Без царя в голове

То что я увидела, было невозможно описать словами... Блеск серебра и других драгоценностей ослепил меня, и я тогда полностью отключилась от реальности. На негнущихся ногах и с застывшем на лице изумлением я сделала над собой усилие и бросилась в комнату. Ещё с открытия дверей моё внимание приковала огромная арфа, которая расположилась недалеко от журнальных столиков и миниатюрных диванчиков. Такую красоту было трудно не заметить. Она буквально гипнотизировала своими резными узорами и переливами дорогого лака по дереву. Сумев оторваться от сей красоты, я обратила свой взор к потолку и тут же изумилась. Увиденный масштаб зала, заставил меня пошатнуться и чуть не упасть в рядом стоящее кресло. Всё это было так красиво и головокружительно, что я совсем позабыла где нахожусь. Ведь это была только гостиная рядом со спальней, а я уже была поражена. Потолок был увешан хрустальными люстрами, такими красивыми, что глаз не оторвать. Сам же он был расписан в венецианском стиле и покрыт красивой ляпниной. Такой вид и вправду мог вскружить голову. Вскоре моё внимание привлекло огромное зеркало, которое расположилось во всю высоту комнаты. Оно занимало значительную часть помещения, и всё же я завидела его почти самым последним. Оно тоже было увековечено драгоценностями и аккуратненькой полочкой, на которой расположилось два стройных подсвечника и еле слышно тикающие часы. Пока я трогала силуэты фигур статуэток, то невольно заслушилась тиканьем этих часов. От чего то оно мне очень сильно понравилось, и это вызвало у меня улыбку. Стало так смешно и хорошо от осознания того, где я нахожусь. Это было просто невероятно! Душа была готова улететь из тела под этот самый высоченный потолок и пристроиться рядом с фресками других ангелов. Рассмеявшись, я упала на диван и продолжила забавляться подступившей лёгкостью. От моих забав меня отвлёк голос Лизы: — Ох ты блин... Вот это красотища! — изумилась она, только взглянув на мою комнату. Я тут же развернулась к ней и рассмеялась ещё сильнее: — Нравится? По-царски живём! — я поманила её рукой внутрь: — И не говори... Вот тебе повезло – вся комната в розовом, — до меня только сейчас дошло в каких оттенках была оформлена гостиная и, кинув неодобрительный взгляд на подругу, я приподнялась: — И вправду, — заметив пременчивость на моём лице, подруга решила уточнить верны ли были её доводы: — Тебе просто розовый не нравится? Ты поэтому так отреагировала? — Да нет, — пожала я плечами, — Комната и вправду ослепительна, только такая атмосфера сильно давит на мозг, ему тяжело воспринимать, а впрочем... — я отмахнулась, прикрывая глаза, — Да и от розового я не в восторге. Тем не менее, мне нравится, — Лиза как-то странно на меня посмотрела, будто не веря моим словам, но тем не менее продолжила разговор: — А в спальню ты заходила? — я прищурила глаза и расплылась в улыбке, — Так чего ждём! — мы вместе, словно по повеновению волшебной палочки, спрыгнули с кресел и просились к зановешанной части гостиной. Вместо двери в косяке весела плотная узорная занавесь, за которой было не видно практически ничего. Это то и закаляло нашу заинтересованность. Взглянув украдкой друг на друга, мы аккуратно приоткрыли её и тут же изумились. Первое, что бросилось в глаза – это исполинских размеров зеркало, даже больше чем в гостиной, и наши отражения в нём. Мы обе стали разглядывать спальню с открытыми ртами и с выпученными глазами. Помещение было просторно за счёт отсутствия излишеств того века. Будто все статуэтки и другую приблуду вынесли в соседнюю комнату, а здесь оставили пространство для солнечного света, который во всю свою мощь сейчас светил из огромных окон. Лишь по бокам комнаты оставили аккуратные диванчики и кресла, а также множество дорогих на вид стульев. Практически рядом с зеркалом расположилась роскошная кровать с бесчисленным множеством перин и подушек. Всё это пестрило яркими лепестками цветов и дорогим блеском золота: — Ничёсе! — воскликнула Лиза, рассматривая полочку, на которой скромно расположились подсвечники и мелкие украшения. Я же отвлеклась на вид из окна. Он был представлен пожелтевшим прекрасным садом, полностью пропитанный атмосферой настоящей осени. Пасмурное небо словно расступилось перед этим райским уголком, пропуская лучи солнца в особняк графа Ростовского. Садик позади дома был маленький, по сравнению с иными дворцами того века, ведь всё-таки чуть ли не центр столицы. Куда им шикарные сады возделывать! Я на сто процентов уверена, что где-то за городом у него есть прекрасный дворец, превосходящий данную квартиру в несколько раз. Я прислушалась к прекрасному пению птиц. Синичка долго выпивала давно заученные ноты. Это заставляло проваливаться меня в воспоминания и снова проживать лучшие моменты из жизни... Но грубые мужские голоса, которые доносил из глубины сада сентябрьский ветер, заставили вынурнуть меня из воспоминаний: — Вы не можете так поступить, уж я то знаю. Это противоречит всем законам: мыслимым и не мыслимым! — разобрала я голос графа Ростовского: — Поверьте, граф... — рядом с ним раздался ещё один мужской голос, чуть грубее, — Я работаю тут не первый день и если... — шуршание листвы не позволяло мне услышать больше, но моё любопытство было уже разгореченно! Я невольно потянулась через приоткрытое окно и даже не заметила стук знакомых туфель: — Мисс, прошу вас, не высовывайтесь так из окна. Ведь упасть то быстро можно, — проговорил ранее знакомый мне слуга Василий и смерил меня ненавидищем взглядом. Всё это вызывало во мне смутные эмоции, но ангел на правом плече заставлял меня простить старику его выходки и списать их на нелюбовь крепостного к своему господину. Чтобы отвлечься от тёмных эмоций, я обратила своё внимание на Лизу, которая до сих пор с восхищением рассматривала мою комнату. Она то и дело прикасалась к каждой безделушке, которая успевала за короткий срок присваивать её внимание: — Свою то красоту хоть покажешь? — оперевшись на раму окна, спросила я у Лизы. Радостно кивнув, она бросилась в свои новые хоромы, а я осторожно поплелась за ней, не желая испортить костюм. Её комната располагалась в другом конце дома – в северном крыле. От этого и интерьер был совершенно другой. Вместо гостиной в розоватых оттенках мы увидели уютную комнату по английской моде с тёплыми, но в то же время сдержанными, коврами, камином и огромными белоснежными шкафами: — Вот это да... Тут и шкафы с книгами есть! — я подбежала к белоснежным великанам, не забыв дотронуться до истории древних времён, лежащей на журнальном столике: — Годы идут, а Катя не меняется, — съязвила подруга: — Да ты что! Это же история, какие это знания и- — Можешь не продолжать, я всё это слышала, — стала умолять о помилование от литературного насилия с моей стороны Елизавета: — Знаешь что я хочу тебе сказать? — подруга заинтересованно сверкнула глазами, — Что нам необходимо поменяться комнатами! — она усмехнулась, будто это и вправду было невозможно, — А что тут смешного? Ты вообще представляешь меня в той эстетике, которую сейчас увидела в моих комнатах? Вся эта нежнятина и свет в оконце! Мне больше подойдёт плаксивый Питер и уютный камин под боком, нежели арфа рядом с фуршетом. — И то правда, — согласилась Лиза, — Только ты мою спальню ещё не видела. — Да что там смотреть, — взмолилась я, но тут же была прервана приходом какой-то женщины: — Сёстры фон Гельц? — вылезло её стройное личико из-за двери. Мы с Лизой испуганно переглянулись, но утвердительно кивнули: — Прекрасно! Я – ваша новая портная. Рада встречи!