В оковах обстоятельств

Когда входная дверь в их личную комнату со скрипом закрылась, Шан обратил свой выжидающий взгляд к Шэнь Юаню, сидящему на краю постели. Ему вернули напряженную улыбку, за которой могло скрываться абсолютно любое настроение Юаня. Парень будто выжидал время после ухода хозяина таверны подальше от их комнаты, и лишь когда был достаточно уверен в их уединении, он заговорил: — Мне кажется, что здесь что-то нечисто, — произнёс Шэнь, нервно поджимая губы и смотря прямо в глаза Цинхуа. — Ты про его слова? — Я вообще про все. Ты разве не заметил, как он смотрел на нас пока мы разговаривали? Цинхуа смутился. Он не совсем понимал о чем говорил Юань. — Ты про что? — Не важно, возможно, мне просто показалось, но он так смотрел, будто… выбирал себе новую мебель, он будто оценивал нас. — Я не заметил ничего такого, братец. Мне казалось, что он просто слишком увлечён своим рассказом. — А его рассказ? Кто поверит, что демонический король мог помиловать людей, которых презирает, как и весь его народ, да ещё и обеспечить их безопасность? По его словам, у него было все для того, чтобы раз и навсегда покончить с нами, так что могло его остановить? Да и слишком уж невероятно звучит эта история, ни одному существу, даже демону, не провернуть такое меньше чем за десять лет. Шан Цинхуа задумался. Мужчина сказал, что сам не знает, почему так сложилось, но звучало все и вправду слишком уж фантастично. Он прочитал не одну книгу о военном деле, политике, и на основе прочитанного мог прикинуть, сколько нужно было бы вложить средств в такое дело. Это действительно либо чудо, либо сказка, которой прикрывают реальное положение дел. — Согласен, но в любом случае то, что мы видели, добираясь сюда, подтверждает его слова. Клинок все ещё у тебя? Шэнь быстро открыл свою сумку, извлекая из неё демоническое оружие. Оно действительно отличалось от того, что они видели раньше. Похоже, если верить словам хозяина таверны, это мог быть клинок воина того самого королевского войска. Все действительно выглядело странно. — Я… Я правда не знаю, чего нам ожидать. Мне кажется, нам стоит опросить кого-нибудь ещё, прежде чем мы окончательно определимся, что нам делать. — Звучит разумно, но я не видел больше никого, кто мог бы нам рассказать что-то про это все. В этом месте творится что-то странное, либо людей уже настолько запугали демоны, что они боятся даже выйти из дома. Шэнь ещё некоторое время осматривал клинок, будто отмечая что-то про себя, но вскоре вернул его в сумку и поднялся с кровати. — Ладно, в любом случае нам нужно сегодня хорошенько отдохнуть, чтобы завтра быть полными сил. Как ты себя чувствуешь? — Шан Цинхуа показалось, что сначала Шэнь хотел сказать что-то другое. В его зелёных глазах читались задумчивость и напряжение, он не сомневался, что Юань будет переживать за его состояние, но его не покидало ощущение того, что его спутник что-то недоговаривает. — Все тело ломит, а ноги в любую секунду могут отпасть. Безумно хочу спать. Но главное, что мы уже в тепле и нам некуда спешить, ведь так?.. С тобой все нормально? — Шан подошёл к Шэнь Юаню и, положив руки ему на плечи, усадил обратно на кровать, а после и сам сел рядом с ним. Шэнь ненадолго закрыл глаза, делая глубокий вздох. Он будто готовился к чему-то. — Как ты думаешь, они ещё живы? Есть ли шанс? Хоть какой-нибудь… — Шэнь Юань, казалось, уже не столько хотел найти родителей, сколько узнать их судьбу и понять, а стоит ли ему вообще сейчас об этом думать? Он не выглядел отчаявшимся, Шан бы это сразу понял, лишь взглянув в его лицо, но его апатия и усталость явно сыграли с ним плохую шутку. Им действительно просто нужно хорошо отдохнуть. — Мы все скоро узнаем, нет нужды гадать сейчас. Давай лучше уже наконец переоденемся и поспим. Сегодняшней ночью должна быть хорошая погода, — Шан поднялся с кровати и устало снял с себя верхние одежды, оставляя только то, что не помешало бы его сну. Пока он это делал, из его уст лились бесконечные речи обо всякой ерунде, он и сам сейчас не очень сильно думал о том, что говорил, просто ему не хотелось, чтобы в комнате было тихо. — Хорошо, — Юань, спустя некоторое время, присоединился к нему, снимая с уставших ног сапоги и частично обнажая свои ноги. Шан, который к тому времени уже почти разделся, по непонятной для себя причине обратил на это внимание и не сразу понял, что бесстыдно пялится на обнаженные ступни Юаня. Он и раньше их, конечно, видел, ещё совсем юными они иногда ходили на озеро, где видели друг друга почти полностью обнаженными, но по какой-то причине именно сегодня ему показалось, что смотреть на Юаня так — неправильно. Он поспешно отвернулся, делая вид, что расправляет кровать. Чувствуя внезапный жар на щеках, Цинхуа поспешил пожурить себя за глупое необоснованное смущение. Он никогда не задумывался над тем, как выглядит его друг. Ему это не казалось важным, да и слишком давно они знакомы, чтобы он мог подумать о чём-то таком. Обычный парень, как и он сам. Немного выше, немного стройнее, немного изящнее, казалось, что он просто во всем «немного» превосходит Цинхуа, но не так сильно, чтобы это выделяло его. Шан обернулся, чтобы найти свою сумку и наткнулся взглядом на готовящегося ко сну Шэнь Юаня. На парне был лишь один слой грубой одежды в виде штанов и легкой кофты, такой же, как у Цинхуа, но что-то в его образе разительно отличалось от вида, что открывался Цинхуа в зеркале. Цинхуа, мельком пригляделся к Юаню и отметил, что у того достаточно светлая кожа и темные волосы, что более красиво, нежели у Цинхуа, контрастировали на фоне одежды и друг друга. Кожа Цинхуа была менее ухоженной и более загорелой, а волосы были немного короче волос Юаня. Сейчас, глядя на то, как Юань снял заколку и освободил густой поток мягких, слегка спутанных волос, начиная расчесывать их своей любимой расческой, он подумал, что, должно быть, Шэнь хорошо за ними ухаживает. Волосы Цинхуа были более грубыми и жесткими, у него часто секлись концы и он не расчесывал их так часто, как это делал Юань. Ему иногда хотелось прикоснуться к волосам своего друга, ощутить каково это, прикасаться к чему-то такому, пока Шэнь держал в руках расческу, но он всегда вовремя останавливал себя. Сейчас Цинхуа почему-то задумался, как Шэнь может, имея почти все то же, что Цинхуа, производить совершенно другое впечатление. Его тело не было сильным или поджарым, но Шан бы сказал, что его юношеская худощавость ощущалась даже более красиво, нежели присущая идеалу мужчины маскулинность. В нем не было чего-то особенного, но совокупность его «обычных» черт создавала что-то необъяснимо притягательное и завораживающее. Шан неуютно поерзал на своей кровати, с ногами забираясь под одеяло. В животе появилось странное щекотное ощущение, и он не хотел думать, что стало причиной этого. Глядя на себя, парень бы никогда не сказал, что обладает чём-то подобным, как Юань. Он был более мягким и рыхлым, не худощавым, у него были более тонкие губы, более грубые руки. Но он не был некрасивым, нет, просто так уж сложилось, что в нем «обычные» черты объединялись в «обычное» тело, и ему бы не было до этого дела, если бы он не был так близок с Юанем. Просто Цинхуа никогда не нравилось думать, что он не соответствует ему. Они настолько разные, но он не ощущал Юаня чужим в своей жизни, даже поначалу, когда тот намеренно пытался его оттолкнуть. Его тянуло к нему даже в детстве, может, как раз из-за той самой притягательности, которая сейчас так некстати бросалась ему в глаза. А как себя ощущает Юань? Он знал, что они дорожат друг другом, знал, что Шэнь ни с кем так не общается, как с Цинхуа, но… Может ли быть такое, что иногда он его… стыдится? Нет, звучит неправильно и даже грубо по отношению к Шэнь Юаню. Тот хоть и был занозой в заднице, но он был честен в своих чувствах и никогда не стал бы стыдиться общаться с кем-то из-за его внешности. Шан возмущённо вздохнул, когда увидел, что Юань потянулся к сумке, выуживая из ее недр очередную книгу и удобно укладываясь в кровать, блуждая усталым взглядом по страницам. — Ты что, серьезно взял это с собой, когда я тащил на себе почти все наши вещи? — Шан понял, что, будь Юань хоть самым красивым человеком на земле, его характер заставит любого яростно браниться. — Хм? Я боялся, что помну ее, если возьму что-то тяжёлое, а что? — Ты идиот. — Сам идиот, я бы помер тут от скуки, если бы не это. Тем более, что я ее начал буквально два дня назад, знаешь, там такая интересная завязка, ты не поверишь… Шэнь все дальше уходил в дебри своего интереса, в то время как все его очарование в глазах Цинхуа рушилось подобно надеждам хоть на малую каплю благоразумия. Шан внезапно подумал, что он действительно очень хочет спать. Похоже, дорога, даже с учетом привала, произвела на его организм слишком глубокое впечатление, боль уже не ощущалась вовсе, будто одно нахождение в тёплой постели исцеляло любые недуги. Странное очарование завладело его разумом и он сам не заметил, как уснул. *** Странные звуки тревожили его слух, но их источник он никак не мог определить. Все вокруг него было странно вязким, он не мог ни за что ухватиться, как если бы находился в пустом пространстве. Его будто кто-то пытался разбудить, но он не понимал, зачем ему это? Зачем, если ему и тут хорошо? —…Цинхуа… Его звали, теперь он чувствовал руку на своём плече. Она настойчиво сжала его и потянула в сторону, пытаясь пробудить, но ничто сейчас не смогло бы избавить Шан Цинхуа от оков приятного забвения. — Шан Цинхуа… скорее… Не нужно, хватит. И тут звуки прекратились. Шуршание вокруг него также закончилось, а рука исчезла с плеча. Он ещё слышал какие-то странные крики, но они были уже далеко от него, а потому не имели значения. Стало немного одиноко, но сон был все ещё слишком привлекательным, чтобы долго сожалеть об этом. Погрузившись обратно в бессознательные мечты, Шан Цинхуа вновь потерял связь с реальностью. *** Второе его «пробуждение» оказалось намного менее приятным, чем первое. Его больше не тормошила мягкая рука, а тело не чувствовало былого тепла, запасенного одеялом, и мягкости постели. Он лежал на чём-то жестком и неприятно шершавом. Он попытался было поменять позу своего тела, чтобы стало удобнее, но быстро понял, что что-то не так. Руки были туго связаны у него за спиной, а ноги были зафиксированы в согнутом положении, и когда он попытался их разогнуть, то почувствовал тянущую боль в области запястий, где крепилась веревка. Он окончательно открыл глаза, но его по-прежнему окружала непроглядная душащая темнота. Шан не хотел осознавать того, что с ним происходило, он попытался было закричать, чтобы позвать на помощь, но его рот был заткнут какой-то тряпкой и как бы он не пытался вытолкнуть ее языком, у него не получалось, импровизированный кляп слишком глубоко сидел в его рту. Предположительно, он бы мог даже задохнуться, воздух вокруг него был душным и заставлял легкие гореть от недостатка кислорода. Он яростно замычал и задергался в путах, что все ещё удерживали его на месте. Этого не может быть, этого просто не может быть. Его похитили. Его украли из комнаты, связали и заперли не пойми где. Шан Цинхуа начал паниковать, особенно остро теперь чувствовалась нехватка воздуха, кляп был вымочен в слюне Цинхуа, он даже чувствовал, что часть ее размазалась по его лицу. Как он оказался здесь, что он может сделать? Почему он? Как это случилось? И самые главные вопросы: кто его похитил и зачем? Шан вспомнил, что как-то читал, что нельзя в экстремальных ситуациях действовать необдуманно. Он должен успокоиться сейчас и попытаться получить хоть какую-нибудь информацию. Он решил сделать единственное, на что был сейчас способен: прислушался. Некоторое время шум крови в ушах не позволял ему расслышать ничего, кроме кроме собственного тяжёлого дыхания. Но в какой-то момент он почувствовал, что слегка трясётся, но не от страха. Он уловил стук чего-то крупного и скрип чего-то деревянного где-то спереди. Похоже, что он даже не находился в помещении. Его куда-то везли. Это было плохо, просто ужасно. Так у него не было вообще никаких шансов понять, где он. Но, с другой стороны, если он находится в повозке, или чём-то похожем, ее должен кто-то вести. Шан Цинхуа внимательнее прислушался к стуку, как он уже понял, копыт, чтобы определить, сколько лошадей запряжено и насколько тогда большой является его повозка. Судя по звукам, Шан мог сделать вывод, что лошадей явно больше одной, неравномерный стук и периодические потряхивания говорили о том, что повозка не слишком большого размера. Если это действительно так, то он может предположить, сколько людей здесь находится. Но внезапно его размышление прервало отдаленное недовольное ржание лошадей и резкая сила, потянувшая его безвольное тело вперёд по инерции. Он ударился головой обо что-то деревянное, но боль была тупой и слабой. Послышалось шуршание где-то сбоку и спустя пару секунд с него сняли то, что все это время не давало ему видеть. Он чудом успел закрыть глаза, не жмуря их, даже сквозь веки свет ослеплял его чувствительную сетчатку, заставляя чувствовать боль. Но он мужественно вытерпел это, стараясь выглядеть максимально убедительно, чтобы его похитители думали, что он ещё не очнулся. — Все ещё дрыхнет? Что-то оно уж слишком долго, не померло ли часом? — голос был грубым и слегка хрипящим. Неприятные мурашки от него пробежки по затёкшему телу Цинхуа, но он сохранил в себе силы, чтобы не показать этого. Этот голос был странным, каким-то потусторонним, возможно из-за того, что он долго был без сознания. — Мог и помереть от того, что его давно не проветривали. Я просил остановиться и проверить раньше. — Не зарывайся, ничтожество. Я делал так, как мне велел мой господин, и моя главная задача — доставить ему все свежим, на кой мне останавливаться постоянно, чтобы проверять эту свинью? — Если он сейчас не будет дышать, проблемы будут у нас обоих. Ты же не хочешь привести своему господину не просто несвежее, а уже слегка стухшее? — голос был знакомым, но Цинхуа не сразу понял, кому он принадлежит. — У тебя всего одна задача! Найти товар и обеспечить его качество, так что если оно настолько слабое, что не может перенести дорогу, то это твой прокол, не мой. Пока человек с хрипящим голосом был где-то сбоку, Цинхуа почувствовал, как к его носу поднесли палец, проверяя, дышит ли он. Спустя пару вздохов палец исчез, а на смену ему ступил долгожданный свежий воздух. Он никак не мог насытиться им, но старался сдерживать себя, чтобы не выдать своего состояния. — Нам повезло, он ещё дышит. Но клянусь Богом, если ещё раз произойдёт так, как сейчас, мы оба окажемся на том свете, господин не станет разбираться, какой мы расы или возраста. — Не говори чепухи, своих родичей он не станет казнить за такую глупость, — в голосе проскользнула неуверенность. Похоже, что некий «господин» действительно внушал ужас обоим его похитителям. Но что они говорили насчёт родичей Шан не смог понять, в голове вертелось одно слово — «свежий». По позвоночнику пробежала волна дрожи, если они говорят о нем «свежий» значит ли это, что его планируют… Нет, не может такого быть, это неправильно. Его что, планируют съесть? О Боги, Шан Цинхуа ещё слишком молод для этого, он впервые решил выйти за пределы своей деревни и сразу попал в капкан. Его внезапно настигла мысль… А что же сейчас с Шэнь Юанем? Он смутно помнил, как они вместе засыпали, а после лишь чёрная пелена, никаких воспоминаний. Похитители проверили только его на признак жизни, неужели, Юань… Его затошнило, этого не может быть, нет, его единственный друг, его Шэнь Юань, что с ним произошло?! Они не могли его оставить, а Цинхуа забрать, что же произошло? — И все же, сколько дряни ты в этот раз налил? Оно не просыпается уже второй день, оно точно очнётся? — Похоже я что-то напутал и споил одному слишком мало, а другому слишком много, — что это значит? Цинхуа отчаянно начал вспоминать последние запомнившиеся ему события и неожиданно для себя вспомнил, как хозяин таверны их чём-то опоил. Вот откуда он помнит этот голос! Он говорил о нем и Шэнь Юане, поэтому Шан Цинхуа сильнее прислушался. —Так их было два? За двух дали бы гораздо больше, это уж слишком мелкое, да и выглядит оно больно… Хотя оно спит уже два дня, может, раньше было лучше. — Дело не в том, как он выглядит, с ним не должно было быть проблем, а вот второй не вовремя проснулся и удрал, ещё и этого пытался поднять, да благо тот спал крепче пьяниц. — И как вы поймать-то не смогли? — Не ожидали, нечасто сразу два приходят, расслабились, думали, что в этот раз хорошенько заплатят, и не уследили. — Боже, что за идиоты, вот поэтому господин так презирает вас, даже поймать добычу толком не можете, — тон второго человека был насмешливо холодным, он искренне презирал мужчину, по чьей вине Цинхуа сейчас находился здесь. Но у него немного отлегло от сердца, Шэнь Юань сбежал, он ещё жив, а значит все не так плохо, его не станут искать, если только он сам не попытается выйти на них. Шэнь Юань был умён, он не стал бы бежать сломя голову за Цинхуа и подвергать себя опасности. Это грело его душу, но вопрос о собственной судьбе все ещё оставался открытым. Перспектива быть съеденным не сильно его радовала. — Ладно, думаю, пора продолжить путь, ему же лучше, если он не проснётся, меньше будет нервничать, — после этих слов его лицо вновь накрыли чем-то темным и завязали на шее узел, чтоб это что-то хорошо на нем сидело. За шорохом ткани он с неудовольствием услышал крики второго человека и звук плети, рассекающей воздух. Через пару мгновений они вновь тронулись, послышался стук копыт и все тот же скрип повозки. Теперь у Шан Цинхуа было достаточно информации, чтобы собрать все события в одну линию. Ему все ещё было трудно поверить в то, что столько произошло всего за одну ночь, если они в пути уже второй день, то он уже должен быть далеко от той деревни, где они остались, вещи его тоже наверняка уже выбросили, он понятия не имеет, к кому его везут, но зато знает, что его планируют есть. Хуже просто некуда. Он бы продолжал плакать и молиться всем высшим силам, но на него внезапно нахлынула страшная апатия. Он чувствовал себя абсолютно погано, во рту от кляпа все уже давно онемело, и жажда была просто невыносимой. Хотелось уже просто ускорить все, чтобы прекратить его страдания. Но какая-то часть Цинхуа чувствовала абсолютно обратное. Удивительно, но непонятное возбуждение пронзило его тело при мысли о том, что возможно, именно здесь он сможет узнать, насколько он готов к подобным ужасам. Это испытание может убить его, что наиболее вероятно, но также, если Шан найдёт выход из этой ситуации, то точно больше никогда не станет бояться действовать. Осталось только ждать, что будет дальше. *** Он не мог уснуть все оставшееся время, пока они ехали, миллионы мыслей успели возникнуть в его голове, он чувствовал дикий страх вперемешку с восторгом, когда повозка остановилась. Было действительно очень холодно. Он никогда не чувствовал, как воздух буквально морозит его легкие изнутри. Его ноги и руки окончательно онемели, в краях где он вырос ни разу не было таких морозов. Его ещё раз проверили на наличие сознания, но он снова притворился спящим, ожидая. — Дальше сам, моя работа на этом закончена, — второй человек говорил расслаблено, но немного зло. — А помочь мне перетащить его? — Мне не хочется, ты не настолько слаб, чтобы не выдержать его вес. Оно выглядит не очень приятно, хоть помой перед подачей, — мужчина цыкнул в ответ на язвительную реплику, и Цинхуа почувствовал, как его сняли с повозки и подняли, судя по дыханию рядом с его спиной, на плечо. Мужчина тащил его медленно, Шан слышал его учащенное от нагрузки дыхание и шарканье ног о пол. Похоже, они зашли в помещение, но Цинхуа все ещё чувствовал холод, пускай и менее сильный. Они шли ещё некоторое время, прежде чем внезапно остановились. Шан почувствовал, что падает. Ощущение не из приятных. Он почувствовал, что его ноги и руки развязывают, это был бы его шанс нанести похитителю удар, но его конечности настолько затекли и ослабели, что он не мог ими совсем пошевелить. Шан в очередной раз проклял свою слабость, но решил не отчаиваться и выждать, пока кровь вновь начнёт нормально циркулировать. А потом он найдёт, что использовать, чтобы сбежать. Его лишили всех пут, одежды и кляпа. Ощущение пустого рта было неожиданно непривычным. Язык также отказывался двигаться. Его начали протирать чем-то, попеременно ворча какие-то проклятия в сторону неизвестного господина. Его мыли достаточно долго чтобы он мог привести мысли в порядок и вернуть своему телу чувствительность и способность двигаться, он уже был готов пойти на рывок, как вдруг… — Что ты здесь делаешь, человек? — голос был очень низким и шелковистым, Шан Цинхуа почувствовал первобытный страх перед его обладателем. Это было что-то странное, ощущение абсолютного превосходства со стороны говорящего, уверенность в подчинении другого, жуть. — О, мой господин, это лишь тот новый товар, который я обещал привести. Я просто приводил его в надлежащий вид, а то с дороги немного запачкался, — дрожащий голос мужчины наводил Цинхуа на мысли о том, что перед ними сейчас должна стоять сама смерть. — Припоминаю, письмо пришло недавно, так что я не успел хорошенько его прочитать, что же, человек, дай мне оценить качество лично, — он услышал, как от него оттолкнули мужчину и как тот с глухим звуком упал на пол. В его лицо внезапно вцепились пальцы с невероятно острыми и длинными ногтями, Шан Цинхуа онемел. — Какое-то оно щуплое, да и пассивное, почему ты привёз это в таком состоянии, жаждешь вызвать мой гнев? — в голосе появились угрожающие нотки, хоть это относилось не лично к Цинхуа, но у него от одной близости с этим… существом дрожали колени. — Мой господин, оно должно вскоре проснуться, этот жалкий человек просто не хотел, чтобы было лишнее сопротивление, Ваша светлость же не желает тратить силы на усмирение, — паника и страх мужчины витал в воздухе, буквально чувствовался кожей. — Раньше ты привозил более расторопных, этот какой-то совсем неказистый, никакого удовольствия от такого мы не получим, заплачу в два раза меньше, все же собакам тоже нужно что-то есть, — Цинхуа похолодел, он так и не понял, хотел ли «господин» скормить его собакам или просто издевался над мужчиной. — Ох, мой господин, этот ничтожный сочтёт за честь принять от Вас столь необходимые его хозяйству средства. Будте уверены, в следущий раз… — Проваливай. После послышалось слабое мямленье благодарности со стороны мужчины, удаляющиеся шаги и лишь потом гробовая тишина. С закрытыми глазами Цинхуа почувствовал, как острые ногти существа прошлись по его обнаженным бёдрам и пояснице. Он по-настоящему боялся, как бы они не вспороли его кожу. — Жалкое зрелище, никакого прока, — Шан Цинхуа почувствовал, как его отпустили и позвали прислугу, но именно в этот момент какая-то неведомая сила взыграла в нем, из-за чего он ухватился за ткань, что волочилась по полу, открыл глаза и что есть силы закричал: — Господин, этот слуга готов служить Вам всю свою оставшуюся жалкую жизнь, будет делать все, что Вы прикажете, будет повиноваться каждому Вашему слову, только прошу, не убивайте его! — существо, что стояло к нему сейчас спиной, стало поворачиваться, и глаза Цинхуа полезли на лоб от всепоглощающего ужаса. Перед ним предстал огромного роста человек, облачённый в меха и богатые одежды, расшитые серебром. Глаза его слегка удивленно, но больше насмешливо смотрели на Цинхуа. — Так ты был в сознании… Что же, ты хорошо притворялся, даже я не заметил, а я, уж поверь, чувствую все намного лучше тебя, — в глазах мужчины загорелись яркие огни, это был точно не человек. Шана внезапно поразило страшное понимание: все эти странные обращения «человек», разговоры о расах и жуткие голоса, похоже, сегодня Шан Цинхуа впервые встретил демона. Он внезапно понял, насколько сильно сейчас зависит его жизнь от того, как состоится их разговор. Шан Цинхуа сделает все возможное, чтобы выжить и не дать этому миру забыть его так быстро. — Ваша светлость не пожалеет, если сохранит жизнь этому слуге, он очень способен во всем, что может потребоваться кому-то столь высокопоставленному и могущественному, как Вы. В ответ он услышал звонкий демонический хохот. Было ощущение, что от него дрожит сама земля. — Жалкое отродье, да ты хоть понимаешь, что и кому ты предлагаешь? Человеческие существа отвратительны в своём невежестве и слабости. Шан Цинхуа отчаянно думал, что может сказать. Он видел, что демон перед ним действительно начинает злиться все сильнее, нужно что-то придумать, нужно что-то сказать, убедить это бессмертное существо, задобрить… — Прошу простить этого слугу, сослепу не признавшего в Вашем превосходстве своего короля, — Цинхуа в отчаянии сказал первое, что пришло ему в голову, он понятия не имел, как демон отреагирует на его бред, если он прямо сейчас лишит его жизни, это будет наиболее милостивая смерть для него, но демон не двигался, в возникшей тишине раздался голос: — Как ты назвал меня? — Шан не уловил в голосе злобы или негодования, а потому решил продолжить представление, терять ему нечего. — О, лишь одного взгляда на блистательное богатство и мощь Вашего Величества хватит, что догадаться о Вашей королевской крови. Безусловно, такую силу, мужество и неземную красоту природа могла подарить лишь демону, способному поставить на колени абсолютно любого, даже самого сильного соперника. Уверен, каждый слуга мечтал бы быть под началом кого-то столь прославленного и мудрого, но именно этому достался счастливый шанс лицезреть Ваше королевское Величество! Ох, от одного Вашего грозного мощного голоса могло бы разрушиться целое здание!.. Шан продолжал лепетать все возможные хвалебные речи, которые только мог придумать, и, к своему удивлению, заметил, что его не останавливают. Глядя на довольные всполохи ледяного пламени в глазах его ужаса, Шан Цинхуа внезапно осознал, что демоны любят лесть. Ему явно нравилось, что Цинхуа говорил, а потому тот продолжил: —… Этот ничтожный слуга понимает, что его человеческая природа отвратительна его Величеству, но если ваша мудрость столь велика, сколь он знает, Вы не откажетесь от верного только Вам человеческого слуги, имеющего неоспоримое преимущество перед другими демоническими слугами ввиду своей незаметности в человеческом обществе и возможности управлять народными волнениями Ваших человеческих подданных. Шан Цинхуа закончил свою тираду на последнем дыхании, ему казалось, что он вот вот задохнётся, но желание узнать вердикт демона пересилило слабость. Он все ещё не мог понять, что думает о его предложении демон, его лицо стало непроницаемой маской, а молчание уже слишком затянулось для рассуждения над его просьбой. Похоже, он думал о чём-то ещё, но Шану ничего не оставалось, кроме как ждать. — Хм, никогда бы не подумал, что человек может обладать столь прозорливым и острым умом, твоё восхищение выглядело искренним, этот господин считает, что ты можешь ему помочь в одном деле, вот только для начала мне нужно до конца удостовериться в твоей преданности, — наконец произнёс он, одним из своих длинных ногтей рассекая запястье и поднося его к рядом стоящей чаше и сливая туда кровь. Цинхуа с ужасом смотрел на это, боясь даже отвести взгляд. Что это значит? — Выпей и докажи, что последуешь любому моему приказу и подчинишься моей воле. Ему толкнули чашу, отвратно пахнущую демонической кровью. Это яд? Что с ним случится, если он выпьет? Он поднял глаза от чаши к демону, надеясь задать вопрос, но ответом ему стала жуткая улыбка на его лице. Ему не оставляли выбора. Шан собрался с силами и одним глотком осушил чашу, чувствуя дурноту от мерзкого металлического послевкусия. Демон довольно улыбнулся, а в теле Цинхуа что-то начало трепетать против его воли. Он испуганно ощупал свой живот, когда услышал сверху надменный голос: — Твоя жизнь теперь принадлежит мне, человек, с этого дня ты слуга Линьгуан-цзюня, уж будь уверен, под моим началом тебя ждут великие дела.