Неадекватно

      — Шиничи.       — Шинджи.       Сакура моргнула и покосилась на невозмутимого Гаару, после чего все же ответила.       — Сакура.       Близнецы радостно, но нервно улыбнулись.       — Приятно познакомиться.       — И мне.       Шиничи и Шинджи. Однако фантазия у их родителей, видимо, была просто потрясающей.       — Выдвигаемся, — коротко приказал Гаара, и двое братьев вздрогнули, опасливо покосившись на своего временного джонина-наставника.       Вообще, по идее, их команда должна была выдвинуться вместе с остальными через шесть часов с делегацией Казекаге, другими командами и их наставниками. Не забываем про сопровождение и охрану. Но Гаара решил, что ему достаточно и их компании, и в приказном порядке заявил, чтобы их новоиспеченная команда была готова к выходу заранее.       Сакура предполагала, что Гаара не хотел идти со всеми просто потому, что его уже, откровенно говоря, достали. В том числе шепотки, взгляды и общая атмосфера напряженного ожидания: «Ну когда же он наконец сорвется и устроит бойню?» Понять его было можно, так как этот немой, буквально толкающий на действия вопрос висел над деревней уже давно и давил на мозги.       Хорошо, что провокаций пока что не было. Боялись. Хотя Сакура нет-нет да замечала за собой слежку и предполагала, что рано или поздно ее попытаются проверить на зуб. Но пока что опасались.       Гаара, ведомый желанием побыть в одиночестве, умотал почти в самый горизонт, и только маячившая где-то там точка говорила о том, что он не собирается оставлять их втроем в пустыне среди раскаленного песка.       Сакура вздохнула, поплотнее закутала голову, закрывая ее от палящего солнца, и, контролируя дыхание, продолжила путь, под скрип песка размышляя над тем, как сложилась ее жизнь в данный момент.       Внезапный сдвиг в отношениях с Гаарой в принципе был вполне себе ожидаем. И, честно сказать, Сакура приняла такое положение вещей спокойно. Воистину, с созданием семей у шиноби очень сложно, и дело не в страхе, что можешь умереть на миссии и не вернуться, хотя и он присутствует. Дело в том самом доверии к человеку, с которым собираешься создать семью. Ведь даже обычный секс у шиноби может быть попыткой убийства, и тут волей-неволей будешь осторожен и собран, боясь, что в порыве страсти одна из сторон воспользуется беспомощностью другой и прирежет без особой жалости.       Медовые куноичи и шиноби не просто так считались самыми эффективными убийцами. Ой не за красивые глаза их опасались. Смертельная страсть и секс до потери пульса — это в отношении таких вот убийц были не просто слова. Конечно, смерть на пике удовольствия, быть может, и не самая плохая смерть, но подыхать мало кто хотел, даже таким образом.       Не просто так формировались команды, где были два парня и девчонка. По статистике, в таких командах очень часто потом формировалась новая ячейка общества. Просто потому, что, пройдя вместе все что только можно, разделив все то дерьмо, не проникнуться доверием было невозможно. И, как говорится, таким сходиться было гораздо легче.       Сакура с Гаарой многое прошли вместе. Но еще больше прошли порознь, и тут сближение шло с огромным скрипом. Поэтому требовать чего-то от Гаары было как минимум несправедливо, так как сама Сакура невольно дергала пальцами, чтобы сформировать в руке скальпель чакры, когда личное пространство было кем-то нарушено. С Гаарой, конечно, было гораздо спокойней, но все равно напряжение было и на краю зудело чувство, заставляющее держать себя в руках и настороже.       Пятому Казекаге и того было сложнее просто потому, что песчаная броня была с ним всю жизнь и снимать ее просто так он не может. Вбитые жизнью инстинкты и рефлексы. Сакура вообще не представляла, как с такими проблемами этот мужчина жил, но тем женщинам, с которыми он встречался, не завидовала, представляя, каково это — чувствовать у себя на шее ниточку из песка, что в любой момент может тебе глотку перерезать.       Проблема доверия — массовая проблема мира шиноби.       Но, несмотря на это, поцелуи у них с Гаарой были фантастические. Хоть и дело шло со скрипом, но оно шло, и как только в голове отпечатается и примется факт того, что они не прирежут друг друга, они обязательно оторвутся. Во всяком случае постараются.       А пока придется время от времени настороженно замирать и виновато отводить глаза, когда на пальцах вспыхивает и гаснет скальпель чакры. И молча отступать друг от друга, когда песок с намеком скользит по ногам, прямым текстом сообщая — «слишком быстро, отступаем. Этот бастион нам покорится не сегодня».       Да и времени для решительных шагов в сторону горизонтальной плоскости не было. Что Сакура, что Гаара были все в делах, а уж когда она выходила из госпиталя накануне своей отправки в Суну, ирьенины едва ли не взвыли и не пошли штурмом на резиденцию, не желая ее отпускать в Коноху месяца на полтора минимум.       В результате Казекаге каким-то невероятным образом медики развели как лоха на то, чтобы он поспособствовал появлению у Сакуры личного ученика. Считай, приказал ей взять себе очередную головную боль.       Гаара вступаться за свою жену даже не думал, с напускным спокойствием проговорив это отвратительное слово «надо».       Товарищи по команде настороженно косились то куда-то вперед, то на молчаливую Сакуру и, видимо, пытались общаться телепатически, что не слишком-то у них получалось. Но завести разговор хотя бы между собой не решались.       — Успешно? — хмыкнула Сакура.       — Что?       — Освоение чтения мыслей друг у друга проходит успешно?       Парни с секунду непонимающе моргали, а потом смущенно отвели глаза.       — Извините, Сакура-сама. Мы просто…       — Муж у вас жуткий, — буркнул один из братьев. — Э, только без обид…       Сакура весело фыркает и смеется.       — Да не тряситесь вы, он не кусается.       — Ну, знаете ли, Сакура-сама, может, это он вас и не кусает. А вот нас…       — Не укусит, — качает Сакура головой и ехидно улыбается. — Ну разве что только понадкусывает, если лезть к нему будете.       — Мы не самоубийцы, — хмуро буркнул один из близнецов.       — Это радует.       Разговор тем не менее разряжает обстановку, и парни немного расслабляются. Как-то естественно они переходят к более свободной манере общения, и вот уже два брата перечисляют свои достоинства и недостатки, заставляя Сакуру задумчиво хмуриться.       — Мы в основном в паре работаем. Двойкой. Нам третий скорее мешать будет, но на экзамен нужен еще один, и тут уже никак. Мы бы вдвоем пошли, но правила есть правила. А тут вы…       — Я как медик скорее буду поддержкой, чем основной ударной силой. Так что не беспокойтесь, будете первыми в пекло лезть, я у вас за спинами постою, — успокаивает их Сакура, здраво оценивая нынешнюю команду, принимая тот факт, что времени сработаться у них просто нет и не будет, а значит, благоразумнее просто не мешать этим двоим и постоять в сторонке, при необходимости вступая в бой.       — Если вы пострадаете, нам голову оторвут, — с тоской произнес Шинджи.       — Скорее, в песке похоронят, — вздохнул Шиничи.       — Гаара, конечно, в ваших глазах страшен и ужасен, но, поверьте, ничего он вам не сделает, — уверенно заявляет Сакура. — Хотя бы потому, что заставить меня «страдать» — надо еще постараться.       — Вы — медик, — печально вздыхает один из братьев.       — Вот именно. Я — медик. А медика убить — надо еще постараться.       — Медиков убивают первыми.       — Если повезет его убить. В основном же медики умирают в последнюю очередь, — Сакура щурится на солнце и выглядывает на горизонте Гаару.

***

      — Рассказывай, — Сакура садится на песок рядом с Гаарой и плотнее кутается в свой плащ. Где-то за спиной спят, а точнее пытаются уснуть два брата, и отчасти поэтому она решила присоединиться к Гааре. Быть может, так они нормально уснут и не будут то и дело вскакивать, ожидая, что супружеская пара Собаку но прирежет их во сне.       Гаара смотрит на нее несколько секунд, после чего отводит хмурый взгляд и выпускает из своих рук змею, что, шипя, уползает куда-то в ночь. Сакура провожает ее взглядом и едва заметно передергивает плечами.       — Холодно? — спокойно интересуется Песчаный Демон.       — Не без этого, — все еще смотря вслед змее, говорит Сакура.       Гаара понимающе хмыкает, видимо, правильно растолковав ее дрожь и ее причины, после чего распахивает свой плащ и приглашающе кивает.       — Иди сюда.       Сакура медлит, но сомневается недолго и двигается к нему, упираясь щекой в чужое плечо, задевая рукой защитную броню. Металл легкий, но холодный. Второй плащ ложится на первый, и она невольно отмечает, что так теплее.       Гаара был удивительно теплым человеком. Даже скорее, по меркам обычных людей, горячим. Впрочем, Сакура подозревала, что такими были все джинчуурики, так как у того же Наруто нормальная температура тела была тридцать семь и пять, что не мешало ему быть абсолютно здоровым и иногда, когда у них были совместные миссии, служить всеобщей грелкой для своих сокомандников.       Не то чтобы Сакура была мерзлячкой, просто в Конохе климат был мягким. Зима была слякотной, и снег таял быстро. Летом в Конохе было жарко, так что к жаре она более привычна. А вот холоду проигрывала.       Ночами в пустыне было гораздо холоднее, чем зимой в Конохе.       — Так что случилось? — Сакура заметила невеселое настроение мужа уже довольно давно, но лезть с расспросами не стала, решив, что сам расскажет. Но Гаара, по своему обыкновению, мыслями особо делиться не спешил, так что пришлось идти и задавать вопросы.       — Мне неспокойно, — вот так. И трактуй как хочешь.       Сакура вздыхает, прижимается щекой к плечу Гаары сильнее и вглядывается в горизонт, с фантастическим спокойствием примеряя на себя роль философа.       — Экзамен?       — Не могу сказать.       — Предчувствие нехорошее?       — Скорее интуиция намекает на то, что будут неприятности.       — Серьезные?       — Возможно.       Ладно. Зайдем с другой стороны.       — А что Шукаку?       — В предвкушении проблем, — Гаара мрачнеет еще сильнее. — Не знай я его хорошо, не заметил бы.       — Что?       — В прошлый экзамен на чунина он тоже был взбудоражен.       Нехорошо.       Сакура отстраняется от Гаары и прячет замерзшие пальцы под подмышки, сгорбившись и сосредоточенно размышляя.       — Суна же не собирается нападать на Скрытый Лист?       — Нет, — уверенно отрезает джинчуурики.       — Точно? Ты меня извини, конечно, но людям свойственно мнить себя великими, когда к ним в руки попадают такие… как мы с тобой. Так что… ты точно уверен?       — Да. Уверен, — Гаара поднимает руку и обхватывает ее за плечо, притягивая ее к себе ближе, поправляя свой плащ. — Но, даже если Песок не собирается нападать на Скрытый Лист, меня беспокоит другое.       — Что именно? — Сакура чуть прикрывает глаза, прижимаясь к Гааре.       — Я «очеловечился», хотя был самым отпетым безумцем даже среди джинчуурики, да еще и женился, к тому же мне позволили стать наследником клана и претендентом на пост следующего Казекаге, так что невольно я привлек к себе внимание, — глаза Гаары, задумчивые и какие-то усталые, опасно ловили свет луны. — Двое джинчуурики на одну деревню уже опасны. Но, помимо Шукаку и Курамы, на экзамене будет Гьюки.       — Облако? Насколько я помню, Кумо вообще на экзамен в Лист не стремилось никогда.       — В качестве джонина-наставника. Но это еще не все. Чоумей тоже будет.       Сакура хмурится, после чего вопросительно смотрит на Гаару.       — Девочка из Водопада. Фуу, кажется?       — Да. Теруми Мей со своим советником Ягурой…       — Который тоже джинчуурики… — вздыхает Сакура. — Пятеро на одну деревню, это…       — Ничем хорошим не кончится. Учитывая то, что моим братьям и сестрам по незавидной судьбе в этом мире повезло даже меньше, чем в том…       — Знаешь, я тут подумала… еще не поздно повернуть назад, ты так не считаешь?       Гаара хмыкает.       — Боюсь, Шукаку не оценил твоей попытки к бегству.       — Вот когда останется один против четверых, тогда и поговорим, — бурчит Сакура и рассматривает ночную пустыню. — Красиво тут. Тихо.       — Я знаю места покрасивее, — Гаара притягивает ее ближе к себе и кладет подбородок ей на плечо.       — Покажешь?       Гаара тихо хмыкает и едва касается кожи шеи сухими губами, из-за чего Сакура невольно напрягается, готовая в ту же секунду вырваться или ударить в ответ.       Теплое дыхание щекочет кожу, но мужчина, явно заметив ее реакцию, тут же отступает и не настаивает.       — Когда-нибудь.