Уравнение с двумя неизвестными

      На уроки Игорь с Гусём в тот день так и не вернулись. Вместо этого они несколько часов наворачивали круги по окрестностям, особенно не заботясь о том, куда именно идут, и разговаривали. Разговаривали так, словно и не было всех этих долгих и тяжёлых недель без единого слова. Гусь рассказал об отце, о своём уходе из дома, о том, как сначала он жил в комнатушке в ДК, а потом — где придётся. В этот момент у Игоря, наконец, сложилась полная картина произошедшего между ними, и он поспешил извиниться, на что Гусь улыбнулся и похлопал его по плечу.       — Да брось, — сказал он. — Ты ж ничего не знал. Да и сам я прекрасно понимаю, что никто реставрацией этого ДК заниматься не стал бы. Скорее всего, он просто потихоньку ветшал бы без капитального ремонта, со временем город начал бы сдавать помещения под какие-нибудь сауны с массажными салонами, и всё закончилось бы тем, что крыша рухнула бы на голову их клиентам.       Когда он добрался до живописания своих ночевок в школе, Игорь вдруг вспомнил:       — Белая выпускница! Помнишь эту историю? О призраке девчонки, которая шею на выпускном свернула.       — Да выдумал я её, — смутился Гусь. — Но да, можно сказать, мечта детства сбылась.       Разумеется, узнав историю друга целиком, Игорь не мог не предложить ему свою помощь.       — Блин, да перебирайся ко мне, какие вообще разговоры! — убеждал он. — Папа будет только за. Он и так-то чувствует себя виноватым из-за того, что твой батя ушёл со стройки, а если узнает, к чему это привело — то так вообще.       — Зная моего отца, могу сказать, что ничего удивительного в его увольнении со стройки нет, — Гусь махнул рукой. — А твоё предложение принимаю с радостью. Надо будет только незаметно пробраться за вещами.       Он вдруг задумался на секунду, и спросил:       — Слушай, а ты-то как узнал, что происходит? Да ещё и так быстро сумел его разыскать?       — А вот это — самая удивительная часть истории. — Игорь поднял указательный палец. — Нам Сашка Белоцветова сказала — можешь себе представить? Прибежала к нам вся взмыленная… Мы глазам своим не поверили — уж от кого, а от нее точно никто такого не ожидал.       Услышав эту новость, Гусь почему-то не улыбнулся и, казалось, даже не удивился. Лишь быстро взглянул на Игоря и тот успел заметить, что его лицо приобрело какое-то странное выражение — будто Гусь хочет что-то рассказать, но не уверен, стоит ли.       — У вас с ней какие-то… дела что ли? — осторожно спросил Игорь.       — Вроде того, — рассеяно ответил Гусь. — По поводу всей этой истории с Алиной… В общем, Эмилия с Матвеевым были не так уж не правы. Я действительно кое-что об этом знаю. И Саша тоже. Слушай…       Он рассказал о событиях той самой, оказавшейся впоследствии роковой ночи и о том, что им с Сашей удалось выяснить позже: как они обходили дворы на Рябиновой, общались с вредной бабкой, как нашли нитки с алининого шарфа на кустах и как Сашу развернули в ОВД. Игорь, в свою очередь, посвятил его в детали их с Вероникой похода в окрестности дома Преображенских и беседы с наблюдательным пенсионером.       — Судя по творившемуся сегодня, в милиции поверили, что Алина действительно кого-то боялась. — Гусь нахмурился. — Вот только копают куда-то не туда.       — Вообще, мне кажется, нам стоит собраться. И Веронике, и Вете с Кириллом надо послушать о том, что ты рассказал. — К тому же, — Игорь вдруг спозватился, — Вероника, наверное, уже телефон оборвала — я когда за твоим отцом помчался, даже не сказал им, куда поехал.       Гусь задумался.       — Да, пожалуй, ты прав. — согласился он. — Да и Сашу стоит пригласить. Я не знаю, почему, но она приняла эту историю близко к сердцу и после того, как вчера ее выставили из милиции, пообещала, что не успокоится, пока не разыщет Алину.       ***       Весь урок обществознания они просидели как на иголках, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам и с тревогой поглядывая на дверь. Ни Игорь, ни, тем более, Гусь так и не появились. Как только прозвенел звонок все трое — Вета, Вероника и Кирилл — поспешили в коридор. Вероника схватилась за сотовый, на ходу раз за разом набирая домашний номер Игоря. Вета стояла рядом и в напряжении прислушивалась: шли длинные гудки, на том конце провода трубку никто не брал. Исполненные самых тяжёлых предчувствий, они подошли к двадцать шестому кабинету. Из-за двери не доносилось ни звука. Кирилл постучался, не дождавшись ответа, подёргал за ручку: заперто. Вероника снова принялась терзать телефон, Кирилл мерил шагами пространство между дверью кабинета и окном, Вета устало прислонилась к стене. Голова шла кругом, мысли — рваные и тревожные — роем ос стучали в виски. Чувствуя, как руки сами собой сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладонь, она прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на дыхании. На третьем вдохе это помогло и рой ос в голове немного стих.       — Так и не берёт? — услышала она голос Кирилла. — Может, они ещё не добрались до дома?       — Или их обоих загребли в милицию, — пессимистично откликнулась Вероника.       — Может, позвоним моему…       Где-то рядом звонко зацокали каблуки. Кирилл замолчал, так и не договорив. Вета открыла глаза. Из-за угла появилась Саша.       — Есть новости? — спросила она, как показалось Вете, взволнованно.       Вместо ответа Вероника подняла палец вверх и шикнула, а затем быстро заговорила в трубку:       — Игорёк! Наконец-то! Всё в порядке? Ага… Ага… Да, все здесь, сейчас спрошу. Да… Да, и она тоже. Ладно. Хорошо, целую. Пока!       Она нажала на отбой и обвела всю компанию торжествующим взглядом:       — Всё в порядке, они у Игоря дома. Он нашёл отца Гуся и тот со всем разобрался. И, я так понимаю, у тебя есть какая-то информация по поводу Алины. — произнесла она уже тише, обращаясь к Саше.       — Допустим. — прищурилась та.       И Вета, и Кирилл удивлённо взглянули в её сторону. Лицо Саши оставалось непроницаемым. «Ей бы в покер играть» — подумала Вета.       — Гусь рассказал Игорю о вашем небольшом расследовании, — продолжила Вероника. — Но и мы тоже не сидели всё это время сложа руки и кое-что узнали. В общем, есть предложение объединить усилия и прямо сейчас отправиться к Игорю домой — там всё и обсудим.       — Предложение принимается, — Саша растянула алые губы в непривычно доброжелательной улыбке. — Думаю, нам всем есть что друг-другу рассказать, предлагаю, чтобы не терять времени, начать делать это по дороге. Идёмте.       ***       Квартира, где жили Игорь и его отец — Владимир Васильевич — располагалась в таком же трёхэтажном доме постройки середины 50-х и своей планировкой в точности повторяла ту, которая принадлежала Вете и её семье: три комнаты, длинный узкий коридор, закуток с кухней и санузлом. На этом сходство заканчивалось. В квартире Веты безраздельно властвовала мама и поэтому всё в ней подчинялось своду строгих законов: уличную обувь можно было оставлять только на специальном коврике, стопки белья во всех шкафах были отсортированы по цветам и безупречно выровнены, а на любом из столов можно было провести операцию, так чисто они были вымыты. Дома у Игоря же всё было иначе. Здесь повсюду царила хаотическая, но по-своему уютная небрежность. На кухонном столе вечно толпились чашки, сахар традиционно хранился в жестянке с надписью «Гречка», под ноги постоянно попадались собачьи игрушки, а целую стену в коридоре занимал стеллаж, где тома русских классиков соседствовали с каким-то фэнтези с дурацкими обложками, подшивками журнала «Наука и жизнь» и книгами по юриспруденции (последние принадлежали игоревой маме, Марии Эдуардовне). При этом, обои во всех комнатах были поклеены идеально, на беленых потолках не было ни трещины, а уложенный более сорока лет назад паркет выглядел как новый — отец Игоря всю жизнь занимался строительством и ремонтом, и дело своё знал. Вета любила бывать в гостях у Игоря — здесь ей было спокойно. Даже сегодня, когда повод для визита был далеко не радостным.       Все они расположились в зале. Вероника устроилась в кресле, Игорь присел на подлокотник, поближе к ней. Второе кресло заняла Саша, Вета же расположилась на диване рядом с Гусём. Одетый в игоревы толстовку и спортивные штаны, с влажными после душа волосами, он казался немного усталым, но выглядел не в пример лучше того, чем в последние недели. Кирилл, внезапно вспомнивший о репетиции театрального кружка, отвалился ещё в школе и пообещал присоединиться позже. Роль ведущей на их импровизированном собрании взяла на себя Вероника.       — Для начала, давайте попробуем собрать всё то, что мы знаем, воедино, и начнём по порядку, — чуть привстав в своём кресле, сказала она.       — А я буду записывать, — Вета потянулась к лежавшей у журнального столика сумке. — Так будет нагляднее.       Гусь, сидевший ближе, чуть наклонился вперёд и передал Сумку Вете. Она вынула оттуда блокнот и ручку.       — В воскресенье, около одиннадцати часов Алина скрывалась от неких мутных типов сначала в районе Сигнальной, затем — во дворах на Рябиновой. Чуть позже, в начале двенадцатого я видел её на школьном дворе, — начал Гусь, дождавшись, когда Вета откроет блокнот. — На Сигнальной её преследователей, возможно, слышала какая-то девчонка, а на Рябиновой всех троих заметила бабка, у которой Алина пряталась в кустах под окнами.       — А позже, в районе половины двенадцатого, я столкнулась с ней на Юбилейной, на углу мебельного, — продолжила Саша. — Она оговорилась, что шла от бабушки, но та живёт совершенно в другой стороне. Кстати, вы разговаривали с её матерью, она никак не комментировала то, где Алина на самом деле гуляла в это время?       — Нет, — Вета покачала головой. — Мама Алины ничего об этом не говорила. Но она работает медсестрой в больнице, часто в ночную смену. Если в ту ночь она работала, то могла и не знать. Надо попытаться прояснить этот момент при случае, сейчас запишу.       Вета перелистнула страницу и сделала пометку. Вероника продолжила рассказ:       — Так… На следующее утро в школу она опоздала минут на десять, не знаю, важно это или нет. Потом объявили новости, все пошли в коридор. Мы с Ветой увидели её уже там, стояла у стены, вся бледная. Хотели проводить её в медпункт или позвонить её маме, но она отказалась, пошла в женский туалет на втором, который со стороны кабинета географии. Эмилия добралась туда через сколько — минуты через три? И Алину уже не застала.       — И потом её видели пацаны из одиннадцатого выходящей из калитки, которая ведёт на пустырь. — сказал Игорь. — Там она, скорее всего, прошла вниз по Коммунаров, и вышла к частному сектору. Дедок по соседству с Гусем видел её в своём районе в начале двенадцатого, шла и оглядывалась, проверяла, не идёт ли кто следом. И, судя по тому, с чем Матвеев прицепился к Гусю, к его словам в милиции таки прислушались.       — Как и к моим, насчёт нашей с ней встречи. — Саша скривилась. — Могли бы и повежливей себя вести…       — Подожди, — прервала её Вета. — По поводу частного сектора. Тут немного не сходится: второй урок заканчивается в девять тридцать, ушла она… Ну пускай, самое позднее без пятнадцати. Даже не слишком торопясь, от школы туда можно дойти минут за тридцать. Где она была ещё минимум полчаса?       Гусь посмотрел на неё, внимательно и задумчиво.       — Либо она пошла туда не сразу, зашла куда-то по пути, — предположил он, — Либо это объясняется тем, что она пыталась запутать следы. Кстати, ещё вот что: думаю, до этого она не часто там бывала — я знаю этот поворот к лесу у колонки, его действительно легко проскочить, если не местный.       — Тогда может, она встречалась там с кем-то из местных? — спросила Вета. — И это он предложил пойти именно туда?       Гусь в раздумьи закусив губу.       — Помимо моего отца, там живут в основном пенсионеры типа Михалыча, с которым вы общались, и его жены. — сказал он после небольшой паузы. — Ещё есть две семьи с кучей детей, про них я мало что знаю, но не думаю, что их есть смысл рассматривать. Тот участок, вдоль забора которого идёт тропинка к лесу, раньше принадлежал какой-то бабуле, но она давно умерла, теперь там никого, только какой-то её племянник иногда приезжает траву косить, не факт, что он был там в эти дни. Ну и в паре кварталов, на Красногорской, будет тот дом, в котором сектанты жили. Сейчас он заброшен и в нём притон.       Вероника и Игорь спросили одновременно:       — Что за сектанты?       — Какой ещё притон?       — Сектанты к нам приезжали в том году. Какой-то там преподобный Эдгар… Не помню фамилию, — пояснил Гусь. — Жил там со своей дочерью и братьями-сестрами по вере, по пятницам проповедовал в ДК. Потом они куда-то делись. А в притоне какие-то наркоманы живут, но на нашу улицу они обычно не лезут, трутся там у себя.       — Не очень понимаю, какие дела у нашей Алины могли быть с наркоманами из притона. — Игорь развёл руками.       — Я вообще мало что понимаю, — согласилась Вероника.       — Есть ещё кое-что. — Саша сделала паузу и оглядела присутствующих. — Утром я успела пообщаться с Любимовой. Она рассказала, что зимой прошлого года видела Алину в нашем парке целующейся с каким-то парнем, его она не разглядела. На следующий день пыталась подкатить к ней с вопросами, но была отшита. Кто-то что-то об этом знает?       Ребята переглянулись.       — Нет. — ответила Вета за всех. — В прошлом году мы уже не общались, а до этого ни про каких парней она не говорила. Но возможно, в эту сторону есть смысл копать. Надо будет спросить у её мамы.       Она сделала ещё одну пометку в своём блокноте.       — Учитывая, что в последние годы они были не слишком близки, сомневаюсь в нашем успехе. — Вероника вздохнула. — А эта Любимова совсем его не разглядела? Она уверена, что это вообще была Алина?       — Да и да. — ответила Саша. — Сказала, было темно, но Алину она опознала однозначно.       — Думаешь, она могла встречаться с тем парнем у леса? — спросил Игорь.       — Мне кажется, мы слишком мало о нем знаем, чтобы делать какие-то серьёзные выводы, — сказал Гусь. — Но стоит иметь в виду на всякий случай.       — В общем, версия милиции, о которой говорил Кирилл — что Алина остро восприняла случившееся с Робертом и… Вы понимаете, — Вероника запнулась, — Отпадает. Учитывая, что Алина очевидно боялась кого-то извне.       Вета, всё это время перечитывавшая свои записи, решила озвучить мысль, которая пришла ей в голову только что:       — Я вот что думаю. Смотрите: Алина уходит в туалет, когда туда добирается Эмилия, её там уже нет. Следующими её видят уже те парни у калитки. — поймав на себе очередной внимательный взгляд Гуся, Вета почему-то запнулась.       — Ну да, — кивнула Саша, ожидая продолжения. — И что?       — Мы с ребятами, — Вета кивнула в сторону Вероники и Игоря, — Прилично задержались на выходе у крыльца, там собрался народ, обсуждали новости о Роберте. И я не помню, чтобы Алина выходила, хотя специально обращала внимание, чтобы узнать, как она. Вы её видели?       Игорь и Вероника синхронно помотали головами. Вета продолжила:       — У калитки её видели почти сразу после того, как всех отпустили с уроков, но мимо нас она не проходила.       — Чёрный ход с кухни! — сказал Гусь, — Туда запросто можно попасть из столовки и днём он обычно открыт.       — Да, я думаю она воспользовалась им, как-то проскользнув мимо Эмилии, — кивнула Вета. — Но тогда выходит, что именно в этом промежутке она узнала или увидела что-то, из-за чего решила покинуть школу именно так. Потому что когда мы на неё наткнулись, она явно направлялась в вестибюль вместе со всеми.       Теперь уже не только Гусь, но и все присутствующие неотрывно смотрели на Вету.       — Этот туалет на втором — он же идиотский. — прервала вдруг молчание Саша.       Все взгляды устремились на неё. Она пояснила:       — В нём окна не закрашены, смотри кто хочешь. И выходят они прямо во двор, как раз со стороны входа. Алина выглянула в окошко, увидела что-то или, — Саша подняла указательный палец, — Кого-то, кого сочла опасным и решила воспользоваться черным ходом.       Все потрясенно молчали.       — Значит, тот, кого она боялась, был в тот момент совсем рядом с нами… — прервал затянувшуюся паузу Игорь. — Вы видели кого-то подозрительного? Кто там вообще был?       — Да там полшколы побывало, — покачала головой Вероника. — Одни уходили, другие выходили из школы и останавливались на пару слов…       — Надо будет завтра поспрашивать тех, кто там мог быть, — Вета торопливо записывала, положив блокнот на колено. — Вдруг кто-то что-то заметил.       — Или это и был кто-то со школы, — мрачно сказал Гусь.       Снова повисла пауза. Саша, уставившись в окно, водила ногтем по подлокотнику кресла. Вероника теснее прижалась к Игорю, словно ища защиты. Он, чувствуя это, положил руку ей на плечо. Гусь, нахмурившись, вертел в пальцах невесть откуда взявшуюся катушку ниток. Вета не умела читать мысли, но в этот момент точно знала, о чём думают все присутствующие в комнате: о неизвестном зле, которое в тот момент прошло совсем рядом с ними, ничем себя не выдав. Звук дверного звонка, раздавшийся вдруг из прихожей, заставил всех непроизвольно дернуться. Урал, всё это время мирно спавший на своём коврике у входной двери, лениво заворчал.       — Кирилл, наверное, — сказал Игорь, поднимаясь со своего места. Спустя пару секунду в дверях зала появился Кирилл, на ходу стаскивающий с ноги кроссовок.       — Есть новости! — объявил он вместо приветствия, втискиваясь на диван рядом с Ветой и почти вплотную прижав её к Гусю. — Я после школы забежал к отцу на работу, ну, типа, ключи забыл. Он там весь в каких-то делах, но я успел подслушать кое-что. В общем, сейчас милиция прочёсывает лес своими силами, а завтра, если ничего не обнаружат, собирают добровольцев, прямо с утра, часов в восемь. Вот в том районе, где Алину последний раз видели.       Все оживились.       — Может, смотаемся туда по-быстрому? — предложил Игорь.       — Бесполезно. Там все огорожено, нас просто прогонят, а если что-то найдут, мы и так узнаем. Но вот с утра…       — С утра у нас уроки. — напомнила Вета.       — Вы как хотите, а с меня школы на этой неделе уже достаточно. — Гусь откинулся на спинку дивана. — Я пойду.       Теперь, когда он сидел так близко, Вета почувствовала, что от его волос пахнет какими-то травами. «Наверное, это из-за шампуня», — подумала она и тут же смутилась этой мысли, сама не понимая, почему.       — Я тоже пойду. — поддержал Гуся Игорь. — Первые два урока — русский и литература вместе с «Б», думаю, никто нашего отсутствия не заметит.       Кирилл погрустнел:       — Мне туда путь заказан — если меня там спалят, обязательно расскажут отцу, он мне уши надерёт.       — Не, всей толпой туда ломиться точно не стоит. Сходим вдвоём с Игорем, посмотрим, что да как.       — Если не вернёмся в школу, подваливайте после уроков сюда, — сказал Игорь.       — Ага, — кивнул Кирилл. — А у вас какие новости?       Ребята буквально в двух словах ввели его в курс дела.       — Ну да, — сказал он, выслушав рассказ. — Картина однозначная, Алина во что-то влипла и явно не по своей воле. Только вот не понимаю, что бы это могло быть?       — Может, это какие-то серийные маньяки? — предположила Саша. — Упустили её в первый раз и теперь ищут, чтобы добить?       — А у вас до этого старшеклассницы не пропадали? — спросила Вероника. — Тут, в Зареченске или в окрестностях?       — Вроде нет. Если б что и было, оно прошло бы через новости и через «Вестник», и мама бы мне тогда весь мозг вынесла и дома заперла.       — И мне бы отец рассказал, если бы что-то было, — сказал Кирилл.       — Или эти… Которые органами торгуют, черные трансплантологи. — сказал Игорь. — Я по телеку видел такое, жуть.       — Ну это вряд ли, — возразил Гусь. — Никаких черных трансплантологов не существует, нельзя человеку пересадить органы абы от кого и ждать, что они приживутся.       — Вот именно. Это просто городские страшилки. — подтвердила Вета.       Игорь, несмотря на то, что его версию раскритиковали, после известий о том, что черных трансплантологов не существует, сразу как-то посветлел лицом и высказал следующее предположение:       — Тогда может, Алина стала свидетельницей чего-то? Например, ограбления. Правда, странно тогда, что она в милицию не пошла…       — Или не ограбления. Но чего-то очевидно противозаконного, — поддержал его Кирилл.       — Ребят… — задумчиво сказала Вероника. — А вы не думали, что смерть Роберта и то, что случилось с Алиной, могут быть как-то связаны?       Повисла пауза — несколько секунд все напряжённо обдумывали сказанное. Наконец, Игорь решился нарушить тишину:       — Ты имеешь в виду, что Алина была там, когда Роберт выпал из окна? Но тогда эти двое, которые за ней гнались… — он замолчал, оглядывая присутсвующих, словно искал у них поддержки.       — Хочешь сказать, Роберта на самом деле убили? — прямо спросила Саша.       — Блин, а ведь его дом как раз примерно в том районе, за парком… — одновременно с ней сказал Кирилл.       — Тем более! — воскликнула Вероника. — И да, это значит, что смерть Роберта — не несчастный случай, но ведь оно логично сходится, подумайте. Кирилл, он же ведь где-то в период с пятницы по воскресенье скончался? И были признаки того, что перед этим выпивал не один. Может, как раз с теми хмырями?       — Да, всё так. Правда, как они поняли, что он пил ещё с кем-то, не сказал, типа, не для разглашения это. Так, оговорился.       — К тому же, чисто статистически, — развил мысль Вероники Гусь. — В нашем городе ни черта не происходит. Настолько, что даже тот случай, когда Маньков памятнику Ленина на лбу член нарисовал, обсуждали месяца три, а в «Вестнике» целое журналистское расследование устроили.       — Факт. — Саша кивнула. — До сих пор слышу, как какие-то левые люди у меня за спиной говорят, что я — та самая мажорка, у которой брат утонул полтора года назад. Такое это, блин, было событие.       Все сочувственно взглянули на Сашу. Она сделала вид, что не замечает этого. Гусь продолжил:       — Я это к тому, что в случае, когда два загадочных и явно нетипичных для этого города происшествия следуют одно за другим, какова вероятность, что они вообще никак не связаны между собой?       — В этом случае, думаю, не слишком высокая, — согласилась Вероника. — Интересно, а как в милиции определили, что Роберт пил не один?       — Следы обуви, отпечатки пальцев… — Вета напряжённо перебирала все подходящие знания по криминалистике. — Или свидетели. Дело могло быть так: Роберт с хмырями выпивали, в процессе из-за чего-то поругались, кто-то из них его толкнул в момент, когда Роберт стоял напротив окна, может, даже не желая убить, просто в процессе ссоры. Роберт потерял равновесие, пробил стекло и выпал наружу.       — А они могут понять, выпал человек из окна сам или ему помогли? В ходе экспертизы тела, я имею в виду. — спросил Игорь.       — Могут, — уверенно ответила она. — Если его, например, толкнули, то тело получило дополнительное ускорение при падении, а это повлияет на его положение.       Краем глаза Вета отметила, что Гусь всё это время смотрел на неё с каким-то не слишком подобающим моменту, почти гипнотическим восхищением, но, увлечённая размышлениями, никак на это не прореагировала.       — Но всё это не имеет смысла, пока мы не знаем точного времени смерти, потому что если Робер умер, например, в пятницу вечером, то понятно, что история с Алиной тут скорее всего ни при чем. Кир, ты сможешь у папы это как-то уточнить?       — Постараюсь.       — Кстати, — Саша кивнула в сторону Гуся. — Ты хотел по карте прикинуть, где Алина могла быть до Сигнальной в ту ночь.       — Да, блин… — он раздосадованно махнул рукой. — Вчера в темноте я так и не смог эту карту отыскать, думал сегодня заняться, но вон как всё получилось. Вечером пойдём с Игоряном за моими вещами в школу, попробую снова.       Игорь неожиданно вскочил с места и хлопнул себя по колену.       — Блин! Забыл совсем! У папы же есть карта, здоровая, на всю стену. Старая, правда, и придётся покопаться на антресолях… Сейчас, сбегаю за стремянкой.       Он быстро вытащил с балкона стремянку и понёс её в коридор, все переместились туда же и собрались вокруг. Игорь полез наверх и, в свете фонаря, который держала Вероника, принялся копаться на антресолях. В процессе пришлось несколько раз передвинуть стремянку и перебрать множество пыльных старых вещей: огромный пакет с отрезами разных тканей, стопку виниловых пластинок с записями какого-то оркестра, жестяной таз, коробку ёлочных игрушек и даже дореволюционный утюг — его было решено не убирать далеко, чтобы потом отнести в краеведческий музей. Наконец, у самой стены обнаружился длинный белый рулон — та самая карта. Его аккуратно извлекли с антресоли, отряхнули от пыли и вернулись в комнату. Там Вероника развернула слои кальки, которой была обёрнута карта и вместе с Кириллом они расстелили её на круглом обеденном столе. Прижав углы карты учебниками, ребята собрались вокруг.       Карта — а скорее, план города — действительно была весьма старой. В углу была подписана дата: 07 XII 1982 г., бумага пожелтела от времени, тушь местами выцвела. Глядя на схематично изображённые дороги и здания, Вета думала о том, что с тех времен город действительно изменился, но не настолько, чтобы этот план стал для них бесполезен. Что-то снесли, что-то (в основном магазины и гаражи) построили, но в целом город остался таким же, каким был в те годы.       — Так, — Гусь достал карандаш и склонился над планом. — Здесь калитка, через которую вошла сначала Алина, а затем те двое. Шла она скорее всего тут, здесь прошла насквозь. Тут их заметила эта бабка. И вот здесь девчонка слышала у себя под окнами какие-то крики.       — И вот в этом месте мы нашли нитки с её шарфа на кусте. — Саша ткнула ногтем в точку на углу одного из зданий.       — Угу… — Гусь осмотрелся, схватил кусок полупрозрачной кальки, наложил его на план и, взявшись за карандаш, поставил на нём точку в том месте, куда только что указала Саша. Прикинув что-то в уме, он нарисовал рядом довольно неровную окружность диаметром примерно в километр.       — Где-то в этом радиусе всё и началось, лезть дальше смысла нет, — пояснил он. — Вот тут парк, а вот это — дом Роберта. Если брать по прямой, то до Сигнальной тут метров восемьсот, наверное.       Он нарисовал жирную точку поверх здания, стоящего на отшибе, почти что в самом парке.       — Вот здесь, между домами, проход к парку с Сигнальной. — Кирилл указал место. Гусь провел линию, соединив эту точку и ту, которую до этого отметила Саша.       — Здесь, рядом с парком, бывший пожарный пруд. На плане он ещё не бывший, — Игорь ткнул в небольшой прямоугольный водоём с подписью «ПВ 50». — В этом месте всегда очень влажно и грязно, если они там были, то наверно до сих пор остались следы.       — Надо бы сходить посмотреть. — Гусь задумчиво постучал карандашом по столу. — Игорь, пойдём сейчас? А потом, как стемнеет, в школу.       — Лады.       — А я позвоню Тамаре Константиновне, спрошу у неё, не собиралась ли Алина в воскресенье в парк смотреть фейерверки, — сказала Вета. — И попытаюсь поговорить с мамой, теперь её расспросы о Роберте особенно не дают мне покоя.       — На мне отец и время смерти Роберта. — Кирилл убрал в рюкзак свой учебник по алгебре, прижимавший один из углов карты. — Наверняка и сегодня вернётся за полночь, но придётся дождаться.       Определившись с планом действия, ребята разошлись по домам.