Неадекватно

      Этот мир — безумен.       И какая злая ирония — в этом мире безумным считают именно его.       Гаара с трудом сдерживает порыв легким движением руки организовать очередной Песчаный Гроб тому, кого ему назначают в наставники, няньки и надзорщики. Сдерживает, хотя искушение столь велико, что не передать культурными словами. Ведь конкретно этот человек в свое время был одним из тех, кто его убил.       Акасуна но Сасори выглядит отвратительно живым и совсем не походит на марионетку. Что не мешает Гааре провожать каждое движение своего врага взглядом, заставляя его нервничать.       Быть мертвым Гааре совсем не понравилось.       — Теперь это твой сенсей, тебе понятно? — глаза Четвертого Казекаге смотрят с настороженностью. Он проговаривает слова четко и весомо. Так, будто он, Гаара, душевнобольной и готов бросаться на всех и каждого.       Это раздражает.       Голос Шукаку в голове заливается хохотом и командно рявкает «фас!».       Не дождавшись никакой реакции от своего сына, Казекаге продолжает.       — Твоими напарниками будут твои сестры. Канкуро и Темари. Помнишь их?       Хоть что-то в мире остается неизменным.       Стоп.       Сестры?..       Мужчина пытается соотнести услышанное с тем, что до недавнего времени являлось действительным. И, словно впав в былые времена, только повстречав на своем пути Наруто, застывает в ступоре.       Канкуро? Сестра?..       Перед глазами упорно возникает старший брат, таскающийся за каждой симпатичной юбкой, несмотря на то, что женат. Брат, который является той еще язвой, отпускающий всему и всем, кто попадается ему на пути, пошлые шуточки. Тот самый Канкуро, чья любовь к своим марионеткам иногда доходила до такой степени, что его жена начинала ревновать создателя к его творениям.       Канкуро? Сестра?       Это какая-то шутка?       Хлопающая длинными ресницами шатенка с тощим телом и цыплячьей тонкой шеей смотрит на него с ужасом и преданной собачкой вьется у ног Сасори. Осознать происходящее все еще сложно. Практически невозможно.       Темари, вцепившаяся в свою младшую сестру, трусливо задвигает ее к себе за спину, явно готовая сорваться прочь в любой момент.       У Гаары ступор.       Шок.       Перезагрузка системы.       Название для этого состояния просто еще не придумали.       Лишь хладнокровие и умение держать лицо не дают ему вцепиться в ближайшего прохожего и, встряхнув, напустив жути, выпытать все.       Какого черта тут происходит?       Ума много не надо, чтобы понять, что это параллельный мир. Но как?       Оставшись наедине с собой в своей каморке, мужчина падает на стул и с протяжным выдохом проводит руками по давно не стриженым кровавым волосам, зачесывая их назад, случайно касаясь пальцами привычного шрама на лбу, потерянно смотря в стену.       — Какого хрена? — едва шепчет он губами. Мысли в голове хаотично мечутся под аккомпанемент завываний Однохвостого демона. Вопросы. Вопросы. Вопросы. Как и почему?       Последним, что он видел, были красные глаза Сарады Учиха.       Сарада. Учиха.       Учиха.       Слишком проблемная фамилия, чтобы отмахнуться от нее. Чертовы шаринганистые ублюдки!       Стол под действием его гнева и песка надсадно скрипит и крошится на щепки, сдавленный его неосознанным желанием.       Выдохнуть. Успокоиться. Контроль.       — Убей их всех! ВСЕХ УБЕЙ!       Заебал.       Всего несколько секунд достаточно, чтобы провалиться в подсознание и сразу с места дать хорошую оплеуху демону волной песка размером со стену Сунагакуре.       И пока его сосед не успел прийти в себя, Гаара жестко и холодно обрубает рычащие маты Однохвостого биджу.       — Заткнись.       — ТЫ!       Песчаный Гроб.       — Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕЧИШКА! Я!..       Песчаный Гроб.       Пустыня сходит с ума под твердой рукой мужчины, словно море, шурша и перекатываясь, раз за разом тоннами песка обрушиваясь на биджу. Пусть в клочок места в этой пустыне, в которой заточен Шукаку, Гааре не пройти и ничем не навредить. Пусть песок — образ, в который обратилась его чакра, не может навредить демону, лишь на несколько секунд заставляя его заткнуться, но это единственный способ, безопасный для окружающих, выместить злобу и непонимание происходящего.       — СЛЫШЬ ТЫ!       Песчаный Гроб.       — КТО ТЫ, УБЛЮДОК?! ТЫ НЕ МОЙ СОСУД!!!       Кажется, они подошли к конструктивному диалогу, но…       Песчаный Гроб.       — ХВАТИТ! ПРЕКРАТИ, ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ УБЛЮДЫШ!       Нет. Еще рано.       Песчаный Гроб.       Время в подсознании и реальности немного различается. Ночь у Гаары длинная. А потребность сбросить пар большая.       Раньше Гаара бы никогда не рискнул так обращаться со своим демоном. Но те времена давно ушли, а сам мужчина уже привык к тишине в своей голове и отказываться от нее не намерен.       И сколько бы биджу ни притворялся сумасшедшим, Гаара прекрасно знает, что он только притворяется и вполне себе способен на нормальный диалог, а также на компромисс. Если такой, как Девятихвостый Демон Лис Курама, способен сотрудничать с человеком, то и Однохвостый не обломается.       — ДА ЧТО ТЕБЕ НАДО?! — продолжает орать Шукаку.       — Чтобы ты заткнулся.       Тишина.       Ни шороха.       Гаара прикрывает глаза и с наслаждением вдыхает через нос горячий воздух пустыни, вслушиваясь в шуршание еще недавно потревоженных песков. Заводит руки за спину, сцепляя в замок, и, открыв глаза, пристально смотрит на замершего с ненавидящим взглядом демона.       Наконец-то.       — А вот теперь, мы поговорим, — спокойно и размеренно произносит мужчина. — Меня зовут Собаку но Гаара, и сегодня утром я очнулся в этом теле своего двойника из параллельного мира. И мне интересно, куда делся настоящий хозяин этого тела. Прояснишь?       — Внезапно, — глухой рычащий голос Однохвостого демона без визгливых ноток говорит лишь о том, что время для нормального диалога наконец-то пришло.       Утро застает Гаару сидящим в той же позе на стуле, рядом с покрошившимся в мелкую деревянную стружку столом.       Мужчина в теле подростка запускает руку в волосы и вздыхает.       В голове звенящая тишина и покой.       Предшественник, по словам Шукаку, рехнулся окончательно, не без помощи Однохвостого, и успешно самоубился, разрушив свою личность, фактически стерев ее, не оставив и следа. В том числе никаких знаний и воспоминаний.       Ничего полезного.       Единственный плюс — Шукаку перестал орать, а после емкой и максимально укороченной истории жизни Пятого Казекаге окончательно затих.       Будь Гаара менее наблюдательным, то не заметил бы, как у Шукаку в глазах промелькнул тщательно скрываемый испуг, когда была упомянута Кагуя и Десятихвостый.       — Я всегда знал, что вы, людишки, существа ебанутые, но никогда не думал, что вы додумаетесь устроить конец света для самих себя.       Гаара на это промолчал, возвращаясь в реальность встречать рассвет на стене Суны и думать над тем, что ему делать дальше.       Очевидно, история этого мира отличается от его. Вопрос — насколько сильно?       Ясно одно. Гаара хочет жить. Шукаку тоже помирать или становиться частью Десятихвостого не горит желанием. Поэтому они будут сосуществовать и пытаться не убить друг друга.       — В этом мире, в отличие от вашего, к джинчуурики не относятся, как там вы, людишки, говорите? Человечно, — звонкий голос в голове не был чем-то внезапным.       — Не удивил.       — Ты меня не понял, — злобно рассмеялся биджу. — Но скоро поймешь.       Шукаку Гаару не обманул.       Пятый Казекаге начал понимать, во что ввязался, весьма скоро.       В прошлый раз у людей его мира, видимо, мозгов было больше, иначе бы не вышло изменить к себе отношение и надеть шапку Казекаге. Но в этом мире все было гораздо хуже.       Начиная с того, что джинчуурики считали именно демонами. Не сосудами для них, а демонами.       Ручными демонами, страшным кошмаром и оружием, что крепко сидит на цепи и готово по команде «фас» убивать врагов хозяина.       Они не считались людьми.       Оружие.       Предмет.       Собственность.       Пробраться в архив не составило для такого, как он, опытного шиноби труда. Держа в руках документ, в котором ясно и понятно было написано почерком Собаку но Расы, что тот передает своего сына, фактически продает в пользование Сунагакуре, лишая права наследования, благодаря которому он, как сын Казекаге, был бы следующим после него, Гаара едва сдерживал ярость.       В эту секунду он ненавидел своего отца еще больше, чем ненавидел до этого.       Его сестры, как женщины, не могли наследовать Казекаге, они будут выгодно проданы замуж, а традиция преемственности на посту по крови была давно, и никто бы не стал ее нарушать.       Это значило, что он не единственный наследник.       Гаара знал где искать. А главное — умел.       Поэтому найти нужные бумаги было легко.       Собаку но Сора. В данный момент Ивакаси Сора. Мальчик. Пять лет. Незаконнорожденный, но признанный советом и самим Казекаге как его сын.       Хитро.       Весьма.       Маленький мальчишка, шатен с карими глазами, носился в стайке играющих детей, не замечая и даже не догадываясь о наличии старшего брата, что внимательно наблюдает за ним. Красивая женщина, зовущая на ужин маленького Сору, была опознана Гаарой, как любовница Четвертого Казекаге.       Найти их было несложно.       А вот что делать с ними, Гаара не знал.       Но кое-что ему было понятно и сейчас. Собаку но Раса испортил жизнь не только Гааре и его сестрам, но и маленькому Соре. Кланы Сунагакуре не примут незаконнорожденного, когда есть законный.       А если и примут, то ему придется очень сильно постараться.       В любом случае до этого момента им обоим нужно дожить.       Смерть Гаары сейчас невыгодна для Суны. Новый джинчуурики будет расти долго. Но и неподконтрольный монстр, готовый в любой момент устроить кровавую баню, тоже не нужен. Умный же и адекватный джинчуурики, не желающий быть чьей-либо марионеткой, не нужен вообще никому.       Никто не позволит ему обелить себя в глазах окружающих. Белый и пушистый джинчуурики — значит слабый. Ибо все джинчуурики в этом мире, судя по добытой информации, либо сумасшедшие убийцы, либо хорошо притворяются ими.       Что ж. Быть неадекватным монстром в глазах окружающих ему не привыкать. Терпения ему тоже не занимать.       Темари сейчас тринадцать. Канкуро двенадцать. И совсем недавно Раса объявил о желании заключить помолвку Темари с наследником какого-то клана.       Что ж, посмотрим.       Пусть его семья осталась в том мире, но в этом мире она тоже есть. И какой же он брат, если не защитит своих сестер?       Даже если они его будут ненавидеть и считать монстром.       Он не позволит Расе продать их так же, как продал Гаару этого мира. Что взять с безумного демона?       — Эй, эй! Ты что делаешь, я жених твоей сестры! Пусти меня! Помогите!       — Слабак, — усмехается в голове Шукаку. — Даже тот ленивый тюлень имел яйца по сравнению с этой размазней.       — Согласен.       Песчаный Гроб.       Он знает, что запуганная Темари вместе с Канкуро плачут от облегчения у себя в комнате, спрятавшись под одним одеялом.       Свадьба его сестер откладывается на неопределенный срок. Что его безмерно радует. Как и едва сдерживаемая ярость, когда он похоронил в песке уже троих женихов Темари. И как же странно — при всех ситуациях они нарывались сами.       Шукаку в подсознании довольно скалится. С этим Гаарой будет гораздо интереснее.