Странник резко распахнул глаза. Еще минуты две он пытался прийти в себя и понять, что он лежит в кровати, в гостинице. Он находится не на Татарсуне или в Снежной, а на острове Рито, на который он прибыл с Путешественницей и Паймон. Икигаи был уверен, что если бы он был человеком, то с него бы сейчас лился пот.
После такого «очаровательного» сна последнее, что юноша хотел сделать — это спать. Одевшись, он вышел из здания. Луна была уже низко, что предвещало о скором приходе солнца. Икигаи это немного огорчало, ведь он в который раз не сможет нормально за ней понаблюдать. Он ходил вдоль зданий и рассматривал украшения, не понимая, для чего люди это делают. Такое мнение у него сложилось давно — еще во время первого прибытия в Снежную. Люди во время праздников наряжали себя и свои дома, облепливая их со всех сторон какими-то самодельными украшениями. Это смотрелось дико и убого. Да даже Заполярный дворец, в котором восседает сам Крио Архонт, слабо украшался изнутри по воле Пульчинеллы.
Икигаи решил пройти немного дальше, в сторону Наруками, чтобы полюбоваться океаном, что не успел сделать в прошлый свой визит. Проходя по освещенной фонарями улице, он увидел знакомую фигуру.
— Люмин? — Подумал про себя Странник. Было странно видеть кого-то помимо него в такое время, особенно Путешественницу, которая всегда рано вставала.
Девушка начала отдаляться от него, и юноша, не поборов свое любопытство, пошел за ней.
Побережье было прекрасно, как и всегда. С одной стороны, уже исчезающая луна все еще давала о себе знать не только далекими фиолетовыми красками на небе, но еще и белыми бликами на водной глади. Но и восходящее солнце давало о себе знать — другая сторона была насыщена розовыми красками. Вода искрилась от восходящего светила, а весь окружающий мир выходил из долгого сна и начинал свою ежедневную деятельность. Но Люмин все еще шла впереди и, кажется, даже не собиралась куда-то возвращаться в ближайшее время.
— И долго она все еще будет идти? — У Странника уже начали закрадываться мысли о лунатизме девушки.
Но эти мысли сразу исчезли. Девушка начала аккуратный танец, который, казалось, посвящался самому солнцу. Она будто приветствовала его своими грациозными и медленными движениями после долгой разлуки. Казалось, что она полностью отдавала ему каждую частичку своей души. Она показывала, что находится в его полной власти и доверяет ему. Ее легкие движения рук, напоминавшие колыхания волн, будто парили в воздухе. В теплом свете они были будто невесомыми. Ее руки двигались и жили своей собственной жизнью, но все также поклонялись солнцу. Она исполняла танец, который, казалось, был известен лишь ей и тому, кому он был подарен. Тому, ради которого она просыпалась, кто давал ей надежду, укрывал от всех невзгод, указывал правильный путь. Ее волосы, казалось, сделаны из самого яркого и чистого золота, которое из-за температуры плавилось, придавая еще большей атмосферы этому прекрасному танцу. Ее белые прикрытые ресницы сейчас смотрелись еще красивее. Из-за яркого света было ощущение, что Люмин прозрачная и вот-вот испарится, отдав себя всю этому яркому светилу. Смотря на нее, можно было пропитаться этой странной, но чарующей глаз атмосферой раннего утра. Хотелось выйти и составить ей компанию, помочь завершить этот прекрасный танец.
Все это время Странник смотрел на девушку не отрывая глаз. Он чувствовал себя странно: он хотел отвести взгляд и наконец уйти, не попавшись на наблюдении. Но он не мог и пошевелиться, ему хотелось досмотреть этот танец, хотелось пропитаться им, запомнить каждое ее движение рук и тела. Юноша еще никогда не испытывал чувств, подобных тем, которых он испытывает сейчас, наблюдая за Люмин. Но, пересилив себя, Странник все же повернул в сторону гостиницы. По пути назад все его мысли занимала лишь одна танцующая девушка.
***
— Икигаи! Паймон тут уже 5 минут стоит! Если ты не выйдешь прямо сейчас, то Люмин тебя сама вытащит!
После случившегося утром, последнее, что хотел видеть — это Люмин. По пути в гостиницу и в номере все его мысли занимала лишь она. Все время он корил себя, понимая, что увидел что-то слишком интимное, важное, и это никто, тем более он, не должен был увидеть. Но и в то же время, он до сих пор прокручивал эти прекрасные движения в своей голове.
Он не мог забыть что-то столь прекрасное. Но выйти ему все равно пришлось, иначе бы эта фея выбила и без того хлипкую дверь.
— А где Люмин? — Спросил Икигаи у уже что-то евшей Паймон. Он хоть и меньше всего хотел ее видеть, но поинтересоваться стоило.
— Люмин пошла к Катерине за поручениями. Уф, их наверное там столько накопилось! Придется до вечера нам их делать, — настроение обоих моментально ухудшилось. Выполнять глупые поручения весь день, так еще и на фестивале — последнее, что кому-либо хотелось.
И в подтверждении слов Паймон, к ним двоим подошла раздраженная Люмин. Похоже, поручений было даже слишком много.
***
— Люмин, когда мы уже закончим с этими поручениями? Паймон очень голодная! — По правде сказать, ноющая под руку Паймон всех раздражала. — Клянусь, что скоро съем какого-нибудь хиличурла!
— Мы уже почти закончили, не беспокойся. Нам осталось лишь разрушать слаймовый аэростат. Тогда мы все пойдем и поедим. Икигаи, ты с нами?
— У меня нет выбора. Либо я иду с вами, либо я иду с вами, но при этом получаю нагоняй от Малой Властительницы Кусанали, — и Странника это раздражало. У всех есть право выбора, но у него — нет.
— На самом деле, ты можешь не идти. Твой результат и правда хорош, так что больше не вижу смысла тебя таскать на приемы пищи, — юноша вылупился на Путешественницу. Этот ответ удивил даже Паймон, — И нет, я не обманываю тебя, ты серьезно можешь остаться. Ладно, пойдемте доделаем эту проклятое поручение.
Икигаи шел поодаль от Люмин и ее подруги, пытаясь скрыть свою улыбку. Кажется, его настроение улучшилось.
***
Сдав все поручения Катерине и получив награду, все трое отправились в ближайшую забегаловку, в которой они купили еды. Люмин не могла не радоваться от того, что Странник все же пошел с ними. Был уже вечер. Вокруг становилось прохладно. Вода тихо шумела под ногами. Песок тихо хрустел под ногами. Иногда пробегала пара крабов, а Паймон и Икигаи снова начали спорить о чем-то своем. Солнце медленно скрывалось за высокими горами, предзнаменуя скорый приход луны.
