моя весна пришла ко мне раньше

      На улице начинает светлеть. Слава с трудом открывает глаза и пытается проснуться, повернувшись на бок. Лежит пару минут, обнимая тёплое мягкое одеяло. Поднимает краешек, садясь на кровати. Смотрит время, жмурясь от света экрана. Десятый час.       Делает потягушки, плавно выпрямившись и подняв руки вверх. Спина приятно расслабляется. Поворачивает голову вправо-влево, шея издаёт лёгкий хруст. В голове не успело пока появиться никаких мыслей. Снилось что-то приятное, потом сменившееся кошмаром. Вспомнить сюжет и действующие лица оказывается невозможным.       Выбравшись целиком из-под одеяла, опускает ноги на прохладный пол. Повязка остаётся на месте, несмотря на то, что края бинта чуть разболтались. Чуть привыкнув к температуре окружающей среды, Слава встаёт с кровати. Нога даёт о себе знать: боль тупая, как будто на синяк надавливают. Прихрамывающей медленной походкой выходит из комнаты и направляется на кухню. Тонкий нюх помогает обнаружить приятный запах, исходящий оттуда. Парень бесшумно идёт по шлейфу аромата. В коридоре случайно задевает табуретку, что издаёт неприятный скрежет, когда ножка проезжает по полу. Только этот противный звук и выдаёт присутствие Марлова: старший оборачивается и видит перед собой Славу. Младший увлечён попыткой потянуться, зажмурив глаза и сладко зевая. –Ну привет! – бросает Алишер, поворачиваясь в сторону знакомого.       Первое, что видит Слава, открыв глаза – чей-то голый торс. Слава моргает, зажмуриваясь. Нет, не показалось. Алишер стоит у плиты в одних трусах. Гость смущается, покрывшись румянцем, и быстро отворачивается, будто увидел нечто, чего видеть не имел права. –Ой, извини… – ушки склоняются в сторону лица, будто пытаясь прикрыть глаза застыдившегося Славы. –За что?       Слава спустя секунду выходит из ступора, не понимая, чего он так застыдился и напугался. Поворачивает голову обратно в сторону Алишера, смотрит сквозь пальцы. Кажется, вспоминает. Снова краснеет. –Оденься, пожалуйста. –А, ой, да! Извини, – хозяин квартиры пробегает в направлении комнаты мимо Славы. Тот смущённо пялится вслед.       Через минуту взлохмаченный Алишер прибегает обратно на кухню. –Доброе утро. Чем так вкусно пахнет? –Пельме-е-енями! –широко улыбаясь, отвечает старший. –Ммм, мама Мия, настоящий итальянский талант!       Смеются. –Как твоя нога? –Ну такое себе, припухла и, похоже, синяк появился, –смотрит вниз. –Может тебя ко врачу отвезти? Я сейчас в магазин побегу, по пути заедем. –Нет, спасибо. Типо, у меня полиса с собой нет, да и болит несильно. Я сейчас соберусь и домой. –Какое домой? – заметно растерявшись, говорит Алишер. – А как же позавтракать?… Последи, пожалуйста, за пельмешками. Очень надо, а то ещё квартира сгорит, если я их оставлю.       Накидывает короткую куртку, кроссовки, ещё не успевшие высохнуть, и, выбегая, даёт Славе задание: –Ты за главного, пельмени всплывут – выключи. Я скоро!       Слава, не успевший за это время и глазом моргнуть, стоит перед захлопнувшейся дверью. Дергаёт ручку – закрыто. Барабанит по холодной поверхности, кричит: –Эээй! Алишер, ты совсем дура-а-ак?! А ну быстро открой! Ответа не следует. Парень уже унёсся, подняв пыль в тамбуре. "Отлично, я заперт в чужой квартире! Ну хотя бы поесть есть что… – совершает несколько попыток открыть дверь, упираясь в неё плечом и дёргая ручку туда-сюда.       Тем временем, высокий парень быстрыми шагами сбегает по ступенькам. Топот гулом отдаётся по лестничным пролётам: тут-тук-тук, тук-тук-тук. Открыв подъездную дверь, Алишер чуть не сбивает сидящих рядом с ней бабок, вылетает на улицу, чуть не грохнувшись прямо на проезжей части, и запрыгивает за руль белоснежного автомобиля. Выезжает из двора, направляясь в сторону ближайшей аптеки. Быстро доехав, взмахивает вверх по нескольким ступенькам и сильно дёрнув, открывает дверь. Она кажется тяжёлой ровно до того момента, как Алишер тянет ручку на себя. Неожиданно быстро открываясь, она чуть не щёлкает по носу испугавшегося парня, который, к своему удивлению, успевает отскочить. Дёрганный Алишер заходит в аптеку и, обезоруживающе улыбаясь, здоровается с миловидной девушкой-провизором. –Мне, пожалуйста, бинт такой плотный… эластичный, что ли называется? И аптечку, – после вчерашнего поняв, что дома из медикаментов у него разве что спирт, решает исправиться.       На обратном пути заезжает в Пятёрочку. С полки хватает несколько банок пива, после чего на него осуждающе смотрит женщина лет шестидесяти. В ответ кидает брезгливый взгляд. Женщина, закатив глаза, уходит.       Чем кормить этого вашего Славика? Вот и парень тоже не знает, а потому берёт первое, что приходит в голову: первым в корзину летит то, что входит в обычный список покупок, а сверху забрасываются фрукты, печеньки и сырки. Протягивает руку за кошачьим кормом, но вспомнив слова о том, что "его из крыс делают", сразу же отдёргивает её обратно. Не хватало Славика ещё крысами отравить, итак тощий и полупрозрачный, тут совсем развалится. Да и зачем нужно хоть что-то, если дома варятся пельмени?       По пути домой из магазина, Алишер заезжает в уже знакомый двор. Это место и сейчас кажется унылым и беспокойным. Из-за страха быть пойманным тревожнее вдвойне. Парень, озираясь по сторонам, забирает своё из расщелины стены внутри чужого подъезда и проскальзывает обратно к машине. Кажется, что откуда угодно выскочит и поймает с поличным. Сидеть по 228 совсем не хочется.       Совершив несколько попыток бегства, Слава несколько смирился со своим положением и, кажется, освоился на просторах квартиры. Прочитал состав освежителя воздуха, снял пельмени с плиты, не обжегшись, погляделся в зеркало в полный рост и причесал лохматые волосы. Начал было смотреть ролики на Ютубе, но это занятие ему быстро надоело.       Словил паранойю. Вдруг Алишер рассказал кому-нибудь о своей ушастой находке, и теперь к нему едет целая экспедиция заинтересованных зевак? Никогда не было такого, чтобы кто-то открыто дразнил его или, тем более, издевался, но Слава, будучи человеком закрытым, ужасно не любил изучающие удивлённые взгляды. Никогда не знаешь, что последует за этим взглядом: насмешка или желание подёргать за уши. Ни одного, ни другого, если честно, не хотелось. Теперь Слава сидит на кровати, завернувшись в одеяло, и постоянно слышит в каждом шорохе шаги. Чёрт, он заперт один в чужой квартире… Странный опыт.       Из состояния тихой паники его выводит таинственное жужжание с просторов квартиры. Звук славиного телефона стоит на полной громкости, следовательно, шум исходит не от него. Юноша вскакивает с места, но звук вскоре прекращается. Идёт попить воды, только присаживается за кухонный стол, как слышит вибрацию снова.       Тут и с обычными человеческими ушами легко опознать, что звук исходит из спальни хозяина квартиры. Чёрт дёргает Славу зайти туда.       Внутри комнаты прохладно. Экран смартфона светится в дальнем углу просторной кровати. Парень тянется через неё, чтобы выключить раздражающий звук, опираясь коленом на край.       Смотреть, кто звонит, конечно, некультурно, но очень хочется: "Егор Кринж?". Парень посмеивается, прекращает жужжание нажатием клавиши понижения громкости и, пошатнувшись, падает лицом на кровать.       Вокруг царит приглушённая темнота и терпкий запах, присущий всей квартире, но именно здесь скопившийся максимально плотно. Он не бьёт в нос, он сосуществует здесь как элемент декора, как метка того, кто здесь проживает. У каждого дома, квартиры, комнаты есть этот "свой" запах, неповторимый, как отпечатки пальцев. Интересно, что запаха своего дома ты никогда не почувствуешь. Ты не услышишь его ни придя домой с учёбы, работы, разве, может быть, вернувшись с другого конца света, но он всё равно волшебным образом тебя успокоит, даст сил и даже подлечит. Дома и стены лечат, так ведь? "У стен есть уши, У окон–глаза, У людей–рты. Кто угодно может предать, особенно ты…"       Слава, как человек с улицы, чувствует запах этого дома: терпкий, необузданный, с нотой горечи грецких орехов, древесины, пряностей и свежести после дождя. Одновременно столько же импульсивно, сколько и уютно.       Переворачивается на спину и смотрит в потолок. Кровать уютная, парень минут пять продолжает лежать, раскинув руки.       Около стены стоит стеллаж. Парень поднимается с кровати, чтобы разглядеть вещицы на полках подробнее. Лежит куча всего, среди которой Слава обращает внимание на книги по философии и кружку "я–гений!".       Среди всего множества особо выделяется коробочка, обшитая бархатом. Она стоит на верху стопки, состоящей из пары блокнотов, потрёпанной тетради и диска с латинской музыкой.       Руки сами тянутся потрогать, и Слава не особо сопротивляется. Чтобы ничего не разбить и не сломать, он тихо снимает коробку с пьедестала и переставляет на свободное место рядом. Подушечками пальцев поднимает крышку, и видит там переливающиеся светом, насколько это возможно в тёмной комнате, украшения. Его внимание приковывает широкая серебряная цепь, инкрустированная камнями. "А если примерить?" – проносится в голове.       В принципе, никогда парень не был так близок к возможности увидеть на себе дорогостоящую реперскую побрякушку, поэтому здравый смысл и совесть снова в проигрыше. Не сейчас, ребят, не сейчас.       Прикасается к холодному металлу, заворожённый, аккуратно берёт и наощупь надевает украшение на тонкую шею. Холод вкупе с незаконностью и безнаказанностью этого поступка вызывает табун мурашек по спине. Зрачки отражают блики камней на шее, когда парень выходит к зеркалу в коридоре. Где-то минуту парень, почти не моргая, смотрит в отражение, прощупывая украшение, а вместе с ними родинки на ключицах и шее.       Тем временем, запыхавшийся Алишер уже припарковал машину во дворе, кажется, на чьей-то занесённой снегом клумбе с лилиями, а теперь поднимается с пакетами по лестнице. Пока бегал, взмок, хоть легко одет. Сердце трепещет в грудной клетке, пульс отдаёт в виски, пока парень стоит у двери. "Хули, не надо было физру прогуливать".       Пораскинув мозгами, понимает, что он запер едва знакомого ему парня в квартире одного. Ожидает чего угодно: хоть увидеть сгоревшую вместе с пельменями кухню, хоть изрисованные неприличными символами стены, хоть… Нет, если Славик привёл подружку – Алишер не будет рад такому развитию событий. Ну неудобно же.       Когда в дверном замке проворачивается ключ, оба находятся в лёгкой панике из-за страха перед неизвестностью. Слава порывается в комнату Алишера, но успевает лишь положить кейс на место и захлопнуть крышку. Нагревшаяся от тепла тела цепь не кажется чем-то инородным, и парень забывает про неё спустя пару минут после того, как разглядывал в отражении, уронив челюсть. Страх перед экспедицией зевак поглощает разум.       Слава выметается из чужой комнаты. Слышится щелчок опущенной вниз дверной ручки. Хозяин квартиры ставит пакеты около входа, снимает уличную обувь и, выпрямившись, шумно выдыхает. Алишер чуть успокаивается, когда не чувствует запаха гари и других явных признаков чрезвычайной ситуации, и пытается отдышаться. Перед собой он видит гостя, причесавшего волосы и чуть менее похожего на одуванчик, со сдвинутыми бровями. Ушки, умело запрятанные под прядями, выдают себя лишь нервными шевелениями. –Вот и я… –Ты куда уехал?!       Алишер осматривает гостя с головы до ног: вроде целый, драться, к удивлению, не лезет, хоть уши и навострил, обвинительно смотря.       Замечает во внешнем виде что-то новое. Поначалу не понимает, что изменилось. Вперивается взглядом в лицо: "Не, всё так же. Так и таращится, смотри сейчас испепелит." В глаз попадает яркий блик, похожий на солнечный лучик. Стоит опустить взгляд чуть ниже лица, и парня почти пробивает на смех: Слава впопыхах надел его украшение, да неведомым образом умудрился сделать так, что реперская цепь была нацеплена как чёртов чокер. Последовательность камней обхватывала шею парня вплотную. Цепь, кажется, в таких обстоятельствах должна удушать Славу, затянувшего бриллиантовый ошейник туже, чем оно того требовало, однако душит она сейчас одного-единственного Алишера. –Кру…тая цепь?… – наступает неловкая пауза. – Это что за выступление вашего мастера, вы меня извините?! – подойдя ближе, тыкает в украшение Алишер.       Брови для вида нахмурил. Пока ещё строит из себя серьёзного дяденьку. Это он чисто для вида. Он ожидал чего-то гораздо худшего и в глубине души сейчас радуется.       Слава смотрит в зеркало: он забыл снять чёртову цепь. Бляздец.       Побледнев и готовясь получить оскорбление или, того хуже, удар, возвращается взглядом к Алишеру. Однако, вместо ожидаемого гнева он видит в его лице лишь насмешку и готовность рассмеяться в голос прямо сейчас же. Это и происходит: –Мамкин ты репер… Тебя не учили чужие вещи не трогать?       Славе и правда нечего было на это ответить. Он поник. "Лучшая защита – это нападение". Выпрямляет уши и плечи, распушившись: –Ты чего меня в квартире запер одного? А если бы мне плохо стало? Я астматик вообще-то! – нахмуривается и идёт в сторону комнаты. Сам краснеет от стыда, как школьник. –Да ты чегоо? – снимая верхнюю одежду, бежит за ним Алишер. – Я в аптеку гонял и в продуктовый, извини, что так резко. Я собирался сгонять до того, как ты проснёшься, а тут провозился с пельменями. К твоему счастью, я даже никого не сбил, а то бы сидел тут в одиночку, пока кого-то отдирают от асфальта. Немая сцена. Слава на эти слова поворачивает голову и смотрит на Алишера. Тот пытается добить шутку, изображая человека, скребущего по земле лопатой. "Выглядит ебануто пиздец". –Дура-ак… – смеясь, отвечает покрасневший Славик. – Я уже словил паранойю, что ты за мной экспедицию из НИИ какого-нибудь ведёшь. Оторвут уши и кинут в канаву! –Ой, да я тебя умоляю, кому ты там нужен? – делает долгую паузу, наблюдая вновь за недовольным славиным лицом. – Да что ты, я не такой моральный урод, каким кажусь. Ну бывает, конечно, проскальзывает, но чужие уши меня ебать не должны и не ебут абсолютно. "Меня должны ебать только dungeon master'а, которые надевают реперские цацки как ЧОКЕР БЛЯТЬ." –Спасибо.       Слава наконец догадывается признать свою вину. Снова покраснев, он трясущимися руками снимает с себя цепь и протягивает её законному обладателю. –И-извини, пожалуйста. Мне стыдно, я веду себя, как дурак… –Да всё окей. Просто в следующий раз так не делай. Чего ты трясёшься? Ну, иди сюда! – Алишер разводит руки в стороны для объятий. Слава смотрит на него, стоя на месте, а потом всё-таки подходит, лбом утыкаясь в область ключиц. Парни мимолётно обнимаются. "Огромный чел..." "Он такой низкий." –Тебе кто-то звонил. –Сейчас посмотрю. Ну что, бахнем пельменей? –Конечно… –Иди на кухню, я сейчас.       Алишер заходит в свою комнату, открывает коробочку и кладёт украшение на место. Находит телефон на просторах кровати. Два пропущенных. Набирает на номер, с которого звонили. –Алло. Привет, Егор… чего звонил?       Слава сидит на кухне в предвкушении обеда. Из комнаты доносятся лишь обрывки фраз и смех. Скоро возвращается парень из соседней комнаты. Алишер приносит с собой пакеты и хорошее настроение. Дико энергичный чувак. Только вот в чём заключается эта энергия кота Бориса? –Кто звонил? –Егор Крид. –Серьёзно? Офигеть. –Ничего удивительного, – говорит, а сам буквально светится. Видно, что для него это так же удивительно, – Мы скоро трек записываем, всё дела. Меня потеряли. –Нашёлся? –Конечно, ну куда я денусь?       Старший разбирает содержимое пакета, параллельно комментируя каждую из покупок, решив, видимо, устроить стендап. –Больше похоже на тэг "что в моей сумочке?" – подмечает Славик. –Да-да, дорогие подпищщицы, мне не платили ни копейки за этот обзор! И кремль тоже! Ихихи! – манерно размахивает руками в воздухе. –Ну всё, женщина года по мнению журнала "Новости-хреновости"!– передавая вымышленную статуэтку, говорит младший. –Спасибо за идею! Обязательно ей как-нибудь стану! – забирая статуэтку себе, притягивает руки к груди и посылает воздушный поцелуй куда-то в пустоту пространства кухни.       Выкладывает пельмени в тарелки, приносит их на стол. Очень вкусно пахнет лавровым листом и свежесваренным мясом. –Это вкусно, но сейчас покажу рецепт одного моего кореша. Это ещё вкуснее будет!       Алишер смешивает загадочные ингридиенты в мисочке, достаёт стаканы с верхней полки и две алюминиевых банки из холодильника, разливая их содержимое по стаканам. Переносит всё на кухонный стол. Ставит один из стаканов перед своим гостем и продолжает: –Берёшь пельмешку, дуешь, чтобы не обжечься и обмакиваешь в соус. Запиваешь. Попробуй!       Демонстрирует на себе. Увидев то, с каким наслаждением Моргенштерн ест эти пельмени, Марлов повторяет за ним. Жажду запивает содержимым стакана. Морщится. –Пиво? –Да. А знаешь, что самое главное во вкусных пельменях? Мало теста, много мяса. Ну как тебе? –Вкусно, – улыбаясь, отвечает Слава, уже уплетая содержимое своей тарелки за обе щёки. –Вот, это главное! Главное, что мы поели!       Парни допивают содержимое алюминиевых банок, сидя на кухне и обсуждая разные истории из жизни. Слегка покрылись румянцем, в глазах появился пьяный блеск, движения и речь более плавная, сумбурная. Хочется шутить и смеяться, и ущипнуть рядом сидящего парня за бок. Не больно, чисто чтобы поиграться. Ты краснеешь, когда злишься. Ты так даже симпатишней. –Может у меня пока останешься? А то скучно пиздец. –Ну... окей. С ночёвкой что ли? Но завтра я домой, дела надо делать. –Да. Может кинчик посмотрим какой-нибудь? –Давай только не ужастик, а то по законам жанра мы поцелуемся в конце. По-гейски как-то. –Звучит по-гейски, я в деле! – смеясь, отвечает старший.       Выбирают пересмотреть "Матрицу". –Слушай, а какую таблетку ты бы выбрал? –Я бы, наверное, красную. Хочу видеть этот мир правдоподобным. Устал бегать от реальности. –Я, наверное, остался бы в симуляции. Хотя… возможно, учитывая вот эту штуку, –Слава показывает на кошачьи уши. – Я бы просто обнулился или сломал сервер. Типо, меня бы долго патчить пришлось. Ладно, выберу ту же, что и ты. –Будем мир спасать, ёптить. –Реально. –Ну кстати, почему бы тебя пришлось патчить? Не вижу никаких проблем. В симуляции возможно всё – и твои ушки тоже. –А вдруг нет? Вдруг это не постоянно меняющаяся система, а мир, в котором всё консервативно веками? Я боюсь исчезнуть, вот и всё. Да я даже в этой реальности боюсь лишний раз без капюшона или шапки выходить, чтобы избежать лишних вопросов. Я скрываю то, кем являюсь. Все боятся неизвестности, и я не исключение. –Славик, а чего ты ещё боишься? –Ну… не знаю. Хотя, ты смеяться будешь: сильнее всего боюсь грозы. –Серьёзно? Ты прямо трясёшься? –Хуже. До панических атак доходит. –И как это? –Когда я слышу гром – сердце начинает колотиться, как бешеное, я чуть не задыхаюсь, слёзы на глаза наворачиваются. Истерика и паника, в общем. –И ты, получается, никогда не гулял под ливнем? –Нет. В это время я калачиком сворачиваюсь дома, пошевелиться от страха не могу. –И долго ты так? –Отхожу несколько часов. –То есть и после дождя ты не гулял? –Нет. –И по лужам не бегал? И радугу не видел? –Да что ты заладил? Единственную радугу я вижу прямо перед собой. –Ах ты, пидор мелкий!       Алишер тыкает Славу пальцем в бок. Тот валится на кровать спиной, громко смеясь. Алишер начинает щекотать друга. Тот её боится и, скрутившись от хохота, пытается отбиться от рук всеми возможными способами. –Прекрати-и-и! – благим матом визжит выдохшийся и запыхавшийся Слава. –Чёт дыхалка у тебя хуёвая. Как ты не сдох ещё, пока с девками кувыркался? Слава недовольно на него смотрит, брови нахмурил. –Ну или с парнями, не осуждаю. Кто-нибудь у тебя есть? –Нет. А у тебя? –то ли из вежливости, то ли из интереса спрашивает Слава в ответ. –У меня тоже.       Диалог на этом подходит к концу, и парни возвращаются к просмотру фильма. Досматривают фильм, запивая чаем те пирожные с розочками, купленные для вахтёрши. Слава желает спокойной ночи и идёт в облюбованную комнату. Алишер уходит с кухни следом. В отличие от Славы, что проваливается в сон спустя пятнадцать минут после ухода, заснуть ему сегодня так и не удаётся.