Свет, что не померкнет

— Это… сын Вэй Чанцзэ? Вэй Усянь осторожно переминался с ноги на ногу, чувствуя себя крайне неуютно. Он как подобает поприветствовал и поклонился Юй Цзыюань, но женщина не ответила. Пока этот вопрос не слетел с ее губ, она молча сверлила его нечитаемым взглядом. Цзян Ваньинь, стоя позади Вэй Усяня, также начал нервничать. Он взглянул на отца, затем снова на мать. В воздухе витало странное напряжение. — Да, моя госпожа, это сын Вэй Чанцзэ и Цансэ Саньжэнь. — Выглядит в точности как мать, — выплюнула Юй Цзыюань. В ее голосе явно слышалось презрение. — Подними глаза, дитя. Вэй Усянь медленно поднял голову и уставился прямо перед собой, не смея сфокусировать взгляд на ком-либо. Юй Цзыюань обошла мальчика кругом. Ее поведение напомнило Вэй Усяню о ястребах, которых тот видел в Цинхэ: эти хищные птицы ведут себя точно так же перед тем, как устремиться вниз и схватить добычу. Однако сама женщина напоминала ему больше… змею? Пластичная, с ноткой смертельной элегантности. — О чем задумался? — Прошу прощения, мадам Юй, — быстро ответил Вэй Усянь. — Я задала вопрос. — Я был невнимателен, — смиренно признал мальчик. — Мадам Юй, не могли бы Вы повторить вопрос? Вэй Усянь не смотрел на нее, поэтому не видел, как выражение лица Юй Цзыюань самую малость смягчилось. Заметив перемену, Цзян Фэнмянь едва смог сдержать облегченный вздох. — Я спросила, сколько лет тебе было, когда они погибли? — Мне было четыре, — спокойно ответил Вэй Усянь. — Всего лишь четыре года… и сразу после этого тебя нашел Чифэн-цзунь? — Нет. Когда Чифэн-цзунь нашел меня, прошло два года с того момента. — Два года? — голос Цзян Фэнмяня дрогнул. — Ты… жил на улице два года? — Да, глава ордена. Цзян Ваньинь нахмурился. Он внимательно осмотрел прямую осанку Вэй Усяня: ни один слуга в их доме не мог бы похвастаться такой. Затем повернулся к матери и отцу, которые выглядели… опечаленными? Точно опечаленными. Они выглядели также, получив вести о том, что его дедушка ушел из жизни. Цзян Ваньинь снова повернулся к мальчику и подумал, что этого ребенка есть, за что пожалеть, если родители смотрят на него подобным образом. — Как же ты… эти два года? — брови Цзян Фэнмяня сошлись на переносице. Вэй Усянь нахмурился. Ему оставалось лишь предполагать, что глава ордена интересовался, как он смог выжить эти два года: — Я учился у тех, кто тоже живет на улице. Они научили меня просить. Из-за разговоров о прошлом уши мальчика начали гореть. Нет, ему не было стыдно за свое прошлое. Он часто рассказывал Не Хуайсану истории о том, каково это — драться с собаками за еду, или когда тебя пинают все, кому не лень. Но почему-то под взглядами супружеской четы Цзян он почувствовал себя максимально неловко. Словно он должен был быть кем-то другим и до смерти разочаровал их, не оправдав ожиданий. Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянь переглянулись. Не имеет значение, что случилось в прошлом между предками, потомки к этому не причастны, и не потомкам отвечать. К тому же Вэй Чанцзэ был хорошим другом Цзян Фэнмяня, а также был знаком с Юй Цзыюань. И несмотря на все былое, Цансэ Саньжэнь всегда относилась к ним с добротой и пониманием. Оба почувствовали, как нелегко стало на сердце: видеть перед собой их сына с невозмутимым лицом, но в то же время словно пытающимся отвечать на каждый вопрос с осторожностью. — Чифэн-цзунь хорошо к тебе относится? — решил убедиться глава ордена Цзян. Выражение лица Вэй Усяня, казалось, стало жестче. Он посмотрел на Цзян Фэнмяня с едва ли не злостью: — Глава ордена Не очень хорошо ко мне относится. Он научил меня многому, и обращается со мной как с родным младшим братом. Услышав стальные нотки в голосе мальчика, Юй Цзыюань слегка улыбнулась: — Похоже, ты его очень любишь. — Глава ордена Не приютил меня, — Вэй Усянь снова опустил взгляд. — Я все для него сделаю. — Почему же ты решил прийти сюда вместо того, чтобы изучить метод совершенствования ордена Не? Не лучший ли способ отплатить ему — это учиться под его руководством? — спросила Юй Цзыюань. — Моя госпожа… — Метод совершенствования Не мне не подходит, — признал Вэй Усянь. — Я пытался, но у меня не получается овладеть им. Как первый ученик я понимаю, что подвел главу ордена Не. Но я также знаю, на что способен. Если бы мне дали шанс научиться другому методу, я уверен, что познал бы его в совершенстве. Только после этого я смогу отплатить главе ордена Не за его доброту. Цзян Ваньинь снова взглянул на своих родителей. Теперь их лица помрачнели. А еще он считал, что речь Вэй Усяня слишком сложная. Цзян Ваньинь его, конечно, понял, но такие слова странно было слышать от мальчика его возраста. Раньше он никогда не встречал детей, которые говорили такие вещи. — Ладно, хорошо, — наконец, проговорила Юй Цзыюань. Вздохнув и опустившись на колени, чтобы ее лицо находилось на одном уровне с лицом Вэй Усяня, она с почти материнской заботой положила руки на плечи мальчика, тем самым побудив его поднять взгляд. — Я позволяю тебе остаться здесь. От тебя же я жду, что ты будешь прилежно учиться и не разочаруешь нас. Вэй Усянь окаменел на мгновение, после чего глаза мальчика загорелись яростной решимостью, которую Юй Цзыюань совсем не замечала до этого: — Конечно, мадам Юй.

***

На третий месяц пребывания в Юньмэне Вэй Усянь обнаружил, что скучает по Цинхэ гораздо больше, чем рассчитывал. Он скучал по холмистой местности и крепкой каменной крепости, которую много лет называл домом. Несмотря на то, что Цзян Фэнмянь, его дети, а также остальные адепты ордена Цзян были добры к нему, их доброту невозможно было сравнить с выходками Не Хуайсана или жесткими выговорами Не Минцзюэ. Он даже начал скучать по ученикам, которые часто использовали его в качестве живого щита от гнева главы ордена Не. Единственным человеком, который, похоже, не потеплел к Вэй Усяню, как все остальные в Пристани Лотоса, оставалась жена Цзян Фэнмяня, мадам Юй. Мальчик слышал, что Цзян Фэнмянь был влюблен в его мать, Цансэ Саньжэнь. Стоило мадам Юй узнать, что Вэй Усянь был сыном Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ, она стала относиться к нему максимально прохладно. Однако Вэй Усянь точно знал, то, что у нее на сердце, шло вразрез с ее действиями. Цзян Яньли часто говорила, что мать велела ей принести ему еще одну миску риса, а еще мадам Юй возвращалась домой с «дополнительными» покупками, если приобретала что-то своим детям. Более того, Юй Цзыюань, похоже, чересчур внимательно следила за Вэй Усянем, когда дело касалось самосовершенствования. По итогу Вэй Усянь считал, что ее отношение к нему не такое уж и плохое, несмотря на то что говорили другие. Кроме того, он особо не обращал внимания на ее поступки — пока она не мешает ему совершенствоваться, у него с ней проблем не возникнет. Говоря о занятиях, Вэй Усянь стал по-настоящему выдающимся учеником. Когда он концентрировался, он выполнял все на отлично. Даже когда он не концентрировался, он выполнял все хорошо. Он кропотливо изучил уникальную технику владения мечом ордена Юньмэн Цзян, словно та была создана специально для него. Изучив теорию, он начал пробовать применить полученные знания на практике. Иногда он даже давал советы другим ученикам. Однако он не был уверен, стоило ли подсказывать Цзян Ваньиню. Этот мальчик, Вэй Усянь знал точно, имел гордость размером с медведя. И представить страшно, что он сделает, если новый ученик начнет с напыщенным видом ходить повсюду и высокомерно давать ему советы по технике владения мечом, которую, разумеется, Цзян Ваньинь знал гораздо лучше. Вэй Усянь был уверен, что в этом случае сделает себя его смертельным врагом. Но он просто не мог больше терпеть. — Может, — Вэй Усянь аккуратно подправил стойку Цзян Ваньиня. — Вот так будет лучше? Молодой господин Цзян замер. Вэй Усянь нервно смотрел на него. Что же теперь будет? Он взорвется? — Вот, что я делал неправильно! — простонал Цзян Ваньинь. — Неудивительно! Я пытался разобраться в этом несколько недель! Вэй Усянь, ты спаситель. Вэй Усянь уставился на восхищенного мальчика и ответил ему такой же улыбкой. Возможно, Цзян Ваньинь не был таким уж плохим, как он думал. На тринадцатый месяц пребывания в Юньмэне Вэй Усянь начал тосковать по самолично устроенным втихушку перерывам. В Пристани Лотоса расписания тренировок как такового не было: каждый мог заниматься тогда, когда хотел. Пока ты готов к проверке, никто особо не будет тебя трогать. Такой ленивый тип тренировок… очень подходил Вэй Усяню! Хотя складывалось впечатление, что после жизни в Цинхэ его сознание помутилось. Мальчик на самом деле начал скучать по суровым взглядам Не Минцзюэ, когда тот заставал его и Не Хуайсана спрятавшимися в укромном уголке и расписывающими веера вместо того, чтобы тренироваться с саблями. На пятнадцатый месяц братья Не приехали с визитом. Переполненный радостью Вэй Усянь бросил все свои занятия и понесся встречать их на всех парах, в результате чего наткнулся на осуждающий взгляд Не Минцзюэ. Будучи слегка пристыженным, Вэй Усянь все равно бросился обнимать не подготовленного к этому главу ордена Не. — Что… — Глава ордена Не, я скучал по Вам, — вздохнул Вэй Усянь. Не Хуайсан впал в ступор: — Неужели Юньмэн настолько плох? Полученный подзатыльник от старшего брата был более чем ожидаем. На семнадцатый месяц Цзян Ваньинь праздновал день рождения. Спустя несколько чарок вина молодой господин Цзян поднял чарку в честь Вэй Усяня и нарек его своим названным братом. У Вэй Усяня едва не перехватило дыхание. Названный брат? От этих двух слов внутри разлилось приятное тепло, тогда как снаружи он хохотал вместе со старшими адептами. Цзян Ваньинь стал вторым человеком, который настолько желал стать с ним друзьями. Вэй Усянь поднял свою чарку и посмотрел на Цзян Ваньиня с искрой озорства во взгляде: — Никто тебя за язык не тянул, Цзян Чэн. С этого моменты мы с тобой названные братья! На двадцатый месяц Вэй Усянь впитал все, что только мог о методах совершенствования ордена Юньмэн Цзян, и на это ему понадобилось всего-то два года. Цзян Фэнмянь, видя, что мальчик очень торопится, решил помочь ему, переписав несколько книг по методам совершенствования их ордена. На двадцать третий месяц Цзян Фэнмянь преподнес эти книги Вэй Усяню в качестве прощального подарка. Вэй Усянь огромными глазами уставился на книги, после чего поднял голову и уставился на главу ордена Цзян. — Ты отлично себя проявил за эти два года. Я восхищен. Возможно, ты самый способный ученик, которых обучал наш орден, — сказал Цзян Фэнмянь, погладив его по волосам. — Можешь посещать мой орден в любое время. Если будут вопросы — просто напиши мне или приезжай. Я с удовольствием предоставлю тебе ответы. По всему телу Вэй Усяня прошли мурашки. Придерживая коробку с книгами, он крепко обнял Цзян Фэнмяня: — Спасибо, дядя Цзян. Застыв на секунду, Цзян Фэнмянь поспешил обнять мальчика в ответ: — Глупый, почему тебя это так тронуло? На глазах Вэй Усяня проступили слезы, но он все равно улыбнулся, отстранившись: — Такой я человек — меня очень легко растрогать. И я никогда не забываю тех, кто был ко мне добр. Поэтому… дядя Цзян, может, это прозвучит нахально, но в будущем, если столкнетесь с какими-либо проблемами, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Я сделаю все, чтобы помочь Вам. Цзян Фэнмянь рассмеялся и растрепал мальчику волосы: — Я запомню твое предложение. — Обещаю, что не подведу. Цзян Фэнмянь, посмотрев на серьезное детское личико, так напоминавшее лицо отца мальчика, кивнул: — Ладно, ладно. Поторопись собраться. Ты отправишься домой через пару недель, а за время пребывания здесь у тебя появилось довольно много новых вещей. Вэй Усянь скромно кивнул. Цзян Яньли понравилось шить для него одежду, а Цзян Ваньинь повадился отдавать ему различные безделушки: — Тогда я пойду, дядя Цзян. Получив кивок от Цзян Фэнмяня, Вэй Усянь вприпрыжку направился прочь.

***

Вэй Усянь взглянул на меч, с трудом сдерживая рвущееся наружу ликование. Не сабля, а меч. Меч, который он выбрал сам, которому он сам дал имя. И хотя имя было немного глупым, мальчику оно все равно нравилось. «Какая разница». Меч с тем же характером, что и у него. Меч, который будет с ним еще долгие, долгие годы. Прибыв в Цинхэ, Вэй Усянь никак не мог налюбоваться красотой зеленых холмов и горных массивов. Направив лошадь по главной улице, мальчик увидел много знакомых лиц, все как один твердили, что скучали по нему. Некоторые поздравляли его с получением меча, некоторые даже дарили сладости. Вэй Усянь купил мешочек сладостей и для Не Хуайсана, после чего направился в Нечистую Юдоль. Оставив свой багаж в комнате, Вэй Усянь решил, что сначала нужно поприветствовать Не Минцзюэ. Поэтому мальчик вприпрыжку направился к тренировочному полю, насвистывая себе под нос мелодию из оперной постановки, которую посетил в Юньмэне. Однако стоило ему сделать шаг на поле для тренировок, как он услышал многоголосое «да-шисюн!», что заставило его тут же пожалеть о принятом решении. Могла быть только одна причина, почему эти негодники так рады видеть его. И его догадка оказалась верна, он понял это, встретившись с холодным взглядом главы ордена Не. — Какая разница? — нахмурился Не Минцзюэ, рассматривая иероглифы, выгравированные на мече. — Смешно, да? — спросил Вэй Усянь, весело улыбаясь. — Глава ордена Цзян позволил тебе так назвать меч? — Ну, вообще-то… — улыбка Вэй Усяня стала несколько смущенной. — Я перебрал десятки имен, но ни одно мне не понравилось. Поэтому, когда дядя Цзян спросил, как я хочу назвать свой меч, я ответил «Какая разница», и… его и правда так назвали. — Он подшутил над тобой, — захихикал Не Хуайсан. Вэй Усянь забрал свой меч обратно: — Но разве это не отличное имя? Мне кажется, оно мне очень подходит. — Ну да, у тебя что ни спроси, ответишь «какая разница», да-шисюн! — рассмеялся один из учеников. — И что это значит? — надулся Вэй Усянь. Не Минцзюэ, наблюдая за тем, как мальчик легко и спокойно общается с остальными, сам почувствовал умиротворение. Раньше Вэй Усянь был слишком осторожным. Он вел себя так, словно за любую ошибку его могли выгнать из ордена. Возможно, отправить его к Цзян Фэнмяню было еще лучшей идеей, чем он думал изначально. — Сянь-сюн, — Не Хуайсан вышел из толпы и взял вернувшегося мальчика за руку, в глазах его блестели волнение и предвкушение. — Ты привез нам подарки? После этих слов все ученики выжидающе уставились на Вэй Усяня. — Подарки каждому по отдельности я, конечно, не привез. Но я привез очень много национальных деликатесов! Я научу повара готовить их, и вы все сможете попробовать Юньмэнскую кухню вечером, — пообещал Вэй Усянь. Ученики возликовали, но их прервал Не Минцзюэ: — Все завтра. Ты только что вернулся. — Глава ордена Не скучал по да-шисюну, — раздался голос не в меру смелого ученика из толпы. Остальные начали издавать звуки умиления, но тут же замолчали, стоило Не Минцзюэ грозно зыркнуть на них. — Брат всегда необъективно относился к Сянь-сюну, — тихо добавил Не Хуайсан. И хотя говорил он тихо, все прекрасно его услышали и тут же взорвались хохотом. Не Минцзюэ закатил глаза: — Все, как я сказал. Можешь заниматься чем угодно завтра, но сегодня ты отдыхаешь. Вэй Усянь, снова поклонившись, улыбнулся: — Конечно! Все, что скажет глава ордена Не, я выполню беспрекословно.