Без царя в голове

— О чём вы говорите? — спустя некоторое молчание спросил Пущин, протягиваясь к стакану с водой на столе: — Иван Иванович, я не первый день живу, — поспешила я успокоить своего собеседника, — Да и тем более мы сегодня с Кондратием Фёдоровичем провели крайне полезную беседу, — я прищурила глаза, внимательно наблюдая за реакцией поэта. Декабрист шумно сглотнул, явно теряясь и не зная что говорить: — Так значит, — наконец заговорил он, — Он вам всё рассказал?.. — Можно и так сказать. — А если сказать всё..? — Намекнул. — Ах, намекнул!.. Что же... Я не думаю, что о нас могла просто так узнать юная девушка. Поэтому могу предложить, что Рылеев и вправду рассказал всё о тайных организациях. — Так и есть. — Ладно, что вы хотите знать? — Как можно больше, — моё терпение начинало уходить. Я больше не могла вытягивать из него слова. Пущин что-то долго обдумывал, пыхтел, хотел слиться с разговора. Кажется, он только в последнюю секунду решил отпустить всё и поступать по ситуации: — С тайными обществами я связан давно. Однако, не с самого начала. Кондратий Фёдорович примкнул к нам ещё позже, но показал себя крайне заинтересованным лицом. Он сразу же стал активно проявлять своё участие, и быстро стал главным в обществе. Представляет нас, как лучший дипломат в переговорах с остальными. — С обществом Пестеля? — спросила я. Во время того, как я выслушивал Пущина меня снова охватило то чувство, какое возникало при первых днях нахождения в прошлом. Что-то ёкнуло в груди, в носу защипало, стало говорить также трудно, как и поэту: — Да, — подозрительно покосился он на меня, — А не слишком ли вы осведомлены про дела тайных обществ для девушки, которая ещё и приехала пару дней назад из-за границы? — Дело в том, что, — тут я снова остановилась, сдерживая свои эмоции, — Мой отец работал когда-то в разведке, и поэтому ему многое известно про вас, — кажется, таким заявлением я ввела Пущина в ступор: — В каком смысле известно? Разведка?.. — тут же расстерялся он: — К сожелению, правительство в курсе про существование этих обществ. — Вы имеете ввиду императора?.. — я кивнула, чем повергла поэта в шок, — Но почему же..? Но как же..? — он тут же стал тараторить множество вопросов, не находя на них ответов: — Для меня тоже неизвестно, почему император Александр не принимает никаких действий. Мне кажется, что он просто не воспринял всю опасность в серьёз, — таким заявлением я очень расстроила своего знакомого: — Не воспринимают в серьёз! Это же надо..! — тут же начал восклицать Пущин, подпрыгнув с места: — Иван Иванович, успокойтесь. Это даже к лучшему... Тем более, что мы тут не за этим собрались, — напомнила я другу Пушкина про цель нашего разговора: — Да, хорошо... Я готов ответить на ваши вопросы, вы ведь со многим нам сейчас помогли, — он немного постоял в задумчивости, и, успокоившись, вернулся на своё место, — Что вас ещё интересует? — Знаете, Иван Иванович, — я попыталась выдержать интригующую паузу, за время которой собирала мысли в порядок, — На сегодняшнем вечере я встретила много интересных мне людей, однако не всех, — Пущин испытывающе смотрел на меня, ожидая продолжения, — Например, подполковник Муравьёв-Апостол, — я тут же прикусила язык, когда произнесла эту фамилию. Сердце сделало болезненный кульбит от упоминания дорогого мне декабриста: — Это который Сергей? — усмехнулся поэт, — Слышал хорошо живёт на Юге, входит в Южное общество, много знакомых там у него, — из рассказа декабриста я не смогла найти ничего путного и вразумительного. Я так и не утолила своё любопытство. Придётся спрашивать у кого-нибудь другого: — А он стал на столько знаменит, что уже влюбляет в себя девушек из других стран? — улыбнулся Пущин, чем ввёл меня в сильное смятение: — Да что вы! Я просто много наслышана о нём. Он заинтересовал меня, как человек. Хотелось бы узнать его поближе или хотя бы понять слухи ли то, о чём про него говорят, — я всеми силами пыталась намекнуть поэту, что мне нужно хотя бы коротенькое описание Сергея: — Я вам про него много чего рассказать не смогу, — вроде как понял меня декабрист, — Виделся с ним пару раз и то мельком. Был удивлён, что он не в самом высоком чине, но пользуется авторитетом у вышестоящих по должности, несмотря на опалу и другие вещи. Слышал также, что девушки по нему воздыхают и что он очень обходителен в общение с ними. Все те разы, когда я встречал его, это было ещё в Союзе благоденствия до его ссылки на Юг, он казался мне молчалив, задумчив. Он тогда в Коренную думу входил вместе со своим братом Матвеем. Так вот его брат хоть как-то проявлял свою активность, пусть тоже любил отмалчиваться, а вот Сергей сам не свой был. Но ещё раз скажу, что у них я там был новенький, мало кого знал и практически не имел знакомств, — наконец закончил Пущин, — Вы ещё что-то хотите услышать? — А? — всё это время я была в задумчивости и пыталась сопоставить все статьи, которые я читала про братьев Муравьёвых-Апостолов, — Нет, спасибо. Всё что мне надо было, вы рассказали, — улыбнулась я декабристу: — Раз так, то позвольте и мне задать вам пару вопросов. Ночь ещё не закончилась, надо же чем то заняться, — я расстерялась, услышав это от поэта, однако дала согласие на расспросы, — Вот вы так заинтересованы в нашей деятельности. Не пугайтесь, я по глазам увидел, что вам это интересно. Так вот... Вы знаете, возможно, о наших действиях, о наших представлениях политического устройства, но как вы относитесь сами ко всей сложившейся ситуации в государстве? — Поскольку я знаю, обычно с девушками про политику не разговаривают, — я хотела увельнуть от столь скорого и слишком компрометирующего вопроса: — Ну вы же не глупенькая дворянка, которую интересуют только дешёвые романы и тряпки, — усмехнулся Пущин, — Вы сами заговорили про политику, — настаивал на своём поэт: — Я своё мнение выскажу, лишь на собрание Северного общества. — Вы сейчас о том, что- — Да, я про это. Я буду говорить открыто только там, где это безопасно. Сейчас было бы глупо высказывать всё, что я думаю. — Но вы же понимаете, что я не могу просто так взять вас к нам? — Я это прекрасно понимаю, но всё равно не намерена говорить об этом в такой обстановке. — Хорошо, я вас понял, — вздохнул Пущин, — Тогда продолжим разговор на более нейтральные темы, — улыбнулся он. *** Часов к шести утра я уснула, как только собеседник покинул меня. Несмотря на все мои старания, мне очень нужен был здоровый сон, пусть он и длился бы не больше двух часов. Отключилась я быстро, как только положила голову на подушку. Снов не было, я просто наслаждалась покоем, а в какой то момент в голову пришёл срочный сигнал, что пришло время просыпаться: — Встреча с Кондратием! — воскликнула я, вскакивая с кровати. Я не могла рассчитывать, что смогу долго проспать в таком состоянии, и всё же организм даже после пробуждения клонило в сон: — Так, а во сколько мы встречаемся? — из головы словно исчезла информация об времени встречи, — Кажется в десять? — я перевела взгляд на настольные часы, почёсывая голову: — Восемь часов... А легла я во сколько? Вроде в шесть, но по ощущениям, будто спала только десять минут, — я потянулась, хоть как-то приводя мышцы в тонус и заставляя мозг проснуться. Хотелось принять холодную ванну и смыть с себя все следы вчерашнего дня. Вспомнив всё происходящее вечера, я дёрнулась. Оказалось, что я уснула в комнате вместе с тем парнем, который напал на меня. Я уставилась на связанного мужчину круглыми от испуга глазами: — Что, принцесса, проснулась? — прохрипел тот, заметив моё пробуждение. По телу прошёлся холод, а сердце забилось ещё сильнее: — Что глаза свои вылупила? — дерзко спросил тот, — Я уже как час жду, что хоть кто-нибудь проснётся, — от его слов мне стало ещё страшнее. Выходило так, что я единственная, кто сейчас не спал: — Всё тело онемело... — недовольно поёрзал на стуле мужчина, — Хоть развязали бы. Ну чего ты смотришь? — я всё ещё сидела на спинке дивана в оцепенение от страха, — Вчера вон как дралась. Кто ж знал, что ты у нас такая проворная? И что дружки твои... — он не договорил, осматривая комнату: — Кто тебя послал? — стальным голос потребовала объяснений я: — Будто сама не знаешь, — усмехнулся киллер, — Он всех на уши поднял. Хотел даже письмо графу писать... — я пыталась разглядеть черты лица неизвестного, но кроме голубых глаз и бледной кожи не могла определить ничего. Немного осмелев, я стала собираться выходить: — Эй-эй, а как же я? — тут же воскликнул мужчина: — А с тобой мои друзья разберутся, — выбегая в коридор крикнула я, — Вы вроде поладили, — и я стремительно вышла на улицу, направляясь домой к Ростовскому.