Неадекватно

      Генин.       Сакура смотрела на свои документы и испытывала крайне противоречивые чувства.       — Джонин-наставник, да? — медик, прищурившись, посмотрела поверх бумаг на Гаару и демонстративно вытащила согласие на участие в экзамене на чунина. — Серьезно? Я — сопливый генин? Ты смеешься?       — Никто, кроме меня, не видел тебя сражающейся в полную силу. Логично предположить, что они считают тебя отличным медиком, но стереотипно слабым шиноби, — если бы Сакура знала Гаару чуть меньше, то не разгадала бы в его голосе и глазах смешинки и толику издевательства.       — И все… генин? Даже не чунин?       — Слухи, что у Суны появился потрясающий медик экстра-класса, уже разошлись по Скрытым Деревням. И…       — И вам нужно их подтвердить. К тому же я мало того что медик экстра-класса, но и твоя жена. А тут уже совсем другая игра. Чертовы политики!       Сакура вздыхает и кладет документы на кухонный стол, хмурится, скрещивая руки на груди, и сосредоточенно отбивает ей одной известный ритм по своему плечу пальцами.       Их кухня как-то сама превратилась в место переговоров и серьезных решений. Но сейчас, хмуро сверля взглядом чашку с чаем рядом с документами, она едва сдерживалась, чтобы не треснуть по столу на манер Цунаде, тем самым ясно выражая свое недовольство.       Генин! Генин, мать его!       Почувствуй себя Наруто Узумаки.       — Сакура…       — Сколько деревень соберутся?       — Все.       — Какой восторг! — сарказм срывается с языка, выплескиваясь ядом. — И я в виде цирковой зверушки.       Сакура прикрывает глаза и делает упражнение на дыхание. У нее нет никакого желания тащиться в Коноху и тем более устраивать представление, где они с Гаарой будут в роли цирка на выезде. Дикий джинчуурики Однохвостого и его храбрая и безбашенная женушка-укротительница.       Фарс. Глупость. Пустая трата времени, сил и нервов.       — Если откажусь?       — Останешься генином.       — Гаара, в любой деревне есть система, когда ранг чунина дают вне экзамена. Так что…       — Да. Есть. Определенное количество миссий разной сложности. В том числе и одиночных. Но не думаешь же ты, что кто-то позволит тебе ходить на миссии, пока ты еще находишься под наблюдением? И разве это не пустая трата времени? — Гаара смотрит на нее спокойно, и в его словах, как ни крути, все логично.       Сакура запускает пальцы в волосы, сгребая их в кулак на затылке, и смотрит на чертов бланк-согласие с невероятным скептицизмом и усталостью.       — Знаешь, теперь я понимаю Наруто. Когда ты способен одной левой отпинать всех экзаменаторов на этом экзамене, но официально числишься генином, чувствуешь себя крайне оскорбленным.       Гаара тихо посмеивается в кружку. Хотя больше похоже на тихое пофыркивание.       — Все не так плохо. Экзамен на чунина — это не трагедия.       — Это удар по почкам моему самолюбию и самооценке, — бурчит Сакура, невольно надувшись. — Генин! Гаара, я и генин! Ты уже прочувствовал всю бредовость этой ситуации? А, ну да, ты же ее и создал!       Гаара, встав из-за стола, пошел в сторону раковины мыть за собой кружку и сочувствующе положил ей руку на плечо с издевательской улыбкой, слегка сжав, выражая поддержку.       — Смирись, Сакура.       — Сволочь!       Гаара уже откровенно хохочет. Негромко, довольно-таки спокойно, но тем не менее.       — Спарринг! — вспыхивает она. — Прямо сейчас!       — На улице ночь.       — Да пофигу!       — Утром. Если ты начнешь устраивать землетрясение, боюсь, это сочтут за нападение и поднимут тревогу.       — Слабонервный у вас тут народ, — фыркает Сакура, но соглашается. Утром так утром.       — Кстати, тебе еще предстоит познакомиться со своими сокомандниками.       — Что-то мне подсказывает, что им еще и с тобой придется знакомиться, — Сакура ловко подставляет свою немытую кружку под руку Гааре, который явно замечает ее подлые манипуляции, но в приступе перфекционизма покорно моет и ее тоже.       — И это тоже.       — Бедные детки.       — Ты преувеличиваешь.       — Объективно, я преуменьшаю, Гаара. Психика детей — хрупкая штука, — Сакура демонстративно вздыхает и качает головой.       Гаара смотрит на нее искоса, всем своим видом показывая, что ее показательная жалость к неизвестным сокомандникам его ничуть не трогает. А даже забавляет.       Рассвет они встречают уже на тренировочной площадке под взглядами АНБУ, которые здорово засуетились, поняв, куда они направились.       Сакура, еще немного сонная, с удовольствием делает растяжку и легкую разминку, пока Гаара флегматично выполняет свой комплекс, подтягиваясь на турнике с небывалой легкостью. В прошлой жизни он довольно сильно пренебрегал физической подготовкой. Поддерживал ее, конечно, на нужном уровне, но с тем же Роком Ли и рядом не стоял. Да и вообще был крайне болезненным ребенком, на самом деле, и существенно отставал в физическом развитии. Отсутствие нормального сна, питание через раз, расшатанная психика, постоянная борьба с Шукаку за право владеть своим телом здоровья ему не прибавили. Песчаная же броня давала ложное ощущение неуязвимости. После экзамена на чунина в Конохе, битвы с Ли и Саске, а также с Наруто он принял свою слабость к сведению и к шестнадцати попытался ее хотя бы частично исправить.       Но все равно оставался жилистым, худым и обманчиво тонкокостным. Учитывая его любовь к свободным одеждам и последующее ношение мантии Каге, это давало эффект хрупкости.       Поставь его и Райкаге рядом, и Гаара на его фоне немного… терялся.       Конечно, в тридцать лет он выглядел совсем иначе и слабаком его назвал бы откровенно слабоумный, или… ну да, слабоумный без инстинкта самосохранения.       — Тай? — Сакура, уже бодрая и разогревшаяся, с удовольствием жмурясь, разогнулась, прекращая растягивать приятно напряженные мышцы.       — Тай, — согласно кивает Гаара и встает в позицию. — Условия помнишь?       — Да не буду я тебя убивать, — бурчит Сакура и тоже принимает стойку.       — В прошлый раз ты сломала мне руку и три ребра.       — Это было случайно, я увлеклась, — хмыкает она. — Ты тоже хорош, чуть мне Песчаный Гроб не устроил!       — Ну что ж, мы квиты, — усмехается Гаара. — Начали?       Гаара здраво оценивал свои силы и способности в тайдзюцу, чтобы прекрасно понимать, что против Сакуры, которая была мастером тайдзюцу, вдобавок способная использовать свою силу и медицинские техники, в ближнем бою он стопроцентный труп.       Впрочем, он не испытывал из-за этого факта никаких негативных чувств, так как был в основном бойцом средне-дальней дистанции и специализировался на ниндзюцу.       У всех свои слабости и недостатки. Но перейти с Сакурой в ближний бой было равносильно самоубийству. Если с Цунаде в ближнем бою не решались сойтись Каге, то с Сакурой, что превзошла своего учителя по всем фронтам, это было сравни изощренной попытке суицида.       Но у всех свои слабые и сильные стороны.       Сейчас же они, не сговариваясь, настроились на классическое тайдзюцу без использования ниндзюцу.       У Сакуры был резкий и слегка грубоватый стиль, нацеленный на моментальный удар с усилением, который в одно мгновение раздробил бы кости. Она, как и ее учитель, сосредотачивалась на том, чтобы не уклониться от атаки, а как можно сильнее войти в контакт и с помощью своих техник убить врага. Яд, медицинские техники, другие изощренные способы.       Гаара, еще в прошлой жизни налегая на тайдзюцу, выбрал один из стилей, который среди песчаников назвался «танец змей». Его суть заключалась в том, что мастер этого стиля кружил вокруг своего противника, уворачивался от ударов и в нужный момент наносил стремительный удар. «Бросок змеи», или «укус змеи». Резкий и неожиданный.       Этот стиль был популярен у марионеточников, использующих яды. Одна царапина на их противнике — фактически победа.       Жители пустынь уже довольно давно славились своей выносливостью. Они буквально выматывали своих противников.       Да, Суна в чем-то «уступала» другим деревням, и даже считалось, что она фактически слабейшая из них, вот только почему-то никто из недружелюбных соседей нападать на Деревню, Скрытую в Песке, не спешил.       Песчаный народ на своей территории был очень опасен.       В пустыне сложно ориентироваться, но песчаники знали Страну Ветра так, что для них не составляло труда в ней жить. То самое «чутье» направления буквально было чуть ли не в крови.       И, пожалуй, Гаара мог с уверенностью сказать, если даже на них напали бы, то вскоре обязательно отступили. Так как лучших партизан было просто не сыскать.       Выносливые, знающие пустыню. Мастера ядов и живущие тем самым «змеиным стилем», они привыкли долго загонять жертву, сбивая ее и увлекая в миражи и зыбучие пески, вынуждая потеряться в песчаных бурях, после чего наносили добивающий удар.       Гаара не особо удивлен своему призыву, так как гиеновидные собаки очень хорошо отражали всю суть песчаного народа. Охотясь стаей, они загоняли жертву, сменяя друг друга, а после набрасывались на нее. И пусть их небольшие зубы не позволяли им добивать своих жертв сразу, это не мешало им рвать ее на куски еще живьем.       Они могли ссориться между собой, но при опасности собирались в стаю и гнали жертву, сменяя друг друга, пока не догонят.       Сакура нападала уверенно, пытаясь его подловить, пока он уклонялся и кружил вокруг нее, сосредоточившись и внимательно выискивая и высчитывая момент, когда сможет нанести удар. Он мало чем ей навредит, так как Сакура довела свои техники медицины до такого уровня, что ее организм прямо в сражении лечил себя самостоятельно в пассивном режиме.       В глазах Сакуры горел азарт, пока она отслеживала легкие и гибкие движения Гаары, полностью отдаваясь бою и попыткам поймать эту змеюку, что ловиться не хотела. Правда, не забывала следить за собой, чтобы не приправить очередной удар чакрой. Она, конечно, его вылечит, но приятного мало.       Если она ударит в полную силу, выпуская чакру и тут же направляя ее в организм Гаары, никакая песчаная броня при прямом контакте Гаару от раздробленных костей не спасет.       Гаара ловко отводит ее удары, по касательной и быстрым движением наносит ей удар сбоку, но Сакура тут же его блокирует, и он в то же мгновение отступает, снова занимая позицию ожидания.       Они играют в эти игры довольно долго, то наращивая темп, то снова сбавляя, тем самым только усложняя себе тренировку. Иногда они специально переходят на спокойный и даже медленный, тем самым выматывая себя еще больше.       Иногда драка вполсилы более тяжелая, чем в полную силу.       Солнце начинает палить все сильнее, и повязка-платок на голове Сакуры уже вся мокрая. Соленый пот покрывает все ее разгоряченное тело, впитываясь в одежду, но она упорно вдыхает раскаленный воздух, что уже неровным маревом поднимается от раскаленного песка.       Кажется, они слишком увлеклись. Но предел еще не достигнут. Каждый из них знает, что способен сражаться, используя гораздо бóльшую силу.       В какой-то момент она перехватывает его взгляд и видит в нем согласие. Следующий удар у нее усилен чакрой, а у Гаары твердым спрессованным песком, что окутывает его руку дополнительным щитом, который под ее ударом трескается и осыпается.       — Нин против тай? — растягивает губы в улыбке Сакура, когда они разрывают дистанцию.       — Ты против? — щурится ее партнер по тренировке.       — Шутишь?       Песчаная стена, которую пробить — это надо очень хорошо постараться, трескается и рассыпается. Стремительная атака песком сбоку проходит мимо. Гаара усмехается и ювелирно управляет своей стихией, почти азартно гоняет по полигону Сакуру, что с таким же азартом пытается приблизиться к нему, на бешеной скорости уклоняясь от атак.       Тренировка становится все более интересной. Особенно когда клон Сакуры едва не всаживает ему сенбоны в глаз. Незащищенное абсолютной броней место является слабостью. И для Сакуры с ее отличным глазомером и отменным владением сенбонами это действительно может стать решающим ударом.       Песок перехватывает сенбон в сантиметре от зрачка.       — Хорошая попытка, — хмыкает Гаара, и песок под его рукой в одно мгновение обхватывает Сакуру, сковывая по рукам и ногам. Гаара дергает рукой и рывком притягивает Сакуру к нему так, что она едва не сталкивается своим лбом с его носом. — Но мою броню так просто не обмануть.       — Но попытаться стоило, — Сакура улыбается широко и весело. В глазах тлеет азарт от битвы, и разгоряченное тело еще не покинул задор.       У Сакуры в шальных зеленых глазах пляшут бесенята. Улыбка лихая и слегка сумасшедшая. Розовые волосы, мокрые от пота, приобрели какой-то темный оттенок, выбившись из-под повязки-платка. В ее голове сейчас пусто и спокойно.       В глазах Гаары удовольствие от битвы, опасный огонек чего-то темного. Усмешка кривоватая и мысли мечутся, то и дело подкидывая странные отрывки смутных желаний.       Они стоят близко. Слишком близко для друзей. Дышат слегка сбитым горячим дыханием. Он выше почти на голову, и ему легко смотреть на нее сверху вниз, ловя шальной зеленый взгляд. Ей же приходится задирать голову и искать опасные огоньки в глазах где-то в вышине.       Двусмысленность ситуации доходит до них одновременно. На место шальной легкости приходит странное напряжение, тишина, прерываемая дыханием и ощущением чуть сбитого ритма под ладонью Сакуры, которая невольно упирается ей в грудь Гаары, стоило ему отозвать свой песок.       Они, два взрослых человека, смотрят друг на друга пристально и остро, отслеживая одни и те же реакции, которые знакомы им обоим. Но как к ним относиться, пока что не ясно.       Но они прекрасно понимают, что именно между ними происходит.       Вопрос. Стоит ли им переступать границу? Ведь это новые проблемы и не факт, что им сейчас место в их жизни.       Сакура вглядывается в лицо Гаары пристально. Он отвечает ей столь же пристальным и спокойным взглядом, ожидая от нее решения.       Они оба ждут его друг от друга. Осталось решить, кто из них даст ответ первым.       И Сакура понимает, что если Гаара до сих пор не высказал своего категоричного «нет», то он уже принял для себя решение и ждет его только от нее. Вопрос лишь в том, примет ли он любой ее ответ.       А с другой стороны, она взрослая женщина, которая к тому же сейчас стоит напротив своего мужа и человека, с которым пережила многое. Он надежен. И ему можно доверять, в чем она не раз убеждалась.       Возможно, это все гормоны их молодых тел. Но она уже слишком давно оставила позади себя добрую и хорошую девочку-Сакуру, которая в результате не принесла ей никакого счастья. Гаара от нее никогда ничего не требовал и не заставлял. Да, манипулировал, сволочь, но она позволяла ему это делать. Если бы она сказала свое решительное «нет», то он бы не стал ее держать, уважая ее выбор.       Они, в конце концов, взрослые люди. Гаара уже давно не мальчик, который идет на поводу у своих мимолетных желаний. И Сакура уже давно не девочка.       Да и какого биджу? Она замужем, у нее тот самый период, когда тело молодое, подверженное гормонам. Может ли она себе позволить секс с небезразличным мужчиной, причем на законных основаниях?!       Может, вашу мать! Может!       Красив, силен, статен, знатен — бери, Сакура! Так же Ино говорила, видя «счастливую» жизнь принципиальной до мозга костей дуры-Сакуры, подбивая ее на роман, когда они вырвались в страну Горячих Источников.       Воистину, Сакура, ты уже давно не девочка-девственница. Хотя опыта у тебя, конечно, кот наплакал.       Она встает на носочки и не обращает внимания на то, что на них с еще большим вниманием смотрят АНБУ, настойчиво, но легко тянет его за ткань рубахи, вцепившись рукой на уровне его сердца. Манипулятор хренов.       Гаара, до этого терпеливо следивший за ее работой мысли, уверенно перехватывает инициативу, поддерживает ее за спину сильной рукой и целует.       В их жизни нет места сопливым розовым романам. Они потные, грязные. Их поцелуй соленый. В нем нет страсти и «безумного огня». Сдерживаемое желание, никакой напористости, только изучение и интерес, анализ собственных эмоций и ощущений.       Спокойствие и уверенность, уважение границ друг друга.       Но в этом поцелуе, по мнению Сакуры, больше чувственности и смысла, теплоты и доверия, чем с Саске, который только брал и никогда не давал ничего в ответ.       С Гаарой спокойно. И Сакура прекрасно это знает уже давно. Поэтому доверчиво расслабляется и просто впервые за долгое время наслаждается близостью с мужчиной. Пусть это всего лишь поцелуй.       Сакура утыкается носом куда-то в плечо Гаары, вдыхает его запах, который уже давно и прочно прописался в ее жизни, и прикрывает глаза, отдаваясь какому-то тягучему и ленивому спокойствию.       Тело остывает. Эмоции улеглись. Сердце восстановило свой привычный ритм.       На спине теплая тяжесть от рук Гаары. В его объятьях спокойно и тепло, как, впрочем, и всегда, когда он рядом. Надежно. Правильно, быть может.       — Ты же понимаешь, что…       — Будто ты собирался меня отпускать, — фыркает Сакура. — Чертов политик. Ты бы меня любыми правдами и неправдами к Суне привязал.       — Изначально у меня такого способа в планах не было, — хмыкает Гаара. — Но я был бы полным идиотом, если бы не воспользовался.       — Убийца зайцев, — прикрыв глаза, со смехом бубнит она ему в плечо.       — Что?       — Ну, двух зайцев за один раз убивать тебе мало. Так что ты их штабелями укладываешь.       — Хм… — он усмехается. — Домой?       — Давай, — Сакура отступает от Гаары и пристально смотрит в сторону маскирующихся АНБУ.       — Я, конечно, не эмпат, но, кажется, они в шоке, — Сакура щурится, сдерживая смех.       — Судя по тому, как Шукаку сотрясает мою голову своим хохотом, твои предположения верны.