*****
Последние слова Стефани ударили по ушам. Мерседес резко раскрыла глаза и подскочила на кровати, а потом сдавленно улыбнулась. Сколько времени ей не снилась Нарния? Восемь лет? Девять? Нет, уже целых десять! Каждый вечер Мерседес засыпала с мыслью о друзьях и близких, но снова и снова ее настигала пустота. Каждую ночь преследовало лишь черное полотно, которое Мечи была не в силах раскрасить хоть какими-нибудь цветами. И вот, ей снятся ее подруги: Люси, Стефани, Сьюзен, Кэрол — все уже такие взрослые, говорящие о своих детях. Сколько же там лет уже прошло? И тут до Мерседес дошло. Точнее, верное решение появилось само собой. Она же может быть одновременно королевой Гальмы и летописцем, которые будет записывать все памятные моменты истории потустороннего мира за платяным шкафом. Кстати о нем, через него можно попробовать уйти в Нарнию, только надо тщательно подготовиться. Итак, какой сегодня день недели? Суббота. Значит, наверняка Роберт как раз спит в своем особняке, в котором некогда жил профессор Керк. Надо ему позвонить. Сама Мерседес за эти прошедшие десять лет успела закончить школу, потом университет, где отучилась на журналиста, и устроиться в редакцию. Война уже кончилась, поэтому с уверенностью в личной безопасности Мечи накопила денег и купила себе маленькую квартирку в Лондоне, до отвала забитую кучей различных бумаг. Параллельно Мерседес пошла учиться в школу верховой езды, которую открыли приезжие испанцы. Там она, сама не зная почему, выбрала себе скакуна саврасой масти, кличка которого была, аж не верится, Алессандро. Это она узнала уже позже. Иногда Мечи разговаривала с этим конем, как с тем человеком, к которому она всей душой и всем сердцем хотела поскорее вернуться. Было интересно, как у него дела, думает ли он о ней, как там его успехи в становлении мудрым королем. Мерседес надеялась, что будет видеть любимого хотя бы во снах, но, увы, не суждено было. И вот сейчас, когда Мечи поняла, какое решение она должна была принять, до нее наконец дошло, что совсем скоро ей не надо будет жить воспоминаниями, описанными в дневнике, не надо будет мысленно рисовать лицо Алессандро в своем воображении. Скоро она сможет к нему прикоснуться, не только руками, но и губами, осталось лишь собраться. Мерседес, в груди которой поселился какой-то активный червячок воодушевления, заставляющий ее двигаться быстро и очень активно, осматривала свою квартиру в поисках того, что могло бы ей пригодиться в Нарнии. Во-первых, все ее наработки, черновики, готовые варианты и повести. Бумаг было много, но их было необходимо забрать с собой. Далее… О, фотоаппарат с пленкой для печати! Особо долго зарядка не продержится, но можно будет наделать много замечательных снимков. Во-вторых, Мерседес упаковала всё золото, которое только нашла, чтобы было чем платить за лошадь, за корабль до Гальмы и за еду. А еще надо будет взять меч, но это уже она сделает дома у Роберта. По дороге до вокзала Мерседес зашла еще в пару магазинчиков. Там она купила батарейки для фонарика Эдмунда, чтобы потом его порадовать, несколько мелких подарков для всех друзей, а также простенькое платье в пол и туфли к нему, чтобы в Нарнии на нее не глазели, как на пришельца. Уже на вокзале, после покупки билета, Мерседес подошла к телефонной будке и набрала домашний номер Роберта. Она предупредила его, чтобы он ждал и никуда не смел уходить. Как ни странно, что во время их отношений, что после ее возвращения, они остались близкими друзьями. Роберт безоговорочно верил в рассказы Мечи, в то, где она побывала, и даже в то, что она внучка первых короля и королевы Нарнии. — Привет, — сказала Мерседес, как только открылась дверь. На пороге стоял сонный Роберт в ворсяном халате и газетой в руках. — Привет, проходи, — он потянулся и зевнул. — Что за срочность такая? — Я приняла верное решение, как и сказал Аслан! — похвасталась Мерседес, занеся в дом огромный чемодан на колесах. В сумку всё не поместилось, да и ее тащить было тяжело. — В общем, мне нужен меч, желательно в ножнах, и платяной шкаф, в котором ты никогда не убираешься. Я думаю, что меня он пропустит. Я ведь поняла всё. — Тебе сон, что ли, опять приснился? — отбирая оружие у близ стоящего доспеха, спросил Роберт. — Да. Мне приснилось, что мои подруги говорят про то, что они собрались в какое-то приключение и что им нужен какой-то там летописец, чтобы записывать историю, желательно кто-то близкий. Я одновременно могу быть и королевой Гальмы, и этим летописцем, — от воодушевления Мечи закусила губу и начала заплетать светлые волосы в две объемные косы, чтобы потом не мешали. — Думаешь, твой Алессандро тебя всё еще ждет? — Да, он обещал. Он всегда держит свои обещания, — уверенно произнесла Мечи. Почему-то она была убеждена в том, что король Гальмы, несмотря на свое высокое положение, остается холостым. Да, наверняка девушки у него были на одну ночь, как и у самой Мерседес парни, но чтобы там какая-то любовь, серьезные отношения и так далее тому подобное — нет. Мерседес боялась, что когда она уйдет, со временем образ Алессандро сотрется, уже перестанет представляться так четко, а чувства угаснут, пройдут, забудутся. Но нет, они будто бы не расставались. Мечи, вспоминая о нем, чувствовала то же самое, что и в свои шестнадцать лет — бабочек в животе, которые без устали порхали в воздухе и щекотали внутренности. Думая об этом, Мерседес переоделась за ширмой и вышла на суд Роберта уже в длинном приталенном платье из белой ткани, которое смотрелось на ней очень красиво. Парень присвистнул и одобрительно показал большой палец. Сам он, кстати, женат не был. Та его девушка, Тереза, доконала своей ревностью ко всему живому, и в один момент терпение лопнуло. Но на Мерседес Роберт никогда не претендовал, даже не помышлял о чем-то большем в отношении нее, чем крепкая дружба. — Ты очень красивая, — одобрительно кивнул Роберт, передавая в руки подруги меч. Только сейчас до него начало доходить, что она вот-вот уйдет, и он ее больше, возможно, никогда не увидит. — Пора, да? — Спасибо за всё, что ты для меня сделал, — Мерседес отложила вещи и крепко обняла друга за шею. Так они простояли несколько минут, может, десять, а может, и все двадцать. По глазам Мечи даже побежали слезы, но она должна была идти. Нет, даже не должна. Она хотела наконец вернуться после стольких лет ожидания. — Что ж, мы, возможно, однажды еще увидимся. Мерседес на прощание похлопала Роберта по плечу, а потом повязала на поясе меч, сжала в ладони ручку чемодана и, напоследок оглянувшись и помахав другу, зашла в шкаф. Она закрыла глаза, боясь, что сейчас упрется в деревянную стенку, поэтому протянула руку вперед. Не натыкаясь на препятствия, Мечи почувствовала легкий ветерок, кутающий ее кожу, и подняла веки. Перед Мерседес раскрылся удивительный вид: весенняя Нарния. На дереве расчесывала волосы дриада, всюду слышался стрекот насекомых, шелест высокой травы и шевеление зверей где-то в кустах. Открыв рот от удивления, Мечи пошла вперед. Недалеко от себя она увидела едва заметно горящий фонарь, в котором танцевал маленький сполох пламени. Так тихо, хорошо и спокойно, ни в какое сравнение с шумными улицами Лондона. Везя за собой чемодан, Мерседес легкой поступью двигалась вперед. Она думала над тем, чтобы сначала забежать в Кэр-Параваль и проведать друзей, но почему-то вдруг передумала. Ей захотелось побыть инкогнито, таинственной чужестранкой, приехать в Гальму и показаться в замке. Все тут же узнают ее, как некогда спасительницу их короля, а потом сам Алессандро выбежит к ней, без лишних слов поднимет на руки, покружит в воздухе, а затем подарит ей долгожданный, сладкий и ласковый поцелуй. Но для начала нужно было добраться до замка Мираза, там купить лошадь и поскакать в порт. Хорошо бы еще, чтобы был ближайший корабль до Гальмы, а то его может и не быть, и придется где-то ночевать. А Нарния и правда почти не изменилась за эти десять лет, всё так же легко и хорошо дышится, а душа ликует.*****
С утра пораньше, немного понежившись в постели, Сьюзен проснулась и не нашла мужа с собой рядом. Она села на пуфик у зеркала, расчесывая волосы, и в окно влетела птица с какой-то бумагой. Ах, вот как будет в этот раз! Великодушная королева взяла в руку письмо, на котором был запах Джейсона, и развернула его. Каждый раз, в день годовщины их свадьбы, он писал для нее новое стихотворение и где-то его прятал или просто присылал. Каждый раз для Сьюзен было загадкой, как именно муж это сделает. «Мне всюду внятен голос твой, Он — моя бархатная слабость. Раздается он, журча водой, Внимающей простую радость. Когда золото твое плеча коснется И на спине оставит множество полос, Утром на подушке вмиг очнется Сиреневая осень сна твоих волос. Ты прильнешь к моей груди несмело, Слыша, как сердце бьется в унисон, И твое любимое ласковое тело Согреет холодные лучи моих окон». Сьюзен, читая каждую строку, проговаривала её в голове голосом Джейсона. Она достала из комода свой личный ларец на замке, где хранила все вещи, которые так или иначе были связаны с ее любимым. Там были все его стихи, его платок с буквой «Д», их миниатюрный портрет, флакон с его запахом, а также еще много других его милых сюрпризов. Сама Сьюзен достала подарок на десятую годовщину свадьбы для Джейсона и, принарядившись, пошла на улицу, где муж уже наверняка ждет ее, чтобы провести время вдвоем. Оказавшись на дворе, сияя, как весенний луч, Великодушная королева увидела подходившего к ней мужчину. — Ваше Величество, — лорд Генри поцеловал ей руку и слегка поклонился. — Мы с вами не виделись со дня празднования восьмого марта. Как вы себя чувствуете? — Предельно хорошо, лорд, — Сьюзен широко улыбнулась, и мужчина невольно залюбовался ей. — Благодаря вам, мой муж нашел меня в тот день, а я не потерялась и не замерзла. От всей души благодарю вас и прошу простить за непристойное поведение. Надеюсь, между нами не произошло ничего такого, о чем я могу не помнить? — Что вы? Конечно, нет. Я только донес вас до Кэр-Параваля и передал в руки вашему мужу, не более того, — ответил Генри, не переставая восхищаться красотой королевы. — Вы куда-то направляетесь? Вас проводить? — У нас с Джейсоном сегодня годовщина, лорд, так что мы должны с ним встретиться. — Ах, я думал, короли уже отплыли на Одинокие острова. Жаль, а то я хотел вас пригласить в свой замок погостить, пока нет вашего ревнивого мужа, — сказал мужчина, и улыбка Сьюзен тут же померкла. Королева недоверчиво взглянула на Генри. — Еще одно подобное приглашение, и я могу счесть его за непристойное предложение, граничащее с легкомыслием, — полушутя-полусерьезно ответила Сьюзен. — Простите, если я на празднике дала вам повод считать меня ветреной женщиной, но я искренне люблю своего мужа и не смотрю на других мужчин. Джейсон вовсе не ревнивый, но опасность он чувствует остро. Прошу вас не усугублять ситуацию, если не хотите потерять мое доверие. — Что вы, Ваше Величество, я намекал лишь на дружескую встречу, не более того, — смутился Генри, сделав удивленный вид. А то он уж понадеялся… Ладно, не суть, всё равно ничего не выйдет из того, что он теоретически мог бы запланировать. — Что ж, мне тоже нужно спешить, меня ждет королева Лилиандиль по одному хозяйственному вопросу моего имения. Был рад снова вас увидеть. — И я тоже, — Сьюзен коротко кивнула и пошла на встречу с мужем. Странно это всё. Джейсон ждал в яблоневом саду, прямо у стен замка. Когда Великодушная королева подошла к назначенному месту, то увидела мужа с букетом цветов, красиво одетым и причесанным. Сьюзен без лишних слов подошла к нему, положила ладони на его плечи и поцеловала в благодарность за то, что он у нее есть. — Эльза хотела пойти со мной и преподнести свой сюрприз, но я сказал, что сам его тебе передам, — Джейсон вынул из кармана на груди открытку и протянул ее жене. Они вместе посмеялись еще не вполне грамотному поздравлению и за руку пошли в лес. — Я сегодня видел лорда Генри, он к тебе не подходил случайно? — Подходил. Почему ты так из-за этого переживаешь? — спросила Сьюзен. Ей было одновременно приятно, что муж, кажется, ее всё еще ревнует, но в то же время было как-то не по себе от того, что он может усомниться в ее честности касаемо той ночи. Ничего ведь не было. — Не внушает мне доверия то, как он на тебя влюбленно смотрит. Я к этому, конечно, привык, но мне не вполне понравилось, что Генри принес тебя на руках, — честно ответил Джейсон, который считал, что лучше выяснить всё сейчас, чем мучиться догадками. — К тому же, он, кажется, целенаправленно искал тебя. Я просто боюсь, что могло что-то произойти, просто ты не помнишь. — Джей, я всегда и в любом состоянии помню то, что я тебя люблю. Только тебя, — искренне сказала Сьюзен, замедлив шаг, а потом и вовсе остановившись. — Ничего не было, нет и не будет. Сегодня я ему уже сказала о том, что я верна тебе и иначе быть не может. — Ах, так он еще и звал тебя на свидание. Просто прелесть, — закатил глаза Джейсон, отчего Сьюзен даже поёжилась. — Вроде бы да. Ничего, всё нормально. Я с ним даже общаться не собираюсь, — убеждала Сьюзен, и ее глаза по-щенячьи заблестели. — Джей, прошу, поезжай со спокойной душой на острова и не переживай. Да и вообще, тяжело снова тебя туда отпускать, особенно после того, как ты недавно снова едва не погиб. — Я знаю, знаю. Но долг зовет, — Джейсон обнял жену за талию. — Ты пойми, в тебе я уверен, но я не уверен в Генри. Я тебе всегда говорю, что не имею права что-то тебе запрещать. Ты можешь с ним общаться, даже дружить, но будь настороже. Если что вдруг, говори мне. — Договорились, — улыбнулась Сьюзен, чувствуя, что он ей верит. — А куда ты меня сегодня поведешь? — уже более радостно спросила она. — Сегодня мы с тобой проведем день, сначала гуляя по лесу, а потом я заприметил одно местечко, где мы можем, хм… Как бы это сказать? Разнообразить наше свидание ближе к вечеру, — Джейсон вскинул уголок губ, и Сьюзен, поняв, о чем речь, соблазнительно провела рукой по его вырезу на груди, ощутив мурашки на оголенной коже. Подобные дни делают и ночи незабываемыми.