Ирония войны

             Казалось, одним неосторожным движением он разрушил весь свой мир. А посреди всего этого стояла она - полуобнаженная, напуганная до чертиков, девушка.       Девушка, без которой уже не мог.       И с ней не мог…       Зачем вообще оставался, пытаясь что-то изменить в тупиковых отношениях? Почему нельзя было просто помочь ей и держаться подальше?       Света тихо всхлипнула, возвращая его в события, произошедшие здесь только что.       Клаус растерянно раскрыл рот, намереваясь извиниться, если такое вообще возможно, и наконец уйти…       Но Света неожиданно бросилась к нему, страстно впившись в окровавленные губы.       Она ни на секунду не сомневалась, что он ответит. Его губы, так давно остававшиеся недоступными, с жадностью целовали ее, оставляя во рту солоноватый вкус крови.       Ревность, страхи и обиды испарились в миг, оставив после себя лишь невыносимую страсть, от которой перехватило дыхание и закружилась голова.       Поцелуи, сперва глубокие и страстные, становились отчаянными и почти агрессивными.       Руки запутывались в замках и пуговицах, торопливо избавляя друг друга от ненавистной одежды, как будто не было впереди целой ночи, а только лишь это мгновение. Только сейчас.       Клаус прижал ее к столу. С громким звоном на пол упали случайно задетые чашки, разбиваясь вдребезги. Они не слышали.       Когда Ягер избавился от рубашки, Света притянула его к себе так рьяно, как если бы он был воздухом. Она видела его сумасшедшие глаза, слышала его сбитое напрочь дыхание. И чувствовала то же самое.       Ей уже было плевать на то, кто он. На его национальность, на форму СС, на все его преступления, на то, каким он был со всеми другими.       Но не с ней.       Это был единственный человек, который был рядом, когда становилось страшно, кого не напугало её состояние, кто хотел слышать ее смех, видеть улыбку.       Его руки блуждали по спине в поисках застежки.       — Сбоку… — прошептала она, давая ему свободно добраться до замка. Сняв с девушки платье, Клаус поднял ее и направился в спальню.       Света обхватила его ногами, нависая над ним и продолжила страстно целовать. Она больше не стеснялась своего тела. И не потому, что он уже видел ее обнаженной. Он был единственным, кто видел ее во всех проявлениях: злой, дурной, сумасшедшей, ревущей и даже пьяной. Он знал ее лучше чем кто либо.       И сейчас он целовал ее как никогда раньше…       Клаус бросил ее на кровать и стянув с себя всю оставшуюся одежду, навалился сверху. Больше не было призраков прошлого. Не было отвращения к мужчине. Наверно, потому что это был он. Свой. Любимый.       Порывистым движением он стянул с нее белье и рваные чулки. Света стонала, выгибаясь под его тяжестью. Ее руки блуждали по спине, ощущая напряженные мышцы и едва заметную дрожь. Клаус был не такой как в то самое утро. Не таким холодным и бесчувственным. Сейчас в каждом прикосновении, так не похожая на него, чувственность и откровение. Это пьянило, кружило голову, размывая все обиды.       Он оставлял влажные поцелуи на шее и груди, пуская по всему телу приятные мурашки. Так нежно и правильно. Так, будто по другому никогда не будет. Так, как не целуют нелюбимых. Тугой узел где-то в низу живота сжимался все сильнее. Ей хотелось ощущать его в себе.       Но когда Клаус властно поднял ее руки, зажав их над головой, перехватило дыхание. Внезапным током прошибло все тело, будя мрачные воспоминания.       — Нет! — вскрикнула она.       Клаус не хотя остановился и с тревогой взглянул в испуганные глаза.       — Не так… — она попыталась высвободить руки.       Хватка моментально ослабла и Света притянула его ближе.       — Не останавливайся…       Клаус не заставил себя долго ждать. С еще большим жаром он впился в ее губы. Твердая плоть уперлась между ног. Чувствуя уже мучительное желание, она выгнулась навстречу.              Ягер осторожно сжал ее шею и продолжая смотреть в глаза, плавно вошел. Он наблюдал за ней, смакуя каждую перемену на ее лице. Как закрываются глаза. Как дрожат ресницы. Как она почти бесконтрольно стонет и выгибается, открывая шею для поцелуев. Он убрал руку и углубил движения.       Она больше не боялась его. Ее запах и вкус сводили с ума. Нежная голубая венка под прозрачной белой кожей… Ее острые ногти, то впивались в кожу, то царапали спину.       Безумное желание раствориться в ней без остатка наполняли с каждым движением. Сейчас, под ее стоны, он терял рассудок.       В порыве страсти Света снова укусила его за губу, но боли не было. Она заглушалась пульсирующей волной экстаза, заполняющей его целиком. Все мышцы будто одновременно напряглись от нарастающего давления где-то внутри.       Чувствуя, как она сжимается вокруг него, а руки отчаянно вцепились в его бедра, он ощутил накатывающиеся волны удовольствия. И с каждой такой волной с хриплым выдохом прижимался к ней сильнее будто пытаясь слиться с ней в одно целое.       Когда все вокруг потеряло всякий смысл, почувствовал легкость во всем теле и впился в ее губы, заглушая ее и собственный стон.

***

      — Будешь меня ждать?       — Буду. — вырвалось у Светы сквозь сон вместе с пробуждением.       Сощурившись, увидела перед собой пробирающийся сквозь тяжелую занавеску, свет восходящего солнца.              — Что снилось? — послышался хриплый голос за спиной. Сильная рука обхватила за талию и притянула к себе.       — Кхм… Уже не помню, — сонно протянула Света.       Первая в жизни ночь, после которой проснулась с мужчиной. Да, она уже была с Колей, но то было совсем другое.       Засыпать вместе и просыпаться вместе… В этом было что-то интимное и откровенное. Слишком сокровенное.       Она перевернулась на другой бок и уютно устроилась на его груди. Клаус продолжал дремать. Размеренное биение его сердца успокаивало, даря ощущение неземного счастья. Света закрыла глаза и улыбнулась.       Вспомнился вчерашний вечер и, пережитая в момент близости, эйфория. А потом… Его поцелуи после. Боже, они свели с ума!       Тогда, в родном доме, после первой близости от немца исходил только холод, а то, что он говорил в то утро, ранило до самой глубины души. Позже, его слова вспоминались ей так часто, что казалось, Ягер не мог быть другим.       Но вчера…       Света приподнялась и кончиками пальцев осторожно коснулась его шрама.       — Ты много говоришь во сне… — послышался его шепот.       Она почти перестала дышать.       — Но только на русском. — улыбнулся Клаус, продолжая дремать.       Тихо выдохнула. Как же надоело чувствовать себя настолько отвратительно…       Его рука скользнула к ее ладони и сжала сквозь переплетенные пальцы.       — Милый…       — М? — Клаус сонно приоткрыл глаза и расплылся в улыбке, от которой в животе затрепетали бабочки. Улыбка в один миг могла превратить его из сурового офицера в милого мальчишку. Захотелось обнять его крепко-крепко.       — Доброе утро. — прошептала она и слегка поцеловала в губы. Вместо ответа, он молча зарылся в спутанные волосы. Затем тихо хмыкнул и опустил руку к ее бедрам.       От неторопливых прикосновений в низу живота снова все сжалось, пуская тысячи сладких мурашек. Он трогал ее так по-хозяйски, будто она была той, кто всецело принадлежал ему. И ей было приятно чувствовать эту принадлежность.       — Ты снилась мне… — поцеловал плечо, попутно разводя ее ноги коленом. Рука медленно скользнула по талии наверх.       — И что же мы делали? — промурлыкала она. Его губы нежно ласкали шею.       — То, что я хочу повторить… — выдохнул он, опуская руку ей между ног. У Светы сбилось дыхание. Странно, никогда не ощущала себя настолько чувствительной.       Никогда в ее жизни не было такого безмятежного ощущения. Только он и она. Их утро.              Света жадно впилась в его губы. Хотелось чувствовать его внутри себя. Каждой клеткой своего тела. Все время.       — Хочу тебя… — умоляюще прошептала она словно от нестерпимой боли и уселась на него.

***

      Пора бы уже подниматься и отправиться в лагерь, но так не хочется, чтобы утро кончалось.       Кончиками пальцев прошелся по каждому шраму на животе и груди девушки. От нахлынувших мрачных мыслей из-под нахмуренных бровей на нее смотрели задумчивые голубые глаза. Девушка нежно обняла его.       — Хочу заниматься с тобой любовью весь день… — прошептала она ласково.       Клаус тихо усмехнулся.       — Ты сумасшедшая!       — Дурачок, — с веселой улыбкой прикусила кончик его носа. — Я не шучу! Останься или я… откушу тебе нос.       — Губу ты мне уже откусила.       — Ой! — Света нежно поцеловала его. — Она немного опухла. Хочешь обработаю?       — Ты уже обработала, — прошептал он.       Света закинула на него ногу. Ягер не сопротивлялся, а лишь с улыбкой смотрел на нее. Русская смешно надула губки и он не смог сдержать новый смешок.       Клаус сжал ее щеки еще сильнее и поцеловал в смешные губки.       — Мне пора.       Света недовольно притянула его ближе.       — Не пущу… Даже не надейся!       Он хитро ухмыльнулся и начал ее щекотать, навалившись сверху, отчего она заливисто рассмеялась, беспомощно хватая его за волосы.       Громкий смех, который немец так долго хотел слышать, наполнил комнату. Он остановился.       — Мне правда пора, — Клаус нежно поцеловал порозовевшее личико. Света выглядела сейчас безумно счастливой. Что могло сделать это утро лучше?       — Если хочешь, поспи дальше… — сказал он и нежно поцеловал в губы.       Когда Клаус ушел в душ, она укуталась в одеяло. Отголоски проведенной вместе ночи и нежного, беспечного утра не хотели уходить из мыслей.       Но ведь, Ягер все равно уедет. Она вскочила и побежала к себе, но увидев себя в зеркале ванной комнаты, ужаснулась: слегка потекшая тушь, торчащие во все стороны волосы. Как же неудобно! А он так долго с ней возился по утру…       Принимая душ и приводя себя в порядок, Света то и дело выключала воду, с тревогой прислушиваясь к звукам из кухни, боясь, что Клаус уйдет не попрощавшись.       Накинув на себя шелковый халатик, наскоро просушила волосы полотенцем и выбежала босиком из своей комнаты. Но увидев картину, ожидавшую ее, вздохнула с облегчением.       Герр штандартенфюрер в полном обмундировании неспешно пил кофе. Нехитрый завтрак на двоих уже ждал на столе. Клаус одарил изумленную девушку своей фирменной ухмылкой.       От неожиданной заботы Света даже прослезилась.       — Советую обуться хотя бы в тапочки, — сказал он, когда она шагнула в его сторону. — Я убрал разбитую посуду, но кажется не все.       Света хихикнула и послушно сбегала за домашней обувью.       Вернувшись, вместо того, чтобы занять свой стул, игриво уселась ему на колени, обвив шею руками.       — Останься, — ласково прошептала Света. В таком настроении она была очаровательна. — На весь день…       Он продолжал молча разглядывать изящные черты лица и прозрачную кожу.       — Нуу, не молчи. — Света расплылась в ослепительной улыбке.       Эта улыбка… Самая милая улыбка, от которой у офицера СС могло перехватить дыхание, а сердце начинало биться в бешеном ритме.       — Что? — кокетливо спросила Света.       — Да нет, — улыбнулся Клаус. Всего лишь хочется видеть ее такой всю жизнь…       Наверно, именно в этот момент он четко осознал, что его так привлекало в ней — он чувствовал себя живым. С ней.       Поправив непослушный влажный локон, он слегка притянул ее к себе и поцеловал. Слишком чувственно. Так, будто в первый раз или на прощание.       Девушка снова тяжело задышала, требовательно проникая языком. Волна приятных мурашек пробежала от кончиков пальцев. Она страстно прижалась к нему. Захотелось вернуться в теплую постель. В обнимку и никогда больше не отпускать его.       Ее чувствительная реакция сводила с ума. Еще немного, и шансы остановиться подойдут к нулю. Ягер осторожно отстранился и пристально взглянул на нее. Сердце забилось чаще.       Вот она… Так близко. Смотрит влюбленными глазами, заставляя чувствовать себя желанным, нужным и не таким уж гнилым. Может он не совсем конченый?              Единственная.       Все, абсолютно все, не имели больше никакого значения. Жизни других ничего не значили.       Жизнь ее танкиста ничего не значила…       — Света, — тихо и вместе с тем решительно прервал он молчание. — Я люблю тебя.       Света вздрогнула. Рука, лежащая на его затылке слегка сжалась. Она не смогла сказать и слова.       Клаус и не ждал ответа. Может знал его и не хотел услышать.       — Слышишь? — он смотрел так, как никто и никогда еще не смотрел. — Я по уши влюбился…       И этого было достаточно, чтобы единолично решить судьбу двоих. Захотелось взять и присвоить ее.              Света дрожала, по щекам текли слезы. Почти не дышала, чувствуя крылья за спиной.       — Если хочешь, я отпущу его. — прошептал он. — Но ты не уйдешь…       Сердце остановилось.       — Любимая, все у нас будет хорошо. — сказал Ягер с улыбкой, ловя каждую ее эмоцию. — Я все для этого сделаю.       Света улыбнулась в ответ, но властный вердикт неприятно отдавался эхом в мыслях. «Но ты не уйдешь…»       Она не могла понять, отчего так дрожат руки, почему душа изнывает от боли, а сердце напротив тлеет от любви. Почему пропали все слова… Не в силах что-либо ответить, едва заметно помотала головой и он переменился в лице.       — Любовь моя… Не волнуйся. — прошептал он. — Я и пальцем его не трону.       В голубых глазах сверкнул мрачный, почти безумный блеск.