lV. Сахарное королевство

В очередной дождливый день, когда на улицу было выйти просто нереально, Сьюзен сидела вместе с Мечи и Люси в своих покоях, пока Мила, Эльза и Эмма строили игрушечный замок возле противоположной стены. Девушки играли в домино уже в который раз, но при этом все, кроме Великодушной королевы, были довольны. Люси и Мечи не могли наболтаться. Скала была даже рада, что всё время идут дожди, так как её подопечная теперь не выйдет далеко от замка. За ней попросту легче было следить. Мерседес рассказывала о том, что в том мире закончилась война, где она работала, как обстояли дела в Лондоне. Певенси, Джил, Юстас и Стефани уже почти забыли, как он выглядит, забыли его шумные улицы с автомобилями, его суету и дома. — Знаете, Кэр-Параваль вообще почти не изменился. Всё также тепло, светло и хорошо. Я даже рада, что Алессандро меня сюда отправил, я хотя бы побуду с вами, — Мерседес поставила еще одну часть домино, выжидая, когда следующей это сделает Люси. — Только Сьюзен что-то больно грустно. — Нет, всё нормально, — вздохнула Великодушная королева, подперев голову ладонью. — А что сейчас слышно о модельном агентстве, в котором я работала? Парни там всё такие же гламурные кретины? — попыталась она выдавить улыбку. — Оно всё там же. Один из них пытался со мной познакомиться, когда я брала интервью после показа. Джаред его звали, кажется, или как-то по-другому… — Надеюсь, что это тот самый Джаред, с которым я встречалась. Сначала я дала ему отворот-поворот, когда вернулась после битвы с Колдуньей, потом ты. Нет, он, право, был настоящим дикарем, который притворялся альфа-самцом, — Сьюзен услышала дружный смех сестры и подруги, а потом вновь впала в какое-то уныние. — Сью, что такое? На тебе уже несколько дней лица нет, — Люси отложила домино и с сочувствием посмотрела на сестру. — Неужели вы с Джейсоном так и не помирились после того, как он попросил Генри не вмешиваться в ваши отношения? — Что еще за Генри? — Мечи приподняла бровь и вся превратилась в слух. — Да так, ухаживает за Сьюзен. Потом расскажу. — Да ничего он за мной не ухаживает! Откуда вы это взяли?! Я хочу даже извиниться перед ним за поведение Джейсона, потому что Джей был неправ. — А по-моему, вы оба здесь отчасти не правы. Ему стоило обсудить всё с тобой, а ты не должна была на него набрасываться, — сначала Отважная королева высказалась категорично, но потом поняла, что Сью нужна больше поддержка, чем упреки, поэтому более мягко спросила: — Что у вас сейчас творится? Ссоритесь? — Мы несколько дней почти не разговаривали. Он постоянно то в академии, то в лаборантской, то с министрами решает какие-то вопросы, то с Питером, то с Каспианом, то с Эльзой играет. Эльза пыталась нас помирить, но Джей даже этого слушать не стал. Он приходит ночью, ложится спать, а утром я его уже даже не вижу! — Сьюзен от досады стукнула кулаком по подлокотнику кресла. — Но он неправ! И я мириться не собираюсь. Он даже к Каспиану так не ревновал когда-то, что на него нашло? — Ну, ты ту ситуацию с этой не путай, — возразила Люси. Девушки посидели еще немного, а потом Мечи и Люси по предварительному сговору с помощью глаз тут же направились в лаборантскую, где совсем недавно видели Джейсона. Стефани некогда было присоединиться к их «веселью», поэтому они решили сделать всё сами. — Мы с тобой, как две четырнадцатилетки, — хохотала Мерседес. — Объединительницы сердец! — А еще я мать двоих детей и королева двух стран, а занимаюсь тем, что мирю поссорившихся, — подтрунивала Отважная королева, заглядывая в замочную скважину и проверяя точное наличие Джейсона на его рабочем вместе. — Тоже хочу детей, но для этого мне надо дождаться, пока мой жених ликвидирует нескольких маразматиков, — вздохнула Мечи, а потом открыла дверь и влетела к Кэмбелу, как ураган на улицы Теревинфии. — Добрый день! — И вам, — Джейсон искренне улыбнулся, обняв подругу, с которой ему так и не удалось как следует поговорить. — Я рад, что вы зашли. Как дела? — Ты на него посмотри, делает вид, что ничего не произошло! — Мерседес с закатанными глазами взглянула на Люси, и у Джейсона аж бровь метнулась вверх и выгнулась треугольником. — Сьюзен тут страдает, скучает по нему, а он сидит здесь, занимается ерундой, с нами собирается болтать. Ни стыда, ни совести у человека! — Я всё понимаю, но мне кажется, что наши со Сьюзен дела должны оставаться между нами, — тихо возразил он и отвернулся к своим бумагам. — Если это всё, ради чего вы пришли, то я вынужден просить вас оставить меня в покое, поскольку я здесь не «ерундой занимаюсь», как вы думаете, а разрабатываю новый проект. — Ладно, а если честно, то мы не шутим, — Люси позволила королевской серьезности взять верх над озорством. Она убрала улыбку и села слева от парня, взывая к его рассудку. — Мы только что говорили со Сьюзен. Да, она не верит тому, что Генри в нее влюблен, с чем мы не согласны, так как видим реальное положение вещей. Но ты тоже неправ, позволяя ревности так отдалять тебя от Сью. — Мне обидно не то, что она может с ним встречаться, поскольку я ей верю. Мне обидно, что Сьюзен не верит мне и дает Генри какую-то надежду. Я боюсь, что он может с ней что-то сделать, потому что я нутром чувствую, что он терпелив, но отказы не принимает, хоть и хочет показаться хорошим. А еще у Сьюзен есть привычка в спорах частенько задевать меня за больное. — Зато если ты сделаешь первый шаг и придешь к ней, чтобы помириться, она признает свои ошибки, — Люси положила ладонь на его плечо и дружелюбно улыбнулась. — Вы несколько дней почти не разговариваете, хотя вроде как и не ссорились. Разве ты по ней не тоскуешь? — Да, тоскую, — честно ответил Джейсон. — Даже Эльза пыталась нас помирить. — Тогда иди к ней и мирись. Вы слишком многое пережили, чтобы между вами клин вбивало какое-то двуногое полено, — поддержала подругу Мерседес, вызвав улыбку у остальных. — Я понимаю тебя, потому что Алисия пытается рассорить нас с Алессандро. И он, как и Сьюзен когда-то, не чурался вниманием лиц противоположного пола, кокетничая с ними, танцуя и всё в этом роде. Но сейчас Сью же совсем-совсем другая. И она любит только тебя, а значит, никакой Генри этого не изменит. — Да и вообще, в последнее время мы все только и делаем, что ссоримся друг с другом. Недавно мы страшно ругались с Эйлертом, Эдом и Стеф без какой-либо причины. — Хм, а ты права… — Джейсон на две секунды задумался. Вчера он как раз разговаривал с Эдмундом по этому поводу, и Справедливый король весьма оправданно заметил, что все проблемы начались после острова и что условия гибели «демона» были весьма странными. К этому стоит присмотреться повнимательнее. — Я пойду мириться со Сьюзен. Спасибо за помощь. — Да о чем разговор! Обычно это ты нам помогаешь!

*****

Преисполненный решимости, Джейсон твердым шагом вошел в свои супружеские покои и обнаружил там Сьюзен, сидящую на кресле и смотрящую на язычки пламени в камине, которые с тихим треском танцевали на дровах в такую холодную дождливую погоду. Когда открылась дверь, она подняла глаза и увидела мужа, который молча опустился перед ней на пол. — Джейсон, что такое?.. Но он не дал ей договорить. Схватившись пальцами за подлокотники, Джейсон накрыл её губы своими и настойчиво начал её целовать, да так, что Сьюзен впечаталась в спинку кресла и замерла от неожиданности. Осознав происходящее, Великодушная королева обвила его шею и ладонью принялась трепать его волосы, не переставая отвечать на поцелуй. — Джей, закрой дверь… — попросила Сьюзен, в общем-то, сама не понимая, зачем. Без стука всё равно никто не зайдет, а отрываться от мужа не хотелось после стольких дней отдаленности. Однако королеве казалось, что её просьба имела какой-то смысл, что-то должно было произойти, но она совсем позабыла, что именно её тревожило. — Не хочу, придется тогда отпустить тебя, — шепотом отозвался Кэмбел, губами спускаясь на грудь и плечи, а руками пробираясь от колен до её бедер и сминая юбки её платья, которые легко мялись в его пальцах. Сьюзен скинула с него камзол, затем снова ощутила сладость поцелуя, вздрагивая от его откровенных прикосновений, а потом, почти изумляясь самой себе, сама начала развязывать веревки, стянувшие одежду на её груди, и открыла для вида свое нижнее платье. Они не хотели тратить время на то, чтобы перемещаться на кровать, поэтому Сьюзен начала расстегивать его рубашку прямо здесь, намереваясь потом взяться за штаны. Джейсон тем временем продолжал осыпать её плечи, постепенно становящиеся обнаженными, поцелуями. — Ваше Величество, — заговорил кто-то после того, как постучал в дверь, — это я, лорд Генри, вы просили зайти меня к себе. Джейсон тут же оторвался от поцелуя и поднял глаза на жену, а она посмотрела в них в ответ. Это было то самое, о чем она забыла, пока Кэмбел, решив заняться ласками, целовал её. — Да, заходите, — выпалила Великодушная королева, совершенно не отдавая себе отчет в том, что она делает. Генри вошел в покои с улыбкой и букетом красных астр в руке, а потом градусник его счастья опустился в минусовую часть шкалы, поскольку перед ним предстало зрелище, от которого сердце лорда трижды перевернулось и едва не лопнуло. Сьюзен всё еще не сводила с Джейсона страстного, полного любви взгляда, шнуровка её платья была наполовину развязана, и счастье, что всё, что нужно, прикрывало нижнее платье. Камзол Кэмбела валялся на полу, а его рубашка была почти до конца расстегнута. Растрепанные волосы Джейсона и размазавшаяся по губам помада Сьюзен намекали на то, что они яростно целовались. Смятое платье подтверждало догадку. — Дайте нам минуту, — попросила Сьюзен, и Генри послушно отвернулся, едва сдерживая ревность. Его кулак крепче сжал стебли цветов, и этот короткий жест не ускользнул от внимания Джейсона, который как раз раздумывал, зачем Великодушная королева вообще позвала этого лорда, и не куда-нибудь, а в их супружеские покои. Но ругаться Джейсон не спешил. Он понимал, что если устроит сейчас сцену ревности, то покажет Генри, будто бы он его боится, а этого быть не должно. Кэмбел закрыл глаза и распахнул их с уже натянутым отвлеченным взглядом, как он всегда делает, чтобы не выдать свои мысли даже движением зрачков. Сейчас для него всё вокруг было лишь картиной, никак к нему не относящейся. — Простите, что помешал вам, — когда они закончили одеваться, проронил Генри и осмелился взглянуть на Джейсона, но увидел лишь пустоту, однако по спине пробежал холодок от затаенного страха. Угрозы на балу не были забыты, как и репутация Джейсона, который умеет устранять врагов. И речь не о физической составляющей. — Ничего, мы просто немного увлеклись, — улыбнувшись, поддел его Джейсон, зная, что давит на больное. Угрозы его были не просто так. — Вы можете общаться, мне нужно доделать один проект и пообщаться с дочерью. — Джей… — Сьюзен как никто другой умела распознавать его игры, и потому посмотрела на него жалобно, будто извиняясь. Теперь, когда в руках Генри были цветы, она окончательно убедилась, что её муж был прав. А ведь она позвала своего поклонника, чтобы извиниться за слова Джейсона. — Не скучай, мы позже еще встретимся и пообщаемся, — Кэмбел улыбнулся и коротко поцеловал жену в губы, задержавшись на них секунду. Только не было в этом поцелуе ни тепла, ни радости, всего того, что пылало между ними какие-то пару минут назад. Генри дождался, пока Джейсон выйдет, а потом спросил у Сьюзен, которая вдруг разозлилась, зачем она его позвала. — Я хотела извиниться перед вами за всё то, что вам сказал мой муж, но теперь вижу, что он был абсолютно прав в своих предположениях, — холодно отозвалась Великодушная королева. — Или вы рассчитывали на то, что раз мы с ним почти не разговариваем, то это поможет вам получить мое расположение? — Нет, я лишь… — под напором Сьюзен он вздохнул и всё же снизошел до честности: — Да, мне показалось, что у меня появился шанс. — Какой еще шанс, лорд Генри?! — Великодушная королева аж вскочила с кресла. — Я замужем за любимым человеком, за которого была счастлива когда-то выйти, у нас с ним дочь, мы женаты больше десяти лет и планируем прожить втрое дольше, а вы считаете, что у вас появился шанс?! Мне очень жаль, что вы увидели эту сцену, которая вас наверняка задела, но я не могу сейчас проявить и капли добродушия и сочувствия! — Я всё понял, миледи, я был просто влюбленным глупцом, — сознался Генри без малейшего удовольствия. Да и раскаяния в нем было маловато. — Мне вскружила голову ваша красота, ваша доброта и то, как на восьмое марта вы положили мне голову на плечо и позволили нести себя на руках. Вы прекраснейшая женщина мира, и любой хотел бы оказаться на месте вашего мужа. Ему посчастливилось, что вы полюбили именно его. Но я не могу не считать его отныне злейшим своим врагом. — Мой муж — не злейший ваш враг, а вы его — тем более. Если вы хотите поддерживать со мной приятельские отношения, вам придется научиться видеть меня с ним и принимать наш брак как должное. Запомните раз и навсегда: Джейсон — мой любимый человек, и мы с ним никогда не расстанемся, хоть у меня буду тысячи ухажеров, а у него — поклонниц. — Да, миледи, — Генри отвесил Сьюзен легкий поклон и попробовал улыбнуться. — Простите меня, я вел себя недостойно. Но цветы всё же возьмите, они подходят к вашему платью. — Спасибо, — добавила в ответ Сьюзен каплю теплоты. — Я надеюсь, вам встретится девушка, которая ответит вам взаимностью.

*****

— Сил моих больше нет на этого слюнтяя! — кричал Стэнли, держа в руках мягкую игрушку. В одной ладони было тело плюшевого оленя, а в другой — его голова с крупными рогами. — Мила ко мне пришла сегодня в слезах, а потом показывала это! Ренат взял и порвал игрушку, которую ей мама на день рождения подарила! А знаешь, что самое обидное?! Мама подарила ей стадо оленей, каждый из которых — член нашей семьи. Он порвал моего отца! Самого большого и самого главного в вязаном лесу Милы! — Если бы ты говорил не про игрушки, то я бы отнесся к этому серьезнее, чем сейчас. Но я тебя отлично понимаю, — отозвался Рилиан. Мальчики сидели в одной из своих игровых комнат, до отвала набитых всякими игрушками, и гневались на сами-знаете-кого. — Это возмутительно! Он заставил мою сестру проливать слезы! Он оскорбил честь моего отца! Он… он… Он олений фашист! — продолжал свою гневную тираду Стэнли, бросившись к одному из своих своих сундуков. — Вот я сейчас найду перчатку, возьму меч и рассеку ему задницу на дуэли, если он, конечно, не расплачется от удара перчатки по лицу! — Ты уверен, что стоит это делать? Всё же в замок вернулся Глозель, и если они с Пруной узнают о том, что мы с тобой отправимся на дуэль против их сына, нам ой как не поздоровится. Да и наших родителей сейчас нет в замке, чтобы нас защитить. Они уехали осматривать торговый флот. Там новые привозы с Тархистана начались. — Мне всё равно! Я рыцарь и, вероятно, будущий король! Если я не могу отстоять честь своей сестры и своего отца, то какой я мужчина?! Этот фашист ответит по заслугам! — Во-первых, королем могу стать и я, это пока не решено, а во-вторых, кто такие фашисты? — Не знаю. Так отец называет неприятных людей; какое-то очередное понятие из их мира. Вот Ренат недавно еще сломал брошь Эльзы. Ты не хочешь за нее вступиться? — Ты ведь её кузен. Почему я должен вступаться за Эльзу? — искренне удивился Рилиан. — Потому что она часть твоей семьи и потому что скоро ты в нее влюбишься, если вы продолжите так тесно общаться, — невозмутимо ответил Стэнли, а потом, не дав другу договорить, схватил его за запястье и поволок в коридор. Ренат был обнаружен в одном из коридоров замка. Он безмятежно играл своими оловянными солдатиками на подоконнике и что-то там бормотал про Мираза и войны. Как обычно. Он не успел оглянуться, как в его лицо прилетела брошенная Стэнли перчатка, а сам принц побагровел от переполняющего его гнева. — Ренат! Именем моего отца, короля Нарнии Питера Великолепного, помазанного на правление великим Асланом именем ясного северного неба, императора Одиноких Островов, лорда Кэр-Параваля, Грозы волков и рыцаря благороднейшего ордена Льва, я вызываю тебя, сына лорда Тельмара и Нарнии Глозеля и леди Прунапризмии, на дуэль во имя чести моей сестры принцессы Милы, а также моего отца с его вышеперечисленными титулами! — Я не буду ни с кем драться! — Ты будешь, иначе по Нарнии расползется слух о твоей трусости! У тебя два часа, чтобы найти секунданта и раздобыть оружие! Биться будем в тренировочном лагере на мечах! Я свой уже приготовил! — Стэнли выставил перед собой деревянный меч. — Мам! Пап! — истошно закричал Ренат, и его родители тут же прибежали на зов. — Стэнли хочет побить меня своей палкой! — Неправда! Я вызвал его на дуэль! Ты лгун! — Ваше Высочество, не потрудитесь ли вы объяснить мне, почему я в который раз вижу, как вы и ваши браться с сестрами, обижаете моего сына? — спросил уже довольно немолодой Глозель, в волосах которого проявилась седина. Он не чувствовал особой приязни к королевской семье, хоть и не смог когда-то убить Каспиана. А в Дамире он видел тень Мираза, своего страшного врага и обидчика, которого сам генерал разве что лично не убил, вступив в заговор. Однако Глозель почему-то не видел, что вовсе не Дамир — продолжатель дела Мираза и его поклонник, а его собственный сын, вертящий отцом, как хочет, и втайне его ненавидящий. — Он порвал игрушку Милы. — Он наверняка случайно, да, сынок? — Пруна прижала Рената к себе. Он прямо-таки вцепился пальцами в мамину юбку и закивал. — Еще раз я увижу, что вы обижаете моего сына, то клянусь, что… — начал было Глозель, но из-за спины послышались посторонние шаги. — Мне хотелось бы знать, что здесь происходит, — ровным голосом спросил Джейсон и подошел к племяннику с крестником. Те безумно были рады его видеть. — Почему вы им угрожаете? — Извините, Ваше Величество, дело в том, что я не в первый раз наблюдаю, как члены вашей семьи нападают на моего сына, — Глозель расправил плечи и поставил грудь колесом, а Кэмбел, напротив, оставался довольно спокойным. Мальчики были уверены, что он их защитит. — А точнее, либо принц Стэнли, либо принц Рилиан, либо ваша дочь, принцесса Эльза. — О, правда? — Джейсон продолжал невозмутимо смотреть на Глозеля и Пруну, а потом добавил: — Что-то я не видел ни разу, чтобы принц Стэнли сказал Ренату: «Немедленно в угол! А остальные — быстро гадим в руки и бросаемся в него!». Принцы тихо засмеялись. Стэнли даже подумал о том, что зря не додумался до этого раньше. — А вот то, что ваш сын калечит здесь всех, я вижу постоянно, — закончил свою мысль Джейсон. — Это его защитная реакция… — Это не реакция, это какая-то ликвидация. Что вы мне сейчас ни говорите, я многое видел лично. И если вы своевременно не займетесь воспитанием сына, мне придется настоять на том, чтобы вы покинули двор. У Рената не очень хорошие кумиры, — Джейсон тщательно следил за реакцией родителей, пытаясь выяснить, знают ли они об увлечении своего сына личностью Мираза. Но они в непонимании стояли и смотрели на Кэмбела. Ренат так и сыпался желчью, и Джейсон понял, что только что окончательно настроил этого спесивого ребенка против себя. В общем, без разницы. — Только вот Дамира это не касается, он в любом случае остается. Джейсон развернул мальчиков за плечи и пошел в обратную сторону. Стэнли еле заметно показал Ренату средний палец, а тот ему — язык. — Круто ты их осадил! Надолго хватит! — искренне восхитился Рилиан. — Ага, и нажил за день четвертого человека, который считает меня своим злейшим врагом, — ласково посмеялся Кэмбел. — А сколько их вообще? — Не знаю, со счета сбился, — Джейсон пожал плечами, а принцы только посмеялись. — Попытайтесь игнорировать Рената. Вообще. И не пускайте в свои комнаты. Я их припугнул, так что пока они последят за сыном, а вы не давайте повода себя ругать, хорошо? — Да! Мудро! Джейсон, а ты говорил про кумиров. Тебе про Мираза Эльза рассказала? — Стэнли заговорчески свел голос до шепота, и его дядя опустился на корточки перед ним. — Тебе это тоже кажется подозрительным? — Весьма-весьма. Но лучше вам пока это никому не рассказывать, я сам с этим справлюсь, — Кэмбел потрепал обоих мальчиков по волосам и отпустил играть. Через несколько часов, когда Сьюзен уже должна была спать, Джейсон подумал, что и правда переживает из-за пустяков. Вся злость и вся грусть куда-то улетучились, и из лаборантской Кэмбел вышел с твердым желанием помириться с любимой женой. Войдя в покои, он застал её уже спящей в кровати. Однако она, на самом деле, даже глаз не сомкнула. Джейсон разделся, опустился на кровать и, вопреки ожиданиям Великодушной королевы, обнял её со спины, зарывшись носом в её волосы и согревая своим горячим телом. Сьюзен, улыбнувшись самой себе, скрестила их пальцы, показав тем самым, что она не спит и чувствует его тепло. Кэмбел поцеловал её в плечо, и больше им ничего не надо было говорить. Всё и так было понятно без слов.

*****

Под покровом ночи Эйлерт и Люси, чем-то очень обрадованные, влетели в кабинет к Питеру. — Пит, мы хотели сказать, что нам пока не придется уезжать! Наместник и совет лордов согласились еще немного поработать, — хотела порадовать брата Люси. — Мечи приехала, и нам хотелось бы еще побыть с вами и с ней. Всё-таки не каждый раз можно себе позволить остаться надолго. — Боюсь, что вам всё же придется уехать, а заодно забрать всех детей и Мечи… — слабым голосом промолвил Питер и поднял голову. Его лицо было белым, как мел. — Мне только что прислали письмо с Острова заключенных… Весь гарнизон перебит, а преступники вместе с островитянами строят флот. Письмо из-за дождя шло несколько недель, поэтому они уже, скорее всего, выплыли. И они держат путь в Нарнию.