Ты моя нежность

Через пару дней, когда Айминь внутривенно покормила Ибо, поменяла бинты и осмотрела его, вынесла заключение: — Да ты молодец, Ван Ибо! — воскликнула она, — ты быстро идёшь на поправку! — Стараюсь, — смущённо усмехнулся парень, аккуратно укладываясь на постели. Боль под рёбрами и впрямь постепенно сходила на нет, шрамы медленно затягивались, движения стали более уверенными и безболезненными. Ко всей этой радости в окно прорезалось яркое солнце. — Утречка, — неожиданно вошла Чунь Юйлань, с непривычно приподнятым настроем, что предвещало что-то очень хорошее. — Доброе утро, госпожа Чунь, — предвкушённо среагировал Ибо. Медсестра оставила их, и мадам Чунь села рядом с ним. — Мадам Чунь, что-то случилось? — улыбаясь, спросил он, смотря на необычно широкую улыбку врача. — Случилось, — кивнула она, — хорошие новости случились. — Не тяните, мадам Чунь! — проскулил он, дёргая её за рукав медицинского халата. — Скоро снимем Чжаню аппарат Илизарова. Ибо уже понял, что эта фраза означает что-то очень радостное, но всё равно ни слова не понял. Врач поспешил пояснить: — Ты видел, наверное, на левой ноге у него такая громоздкая штукенция, с большими железными кольцами? Ибо молча кивнул. — Кости уже достаточно срослись, спицы больше не понадобятся. — Спицы?!.. — Да, аппарат Илизарова подразумевает под собой то, что в кожу и плоть вонзают спицы. Кости под ними срастаются и заживают. -…! Кажется, Ибо даже побледнел. Женщина продолжала:  — И пора уже его переводить на более-менее сидячее положение — немного поменяем ему положение кровати. Разве что, ему ещё придётся потаскаться с этими канюлями и корсетом на рёбрах. И, естественно, лежачий режим. Ибо резко заинтересовала одна вещь: — Мадам Чунь, когда он… Сможет ходить? Он уже спрашивал это, и тогда ответ буквально шокировал его. Ведь, с её слов, ещё минимум пять месяцев Чжань не сможет самостоятельно сделать свои шаги. — Ибо, я говорила… Сначала ему предстоит научиться самому делать минимальные телодвижения, сидеть… Потом уже научиться шагать, ходить… А уже потом, вероятно, бегать, прыгать, танцевать. Ибо отвёл глаза, когда она говорила всё это, его сердце болезненно сжималось. Но он всё равно жаждал встретиться с Сяо Чжанем. Однако вряд ли тот сгорает от желания увидеть Ван Ибо. — Хорошо, спасибо Вам, мадам Чунь. *** Господин Ли должен был провести сеанс в то же время. Но он не успел, а точнее, может быть, специально не стал извещать мальчиков о том, что им сегодня предстоит парный сеанс. Хотя Ибо и без того каждой клеточкой себя желал новой встречи с Чжанем. Но… Хочет ли этого второй? Слава Богу, что Ван Минчжу, как и обещала позавчера, явилась к нему. — Привет, а-Бо, — её улыбка сразу согрела его. Так странно, но ещё месяц назад Ибо бы и не заметил, если бы не видел мать несколько дней. Однако, именно сейчас ему так не хватало её присутствия рядом, и теперь, когда она здесь, Ибо кажется, что всё будет хорошо. — Привет, мам! — почти энергично сел он на кровати. Пожалуй, он так бы и вскочил и полетел бы в мамины объятия, если бы она не остановила: — Ну, чего удумал! Ещё чего не хватало!.. — подошла и мягко обняла его, боясь задеть раны и вложив в это движение всю свою материнскую любовь. Они горячо обсуждали события последних дней. И мамино лицо было таким доверчивым и тёплым, что теперь Ибо без страха рассказал ей о своих страстных увлечениях танцами и о своём верном железном скакуне. Время пролетело незаметно, и следователь пришёл раньше, чем психолог. Однако, сначала господина Чжу направили к Сяо Чжаню, так как Ибо требуется гораздо больше времени, чтобы поесть. — Здравствуй, Сяо Чжань. — поздоровался следователь, усаживаясь на стул, пока психолог и бизнесмен остались в коридоре в тихом ожидании. — Здравствуйте, господин Чжу. — поздоровался Сяо Чжань. — Я сразу перейду к сути своего визита. Мы допросили всех троих подозреваемых, и их показания расходятся с твоими и Ван Ибо. Я хочу задать несколько вопросов. — Задавайте, — Чжань немного подобрался и настороженно посмотрел на следователя. — Все трое подозреваемых говорят, что Ван Ибо был на крыше с вами, что это он снимал видео. Более того, они утверждают, что именно Ван Ибо принадлежала идея заманить тебя на крышу и изнасиловать. — Нет! — Чжань подался вперед, но ноющая боль в районе рёбер заставила остановиться и опуститься обратно. — Всё было не совсем так. — уже спокойнее продолжил Чжань. — Как же всё было? Был ли Ван Ибо на крыше в тот вечер? И кто снимал видео? Сяо Чжань пересказал свои слова, которые говорил для Ли Шанью. О том, что Ибо в самом деле был там, он же и являлся оператором, но не по своей воле, что, очевидно, ему угрожали и заставили делать это, били, а тот пытался как-то остановить всё это мракобесие. Господин Чжу подробно, почти слово в слово перенёс речи Чжаня на бумагу, пожелал скорейшего выздоровления и, попрощавшись, ушёл. *** Шанью был немного удивлён, когда уже поздно вечером увидел номер Сяо Хэлиня на входящем звонке. — Господин Ли, мне нужно с Вами поговорить. Шанью весьма изумился: — Господин Сяо, я всегда к Вашим услугам. Прочистив горло, бизнесмен начал говорить размеренно и ровно: — Кхм, я хотел бы попросить Вас о молчании. Официально, мальчики не проходят сеансы у психолога. Собственно, терять Шанью особо было нечего. Эти клиенты показались ему весьма занятными и интересными, пусть он и знаком с ними совсем недавно. — Как пожелаете, господин Сяо. — Тогда… Выслушайте меня. — Говорите. Таким образом, Ли Шанью узнал всю правду. О том, что видео и впрямь принадлежит Ван Ибо. И о том, что по факту, никакого шантажа со стороны его друзей не было. — Вот как… Господин Сяо, на самом деле, у меня даже появлялись какие-то подобные догадки… — Чжаню и Ибо нужно поговорить об этом, но я не знаю, расскажет ли кто-нибудь из них об этом Вам. Он хочет защитить Ван Ибо, я уважаю его желание и верю, что на то у него есть причины. Я вижу, что Ван Ибо неплохой мальчик, просто запутался и ему нужна помощь. Он защитил моего сына в больнице от этих ублюдков, и я тоже хочу ему помочь.  — Я понимаю Вас, господин Сяо. — Хорошо. Тогда, я расчитываю на Вас. *** Сяо Хэлинь и Ли Шанью прождали снаружи не так долго. — Господин Чжу, как всё прошло? — … Кажется, Ван Ибо испугался, что и ему предъявят обвинения, и дал в прошлый раз ложные показания. Он утверждал, что его не было на крыше и видео снимал не он. Мне необходимо ещё раз зайти к нему, также хочу снова поговорить и о происшествии в палате, чтобы уже окончательно прояснить ситуацию. — А что будет Ван Ибо за дачу ложных показаний? — озабоченно поинтересовался Сяо Хэлинь. — Не хотелось бы, чтобы мальчик пострадал из-за того, что испугался. — Дело пока все ещё у меня, так что внести коррекции в показания я смогу. Но сначала мне надо поговорить с ним опять. Ваш сын очень переживает за этого мальчика. Я зайду к Ван Ибо, раз уж я тут. Через пару минут следователь уже был у Ван Ибо. Минчжу, всё ещё сидевшая рядом с сыном и увлечённо говрившая с ним, при виде незваного гостя всколыхнулась и всполошилась: — Господин следователь? Здравствуйте… — женщина обеспокоенно посмотрела на мужчину. — Ох, госпожа Ван, не стоит так церемониться, — успокоил её он, — позвольте представиться. Господин Чжу, хотя Вам можно просто Чжу Хаи, — и, легко улыбнувшись, низко поклонился. «Надо же, какой джентльмен!» — промелькнуло в голове у покрасневшей женщины. Ван Минчжу попрощалась с Ибо, который, кстати говоря, не преминул многозначительно засверкать глазами и мотнуть головой в сторону Чжу Хаи. Минчжу тихо рассмеялась, взглядом уверяя, что будет видно. А уж когда она вышла из палаты, Ибо никак не смог упустить из виду этот заинтересованый взгляд следователя в её сторону!.. — Здравствуй, Ван Ибо, — следователь присел на стул рядом с кроватью и достал чистые листы. — Мы взяли показания у всех трёх подозреваемых, — он решил не упоминать, что и у Чжаня он уже был, — и они утверждают, что ты был с ними на крыше, что именно ты снимал все происходящее на свой телефон. Также, все трое сказали, что именно тебе принадлежит идея заманить Сяо Чжаня на крышу и изнасиловать. Это так? Ибо бледнел по мере того, как следователь говорил и сжимал кулаки. «А чего ты ожидал, Ибо?», думал про себя юноша, — «Что они будут выгораживать тебя?.. Точно! Ведь Чжань и его отец на твоей стороне. Чжань ведь уже озвучил свою версию, так что, скорее всего, то же самое он и следователю скажет.» Ничего не оставалось, как рискнуть. Ибо виновато опустил взгляд на свои руки. — Я боялся… — начал неуверенно Ибо, — боялся, что вы решите, что раз я общался с ними, то был заодно. — Просто расскажи, как всё произошло, и я постараюсь тебе помочь. Ибо сказал следователю, что он тоже был там. Однако оставил это так, что, мол, просто пошёл с друзьями, но даже не думал, что они сделают подобное. Он начал защищать Сяо Чжаня и выступать остальных, однако ему начали угрожать, что убьют обоих, если Ибо не станет выполнять их приказы. И его друзья били его. И тогда он испугался — за себя, за бедного мальчика. Таким образом, они заставили его снять всё это старшное действо на телефон. А потом и вовсе решили скинуть Чжаня вниз, дабы избавиться от улик. Не знали же, что тот выживет. А Ибо особо не трогали оттого, что тот пообещал никому ни слова. Закончив рассказ, Ибо дрожал и тихо плакал. — Я не хотел всего этого. Следователь положил руку на плечо Ибо. — Сейчас мы кое-как прояснили всю эту ситуацию. Перед тем, как прийти к тебе, я был у Сяо Чжаня. — Ибо испуганно посмотрел на него, — И он тоже утверждает, что тебя били и угрожали. Следователь также основательно расспросил ещё раз Ван Ибо о том, что случилось тогда в палате Сяо Чжаня. — Тем троим мы дополнительно предъявим за нанесение тяжких телесных повреждений тебе, попытку нападения на Сяо Чжаня в больнице, угрозы. Если сможем всё доказать, то им присудят немаленький срок. — Господин Чжу, где они сейчас? — Они до сих пор под административным арестом. — Скажите, когда приблизительно должно состояться судебное заседание? — Это сложный вопрос… — задумался тот, — и это зависит не от меня. Нужно перепроверять показания, составить протокол. Думаю, каждый из вас всех захочет нанять адвокатов, а это несколько усложнит задачу. Ибо в ответ только вздохнул. Ему просто хотелось, чтобы вся эта суматоха наконец-то закончилась. Ведь он не представлял, чем же в итоге закончится суд. Всё еще существовала вероятность, что он окажется на скамье подсудимых с теми тремя. Но, с другой стороны, никого кроме себя он винить в этом не мог. И, по правде, ведь именно он и должен быть н сейчас наравне с ними и переживать ровно то же, что и они. Но ещё… Ему так хотелось верить, что он заслуживает эту возможность — изменить свою жизнь, стать лучше, заслужить прощение Чжаня и, вероятно, даже быть рядом. — Здравствуй, Ибо, как ты? — первым вошёл улыбчивый Ли Шанью. — Здравствуйте. Лучше. Спасибо, — улыбнулся тот. В этот раз, кажется, Сяо Хэлинь выглядел слегка напряжённым: — Ибо, господин Ли сказал, что сегодня у вас с Чжанем совместный сеанс психотерапии… «О Боже, только не это», — мимоходом подумал Ибо прежде, чем понял, что неосознанно широко растянулся в улыбке. — … Поэтому, боюсь, тебя придётся побеспокоить… Чтобы ты прошёл к нему палату. — Конечно! — воскликнул просиявший парень, — Мне ничего не стоит пройти пару метров, я тут не при смерти лежу. Радость от предстоящей встречи сразу забурлила в крови, теплом разливаясь по всему телу. Ибо никогда не испытывал подобного. Сначала пришлось получить одобрение Чунь Сяомин. Конечно, она разрешила, поскольку утром Айминь известила её об улучшениях в самочувствии пациента. Поддерживаемый с двух сторон, Ван Ибо медленно, но уверенно шагал к палате №38, хотя от каждого шага ощутимая острота в левом боку пронизывала его всего и насквозь. Но всё же это — ничто по сравнению с тем, что сейчас он увидит такого светлого, такого дорогого, для него человечка. Шанью открыл перед ним дверь, и Хэлинь, крепко держа Ибо под локоть и за талию, медленно вошёл вместе с ним. И первое, что заставило широко-широко улыбнуться Ван Ибо — спокойное, почти сияющее лицо Сяо Чжаня. Он даже на миг потерял дар речи. Поэтому Чжань стеснённо начал первым:  — Привет, Ибо. «Пожалуй, это самый красивый голос.» Складывалось ощущение, что всё ещё может сложиться по-другому. И сейчас, когда Ибо знал, что Чжань выгораживает его — внутри зажёгся слабый огонёк надежды, что однажды тот сможет простить. Даже, быть может, хоть самую малость, но всё же хоть как-то ответит на его чувства. Ибо сделает для этого всё возможное. И даже невозможное. — П-привет… — смущённо, но так счастливо ответил он. Согнул руку в локте и тихонько помахал. Хэлинь отпустил его, подведя чуть ближе, и теперь Ибо заметил ещё одну очень хорошую вещь. Расположение кровати Чжаня теперь было не полностью горизонтальным, а как у него, Ибо, почти сидячее. Разве что, немного пониже. И ещё, как и сказала госпожа Чунь, действительно с левой ноги пропала эта страшнющая громадная штука с железными кольцами. Нога была тоньше правой, даже с неким голубоватым оттенком. И всё равно… «Когда-то я целовал её». «Поцеловал бы ещё раз». Сяо Хэлинь встал у дверей, бросив: — Чжань, я снаружи, если что. — подмигнул и ушёл. Шанью усадил Ибо на стул, а сам следом вышел за бизнесменом. И так же быстро, почти сразу вернулся из палаты Ибо с другим стулом, на который сам же и сел. — Что ж, мальчики… Как настроение? Как самочувствие за последние несколько дней?  — Сойдёт, — отмахнулся Ибо, облокотившись назад. — Более- менее, — ответил Чжань, дёргая носиком. Должно быть, так долго носить эти канюли очень выматывает. А ведь Ибо помнил тот короткий период, когда ещё пол-лица Чжаня закрывала большая маска аппарата ИВЛ… — В таком случае, мальчики, — продолжал Шанью, — думаю, между вами всё равно есть какое-никакое недопонимание. Это нужно исправлять. Ибо встречался с этим психологом уже трижды, однако только сейчас атмосфера вокруг витала настолько расслабленная. И он и впрямь не мог понять причину этому. — Наверняка каждый из вас хотел бы задать какие-нибудь вопросы друг другу или просто сказать что-нибудь… — Шанью окинул взглядом обоих парней, — Когда в последний раз вы разговаривали? И мальчики всерьёз задумались. Кажется… Пару недель назад?.. И всё равно оба промолчали. — Я понял… — протянул мужчина, — вряд ли сейчас выйдет что-то складное, но… — Шанью сделал выдох, — мне известно, что вы рассказали полиции не совсем правду…. Мальчики как один с паническим ужасом в глазах уставились на него. — Что… — Откуда Вы… — Спокойно, мальчики, я всё знаю. И никому не скажу, об этом можете не переживать, в тюрьму вряд ли кто-то за гремит… Но мне нужно помочь вам разобраться с этим. Ибо шумно сглотнул, предвкушаю очень серьёзный разговор. Собственный стук сердца настойчиво стоял в ушах. Чжань же, кажется, и вовсе затаил дыхание. А вот Шанью держался крайне профессионально.  — Чжань, когда я проходил сеанс с тобой, ты тогда рассказывал, что Ибо заставили снимать шантажом. Выходит, ты просто не хочешь, чтобы Ибо получил наказание? — Чжань… — Ибо неуверенно повернул голову к нему, — ты правда уверен в этом? Чжань смотрел на него несколько по-детски, хлопая глазами и чуть поджав губы. Ибо продолжал, скрепя сердце: — Тогда… Я просто… — он чувствовал, как слёзы начинали проситься наружу, — Я правда не знал, что делать… В какой-то момент всё вышло из-под контроля… Я действительно не хотел этого, но я допустил такое… Я ужасно сожалею, что на той крыше я не был на твоей стороне, что не защитил тебя. Я не заслуживаю твоего прощения, но… Тогда ещё не понимал, что то, что я ошибочно принял за чувство раздражения — на самом деле была чистая симпатия, — после этих смелых слов шумно сглотнул, смаргивая слёзы, — я до сих пор не знаю, как правильно её выразить… И я пойму, если ты не поверишь в её искренность. Чжань с болью в ушах слышал, с каким трудом Ибо удаётся выговориться. -… А-Чжань, понимаешь, я не знаю, как простить себя… Нет, не так. Я знаю, что никогда в жизни себе этого не прощу. Не знаю, как заслужить твоё прощение, как вернуть твоё доверие… Вероятно, ты подумаешь, что эти банальные слова — просто по шаблону и всё такое… — вздохнул тяжело, — но я знаю, что не заслуживаю этот шанс, который ты и твой отец даёте мне. — неосознанно стал сжимать ткань своей рубашки, которая уже насквозь впитала в себя этот пресловутый запах больницы. Шанью больше не говорил ни слова, боясь спугнуть этих двоих одним шорохом. Даже не записывал ничего, наблюдая за разворачивающимся диалогом. — Ибо… — Чжань тоже опустил глаза, но смотрел на свои руки, которые так и продолжали неподвижно лежать по бокам, — Ибо, я… Правда намеревался сначала выгородить вас не из жалости, нет. Просто я точно знал, что хотел напрочь забыть о вашем существовании и никаким образом больше не вспоминать. Но потом вдруг ты начал приходить, и это было адской пыткой. — горько усмехнулся, — видеть твоё лицо почти каждый день — что может быть хуже? … Ты как-то даже пообещал больше не приходить, — «помнит…», — с тоской думает Ибо, — но потом госпожа Чунь сообщила, что ты слёг с миокардитом. И тогда я испугался. Ибо с немым вопросом в лице посмотрел на него. — Чего? Чего ты испугался? — Испугался, что из-за меня… Твоё сердце могло бы не выдержать, и тогда… — Чжань закусил губу прежде, чем вынес главные слова: — Мне было бы ещё тяжелее, если бы ты умер. Ибо больно сжал кулаки, не взирая на саднящую боль с левой стороны. Смешение чувств сейчас горело в душе. Радость освобождения вперемешку с мечтательным неверием. Как будто такого не могло быть. От этого осознания словно гора с плеч, и Ибо бесшумно, но сильно выдохнул, теперь уже едва ли не плача от счастья. Не может поверить. Но спокойное лицо Чжаня говорило об обратном. Нежное, тёплое, светлое, как у ласкового весеннего солнышка. —... Мне точно запомнился тот Ван Ибо, который плюёт на всех с высоты своего заносчивого характера, который издевается над другими ради забавы. Та девочка, с которой я сидел, была права, когда предупредила меня не водиться с тобой. Чжань отвёл глаза, в которых звенело сожаление. О прошлом, о собственном содеянном. Пожалуй, то, что он всем собой доверился Ван Ибо — полностью его вина. — А потом… потом в какой-то момент я понял, что того Ван Ибо больше нет, что передо мной другой человек. И что этот другой человек тоже страдает. Так мы с ним похожи. — Чжань… но ведь это из-за меня… Это же я… — Нет, Ибо. — голос Чжаня был до ужаса спокойным и даже завуалированным, — тогда ты не притронулся ко мне. — Но это я предложил затащить тебя туда. — наконец-то слеза всё равно сорвалась вниз. — И всё-таки, ты не планировал всего того, что произошло. — Чжань… — Я видел ваши глаза, когда играл на гитаре. Я видел, как смотрели они... И как смотрел ты. Ибо чуть нахмурился, глядя на него больно и верно, и всё-таки сполз со стула на пол. На коленках пополз к изголовью кровати Чжаня. Когда он приблизился, Чжань смог лучше рассмотреть его красные от слёз глаза. Добрые, преданные, непонимающие. Блестящие слезинки жемчужинами повисли на трепещущих чёрных ресницах, а когда срывались — торопливо бежали по белым щекам. Ибо хотел сказать это вслух, разборчиво и внятно, но голос глубоко дрогнул, и юноша смог только прошептать: — Почему?.. «Ведь ты должен ненавидеть меня».   — Я прощаю тебя, Ван Ибо.