За тобой до конца

— Дань… Я не хочу возвращаться домой. Не сейчас. Лера произнесла это шепотом, крепко прижимаясь к Дане под одеялом и отчаянно утыкаясь лицом ей в плечо. Даниэла в ответ только тяжело вздохнула, прикрыла глаза и ласково погладила девушку по волосам. — Я понимаю, Лер, — шепотом отозвалась Даня. — Я тоже не хочу, чтобы ты сейчас от меня уезжала. Но твой отец вернулся сейчас. Это все равно рано или поздно случилось бы, так что… — Но он ведь говорил, что уедет на три месяца, а не на два! — слезно проскулила Лера в ответ, и Даня тяжело сглотнула. Она прекрасно понимала Лерино отчаяние и расстройство, но поделать с этим ровным счетом ничего не могла. — Да, говорил, — только тихо согласилась она. — Как и сказал тебе сегодня, что закончил с делами раньше и решил сделать тебе сюрприз. Лера в ответ только тихо всхлипнула и мелко задрожала, продолжая прижиматься к рукам Дани. Ей было до жути больно и обидно, что отец вот так бесцеремонно отнимает у нее целый месяц, она уверена, счастливой жизни рядом с Даней. С ее милой и теплой Даней, которой приезд отца раньше времени тоже подкинул определенные проблемы. Да, возможно, она отчасти сама виновата, что до этого не искала квартиру вновь, но откуда ей было знать, что Виктор вернется раньше времени? И вот нашла бы она квартиру еще в начале сентября, то что? Никто не стал бы ждать новую постоялицу даже пару недель, что уж говорить о трех месяцах. Да, неожиданно вернувшийся в Москву и сходу заглянувший в гости к Дане с Лерой вечером в пятницу Виктор огорошил их весьма неприятными для девушек вестями: дела в Казани удалось закончить заметно раньше запланированного, до нового года дел там точно нет, а потому Виктор ждет возвращения дочери домой. Само собой, не этим же вечером. Было бы весьма глупо поторапливать Леру собирать вещи по квартире, где она успела обжиться, за пару часов. Однако Виктор настойчиво попросил дочь вернуться домой к воскресенью, не видя смысла слишком долго тянуть с этим. В конце концов, ни один родитель в подобной ситуации, только вернувшись из командировки, не станет спрашивать у своего ребенка и человека, на которого был временно оставлен присмотр за чадом, а не встречаются ли они теперь часом. Более того, девушки уверены, у Виктора и мысли такой не возникло, что, пожалуй, вполне естественно. Как естественно и то, что любой родитель, вернувшись из командировки, хотел бы, чтобы и его несовершеннолетнее проживающего у знакомого человека чадо поступило так же. Но, черт возьми, как же неправильно! Лере вся эта ситуация казалась до смерти обидной. Но куда уж ей теперь деваться? — Это несправедливо, — шепотом признала Лера после нескольких тихих всхлипов. — Так нечестно! — Возможно, — не стала спорить Даня и ласково погладила Леру по волосам. Потом поцеловала ее в макушку, мягко улыбнувшись. — Но ведь на этом у нас ничего не заканчивается, слышишь? Все будет хорошо. Мы не расстаемся, не прощаемся. Сможем все так же ходить на свидания или сидеть у меня, если ты этого хочешь. — Правда? — вопрос этот Лера задала как-то по-детски наивно и мило, и Даня не смогла сдержать смешка, прежде чем ответить. — Правда, правда. Я люблю тебя. И не брошу только из-за того, что ты возвращаешься домой. Тем более мои родители ждут нас на новый год в Питер, помнишь? Лера тихо рвано вздохнула, успокаивая рыдания, а потом подняла глаза на Даню. Хлюпнула носом и уточнила: — Что, правда ждут? — Конечно, — Даня кивнула уверенно. — Мама не шутила. Лера в ответ тихо, немного нервно засмеялась, а потом кивнула. — Это хорошо. И я тебя тоже люблю. Они замолчали на некоторое время. Лера тихо сопела, прижавшись к Дане и завернувшись в одеяло, а Даниэла смотрела прямо перед собой в темноту, продолжая гладить соседку по волосам в попытке успокоить. Клонило в сон. Часы показывали начало двенадцатого — девушки легли не так давно, только проводив Виктора, который после ужина с ними отправился домой, — а шторы были плотно задернуты. Во всей квартире стояла тишина и темнота, и лишь на улице моросил дождь, то и дело проезжали машины да горели фонари над дорогой. Пожалуй, было бы спокойно, если бы не было так тревожно и неприятно. Некоторое время девушки молчали. Организм Даниэлы требовал сна и отдыха, однако уснуть никак не получалось. Что-то ее смутно тревожило, но она никак не могла понять, что именно. Дыхание Леры тем временем после плача стало выравниваться, и Дане показалось, что та вот-вот уснет, однако она ошиблась. Спустя минут семь молчания Лера вдруг тихо засмеялась. — Ты чего? — чуть щурясь, уточнила Даня, а Лера лишь помотала головой, приподнимаясь на локте. — Ничего. Просто это в чем-то забавно: все переживают о том, как будут жить с парой после того, как съедутся, а мы переживаем об этом же, но только когда разъедемся. Даня несколько мгновений молчала, пытаясь понять, о чем речь, а потом усмехнулась и покачала головой. — Кажется, ты уже бредишь, — упрекнула она шутливо. — Спать не пробовала? — Пробовала, — несколько печально отозвалась Лера и, тяжело вздохнув, легла обратно. — Не спится. А ты? — Мне тоже не спится. Но надо. Завтра еще твои шмотки собирать. Сказав это, Даня судорожно выдохнула и крепко зажмурилась, зарываясь пальцами в волосы Леры. Все же осознавать, что это придется делать и говорить об этом вслух — вещи совершенно разные. И произносить оказалось куда тяжелее, чем осознавать. А ведь они еще даже не начинали сами сборы. Лера, кажется, подумала о том же самом, потому что Даня вновь услышала тихий Лерин всхлип и тут же погладила девушку по щеке, вытирая ее слезы и словно обещая этим, что все будет хорошо. — Я знаю, что это обидно, милая, — ласково произнесла Даня, целуя Леру в макушку. — Но ведь не в разные города уезжаем. — Знаю. Но я так привыкла с тобой быть, — отозвалась Лера сквозь слезы. — С тобой хорошо. Лучше, чем с папой. Уютно… И ты заботишься. — И я никуда от тебя не денусь. Обещаю. Завтра можешь остаться у меня ночевать все равно… Да и, думаю, Виктор не будет против, если ты иногда будешь оставаться на ночь у меня. — Да… Но, Дань, м-м… Думаю, папе лучше не знать, что мы с тобой, ну… встречаемся, — помедлив еще мгновение, добавила Лера. Даня невольно насторожилась. — Почему? — Ну… Я не уверена, что он будет рад узнать, что у меня отношения с девушкой. Кажется, он… этого не примет. Я не знаю. Я попробую с ним поговорить об этом. — Как скажешь, Лер, — Даня тяжело вздохнула и погладила Леру по плечам. — Только не бойся, ладно? Я буду рядом. Лера в ответ на это проскулила что-то нечленораздельное и совершенно неуверенное, потому Даня предпочла даже не пытаться расшифровать, что именно она произнесла. Только тихо пожелала спокойной ночи и еще достаточно долгое время гладила Леру по волосам, ожидая, когда она сначала успокоится, а потом и уснет. Все же следующий день обещает быть тяжелым, и упускать шанс отдохнуть — весьма неумное занятие.               Следующий день действительно выдался не из легких. Лера и Даня с самого утра кинулись собирать Лерины вещи, чтобы девушка могла вернуться домой. Само собой, вещей было не так чтобы много, особенно по сравнению с Даней, которая жила в квартире несколько последних лет, однако за два месяца их накопилось достаточно. Чего только стоили несколько теплых осенних курток, за которыми Лера пару раз наведывалась домой, когда осень полностью вступила в свои права и на улице стало холодать. Так Лера, на самом деле, перетаскала из своей квартиры за осень достаточно вещей, которые теперь надо было как-то сложить в те несколько сумок, с которыми Лера приехала к Дане изначально. Что уж говорить о всякой мелочевки вроде канцелярки, ниток и косметики: за пару месяцев этого накопилось столько, что впору доставать из воздуха еще один небольшой чемодан. Тем не менее за день со сбором вещей девушки вполне справились, и часть Виктор забрал на машине тем же вечером. Так что, если что-то в квартире Дани из Лериных вещей и осталось, то девушка лишь махнула рукой, заверив, что это либо Дане на счастье, либо повод зайти к ней в гости. Даня, впрочем, только головой качнула: «Тебе не нужен повод, чтобы заходить ко мне в гости. Можешь делать это просто так». Ночь этого дня Лера и Даня вновь провели вместе, перед тем как заснуть, долго обнимаясь и разговаривая в темноте. Обеим казалось, что мир их словно перевернулся и уже вряд ли будет прежним. Однако так только казалось: и Даня, и Лера прекрасно понимали, что мир не изменился. Что миру плевать на то, что происходит в их жизнях, и все остальное идет совершенно свои чередом. Но им самим — не плевать. В конце концов, ведь все прочие пары спокойно живут, встречаются, скрываются от родителей и спокойно ходят на свидания, устраивая романтические вечера у кого-то дома и так же ночуя друг у друга. Чем же они хуже? Нет, они справятся. Наверняка справятся. Единственная существенная проблема на ближайшее время — квартира Дани. Но и она решаема.

***

Вечер для прогулки выдался холодный. Погода в последнее время вообще не радовала: солнце почти не выглядывало из-за туч, то и дело моросило, сбиваясь иногда на ливень, а температура никак не поднималась выше плюс пяти. Ночью вообще уходила в минус. Тем не менее последние пару недель Лера и Даня все равно находили возможность и желание гулять в такую погоду. После того, как Лера вернулась домой к отцу, их общение действительно стало не таким частым, однако при каждой возможности девушки с большой охотой встречались и проводили довольно много времени вместе. Лера действительно часто без предупреждения заглядывала по вечерам к Дане в гости, и они практически до ночи сидели у нее в гостиной, пили чай, много обнимались и обсуждали последние новости из жизни. Все, казалось, по-прежнему, даже с учетом того, что Лера вернулась домой, оставив Даню одну. Однако Дане было паршиво одной. Все же она привыкла, что живет с кем-то: сначала с подругой Сашей, потом с подопечной и собственной девушкой Лерой. Теперь же, когда Лера уехала, Дане стало одиноко и очень неуютно. Тем более в такой достаточно большой квартире в одиночестве. Само собой, Даня уже активно искала квартиру, которую потянет одна, чтобы переехать, и еще была безумно благодарна Виктору за то, что он сразу оплатил три месяца аренды, однако легче от этого не становилось. Впрочем, Даня очень старалась не показывать своего паршивого состояния Лере и очень радовалась каждой их встрече. Виктор об этих прогулках и посиделках девушек, конечно, знал, но Лера, как и говорила, совершенно не собиралась посвящать его в то, что эти встречи обозначают их с Даней отношения, а не дружбу. Все же сердце девушки говорило, что отец не будет доволен Лериным отношениям с девушкой, потому она предпочитала не рисковать. Возможно, потом, когда ей наступит восемнадцать, она и решится признаться единственному родственнику, кем себя осознает, но пока что… Нет. Слишком страшно.               В то воскресенье Даня вытащила Леру в театр. Сказала, что гулять по такому холоду — себе дороже, а потому просто показала накануне в субботу билеты на постановку. Что ж, даже если бы у Леры и были планы на вечер воскресенья, она бы плюнула на них не задумываясь. В театр с Даней! Ну, и что может быть лучше? Потому возвращались девушки довольно поздно. Было уже темно и заметно похолодало даже по сравнению с прошлой ночью. Моросил дождь вперемешку со снегом, и Лера с Даней торопливо шли по тихой улице от метро в сторону дома Виктора. — И чего ты тащишься со мной? — спросила Лера ворчливо, когда Даня, морщась от летящих в лицо капель, удобнее натянула капюшон на голову. — Холодно и поздно. Я доберусь до дома, тут недалеко. — Вот именно, холодно и поздно. Темно и страшно, — серьезно отозвалась Даниэла, удобнее перехватывая ладонь Леры и пряча ее в карман своего пальто вместе с собственными ладонями. Лера усмехнулась, переплетая их пальцы. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, поэтому провожу. — Ага, — передразнила Лера девушку недовольно. — А если с тобой что-то случится? Давай ты от моего дома хотя бы такси вызовешь, а? — Ладно. Сейчас посмотрим, как дойдем. На улице уже действительно давно стояла глухая темень, и во дворах, где жила Лера, из света имелись только фонари, горящие в домах окна да фары проезжающих машин. Никаких мигающих вывесок, что дарили бы лишнее освещение. Людей тоже почти не было — только редкие прохожие то и дело куда-то спешили, проходя мимо и не обращая на Леру с Даней совершенно никакого внимания. Морозило. Это был уже не зябкий осенний холод — противный, но вполне терпимый и порой даже более комфортный, чем летний зной, — а уже зимний мороз, разве что еще толком не достигший пика. Но как раз до этого времени еще имелось навалом. Дойдя с Даниэлой до нужного подъезда, Лера остановилась. Повернулась к Дане и невольно глупо и влюбленно улыбнулась. — Вот уж не думала, что меня кто-то как в кино будет провожать до дома, — созналась она, и только теперь Даня заметила на ее щеках легкий и до одури милый румянец. Правда не совсем поняла, от чего он — от холода или все же от смущения. Или от всего вместе? — А теперь вызывай такси. Я хочу быть уверена, что до дома ты доберешься в безопасности. — Ты ведь не отстанешь, да? Даня усмехнулась, но все же потянулась за телефоном. Лера только покачала головой, соглашаясь со словами спутницы, и скосила глаза в экран телефона Даниэлы, где та действительно вызывала такси. Спустя пару мгновений подняла светящийся экран на уровень глаз. — Вадим приедет за мной через семь минут. Довольна? — Более чем, — улыбнулась Лера и потянула спутницу на лавочку. Даниэла вопросительно вскинула бровь. — Что, домой не идешь? — Иду, — Лера довольно ухмыльнулась, приваливаясь к Дане и крепко ее обнимая. Так стало теплее, и Даниэла охотно прижалась к ней. — Как только увижу, что ты села в машину. — О, так ты хочешь все контролировать, — засмеялась Даня тихо и обняла Леру за плечи. Та хмыкнула. — Нет, ну зачем же все. Только тебя. Только иногда. — Вот, значит, как… Даня ухмыльнулась, чуть склоняясь к Лере, и та охотно потянулась навстречу, вырывая поцелуй и обхватывая лицо Даниэлы ладонями. Чтобы не отстранялась, чтобы продолжала целовать и дарить тепло. Даня, впрочем, и не думала отстраняться, только углубляя поцелуй и зарываясь пальцами в волосы Леры под шапкой. Пожалуй, если бы была возможность, если бы не улица или хотя бы не холод, это все перетекло бы в нечто совершенно другое, но не менее страстное. Однако осень, холодно. Да и машина за Даней приехала на несколько минут раньше прописанного в приложении, а потому Лера, проводив спутницу до такси и вновь горячо поцеловав напоследок, отправилась домой.               В квартире Леру уже ждал отец. Дверь он открыл заранее, еще случайно увидев в окно, что Лера и Даня подходят к дому. Однако когда понял, что дочь слишком долго не поднимается, весьма несвоевременно выглянул вновь, чтобы благополучно застать девушек, сидящих на лавочке у подъезда и жарко целующихся. И нельзя сказать, что Виктор остался в восторге от открывшейся ему картины. Лере же, чтобы осознать все это, понадобились несколько мгновений, пока она раздевалась, сердитый и, кажется, одновременно с этим презрительный взгляд отца и его короткое и емкое: — Не хочешь ничего мне рассказать? Лера от столь грубого вопроса растерялась и на секунду застыла, озадаченно перебирая события последних дней. Казалось, все хорошо: когда она говорила, что куда-то ходила с Даней, то действительно куда-то с ней ходила, а степень теплоты их отношений вообще отдельный вопрос; когда сообщала, что останется у Риты доделывать проект, — действительно оставалась у Риты. Даже когда говорила о том, что задерживается в школе, — не врала. Тогда на что Виктор может злиться? — Ну… Привет, пап? — попыталась предположить девушка, что ему не понравилось, что она не поздоровалась с ним сразу. Однако Виктор лишь закатил глаза. — И это все, что ты можешь мне сказать? — в его голосе прорезалась злость, и Лера нервно облизала губы. — А что ты хочешь еще от меня услышать? — уточнила девушка осторожно. Именно в этот момент догадка начала закрадываться в ее голову, но верить в нее Лера совсем не хотела. — Я не понимаю, пап. Я была с Даней в театре, она проводила меня до дома… — Вот именно! — огрызнулся Виктор так, что Лера испуганно вздрогнула и во все глаза, уже понимая, в чем проблема, уставилась на него. Что же теперь будет?.. — Ты была с Даней в театре! И с чего бы вам вместе ходить туда? Можешь уже не врать, что просто за компанию. — Ты… видел нас у подъезда? — уже почти шепотом переспросила Лера. Робким и хриплым, затаив дыхание в ожидании скандала. Виктор аж передернулся и побагровел — видимо, от того, какую картину вспомнил. — Да уж, вас. Скорее ваши… — он запнулся, не зная, как при дочери прилично это назвать. — Теплые отношения. Не хочешь рассказать, что происходит? И желательно без вранья, что ты попросила ее научить тебя целоваться. От этих слов Лера испуганно побледнела. Она уже по тону отца прекрасно понимала, что ничем хорошим этот разговор не закончится. И прекрасно ощущала, как только что превосходное настроение стремительно катится вниз. Стало вдруг болезненно интересно: доведет Виктор ее до слез сегодня или ограничится криками о том, что так нельзя и Лере лучше перестать общаться с Даней?.. — Ну… мы с ней… — сглотнув, пробормотала Лера. Потом заставила себя собраться с мыслями, отставить обувь в сторону и, выпрямившись, проговорить, глядя отцу в глаза: — Мы с ней встречаемся. Она моя девушка. Что-то не так? — Что-то не так?! — тут же взбешенно передразнил Леру Виктор, сжимая руки в кулаки, и девушка шумно втянула носом воздух. Началось… Вот чего она так боялась, когда не хотела говорить ему про отношения с Даней. — Лер, ты… Ты больная, что ли?! Это ненормально! — Что в этом ненормального? — тихо уточнила Лера, нервно сцепляя руки. — Это просто… любовь. — Вы девушки! — взвился Витор. — Вы должны рожать детей и выходить замуж за мужчин, а не заниматься черт знает чем друг с другом. — А если мне не нравится парни? — Лера шумно выдохнула. Виктор от такого вопроса даже опешил. — Если мне нравятся девушки и я хочу отношений с девушками? — Это болезнь! — в яростной интонации Виктора вдруг прорезался страх. Видимо, за дочь. Или за собственную репутацию из-за отношений дочери? — Или Даня тебе мозги запудрила?! Боже, я думал, она приличная девушка, а совращает малолетних девчонок! Он всплеснул руками, и Лера невольно в испуге дернулась в сторону — ей показалось на мгновение, что отец ее вот-вот ударит. Однако Виктор явно не собирался этого делать и лишь активно жестикулировал. — Такая милая девушка, дочь хорошего знакомого, а творит такое… Запудрила тебе мозги своей болезнью… То-то я думаю, она все время одна, ни мужиков, ни ухажеров, — Виктор нахмурился. Лера же, вспомнив отвратительного бывшего Даниэлы, Дениса, вскинулась. — Да нормально это! — со слезами в голосе возразила она. — Это никакая не болезнь, пап! И никто мне мозги не прочищал, я сама влюбилась… Первая! Даня ни при чем. — Ты ее еще и выгораживаешь, — всплеснул руками Виктор. Лера судорожно выдохнула и покачала головой. — Да нет же! Не в этом дело. Это нормально! Парни тоже иногда любят парней, а некоторые — и тех, и других. В этом нет ничего такого! Лера уже в откровенном ужасе пыталась хоть как-то объяснить отцу, что он не прав. Пускай бы обвинял ее в болезни и ненормальности, но приплетать сюда Даню? Ладно бы наказал дочь за инакомыслие, но теперь за то, что он может сделать относительно Даниэлы, пугало. Само собой, вероятно, местами во всплывших ужасных картинках разборок Лерина фантазия и преувеличивала, но рационального мышления у нее сейчас почти не осталось. Откровенно говоря, Леру трясло от ужаса и подступающих слез. Да, да! Чего-то примерно такого она и ожидала от отца, когда боялась самостоятельно говорить ему об отношениях с Даниэлой. Не знала толком почему, на подсознательном уровне, но ведь угадала. Правильно не хотела говорить, а теперь… Теперь отец сам все узнал. И черт знает, что дальше будет. — Она все-таки промыла тебе мозги, — вздохнул Виктор и покачал головой. — Да нет же!.. — Не перебивай! — рявкнул мужчина, и Лера стихла. Затем Виктор взял дочь за плечо — слишком сильно, намного сильнее нужного, почти до синяка — и, пригрозив пальцем, проговорил твердо в полтона, но так, что у Леры по спине от страха побежали мурашки: — Не думай о себе того, чего нет. Отношения эти тебе навязала Даня. Не стоит с ней больше общаться, слышишь меня? Поняла меня? — Но… — пролепетала Лера хрипло, не зная, что сказать от таких слов отца и как избавиться от его руки на плече. Собравшись с силами, девушка выдавила в отчаянной попытке тут же не заплакать от боли и обиды:  — Но я ведь люб… люблю ее… — Как подругу — да, возможно, — мягко проговорил Виктор и ласково погладил Леру по волосам свободной рукой. От этого ей стало мерзко, и она тут же тряхнула головой. — Но не как пару. Это неправильно, Лер. Перестань с ней общаться, и это пройдет. А теперь иди к себе. Лера, дрожа, на мгновение зажмурилась. Ее затрясло еще сильнее прежнего, и девушка больно закусила губу, отчаянно пытаясь сдержать всхлип. Она хотела высказать отцу еще достаточно важного, но он, очевидно, слушать ее не собирался. А у нее уже не хватало сил, даже чтобы собрать себя в кучу, не то что выдать тираду о нормальности представителей ЛГБТ — и себя в том числе. Потому, резко мотнув головой и недовольно сбросив руку Виктора с плеча, Лера стремительно вышла из прихожей и направилась в свою комнату. Уже по пути к ней по щекам девушки покатились слезы, а как только дверь в комнату оказалась заперта на замок, Лера отчаянно всхлипнула, закрывая лицо руками, и сползла по стене на пол. Во всей квартире теперь стояла тишина, даже Виктор, кажется, отправился в свою спальню, не став мешать дочери плакать. Некоторое время Леру душили рыдания. Отчаянные, наполненные обидой и бессильной злостью. Лера не знала, куда себя деть, не знала, что теперь делать, и очень хотела попасть к Дане. Рядом с ней хорошо, тепло и спокойно, они никогда не ссорятся, Даня никогда не заставляла ее плакать и, напротив, старалась ограждать ее от этого. Лера понятия не имеет, сколько просидела так, сжимаясь в комок и отчаянно хватаясь за болящее от хватки Виктора плечо. Но в конце концов она нашла в себе ресурс сделать несколько глубоких вдохов, успокоиться, а затем — в панике начать рыться в рюкзаке, чтобы убедиться, что телефон при ней. Долго искать не пришлось — дисплей радостно засветился на дне кармана, когда от Дани пришло короткое сообщение: «Я дома. Все в порядке». Судорожно вздохнув после прочтения сообщения, Лера слабо улыбнулась. Даня дома. Телефон у Леры. Значит, как минимум до утра нет никакого риска, что отец отнимет его у дочери, чтобы ограничить общение с конкретным человеком. Кивнув своим мыслям и быстро ответив Дане на сообщение — жаловаться сейчас на отца и беспокоить девушку не хотелось, — Лера поднялась с пола и включила настольный свет. Стоило переодеться и лечь в кровать. В конце концов то, что у Леры первым уроком физкультура, которую она завтра с чистой совестью может прогулять, не означало, что можно опаздывать на второй урок. Математичка уж точно в восторге от этого не будет. Так что уже через несколько минут Лера забралась в кровать и свернулась под одеялом в клубок. А заснула она почти мгновенно, крепко сжимая под подушкой телефон в ладони и обнимая второй рукой старую плюшевую игрушку, любимую еще с детства.               Спала Лера тяжело. Она много ворочалась, то и дело откидывала одеяло в сторону, а затем натягивала его вновь, несколько раз просыпалась и в каком-то сонном полубреду перекладывала и переворачивала подушки. Раз проснулась, тяжело дыша и отчаянно пытаясь унять дрожь во всем теле и бешеное сердцебиение, а потом долго не могла уснуть. По щекам против ее воли лились слезы, но в полусне Лера едва ли понимала это и причину. Окончательно Лера проснулась только поздним утром, в районе десяти часов от того, что телефон под подушкой отчаянно не переставая вибрировал. Сонно разлепив глаза, Лера приподняла голову от подушки и огляделась. Ощущала девушка себя отвратно: вся мокрая от пота, с, кажется, больным горлом и адски болящей головой. Ей казалось, что это самое худшее утро из всех, которые у нее только случались. В окно сквозь неплотно задернутые шторы пробивался дневной свет. С улицы доносились какие-то разговоры и шум, а в квартире — стояла, кажется, гробовая тишина. Телефон, несколько секунд до этого молчавший, снова пиликнул, и Лера вздрогнула. Заставив себя поднести его к лицу и разблокировать, стала просматривать уведомления. Несколько последних сообщений были от Риты — она переживала о том, как бы Лера не пропустила и второй урок тоже, — а несколько перед этим… Пропущенные звонки от Даниэлы, в одиннадцать минут девятого, затем еще один через две минуты и третий — еще через одну. После, в четверть девятого, сообщение от нее: «Меня уволили. Виктор зол, как черт. У вас вчера что-то произошло?» От последнего сообщения и всплывших тут же воспоминаний о событиях вечера после того, как она вошла в квартиру, Лера мгновенно проснулась. По ее спине пробежал холодок ужаса и вины. За «неправильную» любовь досталось не только Лере, но и Дане тоже. Из-за глупости и неосторожности. Лера настолько расслабилась вчера, что позволила себе целоваться с Даниэлой прямо под собственными окнами, когда отец дома и ждет ее возвращения! Как это было глупо… Прикусив губу, Лера на мгновение закрыла глаза, думая, что ответить. Объяснять все в сообщении было бы неправильно. Да и некрасиво по отношению к Дане, а потому Лера, не ответив на вопрос прямо, отправила одно короткое сообщение. «Мы можем сейчас встретиться где-нибудь?»