Сияние твоего самоцвета

— Ух ты, что это за черт? — послышался удивленный возглас Хинаты. На утреннем небе виднелось две половины, казалось бы, когда-то целой Луны; ряд камней образовывал вокруг них кольцо. — Третья Луна раскололась на две половины, и теперь такое мы наблюдаем раз в год, — Тендо потрепал Циркона по голове. — А причина неизвестна? — спросил Кагеяма. — Нет, — ответил только что вошедший Обсидиан с клинком в руках. — Держи. Циркон осторожно взял оружие в правую руку, поднял вверх. Неуверенным голосом Тобио поинтересовался: — А ты сможешь изготовить второй? Обсидиан несколько недоуменно посмотрел на самоцвета, прежде чем сказать: — Конечно. Пока Циркон шел на первый патруль, Акааши тихо спросил: — А выдержит ли он с двумя клинками? — Кагеяма, как и Хината, правша. Его правую руку, если ты помнишь, мы заменяли оранжевым Цирконом. Левая же рука состоит в большинстве своем из синего. Если мы не дадим ему второй клинок, то его рука будет нелепо двигаться во время боя, да и риск потери конечности возрастает в несколько раз. — Тогда я пойду, похоже, у меня ещё много работы. Кто за ним сейчас будет следить? — Аметисты.

***

— Мы вас давно заметили, можете выходить, — чуть крикнул Тобио. — Это из-за тебя нас спалили, — шикнул Ацуму. — Кто бы говорил, — сердито ответил Осаму. — Вас ведь отправили следить за нами на первом патруле? — улыбнулся Хината. «Как в воду глядел», — понеслось в голове у близнецов. — Тогда давайте уж доведём дело до конца, — предложил брюнет. — Верно, — согласился Осаму. — Чего время терять, лучше уж патрулировать всем… Вчетвером? — Втроём, — ответил Циркон.

***

— Аккуратно, давай, держи, — Кейджи вручил Циркону второй меч. — Вот так. Как ощущения? — Классно, хоть я эту руку почти не контролирую, — с детским восторгом в глазу ответил Хината. — Прекрасно, — отозвался Тобио. — Думаю, смогу сражаться по-прежнему. — Э, нет, — ответил проходящий мимо Бокуто, по обыкновению нагруженный книгами. — Ты и Шое теперь одно целое, и ты не сможешь сражаться так, как хочешь. Вам обоим необходимо подстроиться друг под друга, найти общий язык. — Язык у нас и так общий, — Хината открыл рот; виднелся на три четверти оранжевый язычок. — Ты до сих пор не умеешь понимать переносные значения, — хохотнул Акааши. «Пусть и дальше не понимает. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.» — Тогда мы на патруль? Не успел Циркон задать этот вопрос, как тут же дернулся, а затем сморщился. — Тадаши, предатель! — взглянул жалобным взглядом на доктора, который вертел молоток в руках. — Зато теперь ты точно можешь идти патрулировать, — улыбнулся Ямагучи. — Только осторожно. — Хорошо, — он махнул рукой, а затем побежал на место патрулирования. — Ты ведь в курсе, что его «я буду осторожен» чаще всего не работают? — скептично выгнул бровь Обсидиан. — Знаю, — выдохнул Нефрит.

***

Солнце медленно катилось к горизонту; его последние лучи едва касались лица, волос, руке и ног Циркона. Проходя сквозь рыжие, синие пряди, они ложились на лицо и плечи неяркими бликами. За целый день не было ни одного нападения, поэтому Циркон присел на траву, блаженно прикрывая глазах, а затем и вовсе лег. — Знаешь, Кагеяма, взрослые никогда не действовали по-взрослому. Они все время что-то скрывают, молчат, боятся сказать. Иногда мне кажется, что я никогда не смогу стать взрослым. Но я всё же буду пытаться говорить правду. А ты что думаешь, Кагеяма? — А я люблю тебя, Шое. Он поднял руки, протянул левую кисть к правой, и они крепко переплелись. — Кажется, это и есть «тепло»? — его, Шое, голос все больше походил на возгласы счастливого ребенка. — Думаю, да. Мне тоже хорошо, — Циркон улыбнулся. — Жаль, что мы не могли понять этого раньше. — Если бы это не произошло, вряд ли бы мы находились здесь. — И это все, что ты можешь сказать? — скептично спросил Кагеяма. — А ещё я тоже люблю тебя, Тобио.