Без царя в голове

Я недоверчиво взглянула на даму, что сейчас столь безпардонно распоряжалась в Лизкиной гостиной. Она позвала с собой двух девок крепостных, которым выдавала указания, куда и что ставить. Тут же ей принесли что-то на подобии маникена и много рулонов ткани с остальной приблудой для швеи. Подруга всё пыталась что-то возразить, но была сражена на павал такой скоростью происходящего. Когда всё наконец приготовили и расставили по местам, женщина взглянула на нас. Она быстро окинула взглядом Лизино платье и тут же сморщилась, переводя глаза на меня. Подруга заметила этот жест и возмутилась, но как и раньше не смогла сказать и слова. Швея осмотрела меня на расстояние примерно пяти метров, так как я всё это время держалась подальше от случившегося балагана, и явно сделала заметки у себя в голове по поводу моего костюма. Я попыталась выглядить погорделивее, но получалось это как-то неестественно и жалко, так что я потеряла все попытки произвести должное впечатление. Тем не менее нужно было сохранять самообладание и не теряться совсем. Женщина внимательно оглядела меня и наконец решилась подойти. Видимо её совершенно не интересовали наши личности, а лишь то, в чём мы ходим: — Неплохенький мундир, — вынесла она вердикт, ощупывая мой костюм, — Видно что новый, но я и не надеялась, что вы участвовали в сражениях, — улыбнулась женщина, что то бурча про себя, — Меня, кстати, Асторией зовут. Пётр Михайлович пригласил меня, чтобы я сшила вам пару платьев и рассказала о новшествах в столице, — мы с Лизой осторожно переглянулись, показывая свои предстережения по поводу этой особы, — Не волнуйтесь, дорогуши, теперь я – ваша лучшая подруга в этом славном городе. Начнём с примерки! — и тут понеслась. Первым делом она начала брать с меня мерки, крутить туда-сюда, везде ощупывать... Этого я не выдержала и сбежала к себе в комнату при первой возможности. После таких ярких событий, идущих прямо друг за другом нужна была перезарядка, особенно после встречи с Асторией. Мне всегда не импортировали люди столь шустрые и неугамонные, никогда не вселяли они мне доверия. А их эта фамильярность и бестакность будто наровили показать всю невоспитанность. Но сегодня я была в хорошем расположении духа и мне не хотелось загоняться мрачными мыслями. Поэтому выдохнув, я посмеялась со всей абсурдности ситуации и стала готовиться к чаепитию с графом. Мне следовало придумать нашу поддельную биографию, продумать её до мелочей и заняться освоением культуры века, в который мы случайно попали. Ну и конечно помочь декабристам и как-нибудь влиться в их среду, но это потом... Я растянулась в кресле под гнётом глобальных вопросов, которые мне требовалось разрешить, чтобы не лишиться жизни. На улице уже темнело и часов до встречи с Ростовским оставалось всё меньше. За сегодняшний день я безумно устала. Сначала репетиция концерта с самого утра, потом попадание в 19 век, теперь... Я даже забыла, что ела всего лишь один раз за день! Взглянув на часы, я поняла, что ела последний раз восемь часов назад. Но даже от таких мыслей, я не могла призвать в себе аппетит к еде. Все резко навалившиеся проблемы не давали мне сейчас времени на приёмы пищи. В комнате навострилась такая тишина, что кажется стало слышно моё дыхание. Плотные окна не пропускали и звука с улицы, снаружи тоже не было совершено ничего слышно. Лишь размеренное тиканье часов создавало успокаивающую атмосферу и невольно убаюкивало. Так я и заснула в тяжёлых раздумьях. Очнулась я из-за излишней духоты, которая образовалась в комнате из-за спёртости воздуха. Стало как-то слишком жарко и я поспешила приоткрыть окно. Только после того как я вдохнула свежий воздух, я вспомнила, что заспала и мне было неизвестно сколько времени. Тут же кинувшись к часам, я обнаружила, что задремала на пол часа и мне уже предстояло спускаться на встречу к графу. Настроившись на беседу и покрасовавшись перед зеркалом, я стала спускаться вниз. В доме стало ещё мрачнее чем с утра, но свечи всё равно не зажигались. Глаза быстро привыкли к тёмной обстановке, а потом я почти тут же разглядела Лизу, стоящую рядом с кабинетом Ростовского: — Беглянка, ты куда пропала? — тут же произнесла она, вызвав у меня сильную мигрень. Я не привыкла после сна к громким звукам и ярким цветам, потому так и реагировала: — Бросила меня там одну на расстерзание этой Астории... — А я думала, вы подружитесь, — Лиза закатила глаза, а наше внимание привлекли шаги, доносящиеся из глубины дома: — Сударыни, — вышел из темноты Петр Михайлович, — Вась, зажги свечи, что мы как в норе, — Василий тут же скрылся, одарив нас с Лизой недобрым взглядом: — Скверный мужик, — прошептала мне на ухо Лиза, от который данный жест не скрылся. — Что ж, дамы, пройдёмте, — Пётр галантно открыл перед нами двери и впустил в свой кабинет, — Ну-с, — прокряхтел он, усаживаясь за стол, — Как успехи? — Есть у меня пару предложений, — подала голос я, из-за чего на меня с интересом уставились две пары глаз, — Мы уже назвались сёстрами фон Гельц, а значит обратный дороги нет – будут нас так и величать. Имена оставим свои, — граф кивнул, соглашаясь с предложением, Лиза продолжала слушать, — А вот над биографией придётся поколдовать. Можно сделать вот как, — я деловито опустила руки на стол, — Наш отец – ваш брат, — Ростовский удивился, — По службе ему пришлось ехать в Америку и сменить фамилию на фон Гельц, дабы лучше влиться в тамошнее общество, как бы разведчик. Уехало наше семейство туда, когда мне было всего два года от роду, а матушка тогда была беременна Лизонькой- — Я снова младшая что ли? — возмутилась Лиза, припоминая наши прошлые приключения. Я её проигнорировала и продолжила рассказывать, однако Лизка не унималась и продолжала язвить себе под нос: — Фон Гельц, — передразнила меня, — Даже ничего нового придумать не смогла, — я сделала вид, что её не услышала: — Служба у отца затянулась, и мы на долгие годы остались жить в Америке вдали от России. Получается так, что я была совсем мала и не могла помнить Родину, а Лиза её и вовсе забыла, — выложив всё историю, сделала я глоток из чашки чая, недавно поставленного передо мной: — Это всё у вас конечно отлично получается, но почему Америка? Почему не Франция, например, или Швеция? Тогда бы ваш авторитет среди молодёжи вырос вдвое, — удивлялся Ростовский, совершенно позабыв о своём напитке: — Дело в том, что мы не знаем французского. Это тоже в некотором роде фурор для современного общества – не знать самый изысканный язык, по их мнению, — в скобках добавила я, недовольная выбором молодёжи 19 века: — Вот это казус... — задумчиво протянул граф, понимая в какую жопу мы его втянули: — Но не всё так плохо, — поспешила я утешать его, — Я могу свободно говорить на английском, причем и в той форме, которая нужна для консперации. — Чудесно! Может ещё что-нибудь? — Немного знаю немецкий, пару слов из итальянского и пыталась учить латынь, — граф поиграл бровями, оценивая ситуации и, вероятно, мой ответ его порадовал: — Есть ещё одно "но", Пётр Михайлович, — ещё раз сделав глоток, продолжала беседу я: — Боюсь спросить какие подводные камни вы мне приготовили на это раз, —засмеялся хозяин дома: — Лиза... У неё плохо, что и с английским, что и с немецким. Про французкий и речи не может идти, — подруга встрепянулась, услышав, что разговор пошёл и про неё, а я опустила взгляд, дабы не встретиться с недовольным взором подруги: — Что же... Это поправимо! Я найму вам учителя французского, а незнание этого языка сошлём на дикость Америки, к примеру. Только дайте мне слово, Екатерина, что вы постараетесь обучить подругу, а точнее сестру, ещё нескольким языкам. А теперь поздно, пора готовиться ко сну.