*****
Сьюзен сегодня нужно было по делам в академию, но она себя чувствовала настолько плохо, что могла лишь только передвигаться по замку возле своих покоев. Лекарь приходил к ней и подтвердил, что у нее лишь обычная простуда и что скорее всего она и правда просто заразилась от Эдмунда. Джейсон с утра ушел готовиться к преподаванию в академии, поскольку сегодня у него целый день должны быть уроки химии, и Сьюзен было без него совсем грустно. Хорошо, что хоть приходили Люси и Стефани, чтобы немного развлечь её, но и у них были свои дела, с которыми нужно было разобраться. — Сью, а к тебе лорд Генри больше не пристает? — шутливо спросила Стефани, разливая по чашкам принесенный чай. — Я слышала, что он как-то жаловался своему другу, что даже не может к тебе теперь подойти, потому что Джейсон его отвадил. — Что?.. — Сьюзен изогнула бровь треугольником, потому что ничего подобного не слышала. — Позавчера на балу Джейсон, кажется, сказал Генри, что пусть любит тебя издалека, но не пытается тебя завоевать. На это Сьюзен только тяжело и недовольно вздохнула. Не успела она ничего сказать, как Кэмбел уже сам забежал в покои, чтобы спросить жену о её здоровье и поцеловать перед уходом, как он это делает всегда. Еще и Питер сказал, что у них будет серьезный разговор по поводу Стэнли и Эльзы, так что с делами он сегодня застрянет надолго. По выразительному и недовольному взгляду Сьюзен Стефани и Люси всё поняли. Они поставили чашки с чаем на стол и выбежали из комнаты, поздоровавшись с Джейсоном. Он, кажется, сразу понял, в чем дело. Ожидал этого разговора. — Почему ты решил, что имеешь право диктовать, с кем мне общаться? — сходу задала вопрос Великодушная королева, уперев руки в бока. — Ты сам всегда мне говоришь, что не имеешь права запрещать мне что-то, а сам отваживаешь от меня Генри. Я ему благодарна, что он тогда вывел меня из леса и что не бросил в беде. В отличие от тебя. — Я был тогда с нашей дочерью, если б что, — резко посуровел Кэмбел, когда услышал про ту ситуацию. — Я не с друзьями выпивал, я не бросал тебя, я просто сидел с Эльзой и смотрел на звезды. Да и не думал, что тебе так важно общение с Генри. — Он хороший человек, — возразила Сьюзен. — А ты, не спросив меня, прогнал его и запретил со мной общаться! А я, может быть, хочу этого! Ты об этом не подумал?! — Я не буду с тобой ругаться, — прервал поток ругани Джейсон. — Хочешь общаться — общайся, только вот не шибко удивляйся, если что-то пойдет не так. Будто не видишь, как он на тебя смотрит и как старается сблизиться. — Ничего подобного! Сейчас он о таком даже не помышляет! Твоя ревность просто бессмысленна! — Моя ревность бессмысленна? Да нет, Сью, — Кэмбел слегка прищурил глаза. — Но я уже сказал, что не хочу с тобой ругаться и не буду этого делать. Если хочешь, можешь сама с ним поговорить, можешь дружить с ним и всё такое, но если он попробует что-то сделать… А впрочем, неважно. — Что неважного?! Я тебя не понимаю! То ты ревнуешь меня, то теперь говоришь, что тебе неприятно, что за мной волочится Генри, то теперь тебе неважно, если он попробует что-то сделать! — Я в тебе уверен. И всё же порой мне страшно, — лишь только ответил он. — Угу… а что если я хочу с ним сблизиться? — задала каверзный вопрос Сьюзен. — Сближайся, коли хочется. Да только ты всё равно этого не сделаешь, просто ты, как обычно, говоришь мне назло самые неприятные для меня вещи, — Сьюзен опустила глаза. М-да уж, сделала конфликт из ничего и сама сейчас это понимает. И, как всегда, сделала больно. — И всё же я в тебе уверен. С этим Джейсон подобрал все свои вещи, легко коснулся своими губами губ Сьюзен и вышел в расстроенных чувствах. Великодушная королева уже почти что настроилась на скандал, потом поняла, что сделала глупость, но даже ничего не смогла произнести в ответ. Эльза, которая дожидалась отца в коридоре, была огорчена тем, что увидела отца таким… переживающим? Не в первый раз супруги ссорятся из-за этого напыщенного Генри. Первый раз это было еще на восьмое марта, потом этот лорд делал Сьюзен недвусмысленные предложения, да и Эльза видела, как он смотрит на её маму. Что-то здесь не так… В этот момент подошел Питер, и только сейчас принцесса поняла, как ей страшно ждать реакции отца. Великолепный король взял Эльзу за руку и по пути в академию рассказал Джейсону всю суть произошедшего. Кэмбел, и так расстроенный по поводу Сьюзен, выслушал информацию о деяниях дочери молча, изредка кивая, а его лицо всё больше мрачнело. Принцесса старалась не смотреть на отца, потупляя взгляд в пол. Было очень стыдно разочаровывать самого понимающего и любимого для нее человека на этом свете. — В общем, я уже отругал Стэнли, но с Эльзой, я думаю, ты поговоришь сам, — Питер бросил короткий взгляд на племянницу. Та вжала голову в плечи и съежилась в теле, не осмеливаясь даже узнать, что сейчас думает Джейсон. Она и так знала, что и она сама, и Сьюзен сегодня его сильно расстроили, если не сказать разочаровали. Питер еще несколько минут говорил с Джейсоном на какие-то посторонние темы, помог затащить всё оборудование в кабинет, а потом удалился по своим делам, коих у него было много. Воцарилось долгое молчание. — Пап?.. — всё же осмелилась позвать его Эльза. — Что? — сухо спросил Джейсон, доставая все нужные книги и протирая колбы. — Ты злишься на меня? Я просто… я думала, что поступаю правильно… Прости, пожалуйста, — по щекам потекли слезы. Молчание было хуже криков, давило куда больше и вносило больше неизвестности. — Я вовсе на тебя не злюсь. Просто мне жаль, что ты пошла по моим стопам и что это я виноват, — Джейсон присел на стул, отложив все дела. — Мне бы не хотелось, чтобы ты росла такой же, каким рос я. — Но ты же идеальный! Конечно, я хочу быть такой, как ты! — возразила Эльза, подбежав к отцу. — Наоборот Питер сказал, что я направляю такой же талант, как у тебя, в другое русло! Он тебя похвалил, сказал, что мне нужно брать с тебя пример! — Ну, раз Питер меня похвалил, значит я заслужил, — Кэмбел приподнял уголок губ, а потом поднял черные глаза на Эльзу, и она снова съежилась. — Просто я подумал о том, что вы не зря же решили спихнуть вину на Рената. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Эльза еще несколько секунд колебалась, но всё же решила рассказать всю правду. — Так что же?.. — поторопил Джейсон, понимая, что всё не так просто, как могло показаться Питеру. — Пап, пока вы были в плаваньи… Ренат однажды кинул тяжелый предмет в Милу и потом сказал, что для него пример для подражания — это Мираз. Он сказал, что хотел бы стать вместо Дамира его родным сыном, а потом хотел еще что-то сказать, но промолчал. Джейсон быстро переменился в лице. Чего-чего, а такого он услышать не ожидал, и это может быть куда опаснее, чем могло бы показаться. Он сам когда-то связался с Колдуньей во имя мести, а ему было тогда всего лишь пятнадцать с половиной лет, почти шестнадцать, так что такие увлечения до добра не доводят. Кэмбел немного задумался, прикидывая в голове, что с этим можно сделать. — Пока больше никому об этом не говори, — попросил он Эльзу, и та с готовностью кивнула, гладя браслеты на его левой руке. — Я недоволен вашим со Стэнли поступком, потому что нельзя хитрить ради подлости и наказывать человека за то, чего он не совершал. Да и к тому же, вы могли только больше озлобить Рената, если бы вы его подставили. — Это настолько серьезно? — принцесса присела на стул напротив отца. — Я не думала, что он и правда так будет думать всю жизнь! — Вполне возможно, что да, — возразил Кэмбел, и Эльза аж онемела от ужаса. — Всё живое особой метой отмечается с ранних пор… И его увлечение Миразом и его идеями может быть очень опасно, прежде всего для Каспиана, Дамира, Лили и Рилиана. Ренат пока ребенок, так что всё можно изменить, пока не поздно. — Но как? Пап, скажи, как! — Я не знаю, поэтому прошу тебя пока что никому ничего не говорить, ни о нашем разговоре, ни об увлечениях Рената. Я сам с этим разберусь, а пока это будет нашим маленьким секретиком, — Джейсон вдруг улыбнулся дочери и протянул ей мизинец. Принцесса протянула свой в ответ. — И, Эльза, Питер был прав. Вы со Стэнли поступили непорядочно, а Айдан — да. Никогда больше так не делай. Хитрость тоже нужно применять с умом. — Как ты с этим противным Генри? — рассмеялась принцесса. — Нет, там была не хитрость, а прямое предупреждение, — прямо ответил Джейсон, забавляясь внимательностью дочери ко всему происходящему. — Не переживай за нас с мамой, если мы ругаемся. Мы с ней любим друг друга и никогда не расстанемся. Никогда не перестанем защищать друг друга. — А почему она всегда плачет, когда провожает тебя куда-то, а потом встречает? Такое ощущение, что она боится, будто бы ты не вернешься к ней. Но ты же сильный и смелый! С тобой ведь никогда не случится ничего плохого? — услышав эту весьма верную догадку, Кэмбел посмотрел в преданные и восхищенные глаза дочери и слабо улыбнулся. Он не стал говорить истину, решив ответить весьма туманно. — В походе всегда есть риск, что может случиться что-то нехорошее. — А я уверена, что ты всегда будешь со мной! — Эльза обняла Джейсона за предплечье, приникнув к нему всем телом. — Извините, я помешала? — в кабинет вошла Кассандра. Клинт стоял поодаль от нее, в коридоре, и терпеливо ждал жену. — Конечно, нет, — Джейсон явно был рад видеть подругу. — Эльза, попроси Клинта проводить тебя в замок, побудь там с мамой, ей сейчас нужна твоя помощь, раз она болеет. Да и она по тебе соскучилась. Эльза нежно обняла отца на прощание и поспешила к Клинту, который просиял, увидев столь очаровательную принцессу, которую тоже всем сердцем любил. Он позволил забраться себе на спину и понес обратно в Кэр-Параваль. Хотя его фавориткой среди королевских детей была юная Мила. — Ты не передумала? — лишь только и спросил Кэмбел, доставая плотно закрытую колбу из своего шкафа. — А должна была? — Нет, спрашиваю на всякий случай, — беззаботно пожал плечами Джейсон. — Мы с дриадами потрудились. Оказалось, что понадобилось даже меньше времени, чем я предполагал. Они настоящие волшебницы, — Кассандра с хищным и блаженным видом смотрела на блестящий красный эликсир, будто бы в нем было её спасение. — Только там, скорее всего, будут побочные эффекты. Готовься к тому, что у тебя будет сильно болеть живот несколько часов, возможны еще рвота, недомогание, высокая температура, ухудшение настроения и так далее. В общем, стоит быть готовой. — Да я что угодно вытерплю, лишь бы скорее покончить с этим! Скоро приедут мои родители, вот скорее всего при них я это и сделаю. — Не слишком жестко? — Думаю, что своим отношением ко мне они заслужили, — отрезала Кассандра, и Джейсон понимающе кивнул. — Спасибо, ты лучший! — она вдруг кинулась другу на шею, стараясь не разбить эликсир, и крепко зажала его в объятьях. — Ты гений, ты это знал? — Ну-ну, как просить меня о чем-то, так сразу гений, а стоит не так пошутить или попить виски в одиночестве, так сразу разгильдяй и тунеядец! — Кэмбел поцокал языком. — Вот лично я тебе никогда такого не говорила! — Как скажешь. Когда пришел Клинт, Кассандра поцеловала Джейсона в щеку и убежала на радостях на улицу, будучи в гармонии сама с собой и чувствуя, что осуществилась её мечта. Её муж чувствовал примерно то же самое. А Кэмбелу было просто приятно, что он помог кому-то и сделал что-то хорошее. Не успел он подумать об этом, как в кабинет уже вбежали дети и сели за парты, искренне счастливые от того, что один из их любимых учителей наконец-то вернулся из долгого плаванья и будет снова преподавать им химию, которая у многих стала любимым предметом просто потому, что её вел Джейсон.*****
Сидя на улице, которая только оправилась от легкого дождя, Лили с улыбкой наблюдала за тем, как Рилиан снова борется со Стэнли на мечах в присутствии их учителя. Мальчики, став чуть старше, внимали каждому совету, потому что искренне хотели стать хорошими полководцами, способными вести за собой целое войско. А одному из них придется вести всю Нарнию. Лили со слезами на глазах смотрела, как её мальчик, рожденный в любви, взрослеет и делает успехи, но она понимала, что с каждым годом он становится всё старше и вскоре ему совсем не интересно будет проводить время с матерью. И всё же Милосердная королева считала, что у нее два сына — Рилиан и Дамир. Второго она растила сама с пяти лет, часто без участия со стороны Пруны, которая была обеспокоена совсем другими проблемами. Да и в тельмаринских традициях, в которых она росла, не было предусмотрено воспитание сыновей матерями, а Мираз уже давно умер. Дело женщины — помочь устроить прекрасный брак для своих отпрысков, чем Прунапризмия, собственно, сейчас и занималась. Немного поодаль гуляли Эйлерт и Люси, которые с двух сторон держали еще не очень хорошо ходящую Мелоди в симпатичном голубеньком платьице, которое на ней сидело просто очаровательно. Она крохотными пальцами цеплялась за родителей, передвигая ноги, и Лили это довольно сильно позабавило и даже умилило. Милосердной королеве вдруг подумалось, что ей бы тоже сильно хотелось дочку, с которой можно наряжаться, непринужденно гулять и заниматься делами поспокойнее, нежели слушать о воинских успехах сыновей. Конечно, при условии, что она не вырастет такой же, как Эмма или Эльза. Немного поодаль стоял Каспиан. Он с придыханием смотрел на море, изредко колыхаемое ветерком, и не заметил, как покраснела прогуливающаяся рядом Пенелопа. Дамир ненадолго отошел к матери для очередного серьезного разговора, а девушка решила немного пройтись и заметила свою драгоценную любовь. — Ваше Величество! — безцеремонно воскликнула она, и только сейчас Каспиан её заметил. — Чудесно, что мы встретились! — О, мисс Пенелопа. Здравствуйте, — пятый король подарил ей снисходительную улыбку, а потом снова обернулся к морю. Его некогда длинные волосы слегка колыхал ветерок, и Пенелопе показалось, что с такой прической Каспиан уже не вызывает такого бурного интереса. Будто вместе с его длинными локонами ушло его юношеское очарование, уступив место более выделившимся мужским и взрослым чертам. — Что случилось с вашей прической? — Королева Кэрол случилась, — посмеялся Каспиан. — Случайно вышло. Меня даже жена не узнала, если честно. — А вот я бы вас всегда узнала, — Пенелопа несмело протянула ладонь и положила её на руку Каспиана. — Вы всегда очаровательны. — Рад, что хоть кто-то так считает, — всматриваясь вдаль, пятый король сузил глаза и приковался взглядом к линии горизонта. Ему захотелось построить еще одну лодку с шатром на лето. Вдруг он опомнился и отнял у девушки руку. — Мисс Пенелопа, что вы делаете? — Ваше Величество… — дочь мельника повернула его к себе и с вожделением взглянула на его лицо. — Мне кажется, что вы и сами догадались, но я хочу сказать вам, что люблю вас. С первого дня, как увидела. Когда вы привели в наш дом Грету, я начала каждую ночь перед сном грезить о вас. Простите мне мои слова, но я правда всем сердцем люблю вас, — Пенелопа положила руку на его щеку и потянулась к нему губами. — Мисс Пенелопа, вы забываетесь, — Каспиан вновь улыбнулся ей и заключил её руку в две своих. — Но я женат и вам совсем не подхожу. Уверен, рядом с вами есть молодой человек, который вас полюбит, вам стоит лишь приглянуться к нему получше. Вы ошибаетесь в своих чувствах ко мне. — Как я могу в них ошибаться, если я точно знаю обо всем? — Пенелопа проронила две слезы, но утереть их не могла. — Однажды мой лучший друг Джейсон сказал, что знать и думать, что ты что-то знаешь — это очень разные вещи. Так вот скорее всего вы думаете, что знаете всё о своих чувствах, но это не так. Я счастлив с супругой. Я желаю счастья и вам, — Каспиан на прощание поцеловал Пенелопу в макушку и удалился, увидев жену. Как только он ушел, Пенелопа наконец осознала, что её сердце окончательно разбито. Все эти привороты — обман, все её надежды — тоже. Он никогда не чувствовал к ней ничего, кроме снисхождения, и теперь это стало понятно. Только сейчас.*****
— Пенелопа только что призналась мне в любви, — Каспиан, не отрывая взгляда от сына, сел рядом с женой. — Утешил её, как мог, но вряд ли ей это помогло. — Дамиру будешь говорить? Он ведь и правда в нее влюблен, — не высказала ни капли беспокойства Лилиандиль, поправив свои серебристые локоны. — Его сердце будет разбито, если он об этом узнает. — Он молод. Скорее всего, он скоро сам догадается, но пока я помолчу, — Каспиан взял жену за руку и повернулся к ней. — А ты не боишься, что я могу тебя оставить и променять на юную принцессу? — пошутил он, а Лили только посмеялась. — Знаешь, а я бы хотела, чтобы у нас с тобой была своя юная принцесса. Услышав это, Каспиан отчего-то сильно обрадовался. Он тут же наклонился к Лили и поцеловал её в губы, а потом спустился чуть ниже и оставил влажный след за ухом. Милосердная королева испустила легкий стон, прикрыв глаза, и взяла мужа за руку. Они быстро дошли до совместных покоев и закрылись там. Каспиан развернул Лилиандиль к себе спиной, целуя её шею и развязывая её платье. Чем ниже опускалась одежда, тем ниже становились поцелуи пятого короля. Когда он поцеловал её в ямочке между шеей и плечом, то она задышала громче, а потом испустила громкий вздох. Каспиан обнял жену, обвив ладонями её груди, убрал волосы вперед и начал целовать её тело более настойчиво. Затем Лили сама обернулась к нему, через голову стянула с него льняную рубашку, обнажив его тело и будучи сама совсем нагой. Он дождался, когда она стянет с него штаны, и прошептал ей на ухо: — А ну-ка, жена, быстро в постель! Лили села на кровать, держась за его плечи и кончиком языка лаская место за его ухом, а потом почувствовала, как Каспиан, изнемогая от желания, приступил к делу прямо в таком положении. От удовольствия звезда откинулась спиной на простыни и, извиваясь под ним дугой, постепенно начала кричать от нежности. Лилиандиль закусила ноготь большого пальца, чувствуя, как Каспиан притрагивается там, где и так влажно, и набирает темп. Он налег на нее всем телом, и Милосердная королева обняла его за спину. Интересно, сколько раз потребуется проделать то же самое, чтобы в ней появилась новая маленькая принцесса? А впрочем, без разницы. Это можно делать бесконечно. Пенелопа проследовала за супругами до их комнаты. Ей хватило одной лишь фразы — «а ну-ка, жена, быстро в постель!», чтобы разрыдаться еще больше. Девушка, не помня себя от боли разбитого сердца, закрыла лицо руками и побежала на улицу. Там, упав на коленки, она быстро поднялась, стряхнула с платья грязь, какую смогла, и увидела в нескольких метрах от себя Дамира. Он стоял с одним скромным тюльпаном в руках, и с сожалением смотрел на любимую, не зная, что ему делать. Пенелопа, утирая с щек слезы, бегом бросилась к нему, обняла за шею и просунула язык между его губами. Дамир не успел сориентироваться, а она всё напирала, крепко обнимая его шею и изучая языком его рот. От внезапных ощущений у парня закружилась голова. Он обронил цветок, положил ладонь ей на талию, крепко сжав её, и перехватил инициативу, забыв, как дышать. О да, это его победа! И больно уж эта картина не нравилась Пруне, которую сын хотел познакомить со своей возлюбленной.