Ирония войны

      После их отъезда старшие Гудерианы отправились на торжественный вечер у высокопоставленного политика, решив отложить разговор с Ягером на утро.       Но все мысли Светы сейчас занимал Он. Почему так ждала его, если не хочет видеть? Она вообще много чего в себе теперь не понимала. Разве можно любить и ненавидеть одновременно? И любит ли она? Его близость пугала, вызывая лишь страх и отвращение. Но в то же время…       Ревность? Клаус и Мари смотрелись очень гармонично. Смотрелись… Не удивительно, что спелись, думала Света, ложась в постель. Она богата. Он, судя по всему, тоже.       Услышав «долгожданный» смех Мари, Света присела в кровати, глядя на темную дверь, обрамленную теперь полоской света по периметру.       Разговоры в гостиной были хорошо слышны из ее комнаты, расположенной под лестницей.       — С тех пор я ненавижу играть в эту игру, — послышался веселый голос девушки, за которым последовал еле сдерживаемый смех Тилике.       Тут они перешли на шепот. Между хихиканьем Мари, чуть громче послышался голос немца:       — Герр Ягер всегда такой.       Значит он не с ними. Русская подошла к двери и прижалась ухом, машинально проверяя защелку.       Парадная дверь снова открылась и закрылась. Ребята замолчали.       — Милая, мне бы лечь. Завтра рано вставать, — прозвучал хрипловатый голос Ягера.       — Да, конечно. — голос Мари моментально изменил тональность на более высокий. — Сейчас распоряжусь, чтобы заварили успокаивающий чай. Все для вас, мой господин!       Услышав легкие шаги, приближающиеся к своей двери, Света почти перестала дышать.       — Не стоит. — спокойно сказал Клаус. — Я сильно устал. И чай я не люблю.       Мари остановилась. Света медленно сползла по стене.       Спасибо, Клаус.       — Неет, я настаиваю, — какой же мерзкий у нее голос! Света снова в ужасе уставилась в темноту. Шаги подошли ближе и в дверь постучали.       — Иветта!       — Детка, — снова послышался голос Клауса, но уже где-то наверху. Значит поднимается по лестнице. — Ты проводи нас. Больше ничего не надо. Честное слово…       Его голос звучал раздраженно. Видно, хорошо она его достала за пару часов.       — Лаадно, поднимайтесь пока… — ласково протянула Мари. — Иветта?!       В этот момент послышались шаги, поднимающиеся по лестнице над ее комнатой. Он уходит к себе!       Сдерживая бешеное сердцебиение, Света сдвинула защелку и осторожно открыла дверь. Ведь, просто так эта стерва не уйдет.       — Почему так долго? Ты же знаешь, твоя комната не случайно находится ближе всех!       — Простите, фройляйн. — Света почти полностью спряталась за дверью. Ведь, непонятно, где находился Тилике.       — Завари мне чай с ромашкой. — бросила она. — Потом занеси его мне.       — Слушаюсь, фройляйн. — как можно тише ответила Света и закрыла дверь.       Еще некоторое время, она прислушивалась к звукам шагов, расходящихся по комнатам. Смех Тилике и Мари.       Когда все стихло, Света быстро переоделась и наскоро уложила волосы под чепчик.       В очередной раз приложив ухо к двери, с большим трудом решилась выйти. На кухне торопливо поставила чайник и открыла черный выход. Запахи вечернего цветочного сада успокаивали.       — Это безумие, — прошептала она сама себе, подходя с подносом к банкам с чаями.       Ну удивится он, возможно даже пожалеет… Но чувств давно уже нет. Русская ему не нужна. Может, он ее и не помнит вовсе.       — Простите, можно стакан воды? — вдруг услышала за спиной до боли знакомый голос. По всему телу пробежал холодок, а сердце упало.       — Да… — тихо ответила она, не оборачиваясь. В этот момент на спине почти физически ощущался его взгляд. Земля начала уходить из-под ног. — Стаканы в шкафу… С-справа… — голос предательски задрожал.       Он как-то слишком долго не издавал никаких звуков, будто застыл на месте. Потом медленно прошел к шкафу и открыл дверцу.       Явно догадался, пронеслось в голове. Больше не в силах продолжать абсурд, показавшийся сейчас бессмысленным, Света медленно развернулась, мысленно настраиваясь на спокойный разговор.       Клаус.       Их разделял лишь большой кухонный островок. От волнения перехватило дыхание.       Он стоял к ней спиной, наливая воду с кувшина. По движениям стало понятно, насколько он напряжен.       Он узнал ее, но не был уверен? Подумал, что показалось? Наполнив стакан, осторожно поставил кувшин на место, но пить не стал.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем решился повернуться к ней.       Когда их взгляды наконец встретились, Света задержала дыхание. Перед глазами пронеслись те немногочисленные дни, проведенные вместе: глупая игра в мечты, их закат и его нежная улыбка. Как будто не было всех этих месяцев унижения…       Огромные голубые глаза ошеломленно прошлись по ней с ног до головы и снова остановились на ее глазах.       Клаус был потрясен. То, зачем он приехал на родину, было сейчас прямо перед ним. В двух метрах от него. Здесь, в доме его генерала. Маленькая, хрупкая, его…       Он шагнул к ней, но Света испуганно протянула к нему обе руки и отошла дальше.       До этого момента она была уверена, что будет смелее, что сможет просто поговорить, но оказалось это слишком больно.       — Не приближайся. — сказала еле слышно. Клаус застыл на месте. Таким растерянным его не видела никогда.       — Света…       — Молчи. — отрезала она, едва помотав головой.       Он медленно шагнул к ней и Света, точно как в тот самый вечер, закрыла лицо руками, продолжая пятиться назад.       — Не трогай меня… — голос задрожал.       — Как…       — Я серьезно, прошу не подходи ко мне! — неожиданно громко взмолилась девушка.       Но он не мог. Оказавшись прямо перед ней, слегка дотронулся до ее руки и Света испуганно отпрянула.       Больше всего хотелось заключить ее в объятия. Слова пропали, лишь ком в горле. Он снова осторожно сделал шаг, и девушка выбежала на улицу.       Света не знала, куда бежать, зачем надо бежать? Ей хотелось быть подальше от него, от его слов и особенно от прикосновений. Из глаз хлынули слезы.       Она побежала по улице, ведущей к площади. Там, где еще гуляли люди. Затеряться в толпе не получится, слишком мало людей.       Сердце бешено колотилось. В глазах все еще мелькало растерянное лицо Клауса.       Откуда в ней столько сил? Ноги несли ее по тротуару, наталкивая на прохожих. Но когда свернула за угол, услышала визг тормозящих колес за собой. Машина разворачивалась. Он поехал за ней?       В панике Света ускорилась и побежала в сторону опустевшего парка. Туда, куда нет въезда.       Когда пересекла территорию парка, прямо за ней резко затормозила машина. Тихо вскрикнув, Света проскользнула прямо в чащу леса, куда уже не падал тусклый свет его фар.       Теперь были слышны быстрые шаги. Они стремительно приближались. Когда Света ощутила руку, схватившую за плечо, у нее вырвался крик. Девушка в панике оступилась и рухнула на траву. Падая потянула его за собой и Клаус упал на нее.       Почувствовав на себе тяжесть тела, Света истошно закричала и тут же почувствовала руку, с силой зажавшую рот.       — Света! — закричал он, но она зажмурилась и со всей силой начала бить кулаками и брыкаться.       — Успокойся! — взревел он громче.       Приказной тон подействовал как кнопка выключателя. Девушка моментально обмякла и серые глаза беспомощно уставились на него в ожидании.       Клаус был шокирован бессмысленным для него побегом. Света уже не кричала и он убрал руку, продолжая сидеть на ней.       — Глупышка, — голос смягчился. — Ты зачем убегаешь?!       Девушка продолжала молча смотреть на него. Слишком холодно и беспомощно. По спине пробежали мурашки и он, опомнившись, встал и сел у ее ног.       Но Света не шелохнулась, оставшись молча лежать на траве с согнутыми в коленях ногами. Форменное платье задралось и перед ним предстали не прикрытые бедра, покрытые шрамами, заметными даже при свете луны. Они были не сопоставимы с той хрупкой и нежной девушкой, которая осталась тогда одна… Нахмурив брови, Клаус машинально дотронулся до них.       Девушка резко присела, в ужасе прикрываясь платьем. Всем своим видом она напомнила ему загнанного в угол зверька.       — Поговори со мной… — он пододвинулся ближе, но уже не смея прикоснуться.       Света опустила глаза и отодвинулась дальше.       — Я не причиню тебе… боль. — прошептал он.       Она отвернулась и притянула колени на себя.       — О чем нам говорить? — наконец сказала она. Слишком тихо и так, будто каждую секунду ждала с его стороны агрессии.       Клаус молчал, продолжая рассматривать ее.       — Зачем ты здесь? — сказала она уже смелее, продолжая смотреть в сторону.       — За тобой… — только смог он сказать.       — За… мной? — она осторожно взглянула на него изподлобья.       — Да.       Клаус был совсем другим сейчас. Она не знала его таким. Казался напуганным не меньше ее самой. Но ничего не могла с собой поделать. Не понимала, почему так страшно чувствовать его руки на своей коже, почему противно слышать его.       — И куда ты меня…       — Домой.       — Куда домой?       — Я верну тебя домой…       При этих словах, девушка вскочила на ноги. На Клауса смотрели совершенно сумасшедшие глаза.       — Нет! — закричала она. — Ни за что! Не вернусь!       Он в шоке поднялся на ноги и шагнул к ней.       — Не смей ко мне приближаться!       Убедившись, что Клаус стоит на месте, Света подняла выпавший при падении форменный чепчик и медленно обошла его.       Оглушенный бурной истерикой девушки, он остался стоять не в силах что-либо ответить.       — Проклятье… — тихо выругался, когда она ушла. Пытаясь преодолеть подступившую ярость, напряженно провел пальцами по волосам.       В глубине души появились смутные догадки. Неужели это уже никак не исправить?       То, что она отказалась ехать домой — вполне объяснимо. Там она была ненавидима всеми. Дома для нее не осталось абсолютно ничего. Там все напоминало ей…       Казалось, это тупик. Что он вообще здесь делал? Неужели он вот так просто уедет? Оставив ее одну? В таком состоянии…       — Какого! Черта! — он решительно последовал за девушкой, которая успев выбраться из леса, быстро шла по аллее.       — Ты хочешь остаться в Германии?! — спросил он, когда почти поравнялся с ней недалеко от машины, но девушка продолжила молча идти, обняв плечи руками.       — Ты хочешь и дальше прислуживать им? — уже грубее спросил он.       В ответ молчание.       Снова накатила ярость. Он протянул к ней руку, но тут же передумав, ускорил шаг и перегородил ей путь.       — Стоп! — скомандовал резко и Света остановилась.       Сердце болезненно сжалось. Он не верил своим глазам. Само повиновение…       — Что с тобой происходит? — выпалил он и приблизился к ней. Девушка задрожала, но осталась стоять на месте. Она смотрела на него совершенно потерянными глазами, полными слез.       То, что она замирает по команде было абсолютно ненормальным. Она явно не хотела видеть и слышать его, но по какой-то, известной только ей, причине послушно ждала. Не добровольно.       Но Ягер не мог ее отпустить. Не сейчас… Когда он наконец нашел ее.       — Не бойся… — прошептал он. Тяжело дыша от, непривычного до сих пор в его жизни, волнения перед девушкой, Клаус подошел вплотную и медленно взял ее за затылок. Света не сопротивлялась, продолжая дрожать от страха.       Он притянул ее ближе. Сбившееся дыхание манило. Приоткрытые губы сводили с ума. Как же долго он ждал! Видеть ее перед собой. Так близко… Свою женщину…       Клаус прекрасно понимал, что она не хочет, но не в силах устоять, медленно склонился к губам.       — Клаус. — прошептала она, от страха хватая ртом воздух. Он застыл и взглянул ей в глаза. — Я… Ненавижу… Тебя.       Больно кольнуло в груди. Клаус беспомощно прижался лбом к ее лбу, продолжая смотреть на нежные, дрожащие губы.       Света не двигалась. Это пугало до жути, но горячее дыхание обжигало. Снова едва коснувшись губами ее губ, он остановился. Разве мог вот так с ней поступать?       Скрывая подступившие слезы, Клаус закрыл глаза, продолжая слушать ее сбившееся дыхание.       — Что ты сделала со мной… — прошептал он.       Рука все еще лежала на ее шее. Он чувствовал бешеный пульс. Или это был его? Открыв глаза, увидел странно стиснутые от боли зубы и серые глаза, беспомощно смотрящие на него. И понял, что сам того не замечая, слишком сильно сжимал ей шею.       — Что… — Клаус резко отпрянул от нее, убирая руку. От нарастающего чувства обиды становилось тяжело дышать.       В темноте сверкнули глаза, полные злобы.       — Что с тобой не так?! — выпалил он. — Что, черт возьми, с тобой происходит? Ты меня ненавидишь! Но не настолько же?! Разве я тебя насиловал?!       — Заткнись!!! — она ударила его и собралась было убежать, но он схватил ее за плечи. — Пусти!       — Стоять! — услышала грубую команду и снова беспомощно застыла.       Клаус с силой притянул ее к себе и накрыл ее губы своими. Девушка перестала сопротивляться, но поцелуй был только с его стороны. Почувствовав это, он медленно отстранился и взглянул в испуганные глаза.       Девушка дрожала.       Неужели все закончится так? Немец ощутил как накрывает чувство привычного одиночества. Невыносимо темно. Захотелось кричать…       — Значит, это… Всё? — прошептал он, отчаянно ища ответ в испуганных глазах.       Света молчала.       — Ненавидишь? — Ягер не спешил отпускать, крепко прижимая ее за талию и затылок.       — Да. — выдохнула Света.       — Почему? — спросил он неожиданно спокойно.       — Ты сломал мне жизнь… — она даже не моргнула.       Какое-то время он смотрел совершенно опустошенно.       — А если перед тобой сейчас стоял не я, а… — он сощурился, пытаясь оставаться спокойным. — А твой жених?       — Его нет… — мрачно ответила она. — Ты его убил.       Поверить в то, что она по-настоящему возненавидела его, почему-то не мог. Он не мог вот так отступить. Взыграла привычка доводить допрос до конца.       — А если… — после некоторого молчания спросил он, внимательно читая эмоции на ее лице. — Если я женюсь на Мари?       Девушка вздрогнула и опустила глаза, потом слишком нерешительно взглянула на него вновь. Клаус даже не моргал, продолжая поедать ее глазами. Сомневалась?       — Тогда я… — тихо ответила она, снова отводя взгляд. По щеке скатилась слеза. — Тогда я умру.       Хватка медленно ослабла.       Света отвернулась, не в силах больше смотреть ему в глаза, и осторожно высвободилась из объятий.       Неуверенно постояв перед ним еще некоторое время, она медленно развернулась и пошла в сторону дома.       Он больше не шел за ней.