За тобой до конца

Утром в середине ноября в парке довольно холодно и безлюдно, а потому — тихо. Из-за этого не убранные опавшие листья под ногами шуршали от шагов особенно громко. Вообще, мало кого встретишь в понедельник в начале одиннадцатого утра посреди небольшого районного парка — все нормальные люди в такое время либо на работе и учебе, либо дома. Все собачники уже выгуляли собак, а бегуны и сторонники ЗОЖа — набегались и отправились по своим делам, явно не включающим в себя праздное шатание по улице в холодную погоду. Так что в парке действительно было безлюдно. Лера, когда проходила по аллее в поисках беседки, где они должны встретиться с Даней, встретила лишь пару женщин с колясками, в которых спали совсем маленькие дети, укутанные в несколько слоев теплых вещей. Но те явно совсем никуда не торопились. Даня нашлась в беседке в самой глубине парка, рядом с детской площадкой. Девушка сидела, наклонившись вперед и оперевшись локтями о колени, грела ладони о стаканчик кофе и внимательно смотрела перед собой в пустоту, о чем-то глубоко размышляя. Когда Лера подошла, она даже не сразу отреагировала, но машинально подалась навстречу, в объятия пришедшей, как только Лера мягко обняла ее за плечи. Судорожно вздохнув, Даниэла поправила шарф и пару раз моргнула, фокусируя взгляд на Лере. Та с сожалением поджала губы и слабо неловко улыбнулась. — Привет?.. — Он меня уволил, — вместо приветствия повторила Даня и так уже известную Лере новость и тихо вздохнула. Прикрыла глаза и ткнулась лицом в плечо девушки. Та ласково погладила Даниэлу по волосам. — Мне теперь за две недели надо найти не только квартиру, но и работу… Лера тяжело вздохнула, удобнее обнимая притихшую Даню и осторожно покачиваясь из стороны в сторону словно в попытке убаюкать. Уточнила тихо: — Расскажешь, что именно произошло? — Да нечего рассказывать, — отозвалась Даня негромко и, помедлив, выпрямилась. В пару глотков допила остатки кофе, выбросила стаканчик в ближайшую от лавочки мусорку и пояснила коротко: — Пришла утром без опозданий, все как обычно. Кафе открыла, продукты приняла, зал проверила… А потом пришел твой отец. Сходу вызвал к себе, накричал… — Накричал?! — Лера в ужасе заглянула в лицо Даниэлы. Та растерянно повела плечами. — Да… Сказал, что зря оставил тебя под моим присмотром, что я промыла тебе мозги и сделала из нормальной девочки лесбиянку, — она прикрыла глаза и слабо усмехнулась. — Сказал, что при случае передаст отцу и заявит в полицию, что якобы домогаюсь, если еще раз увидит меня рядом с тобой. А потом… Потом сказал, что подготовит бумаги о моем увольнении по собственному, и приказал выметаться из кафе сразу же. — Мне жаль, — в ужасе выдохнула Лера и, стыдливо опустив голову, погладила Даниэлу по плечам. — Мне очень жаль, что так получилось с работой, Дань, правда, я… думала, что отец может сделать глупость, но, боже, не до такой ведь степени. Поэтому и не хотела говорить ему о наших отношениях. Правильно, видимо, боялась его реакции… Даниэла в ответ на это горько усмехнулась и неопределенно повела плечами. Затем поежившись от усилившегося ветра, поплотнее запахнула борты пальто и склонила голову, чтобы посмотреть на Леру. Та сидела рядом, глядя себе под ноги, едва ли выспавшаяся, бледная и со школьным рюкзаком на одном плече. От ее несчастного вида сердце у Дани щемило больше, чем от собственной складывающейся ситуации. В конце концов, сама Даниэла уже совершеннолетняя, что-то решит, придумает… на крайний случай — обратится за помощью к родителям. А кто поможет Лере в жизни с ее отцом?.. — Так с чего такой скандал? — помолчав несколько минут и чувствуя, как от холода слезятся глаза, уточнила Даниэла. Протянув руку, осторожно накрыла ладонь Леры своей и мягко погладила. — Ты решилась сказать ему? Или случайно вышло?.. — Случайно, — хрипловато отозвалась Лера. Облизала пересохшие губы, перехватила руку Дани, чтобы переплести пальцы, и проговорила стыдливым шепотом: — Он видел вчера, как мы целовались под окнами, пока ждали такси. Я только в квартиру вошла — он уже был злым. Я не сразу поняла, в чем проблема, а когда заговорил, что это болезнь, что так неправильно и мы детей должны рожать, — Лера горько презрительно скривилась и помотала головой. Тяжело выдохнула: — Я попыталась объяснить ему, что ты не пудрила мне мозги, что однополые отношения это нормально, но… видимо, так он считать никогда не будет. — Глупость, значит, сделали, — заметила Даня и слабо усмехнулась. Лера сжала губы в тонкую линию и кивнула. — Выходит, что так… Я должна была догадаться, что не нужно так делать прямо под окнами! Идиотка… — Лера мотнула головой и отчаянно зарылась пальцами в волосы. — Так не должно было случиться… Мне жаль, что так вышло, Дань. Тебя теперь из-за меня уволили, проблем еще больше появилось… — Не говори глупостей, — Даня тут же нахмурилась и притянула Леру к груди, обнимая. — Ты одна точно ни в чем не виновата. Я тоже должна была думать о последствиях вчера, да и… случайность все это, Лерк. Неправильная и очень печальная, но случайность. Не вини себя. — Ну да… Отец мой, он тебя уволил. А ты говоришь — не вини, — шмыгнула носом Лера. Даня мягко улыбнулась. — Вот именно. Меня уволил твой отец, а не ты. Ты не несешь ответственность за его действия, слышишь? Лера ничего не ответила. Только что-то невнятно пробормотала куда-то Дане в плечо, уже обнимая ее и прикрывая глаза. Рядом с Даниэлой всегда хорошо и спокойно. Даже посреди парка в холодное утро. Настолько хорошо, что Лера, кажется, готова была прямо сейчас уснуть в ее объятиях. Даниэла же не мешала Лере нежиться в ее объятиях. Только усмехнулась и обняла крепче, щурясь от холодного ветра и утыкаясь носом в волосы на макушке девушки. Откровенно говоря, Даниэла понятия не имела толком, что ей теперь делать, и хотя бы присутствие Леры рядом немного успокаивало нервную дрожь и суетливо скачущие мысли в голове. Да, теперь ей придется искать не только квартиру, но и работу. Причем очень желательно — в кратчайшие сроки, за пару недель. Потому что в начале декабря платить за квартиру, хозяйка терпеть не может задержек, а Даниэла… Если она оплатит квартиру самостоятельно, без раздела с сожительницей на декабрь, тогда смысла в этом просто не будет: денег на питание останется едва ли. А этого очень не хотелось. Да и смысла Даниэла в этом особенно не видела. Имелся, конечно, вариант попроситься к Сашке с Максимом на некоторое время пожить, но этот вариант Даня собиралась отметать с очень большой вероятностью. Во-первых, потому что она не хотела теснить пару, во-вторых, потому что от одной мысли о подобной просьбе приютить Даниэла заливалась краской от стыда. А больше никаких знакомых, к кому можно было бы обратиться за помощью, у Дани в Москве нет. Просить о помощи родителей?.. Что ж, Даня вполне могла бы объяснить им причину столь плачевного положения дел, если бы не одно но: Виктор — давний друг отца, и Даниэле даже в мыслях странно рассказывать ему про подобную выходку старого знакомого. — Так что ты теперь собираешься делать? — словно прочитав мысли Даниэлы, спустя несколько минут молчания и сидения в обнимку негромко спросила Лера. Подняла голову, чтобы посмотреть в лицо спутницы, и несмело погладила Даню кончиками пальцев по румяной от холода щеке. — Ну, в смысле со всем этим… Тяжко ведь. Папа тебе хоть за ноябрь зарплату выплатил? — Да. Только часть, правда, но да, — отозвалась Даня и склонила голову так, чтобы ладонь Леры полностью накрыла ее щеку. Лера на это слабо улыбнулась и погладила ее по лицу большим пальцем. — А так… не знаю. У меня есть еще две недели до следующей квартплаты, немного денег… Поэтому попробую что-то найти и с работой, и с квартирой. Но, думаю, если к десятым числам декабря ничего не найдется, то уеду домой, в Питер. Леру от этих слов кольнули странная ревность и недовольство, и она внимательно посмотрела в глаза Дани. Само собой, подобного стоило ожидать, но… Лера явно не готова была слышать подобные слова прямо сейчас, когда еще имелась хоть какая-то надежда на то, что все еще сложится хорошо. Но с другой стороны, конечно, в этом случае их с Даней отношения едва ли играют большую роль. Ведь если Даниэла не хочет остаться на улице, ей придется предпринять хоть что-то. Пускай это будет даже отъезд в другой город — Лере главное, чтобы она была в порядке. А их отношения… Ну, встречаются ведь люди на расстоянии, да? — Я понимаю, что тебе не слишком хочется это слышать, но, Лер… — увидев в глазах спутницы растерянность, начала было Даня, но Лера тут же накрыла ее губы ладонью. — Я понимаю, — кивнула она слабо. — Все нормально. Тебе так будет лучше. А мы сможем созваниваться, списываться… И, возможно, у меня в таком случае получится сбежать на новый год к тебе и твоим родителям. Она печально улыбнулась, а Даня на это только тихо хмыкнула. Потом все же кивнула, отнимая руку Леры от своего рта. — Ну, будем надеяться… А ты, кстати, чего не в школе? — Так я… собиралась, — Лера, которая не сразу поняла суть вопроса из-за смены настроения разговора, даже растерялась. Смущенно покраснела и не смогла сдержать улыбки. — Я в пути. — Да, вижу, в каком ты пути, — Даня сделала наигранно-сердитое лицо и качнула головой в сторону выхода из парка. — Давай бегом на учебу, а то нам еще не хватало претензий твоего отца по поводу твоих прогулов! — Ну вот, меня теперь прогоняют, — пробормотала Лера, впрочем, даже не думая сопротивляться пинкам Дани в сторону школы. Только торопливо посмотрела на часы и кивнула себе — к третьему уроку успевает. С легким опозданием, но тем не менее. — Не прогоняют, а поторапливают, — парировала Даня и тоже поднялась, выходя из беседки. Только теперь Даня, глядя на нее в нормальном свете без тени, обратила внимание, что подводка на глазах слегка смазана. Сильно же Виктор кричал, видимо… Даня тем временем повесила сумку на плечо и протянула Лере руку. — Идем, провожу до выхода из парка. Лера, недолго думая, схватила протянутую Даней ладонь и вместе с ней отправилась в обратную сторону по парковой аллее. Торопиться совершенно не хотелось — создалось впечатление, что они с Даниэлой просто гуляют после свидания. Однако Рита уже оборвала все провода, несмотря на Лерину просьбу подождать немного, а потому в школу все же стоило поторопиться.               Весь оставшийся день в школе, а затем и дома Лера провела как на иголках. На уроках она не могла сидеть спокойно и вникать в материал, и Рите постоянно приходилось ее одергивать, чтобы подруга хотя бы делала вид, что внимательно слушает. На переменах Лера активно жаловалась Рите на отца, и та, конечно, поддерживала, как могла, но больше говорила все же сама Лера. В конце концов, ей нужно было высказаться, вылить мысли и эмоции хоть на кого-нибудь, и Рита не имела ничего против того, чтобы молча послушать, а местами и вставить собственную мысль. Лере же стало заметно легче, когда после последнего урока она наконец высказала все, что думала насчет отца и его поступка, и получила от Риты поддержку в том, что Виктор поступил с Даниэлой совершенно неправильно и стоит постараться ему это объяснить. После школы Лера предпочла последовать совету подруги о разговоре с отцом, а потому решила наведаться к нему на работу. Несмотря на то, что Рите она выложила все, что думала об отце, все же высказать это в глаза самому Виктору тоже очень хотелось. И, хотя Лера и понимала прекрасно, что шансов восстановить справедливость у нее почти нет, она все же ворвалась в кабинет отца уже ближе к вечеру с громким недовольным возгласом: — Ты с ума сошел?! Виктор, до этого что-то заполняющий в бумагах, крупно вздрогнул от громкого хлопка двери и поднял устало-сердитый взгляд на дочь. Спросил, возвращаясь к заполнению бумаг: — Что ты тут забыла? Ты разве не должна быть в школе? — У меня закончились уроки, — огрызнулась Лера, подходя ближе к столу. Потом накрыла ладонью бумажку, которую заполнял Виктор, чтобы привлечь его внимание, и, глядя в глаза, заявила: — А ты уволил Даню! — Ты опять ее защищать пришла? — Виктор устало вздохнул, откидываясь на спинку кресла. — Лера, это ненормально, что ты так за нее переживаешь сейчас. Что она тебе сказала? Что я бил ее? Что что делал? — Что ты ее уволил! — повторила Лера и возмущенно презрительно скривилась. — Она ничего не преувеличила! А ты уволил ее ни за что! — Она тебя совращала, — пожал плечами Виктор. Кажется, на дочь он уже не злился за ее отношения, однако в решении своем был непреклонен. Потом поднял руку, когда Лера собиралась вновь возмутиться: — И не думай, что я не догадываюсь, чем вы занимались, когда ты оставалась у нее. Я не хочу, чтобы такие больные, как она, работали в моем кафе. — Больные?! — тут же взвилась Лера. — Нет в этом ничего болезненного! И вообще, она ведь дочь твоего друга. — Да. И мне очень жаль, что он воспитал ее такой, а не действительно ответственной приличной девушкой. А теперь будь добра, не мешай мне работать. Иди вон лучше к Максиму, выпей чаю. Я скоро закончу, и мы поедем домой. С этими словами Виктор убрал со стола руку Леры и вернулся к работе, всем своим видом показывая, что продолжать дискуссию не намерен. Лера же, возмущенно что-то фыркнув себе под нос и, кажется, послав отца далеко и надолго, вышла из кабинета, вновь громко хлопнув дверью. В зале кафе было спокойно. Обеденное время в офисах закончилось, и большая часть гостей разошлась. Впрочем, некоторые по-прежнему сидели, а кто-то и вовсе только пришел, потому официантки то и дело сновали по залу. Словно ничего не произошло. Словно Даню и не увольняли. Проследив взглядом за Анжелой в другой конец зала — знакомой официанткой, с которой работала летом в одной смене, — Лера прошла к барной стойке. Там как раз суетился Максим, наливая для одного из заказов бокал капучино. Увидев Леру, он приветливо кивнул ей и улыбнулся, однако по виду в общем девушка, пожалуй, предположила бы, что он растерян и напряжен. — Привет, — поздоровался он, когда Лера села. — И тебе. Нальешь… не знаю. Латте. Девушка повела плечами, и Максим, кивнув, поставил на стойку несколько чашек с кипятком и пакетиком чая рядом, которые тут же подхватила одна из официанток. Максим тем временем тоскливо обвел взглядом зал, покачал головой и принялся за латте для Леры. — Как Даня? — помедлив, уточнил Максим, а затем поднял на Леру вопросительный взгляд. — Ты ведь встречалась с ней, да? Знаешь все. — Знаю, — девушка не видела смысла врать. — Поэтому и здесь. Пыталась уговорить отца не пороть горячку, но меня даже слушать не стали. А что? Почему ты спрашиваешь? — Ну… Даня расстроена была очень, когда от него вышла, — Максим, кивнув на кабинет Виктора и оторвавшись от приготовления кофе, провел пару раз пальцами по щекам, как бы намекая, что Даня плакала. — Сашка ее минут сорок в относительный порядок приводила. — Даже так, — Лера озадаченно поджала губы, тяжело вздохнув. Максим повел плечами, слабо кивнув, а затем поставил на стойку чашку латте для Леры и положил рядом пару пакетиков сахара. Девушка благодарно кивнула, сразу же оплатив счет, и принялась меланхолично помешивать содержимое чашки, вместе с этим размышляя о прошедшем дне. Даня с самого утра ничего не писала, Максим, очевидно, не знал, где она и как… Интересно, а Сашка знает о том, где сейчас Даня? Лера точно помнит, что видела ее в зале, когда только вошла в кафе, а посреди смены она вряд ли сбежала. А самой писать Даниэле казалось сейчас неправильным, хотя и очень хотелось оказаться рядом с ней и поддержать. Подперев голову рукой, Лера тяжело вздохнула. Снова обвела взглядом зал и покосилась на проход, где находился кабинет Виктора. Пока вроде не идет… — Максюш, сделай две чашки чая и одну — кофе американо, пожалуйста, — раздался вдруг рядом знакомый голос, и Лера, вздрогнув, обернулась. Рядом стояла Сашка. Непривычно мрачная, недовольная и, кажется, даже злая, она, заметив Леру, все же улыбнулась. — Привет тебе. Отца ждешь? — Да… пришла после школы из-за Дани, поцапались… — Лера поморщилась, выпрямляясь. — А ты чего злая такая? — Да так, поцапалась тут с Анжелкой, — Саша отмахнулась, наблюдая за тем, как Максим наливает кипяток для чая по чашкам. — Они с девчонками обсуждают утренний скандал. Слышал чуть ли не весь персонал, представляешь? Позорище. Часть, конечно, на стороне Дани и сами подумывают уволиться от греха подальше, но есть и… сторонники «традиционных» ценностей. Сашка презрительно скривилась и благодарно кивнула Максиму, когда он поставил на стойку необходимую часть заказа. Девушка тут же стала переставлять их на поднос и, коротко глянув на Леру, уточнила: — Ты сейчас домой? — Не знаю… Хотела Дане позвонить и, может, встретиться, но это вряд ли. С меня в ближайшее время глаз не спустят, чтобы «лишнего» не нахваталась еще, — Лера качнула головой в сторону кабинета отца и тут же закатила глаза. Несмотря на спокойный тон, в мимике скользили явное недовольство и злость. Сашка усмехнулась и кивнула понимающе. — Представляю твое беспокойство, но лучше не дергай ее сегодня, хорошо? — попросила она мягко. — Считай, что это просьба Дани… Мы с ней встречаемся вечером после смены, и ну… переживания, сплетни… по-дружески. Лера прикусила губу, хмурясь и не совсем понимая, почему так. Почему Сашка, а не она? — Лер, — окликнула Саша девушку и осторожно щелкнула по носу. — Она наберет тебе вечером или утром, хорошо? Если не она — то я. Главное, не нервничай. — Ладно, — нехотя сдалась Лера, понимая, что раз она выговорилась Рите днем, то, очевидно, тоже самое хочет сделать и Даня с Сашей. И ревность тут явно лишнее чувство. — Спасибо… Так ты знаешь, как она сейчас? Мы просто с самого утра не списывались… — Была дома минут сорок назад, — Саша повела плечами, подхватывая поднос. Потом усмехнулась как-то странно и, отсалютовав, отправилась вглубь зала. Лера проводила ее печальным взглядом. Само собой, ревновать в текущей ситуации глупо. Однако от собственных чувств никуда не деться.

***

Даниэла в последнее время чувствовала себя исключительно паршиво. После того, как Лера вернулась домой, к Виктору, Дане одной в квартире стало совсем одиноко и тоскливо. После работы совсем не хотелось возвращаться домой, потому что девушка прекрасно осознавала, что там ее никто не ждет, а по утрам готовить завтрак на себя одну было совсем уж непривычно. Как и непривычно было слушать по вечерам тишину в квартире, сидеть одной на кухне за ужином и, не пожелав никому вслух спокойной ночи, ложиться в постель. А в свете последних событий перед возвращением Леры домой — еще и очень непривычно было спать в одиночестве. Вообще-то, у Дани никогда в жизни не было проблем с тем, чтобы быть одной. Даниэла это умела, однако после нескольких лет жизни вместе с Сашкой, а потом нескольких месяцев жизни с Лерой ощущение одиночества давило. Создавалось странное, тянущее и очень неприятное ощущение, что Даня никому не нужна. Что ее все бросили, все ее забыли и хорошо как раньше уже никогда не станет. Само собой, все это глупости. Само собой, Даня то и дело переписывалась то с Сашей, то с Лерой, однако от неприятного ощущения тотального одиночества это совершенно не избавляло. Более того, иногда даже ощущалось, как насмешка: у тебя есть друзья, но они лишь призраки, пустышки. Воображаемые друзья, как у никому ненужного ребенка. А в тот день стало совсем паршиво. Увольнение из кафе просто за то, что Даня встречалась с дочерью Виктора — хотя раньше у нее с директором были прекрасные ровные отношения! — пришлось словно обухом по голове. Даня словно потеряла ориентацию в своем маленьким уютном мире, который это самое увольнение и разрушило. Девушка ощущала себя разбитой и потерянной, а, возвращаясь домой после встречи с Лерой, понимала, что происходит что-то неправильное. Что так быть не должно: отец не должен ругать свою дочь за любовь к «не тому» полу, работодатель не может увольнять ответственного работника просто из-за собственного отношения к его убеждениям. Это ведь все какой-то сюр! Верить в происходящее просто не получалось. Вернувшись домой, Даня так и не решилась звонить матери, сообщать плохие вести и пытаться объяснять ей ситуацию. Девушка ощущала, что она совершенно не в том состоянии для этого. Вероятно, позже она обязательно позвонит Анне и все расскажет — с расстановкой, спокойно, — но не сейчас. Сейчас ей нужна Саша и, видимо, бутылка вина на них двоих. И, к счастью, подруга не отказалась заглянуть к Дане вечером, пообещав прихватить кое-что в магазине по пути в гости. Вместе они довольно долго сидели на кухне, цедя белое сухое вино из граненых стаканов из Икеи и заедая его конфетами с ликером, которые так же притащила Сашка. Они много говорили, обсуждая совершенно разные темы, отстраненные от главной темы последней пары дней. И Сашке даже казалось, что она смогла отвлечь подругу от грустных мыслей, но эта иллюзия развалилась, когда девушка вдруг вспомнила: — Кстати, Макс передавал тебе привет. Хотел тоже заглянуть, но у него какие-то планы на вечер появились со знакомыми… Даня, до этого сидевшая за столом спокойно и даже расслабленно, глубоко втянула носом воздух, напрягаясь. Ее до этого ленивый взгляд, блуждавший по полкам с посудой, на мгновение помутнился, а потом стал тоскливым и печальным. Саша тут же поняла — сморозила то, чего говорить не стоило. — Саш… — хрипло позвала Даня спустя минуту молчания. Девушка внимательно смотрела в полупустой бокал с вином, а в голосе звенели слезы. — Скажи, почему я такая неудачница в личной жизни, а?.. — Ты… не неудачница… Саша от такого вопроса даже растерялась. Она была уверена, что Даниэла будет переживать из-за того, что предстоит потратить много времени и сил на поиск квартиры и работы. Но что заплачет из-за переживаний от отношений? Это совсем не похоже на Даню. Либо все настолько плохо в ее моральном состоянии, что даже подобные, по ее собственному мнению, мелочи вызывают у Дани слезы. — Да? А кто тогда, скажи? — Даня сглотнула и подняла на Сашу тоскливый взгляд. — Мне с самой школы с партнерами не везет. Сначала Олеська… ну, моя первая влюбленность. Выяснилось тогда, что ее просто забавляли мои чувства. Потом в универе Соня, помнишь ее… рассталась со мной из-за того, что родители вроде как нашли ей достойного жениха. Потом Денис с его дурацким контролем каждого шага… Теперь Лерка. С ней хорошо, правда, но Виктор… — Даня судорожно выдохнула и ткнулась лицом в сгиб локтя. Девушку трясло, она тяжело дышала, а на глаза наворачивались слезы. Саша, сидящая напротив, склонила голову к плечу, с сочувствием глядя на подругу. Даня продолжила хрипло, не отнимая локтя от лица: — Мне то с партнерами не везет, то их родители против оказываются. Почему так? Что во мне неправильного? Что я делаю неверно, чтобы все складывалось хорошо? На последних словах Даня уже откровенно всхлипывала, пытаясь вытирать льющиеся из глаз слезы рукавом толстовки, но помогало это слабо. Ее трясло еще сильнее прежнего, и Сашка, вздохнув, подошла ближе, чтобы обнять. Откровенно говоря, Саша не помнила толком, когда Даня плакала в последний раз. Она прекрасно знала, чем закончились отношения Даниэлы и с Денисом, и с Соней. Обе ситуации были совершенно паршивыми, Саша поддерживала Даню как могла, но точно помнила — тогда девушка лишь злилась и расстраивалась, однако слез не было. Да и по другим поводам, если честно, Саша не помнила, чтобы Даниэла плакала, однако теперь ее пробило не на шутку. И это, черт возьми, пугало. Впрочем, успокоилась девушка довольно быстро. Вытерев слезы с щек и несколько раз глубоко вздохнув, Даня осторожно отстранилась от Саши и выпрямилась. Потянулась к стакану с вином, отпила и зажмурилась на несколько мгновений. — Честно говоря, я думала, ты будешь переживать из-за работы и квартиры, а не из-за… отношений, — немного помявшись, заметила Саша и вернулась на свое место. Внимательно оглядела Даню, когда та поморщилась. — Формулировка сути переживаний не меняет, — хрипло заявила она, потянувшись за конфетой. Потом пояснила в ответ на недоуменно поднятую бровь: — С Лерой… правда, очень хорошо. Она милая, заботливая, ласковая, но… ее отец — Виктор. Из-за моих отношений с ней он меня уволил. Из-за увольнения я теперь не могу даже попытаться толком оплатить эту квартиру на декабрь. Это все следствие. Результат моих попыток быть рядом с Лерой. — Но она ведь любит тебя, — заметила Саша, помедлив. — И очень привязалась к тебе. — И это ей вредит, — заметила Даня. — И вредит ее отношениям с отцом. Что уж говорить о моем положении… Она тяжело вздохнула и покачала головой. Саша, потянувшись, успокаивающе погладила подругу по плечам. — Уверена, все образуется. Виктор, конечно, не возьмет тебя обратно на работу, но… Ты ведь на крайний случай и домой можешь уехать. Родители тебе точно помогут. — Да, помогут, — отозвалась Даня тихо. Опустила голову и горько усмехнулась. — Кажется, именно к этому все и идет. И не только к этому…