cassini

Скажи хоть кто-нибудь ещё несколько месяцев назад, что Мисора будет сожалеть о том, что пришлось расстаться с преступником, что пришлось вернуться в мир, где она вот-вот сможет поприсутствовать на казни палача преступного мира, она бы не поверила. Наоми сожалеет, выныривая из воды. Сожалеет, что чуть не захлебнулась в успевшей остыть воде. Наоми ничего не остаётся, кроме как вынырнуть из этого омута горестного прощания, вернувшись к реальности. До назначенного дня смерти остаётся неделя, не может ведь девушка и её спустить так же, как предыдущие две. Обнажённое тело скрывается под тонной свежей одежды, и Мисора, наконец, покидает ванную. Первым делом взгляд падает на окно: палящее солнце сменилось на непроглядную темноту. Что же… – О, Мисора! – Восклицает Ниа, остановив свой взгляд на вышедшей девушке. – Мы уже начали подозревать, что Вы свели счёты с жизнью. – Боюсь, это меня ждёт только через неделю, – взгляд невольно касается настенного календаря. И как бы ей хотелось сказать, что нужно столько всего сделать, но это будет наглая ложь, которую она произнесёт перед зеркалом. Единственное обязательство, которое ей оставалось исполнить, – прийти на могилу Рэя Пенбера и рассеять слова, взывающие к прощению за то, что она, возможно, так и не смогла исполнить данное ему обещание. – План действий, – Наоми замирает над тем же зеркалом, над которым собиралась обронить ложные обещания. – План действий? – Вторит её словам юный детектив. – Я выйду из квартиры прямо сейчас, – Мисора высматривает в отражении бледные глаза, – встретимся мы, скорее всего, в назначенную дату. Так что… Скажи, Ниа, как мне вести себя? Что делать? Её не смущал факт того, что с волос до сих пор стекали капли, а на улице был январь, не смущал и факт того, что арендная плата должна быть внесена послезавтра. Ничто из этого не являлось чем-то глобальным. Менингит явно не сможет свергнуть Мисору за неделю, иначе дата её смерти была бы другой, а с арендой… Ниа разберётся. Наверное. – То, что посчитаете нужным, – Ниа словно не волновал факт скорой встречи с тем, кого он окрестил званием Киры. – Каждое Ваше решение будет правильным и никак не сможет помешать мне одержать победу. – Как скажешь, – Наоми лишь кивает и быстро скрывается за входной дверью, услышав доносящееся от Халле имя. Омэ Охаяси. Последняя жертва Бейонда, убийца которой так и не будет найден. К тишине невозможно привыкнуть. Ко всепроникающей тишине, что становится только громче и проникает в каждую клеточку тела, обездвиживая и заставляя чувствовать себя сумасшедшим. Забавно. Когда Бейонд только появился в жизни Мисоры, она думала о себе, как о сумасшедшей. Но даже когда он исчез… Это продолжается. Мотоцикл, так быстро покинувший парковку одного комплекса, через считанные минуты паркуется на другой. Запереться в подвальной квартире? Почему-то хотелось поступить именно так. Не идти в назначенное место, а просто скрыться от всего… здесь. В серой, пропитанной запахом сырости квартире. Наоми была груба, позволив своему унынию взять вверх и откреститься от Эла, игнорируя его звонки. Теперь она здесь. Стоит и собирается просить убежище на ближайшую неделю? – О! – Знакомый, но успевший слегка затереться в воспоминаниях голос раздаётся за открывающейся дверью. – Как оно, Мисора? Кель. Чёртов Кель восстал из мёртвых, как и ожидалось, и теперь стоял перед девушкой с самодовольной улыбкой. Ничего нового. – Так ты не умер? – На её лице мелькает секундная искренняя улыбка, которая тут же подменяется фальшивой ухмылкой. Кому и что она пыталась доказать? – Жаль. – Согласен, – Мелло оставляет дверь открытой, будто предоставив девушке возможность самостоятельно выбрать: пройти дальше или остаться на месте. – Я вообще не понял, зачем Мэтт поднял эту панику, да ещё и вас с Элом сорвал, – блондин проходит по комнате и падает в объятия плитки шоколада. Ничего не изменилось. – К слову о них, – Наоми переступает порог квартиры, осматривая её площадь. Пусто. Ничего, кроме шуршащего фольгой Мелло, не выдавало присутствие тут людей. – Они ушли в магазин, – надкусив плитку, Кель осматривает вид девушки перед собой. – Сомневаюсь, что тебе интересно, как я дошёл до того состояния, в котором нахожусь сейчас, поэтому можешь не делать такой заинтересованный вид. – Слава Богу, – Мисора улыбается и кивает в сторону, где обычно обитал её детектив. – Я подожду Эла там. Интерес был, но он пропал. Кель часто так поступал: отрезал на корню беспокойные вопросы о нём. Он холоден с тем, кто не был близок. В принципе… Он холоден со всеми, кроме Дживаса. Мисора не очень-то похожа на Мэтта, поэтому и скрылась в покровах тёмной комнаты. Комната Эла – отдельный квест, который так не любила девушка. Чтобы не убиться о ближайший острый угол, нужно было прощупать почву на пути к светильнику. Наверное, подобное расположение единственного источника света и являлось основной причиной удивления фактом того, что Эл Лоулайт до сих пор не убился в собственной комнате. К счастью, эта участь миновала и её. Отголоски света, наконец, наполняют комнату теплотой. – Ужасно, – проговаривает себе под нос Наоми, когда видит разбросанные по кровати бумаги. Ужасно? Её комната не в лучшем состоянии. Кажется, она даже не удосужилась постелить новую простыню. И после этого в адрес Эла девушка будет пускать такое слово, как «ужасно»? Мисора точно знает: беспорядок детектива зачастую появлялся от того, что у него просто нет времени убрать всё это, а не от величайшего замысла распределения бумаг. Нет. У неё уходит несколько секунд на то, чтобы сгрести все бумаги и попытаться транспортировать их до ближайшей поверхности. И, конечно, такой трюк не мог пройти без небольшого происшествия в виде нескольких выпавших стикеров и одного листа. Хотелось спросить у самой себя: чем она вообще занимается, но ответ бы всё равно не нашёлся. Разве что… угодить тому, кого, скорее всего, обидела? Может быть. Мисора тяжело вздыхает, наклоняется поднять выпавшие части «расследования», но застывает на некоторое время, а потом и вовсе падает на колени, изучая выцарапанные надписи. У Эла ужасный почерк. Этот факт невозможно не отметить. Наоми всё же хотелось разобраться в картине, что предстала перед ней, поэтому пришлось поднапрячься, чтобы хоть что-то понять. Может быть, она прошла бы мимо, так и не взглянув на написанное, но кое-что привлекло её внимание и не смогло остаться незамеченным. Буквенный шифр, скрытый на уголках стикеров. Одиннадцать ядрёно-розовых самоклеящихся бумажек. Одиннадцать букв. Всё это так прекрасно соединялось в имя, которым нарекла когда-то свою дочь Мира Мисора. Эл всё это время вёл расследование, хотя и был уверен в вине Бейонда? И что означают незнакомые имена под именами жертв? – Глупость, – всё, что успевает обронить под нос девушка перед тем, как откроется дверь. – Может быть, – Эл соглашается, пусть и не знает, с чем именно. – Как ты? – Он тут же закрывает за собой дверь, но так и не проходит дальше, подперев своим телом дверь. – Лучше, чем было, – ложь. Она просто в очередной раз сбежала от насущных проблем. – Прости, что не брала трубку. – Всё в порядке, – детектив вздыхает, словно ему больше ничего не остаётся. – Что-то случилось, да? – Бейонда уже две недели как нет, – она поджимает губы, решив умолчать о последней встрече. – Его короновали, – указательный палец тянется к потолку. – Там. – Две недели назад? – Эл всё же отталкивается от двери и подходит к девушке, сев подобно ей на колени. – Ясно. Ожидаемо. Холод Эла до дрожи ожидаем. Она игнорировала его попытки встретиться две чёртовых недели, прекрасно понимая, что жить им обоим осталось не так много. – Что это за имена? – Ноготь с отслоившимся лаком касается третьего ряда английских букв с незнакомыми именами. Эл задерживает взгляд на лице девушки, будто пытается найти ответ в нём, а не в чертогах собственного разума. – Убийцы всех этих девушек, – с непередаваемым спокойствием проговаривает детектив. Мира Мисора – Бин Ниджиро Иошши Идэ – Ёске Йокохама Сино Сайко – Кэтсу Татэхаси Риса Резей – Майкл Браун Амелия Андерс – Роберт Кхан Нана Ниджиро – Коичи Нэо Ао Акира – Рю Шин Омэ Охаяси – Бейонд Бёздей (?) Мэй Маруяма – Хадзиме Изуми Ин Инсён – Сон Джи Хён Мисора ещё раз внимательно вчиталась в каждое имя жертвы и следующее за ним, по словам Эла, имя убийцы. Напрягало то, что дело серийного убийцы величайший детектив приписывал разным людям. Напрягало имя Бейонда Бёздея со знаком вопроса. Напрягала вся эта ситуация, в которой Наоми не хотелось разбираться, но интерес был выше. – Понял, что невозможно покарать Бога Смерти и решил повесить вину на других людей? – Но почему «людей», почему он не выбрал одного? – Нет, – Эл лишь пожимает плечами, – это реальные убийцы девушек. – Не понимаю. – А должна бы, – его лицо было синонимом усталости, и именно её Эл сейчас пытался согнать, нервно потирая лицо. – Дело закрыто. Мэтт разошлёт данные куда нужно, как только мы погибнем, так что… Забудь? В голосе не слышался вопрос. Слышалась просьба оставить всё это и просто насладиться моментом. А, может, лишь Мисоре так казалось. Может быть, тема «серийных убийств» была настолько неприятна Элу, что он пытался всячески скрыться от неё? Забыть. Забыть то, на что девушка потратила месяцы своей жизни. Просто забыть?.. – Помнишь фильм, который мы так и не досмотрели в Англии? – Наконец, серьёзность сменяется тёплой улыбкой, и Эл тянется к ноутбуку, что лежал на краю кровати. – Предлагаю досмотреть. – Если хочешь, – Мисора откладывает записки детектива и подкрадывается к нему, сев, будто ребёнок, которого оставили без десерта, по правое плечо от мужчины, к которому питала тёплые чувства. Фильм. Кажется, она упустила его суть примерно на середине, периодически поглядывая на аккуратно сложенные бумажки у кровати. Почему Эл так просто закрыл тему, касающуюся его преемника? Тот самый детектив, что при любом удобном случае показывал своё интеллектуальное превосходство в разгадке тайн, просто забросил вещдоки в полыхающий костёр праведного пламени. Это неправильно. Это непривычно. Его спокойствие под тенью надвигающейся смерти… Это всё неправильно. – Знаешь, живи мы в другой Вселенной, где бы я не рос в приют, где не стал бы затворником, а стал бы обычным следователем… – длинный указательный палец тянется к экрану, выделяя семейную пару. – Это могли быть мы. – И как бы мы встретились, гений? – Такая простая и банальная фраза вновь заставила её забыть о внезапно образовавшейся нерешённой проблеме и просто улыбнуться. – Ну, – Эл поджимает губы в улыбке, спустив взгляд на Мисору, которая сейчас всеми силами пыталась влезть в его объятия, – ты бы пришла ко мне за материалами очередного дела. – А ты бы сварливо отказал мне, – Наоми имитирует улыбку детектива, когда тот всё же приобнимет её за плечо. – Сварливо? Серьёзно? Как бы Мисора не старалась свести всё к негативному руслу реки, этот день завершился очень даже хорошо. Некоторые сомнения в собственных чувствах отошли на второй план, дав девушке возможность выйти на тропу спокойствия, дав возможность мыслям о скорой смерти отступить. В этом заслуга Эла. Он, несмотря на множество факторов, постарался создать для Наоми тот самый защитный кокон, с которым она некогда сравнивала его объятия. Тогда этот кокон спасал от злодеяний Бейонда во снах, а сейчас… Сейчас оберегал от невзгод мира, дав Мисоре в последний раз вдохнуть спокойствия.