Неадекватно

      Чтобы попасть в страну Горячих Источников, нужно было пересечь страну Огня. От предстоящих перспектив тратить столько времени, чтобы побывать на источниках и расслабиться, Сакура поморщилась.       А побывать на источниках хотелось. И даже очень.       Цунаде Сенджу, несмотря на свой не очень хороший стиль жизни, была безусловно права — стресс надо было время от времени скидывать, как и посылать все и всех к чертям. Хотя бы изредка.       С усмешкой Сакура вспоминает то время, когда осуждала свою наставницу за ее пристрастие к алкоголю и азартным играм. Глупая была, молодая. Это потом до Сакуры дошло, что Сенджу была в своем праве.       В Танзаку идти тоже не хотелось. Вообще ей бы поостеречься в стране Огня мелькать какое-то время. Поэтому, вытряхнув из одежды надоевший песок, Сакура бодро разузнала, где в Стране Рек можно найти приличный онсен, который, о чудо, был еще и в комплексе с гостиницей, и отправилась туда. Расслабляться.       Вдоволь прогрев свои «старые косточки», Сакура, находясь в благостном состоянии духа, наконец почувствовав себя человеком, спустилась в общий зал, где администратор проводила ее в отделенный ширмой уютный уголок, пребывая в гармонии с собой, с удовольствием разложила на столе косточки и монотонно начала подбирать к ним пару, лениво раскуривая кисеру, уходя в свои мысли.       Алкоголь Сакура решила не пить, заказав себе ароматный чай, и все было бы просто прекрасно, если бы в какой-то момент со стороны не раздался женский голос, полный неуверенности.       — Сакура?       Бывшая Учиха, даже не вздрогнув, ловким движением сложила очередную пару костей и, лениво повернув голову в сторону говорившей, выдохнула дым с деланно незаинтересованным лицом.       Блядь.       Сецуко Учиха смотрела на нее широко открытыми сине-зелеными глазами, пытаясь совладать с собой. Рядом с ней из-за перегородки выглядывали три цветных макушки, которые из-за роста толком не могли рассмотреть, к кому там обращается… наставница?       Оу. Ну да. Судя по джонинскому жилету, сестра взяла себе учеников. Удивительно, что ей их дали, ведь ей всего лишь…       Сакура спотыкается на мысли и мучительно пытается вспомнить, сколько Сецуко Харуно, точнее Учиха, собственно говоря, лет. Двадцать один?       — Прошу прощения? — вежливо улыбается Сакура, радуясь, что печать Бьякуго надежно скрыта широкой расшитой белой лентой, обхватившей ее высокий лоб, поддерживающей заодно и волосы, и мысленно морщится.       Тактика сыграть в «неузнавайку», откровенно говоря, в таком случае малонадежна. Так как Сецуко и Сакура поразительно похожи. Разница есть, но больше преобладает сходство.       Сецуко высокая, статная, длинноногая. Худосочная. Ее черты лица более резкие и выразительные. Сакура же что в прошлом мире, что в этом роста невысокого, телосложением хрупковатая, с тонкой узкой спиной, плоская и спереди, и сзади, хотя талия у нее, что ни говори, всегда была отпадная. Черты у Сакуры более мягкие, за счет застывших вечных шестнадцати лет невинно-милые.       Харуно родственниками просится назвать с первого взгляда, что ни говори.       — Не придуривайся, Сакура.       Не вышло. Ну кто бы сомневался.       Расслабленная нега в одно мгновение исчезает, оставляя после себя стальную сосредоточенность. Отпираться смысла нет. Убегать и отбиваться? Вариант на крайний случай. Разойтись бы миром без устраивания разборок.       — Садись, — сухо роняет Сакура, после чего переводит взгляд на три макушки и едва заметно хмыкает. — Вы тоже приглашены, детки.       — Мы не детки! Мы шиноби! — возмущенно подпрыгивает рыжая девчонка, на мгновение до ужаса напоминая Наруто. Двое сокомандников, пытающиеся строить серьезные лица, все же любопытно стреляют глазами из-под челок.       Мон Учиха. Мон Узумаки. Мон Сенджу.       Какая ядерная смесь в одной команде. Сакура бы посочувствовала, да только почему-то вместо этого лишь какое-то злорадство.       — Ладно, великие и ужасные шиноби зачаточного состояния, — хмыкнула с легкой издевкой Сакура, — Выбирайте.       И пододвинула им свое меню. Было видно, что дети только с дороги и явно уставшие и голодные. Три разноцветные головы тут же неуверенно склонились над меню, стоило только им заметить согласный кивок от своего сенсея, который все это время напряженно молчал.       Подошедший официант принял заказ от детей.       Сакура щурится, выдыхая дым, краем глаза ловя быстрые детские взгляды, полные любопытства с искрами какого-то непонятного восхищения.       — Ты — шиноби, — прерывает напряженную тишину Сецуко, отрывисто бросая короткую фразу, вкладывая в нее столько чувств и смыслов, что можно потеряться.       — Звучит как обвинение, знаешь ли. В предательстве как нукенин.       — А разве нет? Ты сбежала из Конохи.       — Не буду этого отрицать, — Сакура лениво собирает очередную пару костей, откладывая их в сторону. — Просто напомню, что мне было тогда десять и по закону Конохи я не являлась военным, так как звание генина не было получено. Присягу на верность я не давала. Так что по факту я гражданское лицо, не обремененное военными обязанностями.       — Но ты шиноби!        — Если тебе станет легче от этой информации, в данный момент я не состою на службе ни у одной Скрытой деревни.       — Но так нельзя! — девчушка Узумаки из команды Сецуко не может удержаться, чтобы не вставить свое слово. — Не бывает независимых шиноби, так как они автоматически объявляются нукенинами и!..       — Достаточно, — Сакура останавливает поток слов, поднимая руку. — Я прекрасно знаю, что наш мир уже давно поделен на кусочки и никому из стран, где есть шиноби, не выгодно шатание бесхозного ресурса на свободном выгуле под угрозой организации очередного конкурентоспособного военного поселения. Но исключения все же есть, правда, смею предположить, что вы, детишки, в силу своего юного возраста просто еще не знаете, как устроена эта кухня, и никогда не слышали о такой независимой организации шиноби, как Акацуки. Впрочем, вам по малолетству простительно, так как для вас эта информация…       — Сакура!       — Секретна, — закончила она, проигнорировав Сецуко. — И вам никто ее разглашать не спешит, чтобы не искушать юные умы мнимой свободой от…       — Хватит! — Сецуко в ярости хлопает ладонью по столу. — Дети, идите в номер. Нам с Харуно-сан надо поговорить. Наедине.       — Но…       — Аки! — резко оборвала любопытную ученицу Сецуко. — Выполнять.       Хмурые дети тут же подскочили с мест, явно не желая уходить, но ослушаться приказа не могли.       — Милые дети.       — Сакура!       — Не ори. Не на базаре.       — Да как ты… смеешь?! — Учиха едва не подскочила, перевернув столик. — Мы думали, ты умерла!       — Вот и продолжайте думать в том же духе, а не лезьте, если вас не просят, — резко и грубо оборвала Сакура сестру, придавив одним взглядом к скамейке. Впрочем, АНБУ, пусть и «бывшую», это не сильно впечатлило.       — Наши родители…       — Мне все равно.       Сакура говорит это спокойно, ни чуточки не лукавя, так как это не ее родители. Это родители той маленькой девочки-Сакуры, которую они не уберегли.       — Сука.       — Взаимно.       — Своим побегом ты нас подставила. Все испортила. Клан Учиха не прощает таких оскорблений, ты в курсе?       — Сдашь меня? — хмыкает Сакура.       — Сдам, — злорадство и мстительность. Гремучая смесь. — А лучше сама тебя убью. Или притащу за волосы в Коноху…       — Надорвешься.       — Что?       Сакура не отвечает, просто молча разглядывает девчонку напротив себя, не особо стараясь спрятать снисхождение. Она это видит, замечает и бесится, но за оружие еще не схватилась, так как понимает, что начинать разборки в гостинице на нейтральной территории — не лучший вариант.       Страна Рек подчеркнуто нейтральна. Она маленькая и зажатая между Страной Огня и Страной Ветра, но ее дайме хороший правитель, который не слишком будет рад тому, что шиноби устраивают разборки, подставляя под удар гражданских.       Если бы Сакура официально была нукенином, то вопроса бы не возникло. Но в книге Бинго есть только ее описание, весьма противоречивое, так что узнать по нему Сакуру достаточно сложно, если она сама где-то крупно не проколется.       Но все равно. Как говорил Шикамару, вся эта ситуация и встреча с сестрой просто невероятно проблематичны.       Нужно было идти в Танзаку. Там проще затеряться. Но чего уж теперь.       — Знаешь, Сецуко, вряд ли ты будешь меня слушать, но все же я дам тебе совет. Оставь меня в покое, а лучше забудь.       Девушка, нахмурившись и поджав губы, внезапно выпалила:       — Корень, да?       — Что? — Сакура невольно удивленно взглянула на Учиха. Та, видимо, растолковав ее взгляд по-своему, процедила с явной ненавистью.       — Значит, я права. Данзо.       — С чего такие выводы? — осторожно уточнила Сакура.       — Тебе было десять лет. Талантливая, но гениальностью ты не обладала. А потом пропала. След вывел за границу постов, которые ты при всем желании не могла пройти самостоятельно. Я думала, что след ложный. И оказалась права. Ты шпион?       Внезапно.       Хотя… Людям свойственно придумать свою версию событий и искренне в нее верить.       — Шпион, — не стала врать Сакура, как и уточнять, что, по сути, она шпион не Конохи, а будущего Казекаге.       — Ясно.       Сакура провожала взглядом спину удаляющейся Сецуко, фактически не глядя, сложила очередные кости, после чего прикрыла губы ладонью и затряслась в бесшумном смехе.       Определенно, сложившуюся ситуацию можно было вывернуть в свою пользу.       А с другой стороны… ей по-хорошему надо бы замести следы. И лучший для этого вариант — убийство.       Трупы не говорят.       Хотя есть еще один хороший вариант. Довольно надежный.       Хорошо, когда ты медик, в конце-то концов.       Маленький Учиха проснулся и даже успел активировать шаринган, когда Сакура крепко зажала ему рот и тихо прошептала на ухо:       — Все хорошо, малыш. Больно не будет.       Когда ребенок у нее на руках обмяк, Сакура ласково провела по черным волосам, с легким чувством грусти. У Сарады были такие же жесткие.       После чего ее чакра устремилась в мозг ребенка, короткими импульсами точечно и выверено воздействуя на определенные области, отвечающие за память, вызывая тем самым кратковременную амнезию. Будто после хорошего удара. Напоследок Сакура проводит диагностику шарингана и слегка укрепляет тонкие чакроканалы, как бы принося извинения.       Все же она мягкотелая. Особенно по отношению к детям.       Утром вся четверка просыпается невероятно отдохнувшей, но не помнящей прошедшие сутки.       Сецуко Учиха тем же утром разворачивает свою команду назад в Коноху, нервно хватаясь за свое оружие.       Кто-то достаточно сильный и опытный сумел подчистить память джонину, да так, что он никак этого не заметил.       Кто-то невероятно опасный.       Она пытается вспомнить, но не может. Будто вчерашнего дня просто нет.       Ни Учиха, ни Яманака ничего не могут найти.       И только Орочимару, проводя диагностику, внезапно спрашивает:       — А вас всей компанией случайно по голове не били?

***

      Утро Сакура встречает в лесу, устало прикрывая глаза и пытаясь не обращать внимания на то, как перед ней катаются две призывных гиеновидных собаки, отчаянно матерясь друг на друга.       Будь проклят тот день, когда Гаара притащил откопанный где-то у себя в клане призывной свиток, который отчего-то в клане Собаку но не пользовался популярностью, аргументируя необходимость заключить общий контракт поддержанием связи.       Мысль на тот момент была здравой. Даже очень. Эти псы были быстры, опасны, агрессивны и очень, очень полезны. С виду. Пока с ними близко не познакомишься.       К счастью, друг друга они не грызли до смерти, но регулярные стайные потасовки очень любили. Как жесткие шуточки, черный юмор не для человечьих ушей и стайную охоту, где они врагов рвали живьем, нападая всей стаей, загоняя добычу гораздо крупнее себя.       Мерзкий характер этих диких псов был просто невыносим.       И если Гаару-то эти пустынные твари слушались, то вот Сакура с тоской вспоминала Кацую. Один плюс — это хотя бы не матерящиеся скорпионы. А с ее везением сталось бы и такой призыв заиметь.       Наконец не выдержав перепалку двух псин, Сакура рявкнула.       — Либо вы говорите, зачем явились, либо съебываете отсюда с ужасом!       — Зануда ты, Сакура, никакого веселья!       — Вот правда!       — Не беси меня, Рацу. И ты, Рао.       — Ну, в общем, Гаара нас в Суну вызвал, и там такая тема…       — Да там вообще полный!..       — Не встревай, я разговариваю сейчас! — ощерился Рацу.       — Да ты пока родишь, наша пустыня в джунгли превратится!       — А ну заткнулись! — рявкнула Сакура, потирая виски.       — Так нам говорить или заткнуться?       — Наверное, сначала заткнуться, — Рао зевнул, широко открывая пасть, и почесал лапой большое ухо.       — А я думаю, что сначала…       — КОРОЧЕ!       — Ну… в общем в Суне пиздык.       — В смысле пиздец, так понятней?       Псы изобразили смирение и замерли, молчаливо переглядываясь между собой.       У Сакуры голова разболелась еще сильнее. Потирая виски, она присела на камень и уставилась на ненавистную парочку.       — А конкретней?       — Ну если конкретней, то…       — Эту, старшенькую Гаары, как там ее?       — Канкуро!       — Во! Ее! Тонким блином раскатали по пустыне нукенины из клана Сенджу.       — И если ты не придешь, то она откинется. Во!       — А Гаара распсихуется.       — И тогда придет Шукаку, и уже вам, жалким людишкам, придет полный пиздык! — лающе заржала парочка.       — Ну, это если коротко.       — Но это не факт.       — Но вполне себе вероятность!       Сакура вздрогнула и резким движением подхватила одну из псин за шкирку, встряхивая так, что тот клацнул зубами и агрессивно зарычал.       — А теперь кратко и по существу. Что случилось с Канкуро?       Интуиция завывала. Что-то не так.       На этот раз псы принесли действительно плохие вести.