знаю, кто мог, кроме Сяо Чжаня… Но он не писал его. Шанью: — Он правда не писал, или он так сказал? Ибо прикусил губу, задумавшись совсем ненадолго. Потом выпалил: — Он не писал. — яснее и не скажешь. Ибо не знал, чем там именно занимается Ли Шанью, но тот достал из портфеля канцелярский планшет и начал что-то записывать. Шанью прикусил наконечник ручки, задумчиво рассматривая записи. «Ибо абсолютно уверен, что Чжань не писал. Хотя точно знать этого не может. Настолько сильно его доверие!». Господин Чжу спрашивал коротко и уверенно, тоже записывая все показания Ибо. -… Значит, они свободно проникли в больницу? — Да. У них очень вульгарный стиль, так что они переоделись более прилично. — Они нанесли тебе какие-нибудь телесные увечья, помимо ножевого ранения? — Незначительные. Только ударили в затылок. — Имя. — Сян Цзиньян. — Ибо, какие отношения связывают тебя и Сян Цзиньяна? — снова спросил психолог. — Теперь никакие. Только раньше мы были неразлей-вода. — А до этого инцидента случались перепалки?.. Может быть, не только с ним, но и с остальными?.. [flashback] … Ибо помнил, как тогда ему по телефону угрожал Пан Цзу, чтобы тот не приходил в школу. Но Ибо пошёл. И как раз наткнулся на своих бывших друзей. Сначала его унизительно кинули к чужим ногам. Потом запульнули чей-то кроссовок в голову, после чего осталась кровавая ранка. Затем сильно вмазали по левой скуле, от этого воспоминания она и сейчас больно заныла. -… Что, крыса подпольная, больше не кичишься, да?! Где же твоя знаменитая спесь?! Я же предупреждал тебя! -… Ты тогда не притрагивался к нему, потому что боялся последствий, да, сука?! Сейчас мы восполним твои потребности!!! Он тогда еле успел сбежать. Даже рюкзак не успел забрать. Они его наверняка либо втоптали в голую землю, либо утопили в луже, либо и вовсе подожгли. Он тогда еле сбежал. Не думал, что когда-то такое может произойти. А потом напуганный взгляд мамы, обрабатывающей сыну ушибы прямо на рабочем месте, и неверие в её голосе на его заявление о том, что его побили какие-то малолетки. [End of flashback] — Ибо? — окликнул уже на этот раз Сяо Хэлинь, видя, что тот глубоко задумался. — А?.. — вскинулся тот, -. Перепалки… Да, были. — Поподробнее, — заметил господин Чжу, — где и когда? — Наверное, это уже не имеет значения. Прошло чуть больше месяца. — Всё равно. Рассказывай. -… Пан Цзу позвонил мне, запретил идти в школу. Сначала я и впрямь не пошёл, а отправился к Чжаню… Потом всё же решил идти. И наткнулся на них. Шанью: — Почему решил пойти в школу? Конечно, изучив прежнюю биографию Ибо, вряд ли он мог сказать, что тому было дело до учёбы. — Мы как-то условились с мамой, что кровь из носа, но я доучусь до конца, все двенадцать лет. Да и с отцом не хотел оставаться… Шанью непонимающе свёл брови: — Не хотел?.. Почему? — Разве мама Вам не сказала? — Нет. Так почему? Атмосфера стала всё напряжённее. Все трое взрослых мужчин навострили уши. Выбора особо не было, так что пришлось рассказать правду. — Я даже не помню, кем он работает. Вроде, охранником в детском саду. И неизвестно, работает ли. Когда я последний раз был дома, он почти неделю подряд засыпал и просыпался в одном и том же положении: улёгшись на кухонном столе. А когда он узнал наутро, что я дома, взбесился так, что готов был побить меня. Оба мужчины суматошно записывали все его слова. -… Но он не нашёл меня: я спрятался у себя в комнате под столом. Поэтому и убежал к Чжаню. — Чтобы спрятаться от отца? — уточнил психолог. Ибо тяжело вздохнул, честно ответив: — Верно. А на следующий день я всё равно пошёл в школу, но не дошёл. Напоролся на Пан Цзу, Чжимина и Цзиньяна. Следователь: — Что произошло? — Мы… Подрались. Психолог: — Подрались? Или это они избили тебя? Вообще-то Ибо не хотелось об этом говорить. — Они. — Как? — Ничего особенного. Сначала… Кроссовком в голову, потом удар по лицу. Сяо Хэлинь сузил глаза и издалека всмотрелся в его лицо. И правда, с левой стороны на лбу, из-за чёлки, виднелась белёсая полоса. — Отобрали мой рюкзак. Поэтому в школу не было смысла ходить. Потом я застрял здесь. И до сих пор ни разу не был дома. Они ещё долго спрашивали его, записывали и дополняли. Спрашивали глубже об отношениях с отцом, с матерью, с учителями, с Чжанем. Но вот, что удивило Ибо: когда речь зашла теснее о том изнасиловании Сяо Чжаня, Сяо Хэлинь незаметно подал взглядом знак, чтобы тот рассказал неправду. И тот и впрямь рассказал неправду. Точнее сказать, не солгал, а утаил истину. Сказал, что избили и надругались над ним лишь те трое, а видео просто для шутки прислали ему. И кто был оператором — ему неизвестно. — Почему тебе запретили идти в школу? — неожиданно спросил следователь, исписав уже больше трёх листов. — Боялись, что я покажу то видео учителям или мен… Полицейским. Под конец их длительного разговора ему задали уточняющий вопрос: — То есть, Пан Цзу, Сы Чжимин и Сян Цзиньян заманили Сяо Чжаня на какую-то крышу, избили, изнасиловали?.. — Да, — отвечал он твёрдо настолько, насколько хватало совести. — Неизвестный оператор заснял это на видео и прислал тебе? — Да. — Можешь показать то видео? — попросил Ли Шанью. Ибо рвано выдохнул и почти до крови прикусил губу. Ведь он вспомнил, как его раскусил Сяо Хэлинь. Сказал, что то видео в разделе «Камера», что означало только одно — видео снято на телефон Ибо. — Он удалил его, — спас ситуацию Хэлинь, — но скинул мне. Я покажу Вам, но чуть позже, хорошо? Что ж, а он всё хорошенько продумал. И даже не задумывался о том, как больно ему будет пересматривать заново этот ужас. Следователь удалился, обещав прийти через несколько дней. Остались в палате только Ван Ибо, Сяо Хэлинь и Ли Шанью. Теперь психолог придвинулся к самой кровати Ибо, перед этим мельком пробежавшись глазами по сделанным записям, и, расслабив плечи, выдохнул: — Что ж, Ибо, сегодня я увидел, как ты даёшь показания. Должен сказать, что ты слишком уж сильно нервничаешь. Ну, это ничего. Посмотрел на механические швейцарские часы на руке и хмыкнул: — Надо же, мы проболтали почти три часа. Ты наверняка устал, поэтому… Господин Сяо, когда мне лучше прийти? — Когда хотите, господин Ли, — этот их диалог выглядел немного странно, ведь Шанью на вид был младше Хэлиня как минимум на десяток, а второй ещё и обращается к нему на Вы. — В таком случае, изменять своей работе я не буду, и приду к Ибо завтра. — повернулся к Ибо и широко улыбнулся, — а сегодня… Я ещё могу заглянуть к Сяо Чжаню?.. — Да, конечно, — согласился мужчина. Когда из палаты вышел и Шанью, Сяо Хэлинь попросил подождать его за дверью, а сам остался с Ибо. — Господин Сяо, Вы… Спасибо Вам. — и Ибо сделал мученическое выражение лица. — За что? За психолога? Конечно, не беспокойся. Ибо понизил голос: — Не за психолога. За… За то, что… Покрываете меня. Тот откашлялся: — Ибо… Даже не знаю, как сказать это помягче… Но я бы ни за что не делал этого. Это всё лишь потому, что у тебя, как видно, очень сильные чувства к моему сыну. Юноша шмыгнул, ничего не ответив. — Как твоя рана? — Заживает потихоньку, спасибо, господин Сяо. Бизнесмен уже направился к двери, но остановился, спрашивая: — Так они ещё и до этого отколошматили тебя? Ибо кивнул. — Позор. Полнейший. — Вовсе нет, — как-то странно ухмыльнулся тот, — наоборот, это только посодействует нашему плану. И совсем тихо прибавил, на что Ибо ничего не успел ответить, только ошарашенно смотреть вслед: — Это я тогда написал заявление. — и быстро вышел. *** Пока Ли Шанью стоял за дверью, под пристальными взглядами двух охранников Сяо Хэлиня, повторно быстро перелистывал исписанные страницы. «Доверие. Ван Ибо без оглядки доверяет Сяо Чжаню. Возможно… Жалость? Нет, вряд ли. Сожаление. Точно, сожаление. Потом… Привязанность. Он не покинет эту больницу так просто. И фобии из детства. Отец-тиран. Нехватка любви. Острая нехватка.»