************
( вспоминание) Вольдемар видит дрожащие губы подростка, резко опускающуюся и поднимающуюся грудную клетку, объект его обожания лежит практически голый, и это только раззадоривает пьяного солдата. Уверенно и с победной ухмылкой он опускает руку на свой половой орган и начинает его массировать. Джаспер продолжал держатся за мысль, что это шутка, жесткий прикол, он отрицал то, что сейчас собирался делать насильник, не верил, что данное действие произойдет. Выпивший солдат спускает штаны вместе с трусами, продолжая ласкать себя, затем нависает над связанным перепуганным подростком, бесцеремонно ложит руки на бока и начинает щипать, оставляя на них царапины, не отрывая взгляд от беспомощного лица Джаспера. — Ты очень красивый, — Вольдемар целует младшего в губы, тот не отвечает, тогда он оставляет сильный укус на шее. Подросток сильно закусил нижнюю губу практически до крови, чтобы сдержать вой негодования. Не желая больше смотреть на своего насильника, Джаспер закрывает глаза. Вольдемар шире разводит колени своей жертвы, юноша предпринимает последнею попытку сопротивления, но он был слабее. Старший проводит лезвием ножа по груди и плоскому животу, легко разрезая нижнее белье Джаспера. Теперь он был абсолютно обнажен. — У тебя кто-то был? — Вольдемар еще раз проводит языком по кровоточащей ране над виском. Джаспер решил больше не отвечать, он просто замер с закрытыми глазами, содрогаясь от страха и холода. — Наверно, нет, — нетрезвый человек удобнее устраивается между дрожащих колен, подставляя член к желанному отверстию. — Мне нравится, что ты перестал сопротивляться, — выдохнул Вольдемар в лицо младшему. — Нравится, что пытаешься не плакать. Насильник вплотную подставляет возбужденный орган к нужному месту. — И нравится то, что я буду первым. Под болезненный крик Джаспера, Вольдемар резко насухо входит в неподготовленное кольцо мышц. От пронзившей тугой зад боли подросток закричал и сжался, по глупости причиняя себе излишнюю боль, а насильнику удовольствие. Из крепко зажмуренных глаз Джаспера покатились первые слезы, он в бессилии сжимал связанные руки в кулаки, ненавидя себя и Вольдемара… от чего? Насилия? Или от истерзанной души? — Какой ты узкий, — Вольдемар с блаженным видом двигался внутри подростка то быстро, будто хотел сильнее навредить внутренним органам, то медленно, как бы подходя к разрядке, но желая еще помучать жертву. Он ни капли щадил возлюбленного, ему нравились его стоны, слезы в зажмуренных глазах и хриплые крики от сорванного голоса, говорящие только о боли, но никак не об удовольствии. Действительно кончив, пьяный солдат вернул штаны в исходное положение. Он схватил заплаканное лицо Джаспера: — Открой глаза. Молчание. Звонкая пощечина и опять молчание. — Ладно, на первый раз прощаю. Но учти, в следующий раз все это будешь делать ты сам, — Вольдемар встает на ноги и отходит. — Парни, обрежьте ему веревки, — кидает он, повернувшись спиной к подростку, и уходит. Лука и Феликс подходят, разрезают плотные веревки на ноге и на руках, не забыв попинать нереагирующего юнца в спину и живот, уходят вслед за своим другом. Джаспер остается один лежать на земле.Была поздняя осень, но он не замечал холода, он теперь ничего не чувствует, ему все равно. Прошло неизвестное количество времени, но глаза он открыл только, когда на его щеку упала снежинка. Парень осмотрелся, была уже глубокая ночь. Он аккуратно садится, болит все тело, неосталось ни одного не задетого болью места. Стопа, которую вывернул Вольдемар, покраснела и опухла, встать он точно не сможет. Джаспер провел рукой по внутренней стороне бедер, там было семя и кровь. Вольдемар порвал его внутри. Подросток в полулежащем состоянии натянул штаны и на коленях отполз к задней стене одного из заброшенных корпусов. И начал рыдать, обхватив себя руками за плечи, как тогда в детстве, когда его в очередной раз избил отец. На голую грудь и плечи солдата падал первый в этом году снег.************
Джаспер стоял в своей комнате, смотря в окно, его колотила крупная дрожь. «Я не могу... это выше меня… я устал быть сильным». Подросток запустил руки в волосы, локти поставил на подоконник и содрогнулся в молчаливом плаче, по исполосованному шрамами лицу потекли слезы. Они просто текли из глаз, эмоций не было, одно безразличие. И тут в приоткрытую дверь постучали.От лица Карлайла
— Джаспер, ты уже собираешься? Карлайл перешагнул порог чужой комнаты и замер, увидев такую картину. Юноша был повернут к нему спиной, но вампир все же заметил, что его трясет. — Джаспер, все нормально? — Да… да, идите… Я скоро спущусь, — но голос его выдавал с головой. — Джаспер, ты что, плачешь? — Карлайл начал решительно подходить к сыну, но увидел останавливающий жест рукой. — Все хорошо, просто уйдите, — Джаспер быстрыми движениями стал стирать слезы с щек, но это не помогало, они градом лились из глаз. — Сын, от моих слов не изменится прошлое, — вампир все же попытался опять подойти. — Карлайл, стойте там, не то ударю, — Джаспер все так же стоял спиной к приемному отцу. Но тот все же делает еще шаг к нему. — Я предупредил, я сильнее. Карлайл уловил в голосе солдата панические нотки, но все равно сделал еще одну попытку сократить рассеяние. Он уловил то, как рука подростка резко опустилась к карману, где лежал нож. — К чему ты это говоришь? — Карлайл и так все понял, но ждал устного подтверждения. Мальчик боялся того, что кто-то из близких совершит над ним насилие — Разве я дал повод так о себе думать? — на полном серьезе спросил доктор. Подросток вертит головой. — Можно я подойду? — решил уточнить Карлайл, так как рука сына все еще находилась в кармане около ножа. — Ты вертишь головой — почему? Я не смогу помочь, если ты этого не хочешь. — Мне не нужно помогать! Я мертв, моя боль — это только мое дело. Так всегда было, так всегда будет. Она останется со мной. — Джаспер, — доктор закрыл дверь изнутри, чтобы никто не смог подслушать, — мы вампиры все мертвые, но это не значит, что нам не нужна помощь. — ЕСЛИ ВЫ МЕРТВЫ ТЕЛЕСНО, — перебил подросток. — Я ДАВНО УМЕР И СГНИЛ ВНУТРИ. У Карлайла начало колоть сердце от переживания. Джаспер всегда пытался казаться сильным, и слез сына он не видел с того самого дня, как он рассказывал об изнасиловании. — Сын, я теперь понимаю, что слова ничего не значат. Я очень хочу тебя обнять. И может, когда-нибудь тебе захочется жить. Джаспер убрал руку от кармана и после закрыл лицо руками, слезы все бежали по его щекам. — Я уже больше шестидесяти лет лишь существую. Карлайл наплевал на жесты о не приближении и в один момент оказался рядом с младшим сыном и крепко обнял его со спины. Джаспер испугался, он замер и напрягся. «Значит, такая у него реакция, он не может защищаться, страх парализует его. Теперь понятно, почему Джаспер не любит, когда его лишний раз трогают». — Зачем вы это сделали? — послышался тихий шепот ребенка. — Скажи, ты специально убеждаешь себя в том, что нам всем нет дела до тебя, или искренне в это веришь? — Карлайл все так же обнимал сына со спины, чувствуя его дрож. — Ты знаешь зачем. — Вы не обязаны, — шепотом продолжил подросток. — Хватит, Джаспер. Не хочу больше ничего об этом слышать. Ты часть нашей семьи и все. — Я для вас проблема, да? И не надо отрицать! Эсми тогда из-за меня плакала. — Она не может переживать за человека, который ей дорог? — Карлайл стал делать легкое качающее движение. — Джаспер, успокаивайся, пожалуйста. Не терзай меня. И правда, подросток перестал плакать, а его дрожь стала проходить. Карлайл разжал объятия и хотел было развернуть сына лицом к себе, но тот лишь качнулся в сторону. — Спасибо, помогло… Не надо смотреть, у меня лицо щас опухшее. Старший вампир усмехнулся. Какой Джаспер еще ребенок! — Хорошо, через час собираемся внизу. Карлайл вышел, позволяя сыну остаться на едине с собой, но на душе скребли кошки. Он не может помочь с каждым таким воспоминаем, мальчишка все больше травмируется, это может дойти до точки невозврата. Единственное, что давало надежу это то, что Джаспер немного приоткрылся ему. Не ударил, хотя обещал, позволил себя обнять. От этого доктор улыбнулся. «Может, и он меня когда-нибудь обнимет как отца».