Любовь в пределах разумного.

— Ты чего тут сидишь? — прозвучал обеспокоенный голос Гермионы, в ответ она услышала лишь звенящую тишину. Т/и не отвечала, лишь вперилась стеклянным взглядом в даль озера, поджав под себя ноги, и обхватив колени ладонями. Её распущенные волосы чуть развевались от лёгкого ветра, а на щеках красовался лёгкий румянец от небольшого холода. — Ты же замёрзнешь! Осень же, — чуть ворчливо проговорила Гермиона, подойдя к Т/и и накинув на хрупкие плечи плед. Не долго думая, она присела рядом с подругой, то и дело обеспокоенно поглядывая на полное печали и безразличия лицо. От вечно улыбающейся подруги не осталось ничего, кроме как хрупкой оболочки. — Я устала, — словно гром посреди ясного неба, прозвучал глухой голос Т/и. — Т/и, мы тоже скорбим, — взглянула на подругу Гермиона, — но я уверена, Седрик никогда бы не хотел быть причиной твоих слёз. — Глупость! — впервые за столько времени повысила голос Т/и, обернувшись к подруге. Её глаза покраснели и блестели от продолжительного плача. — Почему все ведут себя так, будто ничего не произошло! Как будто бы, невинная душа не легла под землю...Я устала жить посреди этих людей, видеть их счастливые лица и улыбки, и не находить среди них Седрика... — Ты должна прожить за него! — пыталась помочь Гермиона. Грейнджер ужасно беспокоилась за лучшую подругу, и видеть её такой было выше её сил, — ты справишься! Мы справимся! — Я устала! — воскликнула в истошном крике Т/и, — устала каждый день молиться, ради того чтобы увидеть его хотя бы во сне. Устала, каждый день прокручивать в голове все воспоминания до мельчайших подробностей. Устала, потому что я в безысходности... — Т/и... — Гермиона молча слушала девушку наблюдая за тем, как Т/и поднялась с земли. Грейнджер сразу же поднялась вслед за подругой, подойдя к ней, дабы обнять, но Т/ф помешала этому: — Герми, я в безысходности. Я хочу плакать, но все мои слезы уже давно истрачены. — Т/и прикусила губу от боли, — Я не могу спать по ночам, вспоминая стеклянный взгляд его глаз, те глаза в которые я могла любоваться часами, теперь никогда не откроются. — Т/и, ты гораздо сильнее чем ты думаешь... — Седрик был гораздо сильнее меня, — отчаянно произнесла Т/ф, — Я не такая сильная как он. Сед — был моей поддержкой и опорой, он был тем, кто заставлял меня улыбаться одним своим присутствием, и огорчаться его отсутствием. Потерю родителей я пережила благодаря нему, но его потерю мне не стерпеть. Я устала жить без него. — Т/и, ты не можешь совершить такую ошибку, — Гермиона обеспокоенно наблюдала за подругой, не заметив как Т/ф крепче сжала древко палочки. — Прости меня, Гермиона, — девушка грустно улыбнулась, — я слишком слаба. С этими словами Т/и направила на себя палочку, произнося смертельное заклинание: — Жди меня, Седди. Авада Кедавра, — прозвучал глухой голос в тишине, и тело словно тряпичная кукла упало в воду. С лёгкой улыбкой на лице, покинула этот мир девушка. — Не-ее-ет! — Громкий возглас Гермионы разразил округ, а беспокойный ветер разворошил ветви деревьев, донося до людей печальную весть. *** Прошло два года. Грейнджер сидела на берегу озера, отрешенно глядя на беспокойную гладь озера, где покоилось тело её подруги, — вечную возлюбленную Седрика Диггори, юную — Т/и Т/ф.