Кто такой этот Нильсен, черт возьми?

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Обычно первым должен просыпаться слух, но в ушах шумело, как будто рядом с моей головой проносится скоростной поезд. Болела, кажется, каждая клеточка тела, а особенно голова. Казалось, что ее до сих пор бьют чем-то тяжелым каждую секунду. Думать получалось с большим трудом. Разлепив глаза с третьей попытки, я попыталась осмотреться, но почти ничего не увидела – только какие-то размытые кляксы. Я не понимала, где я нахожусь и как здесь оказалась. Только через минуту, когда зрение начало возвращаться, на меня обрушились воспоминания. Дорога. Джип. Удар. Кювет. Столкновение. Что ж, я выжила и это не может не радовать. Хуже то, что нахожусь я не в больнице под присмотром медсестер. Вместо этого я обводила взглядом весьма негостеприимное на вид помещение с бетонными стенами, заваленное хламом. Через несколько узких окошек, которые были расположены под потолком, проникал слабый свет. Но самое ужасное в моем положении было то, что одна рука оказалась прикована наручниками к металлической трубе. Пока я была без сознания, она была выгнута под неестественным углом и сейчас почти не ощущалась. Попытавшись пошевелить пальцами, я ощутила боль, которая затмила даже головную. Стон, вырвавшийся из моего горла, вышел слабым и хриплым, так как в горле пересохло, но его все равно услышали. Слух уже вернулся, хоть и не восстановился до конца. Я услышала тихие и спокойные шаги, которые отдавались эхом по помещению. А через пару секунд я увидела знакомое лицо и почти не удивилась. – Далтон! – прохрипела я. – Собственной персоной, – он снова скрылся за грудой коробок, но почти сразу же вернулся с бутылкой воды. Присев возле меня, он попытался меня напоить. Но эта забота ни капли меня не подкупила. Отвернувшись, я крепко сцепила зубы, и проклинала свое тело за невероятную слабость, которая не позволяла сейчас даже свободную руку поднять, чтобы врезать гаду. Если он думает, что будут пить то, что он предлагает, он точно сумасшедший! – Не нужно бояться. Напоить тебя ядом я мог, пока ты была в отключке. Но это не входит в мои планы. Вот, – от демонстративно хлебнул из бутылки, а затем поставил ее рядом со мной и отошел. Я с вожделением смотрела на воду. Горло саднило, а язык, кажется, присох к небу. Решив, что хуже уже вряд ли будет, я взяла бутылку дрожащей рукой и, приложив невероятное усилие, подняла ее к лицу. Маленький почти незаметный глоток и пластик выскользнул из моих пальцев. Впрочем, я не сильно расстроилась. Для того чтобы обрести способность нормально разговаривать этого хватило, а остальное не должно меня сейчас интересовать. Есть куда более серьезные вопросы. – Что тебе от меня нужно? К чему все это? Ты хоть понимаешь, что творишь? – Мне жаль, Агата, но по-другому никак. Тебе не стоило начинать твое расследование. Ну вот почему тебе не жилось спокойно? – Ты адекватный? По-твоему, я должна была закрыть глаза на то, что ты пытаешься развалить мою компанию? – Зато жива бы осталась, – спокойно ответил Далтон. Внутри все похолодело, а лоб покрылся испариной. Я с испугом покосилась на бутылку, которая сейчас валялась рядом. Мне ведь не послышалось? Он только что вполне серьезно и спокойно заявил, что собирается меня убить? Вот так просто. Ничего не требуя. Не торгуясь. Не пытаясь никого шантажировать. – Зря на воду так подозрительно смотришь. Я же сказал, травить тебя не входит в мои планы. Любой яд могут обнаружить. А мне это не нужно. Все должно выглядеть максимально естественно. – И поэтому ты сбросил мою машину в кювет, а меня приковал к батарее, – скептически хмыкнула я, – Думаешь, следов не обнаружат? – Я все продумал. Я всмотрелась в спокойное лицо. Раньше я видела этого человека, но никогда толком не присматривалась. В нем не было ничего ужасного. Обычный мужчина средних лет. Черные кучерявые волосы, стандартные и даже какие-то усредненные губы, тонкий, но длинный нос с горбинкой, небольшие глаза болотно-зеленого цвета под очками. И сейчас в этих глазах я видела решимость, которая далась ему с большим трудом. – Зачем ты это делаешь? Что тебе нужно? Деньги? Я дам тебе их. – Дело не в деньгах. Уже нет. – Тогда в чем? Мы ведь можем договориться. Тебе не обязательно убивать меня. – К сожалению, обязательно. Все слишком далеко зашло, – он начал нервно нарезать круги вокруг меня. Каждый его шаг отдавался глухим эхом, – Ты думаешь, мне хочется этого? Я ведь не убийца! Казалось, больше испугаться было уже нельзя, но когда он повернулся ко мне, его взгляд заставил вздрогнуть. Такой дикой обреченности, но в то же время решимости я еще не видела. Это был взгляд, в котором разгоралось безумие. Сейчас он выглядел именно как убийца, чтобы он там не говорил. И его попытки оправдаться меня не впечатляли. Если человек изначально не способен на такой поступок, он его не совершит, невзирая на обстоятельства. Исключением может стать самооборона, которая сопровождается мощным выбросом адреналина. Но сейчас явно не тот случай. – Ситуация дошла до той точки, когда мне приходится выбирать – или ты, или я. Она не оставила мне выбора. – Это Фишер, да? – догадалась я, – Только не говори, что она, как в дешевых боевиках, держит в заложниках твою семью. Ни за что не поверю, тем более точно знаю, что семьи у тебя нет. А все остальное можно решить. – Во-первых, у меня есть мать. Но ты права. Дело не в этом. У нее есть компромат. Она раскопала кое-что еще из моих старых дел. Если я не выполню все ее требования, то отправлюсь в тюрьму. А я не собираюсь терять свою жизнь из-за этой компании! –У меня для тебя плохие новости, Далтон. Если ты меня убьешь, ты все равно отправишься в тюрьму. Причем уже не за мошенничество, или чем она тебя там держит, а за убийство. А это срок более долгий. – Не отправлюсь. Улик не будет. Я все продумал. Никто даже не заподозрит, что это убийство. Кеннет продолжал расхаживать по помещению, нервно щелкая пальцами. Я понимала, что разговор – единственный способ потянуть время. А еще, мне нужно было как-то его успокоить. Воззвать к голосу разума, если он у него еще остался, конечно. – Мы это уже проходили. У меня все тело в синяках и ссадинах, а на руке останется след от наручников. Любой эксперт поймет, что здесь что-то не так. Но если ты сейчас меня отпустишь, я найду выход из ситуации. Могу даже специальный контракт подписать. Ну подумай, что тебе даст мое убийство – только лишние проблемы. Тебя же все равно поймают. В полиции не идиоты работают, а судмедэксперты замечают такое, о чем ты можешь даже не подозревать. – На обгоревшем теле такие следы не обнаружат. – Ты собираешься сжечь меня?! – голос сорвался на визг и оборвался на самой высокой ноте. Я и раньше понимала, что живой отсюда, скорее всего, не выберусь. Его намерения были предельно ясны. Но эта информация запустила волну паники, с которой я не могла совладать. Странно, почему именно способ убийства, который выбрал Далтон, позволил окончательно осознать, что он говорит всерьез? Не обращая внимания на боль, и не совсем осознавая, что делаю, я начала отчаянно дергать рукой, пытаясь освободиться от наручника. Кричала изо всех сил, зовя на помощь хоть кого-нибудь, срывая голос. Конечно, все попытки были безуспешны. Они изначально не могли принести никакого результата, но спокойно дожидаться, когда он поднесет ко мне канистру с бензином и спичку, я не могла. Далтон наблюдал за моей истерикой с холодным равнодушием, а когда мой голос, наконец, осип, а силы закончились, спокойно сказал: – Ну не живьем же, не делай из меня монстра. И не нужно так испуганно смотреть на меня. Я не виноват, что так получилось. Это все твоя тетка! – теперь в его глазах полыхала ничем неприкрытая злость, а руки непроизвольно сжимались в кулаки, – Я полжизни отдал этой компании. Работал на износ, отказываясь от всего. И что я получил в благодарность? Место управляющего! Я стал нянькой! А должен был стать партнером! Я столько лет ждал этого. Но эта стерва только кормила меня обещаниями. А когда она умерла, я понял, что все потеряно. – И решил продаться, – закончила я за него. Я уже перестала пытаться вырваться из своих оков. Разум вернулся, дав осознать, что это бесполезно. На смену панике пришла злость. Она поднялась во мне неожиданно, одной огромной волной, застилая глаза, вызывая очередную волну шума в ушах и покалывание на кончиках пальцев. Клянусь, если бы Далтон сейчас подошел ко мне, я бы выцарапала ему глаза свободной рукой. – Только не нужно меня судить. Ты бы поступила так же на моем месте! – Как удобно равнять всех по себе и думать, что это не ты плохой, а просто жизненные обстоятельства так сложились. Интересная жизненная позиция. Удобная, – зло выплюнула я, – И что дальше, Далтон? Ну убьешь ты меня. Думаешь, твои проблемы решатся по щелчку пальцев? Это не выход. Я же вижу, что тебе не хочется этого делать. Где-то в глубине души я понимала, что не смогу его убедить, тем более в таком состоянии. Злость смешалась с отчаянием, образуя взрывоопасный коктейль эмоций. Только присутствие этого психопата позволяло мне сохранить остатки разума. Я отчаянно пыталась повлиять на Далтона, даже осознавая, что ничего не выйдет. Так утопающий до последнего напрягает сведенные судорогой мышцы, пытаясь вынырнуть на поверхность и сделать еще хотя бы один глоток воздуха, даже понимая, что ушел слишком глубоко на дно и спасения уже не будет. – Конечно, мне не хочется! Я уже говорил, что не убийца. В первый раз я даже поручил это придурку Барнзу, но он добавил столько гипохлорита натрия, что ты это почувствовала. А ведь какая была хорошая схема! – Гипохлорита натрия? Что? Так это ты устроил утечку? Но Кристофер… – Идиот Кадоган? Тут все получилось очень удачно, – он издал короткий смешок, – Как будто само мироздание мне помогает, – Далтон улыбнулся своей безумной улыбкой. – Так он не пытался никого убить? – Еще как пытался! Я следил за ним, но не мешал. Зачем? Он мог выполнить за меня всю работу, а в случае чего на него можно было повесить все преступления. Что и произошло. Но неужели ты сама не заметила, насколько отличаются грубо обрезанные тормоза и искусно выполненная работа с утечкой? Первый случай раскрывается за пять секунд, а во втором, никто даже не заподозрил бы, что это был не несчастный случай. Я умею продумывать детали. Вот только исполнителям больше доверять ничего не буду. – Исполнителям… Барнз… Он здесь каким боком? – А он с самого начала был в моей команде. Подделал завещание по моей просьбе. Докладывал о каждом твоем шаге и решении. Сказал, где ты находишься, когда ты внезапно исчезла. Но в особняке тебя было не достать – слишком много прислуги. Пришлось тщательно следить и перехватывать тебя по пути. Мой мозг отказывался соображать из-за избытка информации. Мне казалось, что еще немного, и я окончательно сойду с ума, перестав что-либо понимать в этой жизни. Не знаю, почему я продолжала разговаривать с Далтоном. Наверное, у меня до сих пор теплилась надежда на то, что если я потяну время еще немного, то смогу спастись. Интереснее другое – почему Кеннет все это мне рассказывает? Не для того чтобы похвастаться, это точно! – Подделал завещание? Что это значит? Как его можно подделать? – В глобальном смысле, никак. Если бы он исправил доли наследства, это бы заметили. Но вписать одну маленькую деталь, на которую никто не обратит внимания, он смог. Уже на финальной стадии подписания подменить одну страницу, которая выглядит почти точно так же, как и изначальная версия, не так уж и сложно. Даже он справился. – Мое замужество, – это был не вопрос, а утверждение. – Ты, все-таки, умная девушка, Агата. – Мне не обязательно было выходить замуж, да? – Ну почему же? Обязательно. Вот только Аннет не указывала, за кого именно, решив, что ты сама сможешь справиться с поиском спутника жизни. Но к тому времени у меня уже был заказ, который нужно было выполнять. – Нильсен… – Он самый. Кстати, он задерживается, – Далтон снова посмотрел на часы. – Он тоже в этом замешан? – мне казалось, я уже утратила способность удивляться, но каждое открытие снова проходило дрожью по телу, покрывая холодной испариной лоб. – Нет. Он начал создавать слишком много проблем. Поэтому он умрет вместе с тобой. – Что?! Где он? Ты его тоже похитил? – Его, как раз, похищать нет необходимости. Он сам сюда придет. Я дал ему понять, что ты у меня. Так что скоро он примчится, как рыцарь, спасать свою принцессу, – ухмыльнулся мужчина. Я в очередной раз замерла. Мысли заметались испуганными птицами, не задерживаясь в голове. Теперь стало понятно, почему он со мной разговаривает и не спешит приступить к основному действию – моему убийству. Он ждет. И почему бы не поговорить, чтобы скоротать время, пусть даже со своей жертвой? Наверное, я должна была сказать, что Александр обязательно придет, нужно только подождать. Так я смогла бы потянуть время еще немного. Но почему то, как будто на зло Далтону, я прошипела: – Зря надеешься. Тебе ли не знать, что он с самого начала работал против меня. Это же он подкупил тебя. С чего бы ему пытаться меня спасти, тем более рискуя своей жизнью? Я для него ничего не значу. Он не придет… – Если бы это было правдой, он бы не отменил нашу сделку уже через неделю после вашей свадьбы. – Но я ведь видела! Вы встречались не так давно. – Ну да. После того, как он узнал, что я продолжаю свою неосновную работу, начал звонить, угрожать, даже лично приехал. Смешной. Уж он-то точно меня никак не смог бы контролировать. Я уже научился не подставляться под удар. Даже если бы он сильно захотел, не смог бы никак доказать факт моего подкупа. И нет бы ему успокоиться… Но нет, он ведь продолжает копать. – А еще он знает, кого подозревать в моей смерти, так? – спросила я. – И скольких свидетели тебе еще придется убить, чтобы не брать на себя ответственность? Барнз ведь тоже входит в этот список, я права? А вдруг и он тебя начнет шантажировать… Далтон ничего не ответил. Отвернувшись, он ушел в другую часть помещения. После его слов об Алексе сердце на секунду защемило, а из глаз брызнули слезы. Несколько минут назад я думала, что я всего лишь пешка в его игре, а сейчас молилась о том, чтобы это было так. Я так не хотела, чтобы он приезжал сюда. Он не должен! Просто не должен! Он же не идиот, и не может не понимать, что это откровенная ловушка. Он может позвонить в полицию, все рассказать и ждать, когда меня отыщут, а Далтона арестуют. Вот только что-то глубоко в сознании мне подсказывало, что он так не сделает. Все события развиваются по самому худшему сценарию, не оставляя даже шанса на выживание. Было видно, что Далтон слишком долго это планировал. И я начала понимать, почему до сих пор жива и почему мы ждем Алекса. Мы должны погибнуть вместе. Время смерти должно совпадать вплоть до минуты. Нет! Так все закончиться не может! Я начала с удвоенной силой думать, пытаясь найти выход из ситуации. Мешала головная боль и головокружение, которые так никуда и не ушли после удара в боковое стекло автомобиля. – Что это за помещение? – Думаешь, стоит ли попробовать снова кричать? – хмыкнул Далтон. – Не стоит. Побереги голос. Это один из складов твоей компании. Сейчас он не используется, так как возникли споры по поводу принадлежности земли. Кадастровый реестр пока не выдает разрешение на эксплуатацию. Он полностью заброшен уже полгода, а рядом находятся такие же неиспользуемые объекты. Кеннет прервал свой монолог, прислушиваясь к чему-то. Я тоже попыталась услышать, что его насторожило. Но у меня до сих пор звенело в ушах. Возможно, мне показалось, что его что-то насторожило. Может быть, он просто вспомнил о чем-то. Но уже в следующую секунду я поняла, что это не так. Дверь распахнулась, и в помещение вошли двое – Алекс, который выглядел поразительно спокойным, и Барнз, шедший в метре от него с пистолетом в руке. Далтон быстро подошел ко мне, придвигаясь почти вплотную. Несмотря на внешнюю расслабленность, в движениях Нильсена чувствовалась легкая скованность. А еще под глазом наливался внушительный кровоподтек. И я не одна обратила на это внимание. – Что с ним? Я же сказал, чтобы ты не привлекал внимание! – обратился он к юристу. – Это не я. Он уже таким пришел, – проблеял Барнз, который откровенно трусился от страха. Пистолет ходил в его руке так сильно, что даже пожелай он выстрелить, не попал бы в цель, которая находится в десяти сантиметрах от него. Алекс быстро просканировал взглядом помещение, ненадолго задерживаясь на мне, а затем одним молниеносным движением развернулся к юристу, отводя в сторону руку, которая держала пистолет, и нанес удар в живот. Барнз согнулся пополам, выпустив из пальцев ствол, чем немедленно воспользовался Александр. Развернувшись, он нацелил пистолет на Далтона, но не успел буквально на секунду. К моему виску тоже прижималось холодное дуло. – Советую тебе опустить эту игрушку, – холодным тоном произнес Далтон. – Он блефует, – подала я голос. – Стреляй! Но Алекс медлил. Ствол еще сильнее надавил мне на висок, как будто призывая замолчать. Но я отлично понимала, что Далтону нужно подстроить несчастный случай, а пулевое отверстие в моей голове не скроет ни один пожар. – Я выстрелю. Не сомневайся, – снова подал голос Кеннет. – Положи пистолет под ноги и подойди к столу, – он кивнув в сторону расчищенного от коробок участка по левую сторону от того места, где находилась я. Сомнения Алекса длились еще пару секунд, в течение которых я умоляла его не слушать Далтона. Но в итоге он все же выполнил его требования. Опустил пистолет, уничтожая последнюю надежду на спасение. – Молодец. Правильное решение, – улыбнулся Далтон, который все еще держал ствол прижатым к моему лицу. – Возьми наручники, а теперь медленно и без резких движений подойди и застегни их на этой трубе. Отдав этот приказ, Кеннет потянул меня за волосы, слегка приподнимая и практически закрывая себя моим телом. Отпустил только после того, как Алекс приковал свою левую руку наручниками, расположившись в метре от меня. Далтон спрятал пистолет и подошел к Барнзу, который еще не до конца пришел в себя. – Поднимайся. Хватит уже страдать. Иди заводи автомобиль. Нам еще алиби себе обеспечивать, так что через десять минут мы должны быть в людном месте с кучей камер. И лучше бы тебе позаботиться о том, чтобы машина не заглохла на полпути. Он говорил презрительно, как будто общался с нерадивым слугой, который извалялся в грязи и зашел в таком виде в бальный зал. Все это я отмечала краем сознания. Мое внимание полностью поглотил Александр. Я всматривалась в напряженное лицо, глотая слезы. Холодные голубые глаза, которые сейчас не выражали никаких эмоций, следили за каждым движением Далтона. – Прости меня, – прошептала я. Не знаю, за что именно я извинялась. За то, что не выслушала его, когда была возможность? За то, что позволила себя похитить? За то, что он сейчас сидел рядом со мной, ожидая смерти? Наверное, за все сразу. Алекс повернулся ко мне. Холод в глазах на секунду растаял, сменившись обеспокоенностью. Он ничего не сказал, просто мотнул головой, возвращаясь к наблюдению за Кеннетом, который, выпроводив Барнза, начал доставать разные предметы из коробок. Первой на столе появилась химическая автономная плита. Далее последовала стеклянная колба, которую он установил на нее. Конечно, колбой это можно было назвать весьма условно. По объему этот сосуд больше напоминал ведро. А затем появились реактивы в больших производственных тарах. На зрение я никогда не жаловалась, поэтому отлично рассмотрела, что на одной была пометка HCOOH, а на другой – H₂SO₄*. – Ты ведь понимаешь, что тоже отравишься, – снова попыталась я воззвать к голосу разума Далтона. – О нет. Я уйду до того, как реакция вступит в силу. – Что происходит? – решил подать голос Алекс. – Угарный газ. Один раз подстроить утечку не получилось, теперь он решил действовать наверняка, – объяснила я. – Верно, – послышалось от Далтона, который напряженно отмерял реактивы. – А потом будет пожар в вашей квартире. Любой эксперт установит, что причина смерти – отравление угарным газом, от которого погибают намного чаще, чем от огня. И ни у кого не возникнет вопросов. Даже время смерти совпадет до минуты. – Тебя не смущает, что между смертью и пожаром пройдет подозрительно много времени? – Так бывает, – пожал он плечами. – Сначала что-то начинает медленно тлеть, отравляя все вокруг, а огонь вспыхивает только через время. Больше на разговоры он не разменивался, а я не пыталась умолять о помиловании. Даже слезы уже высохли. Должен был прийти страх, но он и так не отпускал меня с того момента, как я очнулась на этом складе, и в итоге, перегорел. Сейчас я уже почти не боялась. Страх отступил, уступая место другому чувству. Сердце разрывалось, когда я смотрела на Алекса, сидящего рядом. Как же обидно, что мы так и не сможем нормально поговорить. Не узнаем друг друга, не пойдем на нормальное свидание, не будем больше устраивать розыгрыши. А ведь он здесь оказался из-за меня! Чувство вины съедало изнутри. Я почти забыла, что его винить можно не меньше, ведь это он связался с Далтоном, запустив эту машину, которая сейчас размажет по асфальту нас обоих. Кеннет закончил вливать тонкой струйкой серную кислоту и нажал нужные кнопки на плите, а после, не оборачиваясь, быстро вышел из помещения, пока не началась реакция. Как только за ним захлопнулась дверь, Алекс, который до этого сидел неподвижно, пришел в движение. И у меня, и у него прикована была только одна рука, поэтому оставалась некоторая свобода действий. Вытащив из ботинка тонкую проволоку, он подвинулся ко мне вплотную. – Сколько у нас времени? – спросил Алекс, пытаясь сделать на конце проволоки небольшой крючок. – Учитывая объем реактивов и площадь помещения… Минут двадцать до того, как газ нас убьет. И не больше десяти минут до того, как мы потеряем сознание. – Плохо, – коротко бросил он, подвигаясь ко мне так, что его левая рука выгнулась под неестественным углом. Но он, кажется, даже не заметил этого, пытаясь ковырять проволокой замок на наручниках, которыми я была пристегнута к трубе. – Ты умеешь вскрывать такие замки? – Сейчас проверим, – Алекс был очень скуп на ответы, полностью сосредоточившись на своем занятии. – Прости меня. Я не должна была… – Давай поговорим об этом, когда выберемся, хорошо? – он улыбнулся, впрочем, не отрываясь от своего занятия. Его уверенность казалась до ужаса неуместной. Но это было так на него похоже, что даже вызвало легкую улыбку на моем лице. Я, кажется, на секунду даже поверила в то, что все будет хорошо. Но я помнила, что угарный газ все сильнее заполняет комнату. Он никак не ощущался, но в голове как будто работал таймер, отсчитывая секунды до нашей смерти. Уже через минуту с губ Алекса начали срываться тихие ругательства. А еще через пару минут, которые показались вечностью, он тихо прошипел: – Вот черт! На заказ он их делал, что ли? – Перестань. Ты же видишь, что у тебя не получается. Я хотела сказать тебе… – Мне жаль, – перебил он, откладывая проволоку. – Прости меня, но другого выбора нет, они могут не успеть, – Алекс ухватил мою кисть пальцами, прижимая предплечье к трубе коленом, и с силой дернул у основания большого пальца, выбивая кость из сустава. Острая боль пронзила руку, заставляя закричать. В глазах на секунду потемнело, а тело начало трусить. Но Александр не дожидался, пока я приду в себя. Продолжая фиксировать руку в районе предплечья, он стянул наручник, вызывая очередную вспышку боли. Когда я оказалась свободна, он встряхнул меня за плечо. – Беги! – приказал Алекс. Я не стала, в традициях плохих голливудских фильмов, заявлять, что ни за что его не брошу и останусь здесь до тех пор, пока он не освободится. Вместо этого я как можно быстрее поднялась на дрожащих ногах и, прижимая к себе руку, которая все еще отдавалась резкой болью, побежала к столу, на котором кипела убийственная смесь. Выключая плиту, я бросила через плечо: – А ты? – Так не получится. Запястья слишком широкие. Я вскрою замок, – уверенно сказал он. Я бы, может, и поверила, если бы не видела, что его попытки это сделать не увенчались успехом. – Тебе нужно выбраться на улицу и позвать на помощь. Сейчас же, Агата! Хватит возиться с этой смесью! Но я не нуждалась в его подсказках. Я сама отлично понимала, что мне нужно делать. Несмотря на то, что плиту я отключила, реакция продолжалась и ее вполне хватит, чтобы убить нас, ведь с того момента, как смесь начала кипеть, прошло не меньше семи минут. Газ, который уже скопился в помещении, не оставлял надежды на то, что ситуация разрешится сама собой. Я никак не могла помочь Алексу освободиться от наручников, значит, нужно идти другим путем – впустить воздух в помещение. Я буквально кожей чувствовала, как утекают последние минуты. Тело было очень слабым и становилось все более непослушным. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Но я продолжала упорно бороться. Бросившись к двери, я изо всех сил дернула ручку, но она не поддалась. Сделав еще несколько попыток, я оставила эту идею, начав судорожно оглядываться. Почти рядом с тем местом, где был прикован Алекс, располагалось окно. Проблема была в том, что находилось оно очень высоко – почти под потолком, а возле него стоял стеллаж. К счастью, карабкаться по нему мне не пришлось. В другом конце помещения я увидела лестницу. Сил на то, чтобы нормально перенести ее, не было, поэтому я волочила ее по бетонному полу, заполняя пространство жутким скрежетом. Взбираться по неустойчивой лестнице, когда твой организм отравлен угарным газом и вот-вот отключится – не самая лучшая идея. Я старалась передвигать руками и ногами быстро, но иногда зависала, дожидаясь, когда развеется темнота перед глазами, вызванная очередным острым приступом слабости. Добравшись до самого верха, я встала на четвереньки на слегка шатающийся стеллаж. Хотя он был с виду достаточно крепким, так что, наверное, шаталась я. С трудом поднявшись на ноги, я потянула руки к узкому окну, и чуть не взвыла от отчаяния. Замка не было. Окно не могло открыться в принципе. Быстро бросив взгляд на Алекса, который все еще медленно пытался ковырять свои наручники, не думая опускать руки до самой последней секунды, даже понимая, что это бесполезно, я сняла с себя пиджак, наматывая его на здоровую руку и прикрывая другой ладонью глаза. Я тоже не должна сдаваться. Первый удар о стекло не принес никакого эффекта, кроме легкой боли в костяшках. Второй тоже оказался слишком слабым. – Ну давай же! – взвыла я, продолжая бить по стеклу. Только на четвертом ударе, в который я вложила все остатки своих сил, всю злость и отчаяние, которые скопились во мне, послышался звон. Рука, которую я не успела отдернуть, ушла дальше. По коже проехались острые осколки, от которых не смогла защитить даже плотная ткань пиджака. Этот последний удар действительно забрал все мои силы. Пошатнувшись, я опустилась на колени. Дыхание становилось все более слабым и поверхностным. Темнота в глазах уже не отступала, а заполнила все мое существование. Я слышала только шум собственной крови, который сейчас казался просто оглушительным. Последнее, что я почувствовала в жизни – прикосновение холодной металлической поверхности стеллажа к щеке. *Один из самых простых способов получить угарный газ (СО) – разложение муравьиной кислоты в присутствии серной кислоты при нагревании образуют оксид углерода. Газ не имеет вкуса, цвета и запаха и убивает очень быстро. Защититься от него практически невозможно. Даже стандартный противогаз с угольным фильтром не поможет.