***
В лесу было тихо. Хангуан-Цзюнь не спеша шел по траве, стараясь обходить самые грязные места, чтобы не запачкать полы своих одеяний. Первые эмоции поутихли. Желание перевернуть весь мир, но найти, все еще билось в голове, но не затмевало собой рассудок. Перед братом было стыдно, но в тот момент он даже и думать ни о чем другом не мог, в его голове было лишь: «Он посмел сбежать», «Он бросил тебя», «Он не послушался тебя», «Он поплатится за свой грязный поступок». Самое ужасное было то, что Лань Ванцзы прекрасно осознавал, что его поведение и его мысли были ненормальны, но поделать ничего не мог, лишь переписывал отдельные своды правил ордена Гусу Лань каждый вечер, чтобы отчистить свою совесть, а после сжигал, чтобы никто об этом не узнал. А в какой-то момент времени перестало помогать и это. Послышался негромкий хруст. Палочка под ногой второго нефрита разломилась на две части. Когда-то давно, именно с таким же хрустом Лань Чжань в первый раз сломал Вэй Ину запястья, из-за того, что тот сопротивлялся его приказам. Темный заклинатель не хотел отвечать на поцелуй, Лань Чжаня это оскорбило. Он вообще старался держать тело Вэй Усяня в форме, поэтому постоянно наносил ему какие-то увечья, считая, что только так тот сможет понять то, что испытывал Ванцзы все эти годы. Он бродил уже долго, но никак не мог понять, куда мог отправиться его любимый. Он уже посетил гору Луанъцзан, но к сожалению, Вэй Ина там не нашел. Это было странно. Куда тот еще мог пойти? Лань Чжань даже думал о том, что тот погиб, это вполне могло было быть правдой, но верилось в это слабо. Усянь по своей натуре слишком упертый, чтобы заканчивать свою жизнь подобным образом. Сознание подсказывало, что тот мог отправиться в Пристань Лотоса, в свой родной орден, но и это было маловероятно, да и для самого Лань Чжаня это был худший вариант. Если он действительно смог добраться до Юньмэна и его там приняли, что было само по себе невозможным, то попасть на чужую территорию можно было лишь получив разрешения главы ордена. Цзян Ваньинь относился к самому Лань Чжаню крайне скверно, можно было сказать, что между ними была холодная война, поэтому об официальном разрешении речи быть не могло. Вторгаться без разрешения могло означать лишь открытый вызов. Подставлять свой родной орден никак не входило в его планы, но ради Вэй Ина он был готов на все, даже на предательство своего ордена. — Вэй Ин… подожди еще немного… я верну тебя домой.***
Покои были просто невероятны, совершенно не сравнимы с его прошлыми. Комната была просторна, с прекрасным видом из окна и дорогой, роскошной мебелью. Вэй Ин даже не представлял, что орден Юньмэн Цзян сможет в столь короткое время вернуть себе не только уважение, но и былое состояние. Тринадцать лет не такой и большой промежуток времени в рамках восстановления целого ордена практически с нуля. В комнате было не так много вещей, только самое необходимое, но качество было выше всяких похвал. — Если тебе что-то не нравится или чего-то не хватает, то ты только скажи… — начал было Цзян Чэн, но позже осекся, надувшись, — Хотя знаешь что, радуйся тому, что тебе просто есть где спать! Никаких претензий я не потерплю! Вэй Ин тихо засмеялся, стараясь замаскировать это под кашель. — Тут очень красиво, даже чуть-чуть чересчур, — смущенно ответил Усянь, рассматривая весь интерьер. Вся мебель и пол были одного оттенка — темный дуб. Кровать была застелена белым шелковым постельным бельем. На окнах висели лиловые шторы из легкого материала, что словно водопад струились от самого потолка до пола. Небольшой низкий столик стоял буквально в центре комнаты. На столе стояла чернильница и стопка чистых листов. Конечно же в комнате также стояло два книжных шкафа. Парочка кушеток по углам комнаты и сундук для одежды и мелких побрякушек. Все просто, как и любил Вэй Усянь. — Ты вроде раньше занимался изобретательством, поэтому я подумал, что тебе может понадобиться много свободного места, если ты вдруг захочешь вновь этим заниматься… Вэй Ин закусил губу, стараясь скрыть улыбку. С каждым часом, проведенным в новой Пристани Лотоса он все больше убеждался, что попал в параллельный мир. Добрый и заботливый Цзян Чэн, что простил ему все грехи, живая Цзян Яньли, что наверняка уже знает о «воскрешении» брата, и ни намека на появление Лань Ванцзы. По расчетам самого Вэй Ина тот мог уже дважды наведаться в Юньмэн и вернуться обратно в Гусу, все же заклинатель он сильный и такие расстояния для него пустяки. — О чем задумался? — прервал его размышление Цзян Чэн, пытаясь расстегнуть замудренную застежку на воротнике плаща. — Да так, все еще не верю в то, что это реально. Порой мне кажется, что я умер и это рай, но тут же ловлю себя на мысли, что не заслужил… — голос в конце дрогнул, выдавая настоящие эмоции говорившего. Поправив упавшую на лицо прядь волос, Вэй Ин обхватил горячие ладони своего брата отодвигая его от себя, принялся самостоятельно расстегивать тяжелый плащ. Сам он управился гораздо быстрее. Осторожно отложив увесистую одежду на одну из кушеток, Вэй Ин постарался самостоятельно добраться до кровати, ощущая, как с каждым шагом все тело пронзало болью, ноги прекращали слушаться и дрожали. Цзян Чэну на это смотреть было практически физически больно, но ущемлять брата он не хотел. Он держался поодаль, на случай, если хрупкие ноги Вэй Ина все же подведут его. Слова темного заклинателя неприятно кольнули в сердце, но обвинять его в своих рассуждениях он не имел права. Он еще слишком многого не знал. Опустившись на кровать Вэй Ин устало откинулся назад, прикрывая глаза руками. Он выдохся за считанные минуты и это пугало. Сначала у него было невероятно сильное золотое ядро, позже, когда он утратил его, на помощь пришли темные силы, что пусть и не лечили, но заглушали боль и тревоги. Теперь же он был обычным человеком. И пока он не мог даже принять этот факт у себя в голове. — Можешь дать что-нибудь от боли? — сипло спросил Усянь, не отрывая руки от своего лица. — Так сложно оказывается быть обычным человеком… — Не могу, ты недавно пил отвар, злоупотреблять нельзя, — решившись, Цзян Чэн опустился на край кровати, аккуратно обхватывая чужое запястье. Вэй Ин дернулся испуганно, но после замер, следя за действиями Ваньиня. — Не молчи, если будет больно. Он направил поток своей духовной энергии в запястье брата, стараясь сделать его максимально слабым, чтобы не навредить и так ослабленному организму. Пусть духовные силы в его теле не задержатся, духовные каналы сильно повреждены, золотого ядра нет, но это могло хотя бы на время сделать легче, унять постоянную боль. — Не стоит, Цзян Чэн… — Вэй Ин прикусил губу, смущенно отводя взгляд в сторону. Бахрома на кисточках штор была очень пушистая, хотелось её потрогать и убедиться в том, что она такая же мягкая на ощупь, какой казалась. — Все это бесполезно. — Замолчи. Вэй Ин действительно умолк, перемещая взгляд на лицо своего брата. Тот был максимально сосредоточен, его брови были нахмурены, а глаза опасно сощурены. Выбившаяся из прически прядь волос спадала на лицо, явно доставляя дискомфорт главе ордена. Недолго думая, Вэй Ин приподнялся, заправляя прядь волос за ухо Цзян Чэну, что казалось совершенно этого не замечал. Но это было лишь видимое спокойствие. Ваньинь мелко задрожал, как только холодные пальцы едва коснулись его виска. Стараясь ничем не выдать свои внутренние чувства, Цзян Чэн отпустил руку брата, напоследок огладив слегка грубоватую кожу внешней стороны ладони Усяня. — Лучше? Вэй Ин ответил кивком головы. Он устало передвинулся на подушку, закутываясь в одеяло по самые глаза. Захотелось спать, и он просто не мог сопротивляться этому чувству. — Что, будешь как свинка, в одежде спать? — брезгливо спросил Цзян Чэн, активно пытаясь стянуть с брата одеяло, но тот так просто сдаваться не хотел. — Небожители, ты просто невыносим! Дай я хотя бы твои раны обработаю! Вэй Ин стрельнул глазами в сторону главы ордена, раздумывая, как лучше поступить. Выбираться из теплого кокона не хотелось совершенно. В лекарской комнате пусть и было удобнее, чем в плену у второго нефрита клана Лань, но кушетка где он спал, была слишком твердая, а одеяло тонкое и грело слабо. — Вэй Усянь! — взревел глава Юньмэн Цзян. Его дыхание было очень поверхностным и частым, он вновь терял контроль над своими чувствами. Закрыв глаза и досчитав до десяти, Цзян Ваньинь осел на кровать, практически садясь на ноги своего брата. — Я сейчас уйду и оставлю тебя тут одного. Вэй Ин перестал возиться, мгновенно чувствуя себя виноватым. Вытянув руку из-под одеяла, темный заклинатель крепко обхватил рукав ханьфу Ваньиня, резко дергая его на себя. Тот же этого совершенно не ожидал, падая назад, прямиком на брата. Усянь тут же укрыл главу ордена одеялом, прижимаясь к чужому теплому боку. Прошло так много лет, но Вэй Ин не потерял своей юркости и изворотливости. — Не уходи, прошу, — осипшим голосом сказал Вэй Ин, не отпуская одежд брата. Мир Цзян Чэна на секунду перевернулся. Раньше бы он совершенно не раздумывая скинул бы с себя одеяло, скинул бы брата с кровати и гордо удалился, кинув бы напоследок что-нибудь обидное. Сейчас же он лишь подавил в себе ухмылку, удобнее перекладывая голову Вэй Ина на свое плечо. Сердце билось как сумасшедшее. Он осторожно положил свою ладонь чуть выше талии юноши, стараясь не переходить границы, поставленные в своей голове. — Так уж и быть. Не уйду. Вэй Ин искренне улыбнулся, тихо вслушиваясь в ритм сердцебиения Ваньиня. Прошло не более десяти минут, как Цзян Чэн услышал тихое сопение. Вэй Ин утомлялся теперь гораздо быстрее, чем раньше. И Ваньиню это даже нравилось. Теперь он был гораздо сильнее Вэй Усяня и именно ему теперь придется оберегать и защищать своего брата. И он готов на все ради своей семьи. — Грозный и страшный Старейшина Илина… Не страшнее щенка, — прошептал Цзян Чэн, осторожно убирая укороченные волосы с бледного лица. Нужно было вставать, но было так тепло и хорошо, что двигаться не хотелось совершенно. Он бы с радостью остался в этих покоях, разделил бы кровать с братом, но перед тем как лечь спать, ему было необходимо просмотреть еще пару бумаг и разобраться с письмом Лань Сичэня. А также спать в одежде ему, как главному чистюле, просто мерзко. Чуть приподнявшись, он руками придержал голову Усяня, перекладывая его на мягкие подушки. Обуви на нем не было, сняв верхнее ханьфу Усяня Цзян Чэн аккуратно сложил вещи, положив на одну из кушеток. Вэй Ин даже не шелохнулся, лишь поплотнее укутался в одеяло, прижимая к груди поврежденные ноги. Поставив благовония, Ваньинь вышел из комнаты, направляясь прямиком в свои покои. В коридоре было тихо, фонарики приветливо покачивались от легкого ветра. Оперевшись на перила, Цзян Чэн глубоко вздохнул морозный воздух. В голове был сумбур. Где-то в дали послышались разговоры адептов, что держали службу. Захотелось выпить вина. — А-Чэн… — тихий, приятный и невероятно родной голос прозвучал за спиной. Глава ордена встрепенулся, с первого звука узнавая личность говорившего. На душе тут же стало теплее, а на глазах появилась влага. — Сестра… — тихо ответил мужчина, оборачиваясь. — О, небожители, как ты тут очутилась? — Как только получила твое письмо, не смогла сдержаться и в ту же секунду помчалась домой, в пристань Лотоса. Это правда? Яньли практически не изменилась. Все такая же красивая, милая с неизменной улыбкой на лице. Она сделала шаг вперед, падая в объятия своего родного брата. — Правда, сестра, это правда. Вэй Ин дома.