*****
Очень долго не поддаваясь на уговоры Сьюзен устроить бал, Питер так и не дал добро, так как казна расходовалась на другие нужды. На пару недель удалось уладить все самые важные дела. Заключенные и островитяне уже были отправлены на кораблях по местам, всем солдатам, несмотря на трусливое поведение большинства из них, выдано жалование. Эдмунд справедливо рассудил, что их не за что да и незачем наказывать, потому что на них влияли определенные обстоятельства. Под руководством Каспиана со дна моря поднимались мертвые тела и обломки кораблей, а Джейсон следил за отстройкой стены. Хвала Аслану, слишком сильно Кэр-Параваль не пострадал, но на передней стене образовалась большая вмятина, а со сторожевых башен отлетели кирпичи. Это тоже нужно было исправлять. Эйлерт направил большую часть своего войска домой и примерно четверть оставил в помощь нарнийцам, остался и сам. Скоро Люси вместе с детьми должна была вернуться обратно, и к этому времени желательно сделать хотя бы часть из запланированного. Питер не забыл и про свое обещание. Он собрал все бумаги и назначил Мерседес герцогиней одного большого поместья в западных землях, как раз там, где находится один из пассажирских портов, идущий до Гальмы и Теревинфии. Как только Мечи узнала об этом, то тут же от радости бросилась на шею Верховному королю и объявила Стефани и Сьюзен, что они вдвоем, да еще и Люси, будут подружками невесты на её свадьбе. Скала написала Алессандро зашифрованное письмо о чудной новости, которое вскоре дошло до адресата. Ничего не говоря и не объясняя, как только закончилась битва, Пенелопа ускользнула из Кэр-Параваля и пешком пошла до дома. Все её мысли занимала Грета, которую она потеряла. Пусть они были сводными, но всё же дружными сестренками, которые жили под одной крышей, спали на одной кровати и рассказывали про свои сердечные дела друг другу. Кто знает, о чем на самом деле думала эта свиду беззащитная малышка? Что чувствовала? Где она сейчас? Пенелопа старалась даже не представлять себе то, как Грета собиралась лишить жизни Айдана, мальчика, про которого говорила без умолку. Пенелопа, вернувшись домой, упала в объятья родителей и заплакала, не произнеся ни слова. Узнала обо всем семья мельника только на следующий день, когда их родная дочь как следует выспалась и отдохнула. А ведь ей так не хотелось привыкать к тому, что всё вдруг стало таким унылым. Нет ни Греты, с которой она могла поделиться всем, чем захочет, ни какого-либо интереса к жизни. А Дамир… Он похитил её покой, её сон, её веселую жизнь. Даже те мечты о Каспиане, что вселяли трепет в сердце и оставляли мечтательный след в комнате перед тем, как Пенелопа засыпала, тоже бесследно исчезли, как и не было. Девушка больше не знала, что делать, о чем мечтать, к чему стремиться. Дамир оттолкнул её, и этим всё сказано. С утра Пенелопа, причесываясь, смотрела в зеркало, на котором раньше частенько стояли свечи для гаданий и приворотов. Как это всё было глупо, как по-детски наивно. Девушка вдруг почувствовала себя маленькой девчонкой, которая с малолетства мечтает встретить прекрасного принца и уехать на его белом коне в волшебную сказку по дорожке из радуги. А сейчас перед Пенелопой отражение её теперешней, смирившейся с тем, что картинки из книжек не оживают и не притворяются в жизнь. Её сказочный рыцарь — ангел. И он не спустится вниз к простой смертной, чтобы на своих крыльях унести её на небеса. А привороты тем более не помогут. И вот именно тогда, когда Пенелопа не ждала больше ничего, чудо случилось. По просьбе отца, она доставляла в Кэр-Параваль муку, мечтая побыстрее оттуда убраться. Заведующая кухней женщина пересчитывала мешки, проверяя сделанный заказ. Пенелопе показалось странным, с чего бы королевский двор заказывал продукцию именно у её семьи, и оказалась права в своих подозрениях о том, что это было не зря. Только девушка собиралась уезжать, как встретила Дамира, который таким образом её сюда завлек. Он смотрел прямо на нее, но, оказавшись всего в нескольких метрах, застыл на месте и зарделся, как мальчишка, держа в руках белую лилию. — Я скучал по тебе, — проронил он, не здороваясь, и Пенелопа сделала несмелый шаг вперед. Дамир заметил это и, больше не сдерживая свои чувства, бросился к ней и зажал в крепкий объятьях. Он нацеловывал ей лицо, руки, шею и не выпускал. — Дамир, прости меня за всё. Я никогда не хотела тебе зла. Клянусь, никогда, — Пенелопа по очереди коснулась губами пальцев на его руках и честными глазами взглянула не него. Она никак не могла поверить в свое счастье. — Правда, я люблю тебя. Только тебя. — Если бы не твоя любовь, кто знает, что было бы с Нарнией. Если бы не ты, то я не смог бы расколдоваться и стал бы таким же, как мой отец, — Дамир, не дожидаясь ответа, прижал её за талию к себе и поцеловал, вмиг почувствовав взаимность. Они долго и страстно воссоединялись губами, думая, что в этой вселенной они одни. — Кхем-кхем, — сзади раздался кашель. — Я так и знала, что рано или поздно ты её позовешь, — Пруна скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на Пенелопу. Та, съёжившись, попыталась спастись от кары небесной в объятьях своего парня. — И долго ты собирался скрывать? — Мам, не начинай. Ты знаешь, что мне что-либо говорить бесполезно. Не хочу даже слышать больше о моей женитьбе на ком бы-то ни было, — отрезал было Дамир и за руку увел Пенелопу от матери, но услышал в спину её, что странно, спокойный голос. — Вообще-то я пришла извиниться. Перед вами обоими, — Прунапризмия, преодолев себя, взяла за руку Пенелопу. — Я поговорила с Лилиандиль, и она меня убедила в том, что я была неправа. Ты бросилась к моему сыну, когда никто не знал, как ему помочь. И если твое признание спасло его и всю Нарнию от беды, то, пожалуй, что… — было видно, что женщине слова даются очень трудно, но она и правда пыталась проявить добродушие. — Наверное, на твой счет я всё же ошибалась. От меня не зависит ничего в вашей судьбе, поэтому я могу только лишь пожелать вам счастья и попросить прощения. — Мам, — Дамир, не веря своим ушам, бросился матери на шею, и та невольно улыбнулась. Она заплакала от нежности и, взглянув на Пенелопу, сама протянула ей руку, таким образом приглашая присоединиться к объятьям и к своей семье. Лили смотрела на это всё из окна и уловила взгляд Дамира. Он понимал, что перемена в отношении Пруны к личной жизни сына — целиком заслуга Милосердной королевы. Она была рада за своего сына, пусть и неродного, и приложила руку к животу. Как бы это выбрать момент поэпичней, чтобы сообщить Каспиану о своей беременности?*****
Джейсон работал в лаборантской, приготавливая всё к опытам для завтрашних занятий в школе и для своего очередного проекта. Питер не разрешил давать никаких балов, но Сьюзен не растерялась и устроила девичник в их супружеских покоях, во-первых, в честь победы, во-вторых, в честь Кэрол и её смелости, и в-третьих, в честь скорой свадьбы Мерседес. Они там уже должны были думать над тем, какие платья надевать подружкам невесты, какие там будут закуски, какую музыку будут слушать, какие танцы танцевать и так далее. В общем, Джейсону тонко намекнули, что он до утра может к себе в спальню не заявляться. Но он не расстроился и решил поработать. — Ой, прости, ты занят? Можно? — в лаборантскую робко постучался Айдан. Кэмбелу показалось странным, что его племянник не спит в час ночи, но возражать он точно не стал. — Я тебе не помешаю? Просто хочу порисовать, а Стэнли уже спит. — Я сам буду здесь всю ночь. Не бойся, тебя я не выдам, — Джейсон заговорчески вскинул уголок губ и присмотрелся к Айдану. Тот сел на диван, поставил напротив себя мольберт и начал кистями грустно, но аккуратно что-то выводить на холсте. — Тебя что-то тревожит, раз не спится? Если хочешь, ты можешь мне рассказать, — Кэмбел и сам догадался, в чем дело, но юный принц еще ни разу не обращался к нему за психологической помощью. А поддержка ему, кажется, очень нужна. — Да всё нормально, просто… Не хочу пока ни с кем видеться. Мне кажется, будто бы… — Айдан тут же начал изливать душу, против воли. Ему и правда нужно было, чтобы его просто выслушали. — Я постоянно чувствую, что для родителей, да и для всех остальных, я разочарование. А теперь я не просто неумеха и бестолковый принц, а еще и мальчик, который впустил в наш дом зло. Не влюбись я в Грету, не случилось бы ничего этого. — И она нашла бы другой способ пробраться сюда. И тогда неизвестно, как бы это всё закончилось, — ответил Джейсон. Он отложил все свои дела и повернулся к племяннику, пытаясь тщательно подобрать утешительные слова. — Понимаешь, время — это такая штука, у которой нет сослагательного наклонения. Люси однажды сказала мне одну фразу, которую ей произнес Аслан, когда она была едва ли старше тебя, — «мы не можем знать, что было бы, но мы можем изменить будущее». Никто не винит тебя в том, что случилось, что было, то было. Постарайся меньше думать об этом. — Даже если это так, то виню я сам себя, — мальчик легким движением, неспеша, положил кисти на мольберт и отвел взгляд в сторону. Джейсон не вполне привык общаться с детьми на серьезные темы, но здесь был случай особый. Айдан был гораздо взрослее всех своих братьев и сестер, не внешне, не возрастом, но душой и разумом. — Я проявил слабость, позволив себе в нее влюбиться. За столько месяцев я, находясь рядом с ней, не увидел той фальши, что должен был. Я ведь правда чувствовал в ней любовь, но, оказывается, ошибся. Я не понимаю, что делать дальше, зная, что уязвим и что я разочаровываю родителей, да и остальных, снова и снова. Повисла долгая пауза. — Посмотри на меня, Айдан, — ласково попросил его Джейсон, — разве по мне видно, что ты меня разочаровал? Разве тебе об этом сказал твой отец? Или кто-то еще? Ты знаешь, Питер, даже если он кем-то недоволен или расстроен из-за кого-то, никогда не откажется ни от одного из членов своей семьи. Ни за что на свете, — Кэмбел замялся, пытаясь навести в голове порядок и правильно донести то, что он хочет сказать. Айдан терпеливо и с интересом ждал. — Ты ведь наверняка читал истории, в которых рассказывается об Эдмунде и о том, как он стал предателем. — Да, знаю. — Тогда ему было столько же лет, сколько и тебе сейчас. Я сам, конечно, не знаю, но о нем говорили, как о вредном мальчишке. Он хотел отказаться от своей семьи и предать её за сладости и корону, а ты всего лишь влюбился в девочку, которая тебя обманула. Как ты думаешь, если Эдмунд забыл о прошлом и искупил свои ошибки, получив прощение, то Питер не поймет и тебя? Своего родного сына, которого предала девчушка? — Но Эдмунд всё-таки его брат. Он не мог его не простить, — возразил Айдан. — Хорошо, тогда давай посмотрим на меня. Честно тебе признаться, с твоим отцом у нас были натянутые отношения, особенно после того как мы со Сьюзен… — Джейсон сделал вид, что кашляет. Он хотел сказать слово «переспали», но потом вспомнил, что перед ним ребенок. — После того как мы со Сьюзен начали встречаться, — исправился он. — Он мне очень не доверял. А когда вскрылась правда о том, что я работал с Колдуньей, он имел право вовсе меня не прощать. Он имел право даже убить меня, но не сделал этого. Питер простил твою маму, потому что любил, но какой резон ему был позволять мне вступить в свое войско? Я не знаю, о чем он тогда думал. И, наверное, не узнаю никогда. Твой отец взял меня под свое крыло, как младшего брата, и принял в семью, и я в вечном долгу перед ним. Мы с ним жизнь друг за друга готовы отдать. Или Каспиан. Они с Питером терпеть друг друга не могли, а сейчас у них тоже самые теплые отношения. И ты думаешь, что если он простил меня и взял под свое крыло, он не посочувствует в горе своему родному сыну? Не примет его интересов и его жизненного выбора? — Я почти никогда не думал об этом… — честно признался Айдан. Он считал, что в точности понимал любимую отцовскую фразу — «мы — одно целое», но оказалось, что не совсем. — Но мама… — Твоя мама не понаслышке знает, что такое оступиться или ошибиться. Она может быть чем-то недовольной, ругаться, кричать на тебя, но когда у нее возникла одна-единственная мысль, что тебе угрожает опасность, она бросила всё и поскакала к тебе на выручку. Ты — её сын, и ради тебя она свернет горы. Ты никогда её не разочаруешь, потому что для Кэрол ты, Стэнли и Мила — самое дорогое, что у нее есть, — Джейсон светло улыбнулся племяннику, и тот наполнился теплом от мысли, что есть люди, которые его искренне любят. — Но моя слабость… — Айдан решился на весьма поэтическую и красивую фразу. — Моя любовь — моя слабость. Я не хочу любить, если это приносит такую боль, которую я чувствую сейчас. — Айдан, каждого можно на чем-то сломать. Любовь — не только слабость, но еще и сила. Я сейчас говорю о любви к девушке, разумеется, — Кэмбел думал над тем, рассказать ли ему парочку примеров, и решил, что для наглядности лучше будет всё-таки проиллюстрировать их. — Моя первая девушка, Роза, была моей большой любовью. Я влюбился в нее, еще когда был ребенком, и был счастлив, потому что получил взаимность. До тех пор, пока не узнал, чего мне стоило это счастье. Из-за каприза Розы я едва не лишился жизни. Из-за нее меня могли казнить. — И почему не казнили? Это было в Тархистане, да? Мама никогда не рассказывает нам про это, — поразительно, но Айдан почувствовал облегчение, когда увидел, что кто-то его понимает не просто гипотетически, а сам испытал, что такое такое подлое предательство любимой. — Не казнили, потому что меня взял к себе на обучение тархистанский визирь. Он еще давно заметил меня и мои, как он выражался, гениальные таланты, — Джейсон с головой погрузился в свои юношеские воспоминания. Ему показалось даже, что это случилось так давно, будто бы это было не с ним. — А потом его тоже убили, единственного человека, кроме Кэрол, который обо мне заботился. Но если бы не эта боль, я не оказался бы в Нарнии и не встретил бы позже Сьюзен. Любовь к ней — моя слабость, на которой меня можно сломать. Но она же и моя сила, потому что она радует меня каждый день, не дает отчаиваться в плохие времена, греет тогда, когда вокруг холодно. Ради нее я готов жить и готов умереть, только бы она всегда была в безопасности. Роза никогда меня не любила искренне, так, как это делает Сьюзен вот уже много лет. И если та боль, что я испытал после предательства Розы, была необходима, чтобы быть со Сью, я благодарен Аслану за нее. Джейсон замолчал, а Айдан понял то, что он хотел сказать своим примером. Что ж, если боль от предательства Греты каким-то образом проложит путь к настоящим любви и счастью, то это того стоит. — Надеюсь, я смог тебе хоть как-то помочь. Прости, если влез тебе в душу, — Джейсон виновато улыбнулся. — Я никому не расскажу, о чем мы с тобой здесь говорили. — Если бы не ты, я бы, может быть, совсем опустил руки, — Айдан пожал плечами и обнял любимого дядюшку. А потом снова сел за свою картину. — Спасибо тебе большое. — Я всегда готов помочь тебе. Ладно, больше не буду мешать, занимайся. Скажи, когда захочешь спать, я тебе постелю. Джейсон отвернулся, чтобы заняться своими делами, оставив Айдана наедине со своими мыслями. А принц взялся за кисть и круговыми нежными движениями принялся выводить контуры лица той, которую любил. И Грета с улыбкой застыла на портрете, точно такая же, какой Айдан помнил её в те их самые наполненные теплом встречи. За спиной нет ни крыльев, ни развивающихся от ветра в полете волос. Лишь только лучезарная улыбка да цветущая весна в радужке светло-серых глаз.