Неадекватно

      Страна Чая — мирная страна. Здесь нет собственной деревни шиноби, так что именно это повлияло на решение Сакуры приобрести тут домик. Деревня Журавлей же находилась недалеко от моря, так что лучшего места для отдыха души было не найти.       Применяемое же хенге более взрослой версии себя не создавало вопросов. И вот, в маленьком домике на краю деревни, ближе к морю, живет очень милая розоволосая женщина, что много времени проводит в разъездах, изучая лечебные травы.       Гаара приходит к назначенному времени, скрывшись под хенге, а для надежности еще и укутавшись в плащ. Но все же подойти к дому со знакомой чакрой решается уже в вечерних сумерках.       Сбросившая хенге Сакура сидит за столиком в беседке, окруженной зарослями кустарника, раскуривая кисеру, выставив на столешницу заранее приготовленную бутылку алкоголя. На ней домашняя юката без особых изысков, вновь остриженные крашеные кончики волос и вид полностью спокойного и довольного жизнью человека.       Гаара с тихим стуком ставит на усыпанную гравием дорожку свою тыкву, аккуратно приставляя песчаным боком к резному столбику небольшого крылечка, и бесшумно садится напротив Сакуры, не спеша скидывать широкий капюшон со своей головы. Уж слишком он приметная персона, и ему совсем не хочется, чтобы его узнали.       — Как у тебя с Шукаку?       — Вынужденное сотрудничество.       — Это явно лучше того, что было в прошлый раз, — хмыкнула Сакура, разливая вишневое саке. — Итак. Предлагаю такой вариант. Я рассказываю тебе видение всего происходящего со своей стороны, а после ты рассказываешь со своей. А дальше уже будем думать над тем, что в итоге у нас получается.       Сакура начинает свой рассказ, пытаясь не слишком скакать с одного на другое, пересказывая все то, что успела узнать об этом мире и его отличиях от их собственного. Картинка не то чтобы печальная, но и позитивного, на самом деле, не слишком-то и много. Между странами искрит напряжение, Акацуки являются независимой организацией наемников и информаторов. Обито Учиха жив и относительно счастлив. Мадара Учиха с уверенностью до ста процентов умер.       Кушина Узумаки является джинчуурики Девятихвостого демона Лиса, и детей у нее нет. Есть лишь племянник, сын родной сестры Кушины, Наруто Намикадзе, и Четвертого Хокаге, у которого еще есть брат и две сестры.       Кровавая Хабанеро известна своим стервозным характером и вспыльчивостью, а также умением одним своим присутствием, в моменты своего недовольства, лишать противников какой-либо воли.       Джинчуурики Девятихвостого демона Лиса — крайне нелюдимая личность со сложным характером, которая редко появляется на людях, но периодически выходит на миссии и напоминает о себе врагам Конохи.       Ужасающее Ки Кушины Узумаки было способно доводить шиноби до сумасшествия от страха.        — Возможно, Конца Света в этом мире может и не быть, но расслабляться рано. Всегда найдется инициативный идиот с какими-то своими извращенными представлениями о том, как должен быть устроен этот мир, — подвела она итог своего рассказа, смотря в сторону, откуда доносился шум моря.       Гаара отпивает саке, задумчиво анализируя услышанное. Многое для него новостью не было, он тоже за три года на месте не сидел, но репутация отмороженного «безумного демона» очень ограничивала его возможности. За пределы страны его выпускали, но только с сопровождением и не так часто, как хотелось бы, так что большую часть информации о мире приходилось узнавать через третьи руки, и далеко не всегда эта информация была правдивой.       А порой и проверить ее не получалось.       В такие моменты он отчаянно желал вернуть свою собственную сеть информаторов, шпионов, АНБУ и привилегии Казекаге.       Быть в курсе всего было уже настолько въевшейся в суть привычкой, что ограниченность и невозможность тотчас же получить нужную информацию заставляла его раздраженно хмуриться и выражать свое недовольство.       Последнее, разумеется, мысленно.       Если он вовремя не засечет опасность, кто знает, чем это может в итоге потом обернуться?       Быть может, Конца Света в этом мире и не будет, но, как правильно подметила Сакура, мало ли на свете идиотов с инициативой? Впрочем, в данный момент и без Кагуи с ее родичами у него достаточно проблем. Как, в принципе, и у Сакуры, что оказалась связана с Учихами и, кажется, сама еще не понимает, насколько для нее это нехорошо. Точнее для Гаары, который точно не намерен бездарно отдать такого ценного человека этим шаринганистым ублюдкам.       Он пытается передать максимум информации о сложившейся ситуации в кратчайшем варианте пересказа основных событий за эти три года. И судя по хмурой и сосредоточенной женщине, что слушает его крайне внимательно, она прекрасно осознает всю неприглядность ситуации, в которую он ввязался.       — Ты меня, конечно, извини, Гаара, но дела у тебя, откровенно говоря… — Сакура делает паузу, не зная, какое емкое слово подобрать, чтобы охарактеризовать все то, что она услышала, и в результате все же выдает сплошную нецензурную тираду.       Гаара мысленно с ней соглашается.       — Не в обиду тебе будет сказано, сосуд, но я соглашусь со всеми ее словами, — внимательно наблюдающий за их разговором Шукаку тоже не особо рад перспективам сложившейся ситуации. Пусть он заперт в человеческом теле, но разница — быть запертым в бесправном рабе на побегушках или в правителе целой страны — колоссальная.       — У меня складывается впечатление, что там, где джинчуурики со своими биджу, всегда какая-нибудь хрень, — выдыхает Сакура и морщится.       — Учиха.       — Что? — Сакура непонимающе смотрит на своего собеседника, а потом раздраженно поджимает губы, уловив камень в ее огород.       — Там, где Учиха.       — Проехали, — ставит точку она в этом разговоре, что, видимо, не хочет продолжать. Гааре, впрочем, на это все равно. — Перейдем к более острым проблемам. Судя по твоей ситуации…       — Мне нужна твоя помощь, — сразу же без всяких долгих разговоров заявляет Гаара.       — Это я уже поня…       — А тебе нужна моя, — перебивает он ее, тем самым не давая и ей начать растягивать беседу.       Сакура замолкает. Нет, она бы могла яростно заверить, что ни в чьей помощи не нуждается, но возраст самоуверенности и юношеского максимализма она уже давно переросла. У нее тоже достаточно проблем, которые только пока не стали острыми, но рано или поздно они ими станут.       И зная иронию жизни, это будет, как всегда, крайне невовремя.       Сакура давно уже не столь легкомысленна и прекрасно осознает, что в ее ситуации, как и в ситуации с Гаарой, необходимо всеми силами постараться минимизировать возможные проблемы.       Ах, если бы Гаара был Казекаге и по старой дружбе принял ее в деревню, проблемы бы и не было особо, но сейчас Гаара не только не Казекаге, но и лишенный всех прав бешеный сосуд для демона.       — Этот Сора…       — Исключено. Он мой младший брат. Он всего лишь ребенок, пока еще не имеющий понятия о том, во что его впутали. Да и это не гарантия.       Сакура прикусывает язык.       Все плохо.       Какая ирония, если бы кто-нибудь сказал Сакуре, когда она только повстречала этого жуткого парня на экзамене на чуунина, что вот этот отморозок будет за свою семью всех по кусочкам убивать, она бы в жизни не поверила.       Но чужая душа — потемки. И вот оно как вышло.       Сакура не могла его понять, но все же некие выверты сознания человека могла прочитать и разложить на причинно-следственные связи. Учитывая историю Гаары, не удивительно, что тот, несмотря на разных матерей, принял мальчишку как младшего брата.       В конце концов, его старшие брат и сестра каким-то непостижимым способом смогли не только его простить, принять и полюбить, но и сделать это искренне.       Сакура помнила, как Канкуро болтался рядом с Гаарой после его спасения. Всегда где-то поблизости, как и Темари, боясь потерять его из виду.       И как сам Гаара был готов ограничить своего старшего брата, который чудом не отправился к праотцам, если бы Сакура не смогла вовремя вывести яд.       Связи в семье Собаку но были чрезвычайно крепкими, несмотря ни на что.       Сакура выпивает свое саке, вспоминая три месяца, прожитые в этом мире в семье Харуно. Вот уж куда она точно не хотела вернуться, так это в ту семью.       Сецуко оказалась высокомерной стервой, что смотрела на Сакуру, брезгливо поджав губы, и везде ходила в одежде с клановым моном Учиха на спине. Нет, она определенно была талантлива и сильна, но общество Учиха явно не пошло ей на пользу.       Возможно, Сецуко и любила Сакуру, где-то глубоко, под слоем своего высокомерия, но вот Сакура не испытывала к этой шестнадцатилетней девице никаких чувств. Ибо, когда ты взрослая, прошедшая самый настоящий ад тетенька немного за тридцать и тебе начинают читать морали и уму-разуму учить, причем малолетние, высокомерные пигалицы, которых она, Сакура, в своем госпитале частенько обламывала, симпатии взяться просто неоткуда.       — Ладно. Что тебе от меня конкретно сейчас нужно? — вздыхает Харуно, мимолетом отмечая тот факт, что уже начинает светлеть.       — Информация. Что, где, как и когда. Акацуки за определенную плату готовы поделиться ей, но в данный момент у меня нет возможностей. Искать сторонников в Суне опасно, да и нецелесообразно.       — И ты решил взвалить все это на меня? Ты меня прости, Гаара, но я, как Наруто, своих клонов в необъятном количестве создавать не могу.       — И не надо. Хотя бы частично.       Сакура смотрит на своего собеседника и едва заметно качает головой. Сильно же его прижало, раз он просит для него собирать информацию и шпионить за соседями, чтобы, пока в Стране Ветра происходят разборки, не проворонить нападение со стороны.       Междоусобица и передел власти всегда являются не чем иным, как очень хорошим поводом для нападения и развязывания войны. Пример Киригакуре весьма показателен, перегрызлись с соседями и между собой и с трудом выползли из кризиса, в который себя же и загнали.       — Если убийство твоего младшего брата — не гарантия, то что является той самой гарантией?       Песчаник пристально смотрит в глаза Сакуре, но все же отвечает, тем самым отрезая ей пути отхода.       — Четвертый Казекаге умрет. Как и его советники.       Ну, что-то такое она подозревала.       — Моя выгода?       — Гражданство, лаборатория, неприкосновенность. Возможность стать советником.       — Избавь меня от политических интриг, — морщится она. — В ближайшие лет пять я этого добра увижу предостаточно. А в политике я не сильна.       — Можно ограничиться первыми тремя пунктами.       Сакура кивает головой, выражая полное согласие, тем самым показывая, что полностью на стороне своего товарища, и задумчиво смотрит в сторону блеклого горизонта.       Ками-сама, она только что подписалась на свержение власти и переворот, вступила в заговор с его зачинщиком и собирается стать его личным шпионом и почти что правой рукой.       Какой кошмар.       А с другой стороны, это не страшнее Кагуи.       — Договорились.