- У меня есть для вас двоих очень жирный контракт. - Объявил Сметвик, выходя из камина.
Похожий на медведя колдомедик был явно в хорошем настроении. Он буквально светился от восторга. Так всегда происходило, когда ему случалось получить "сочный" контракт на большую сумму или если попадался интересный случай в клинике. Гиппократ вообще любил жить ярко и не скучать над серыми, однообразными болячками и мелкими проклятиями сотен волшебников, проходящих через госпиталь святого Мунго ежедневно.
- Я слушаю. - Демон потянулся до хруста в суставах, налил себе сока из графина. - Кого на этот раз заказали? Флетчер? Треверс? Представитель китайских триад?
- Беллатриса Лестрейндж.
Гарри поперхнулся соком. Новость была, прямо скажем, неожиданной. Самая известная и фанатичная сторонница Волан-де-Морта. Такой удар стал бы для Пожирателей Смерти ощутимой потерей. Преступница, сумасшедшая маньячка, не способная здраво рассуждать и действующая на одних лишь голых инстинктах. Красота, магическая мощь и полное безумие. Она замучила родителей Невилла, она виновна в многочисленных смертях и пытках. Такие, как она, не достойны жить.
- Сколько? - Спросил он, рассчитывая примерно на тысячу золотых и уже готовясь торговаться.
- Две с половиной тысячи галлеонов.
- Кхм... - Он, все же, поперхнулся.
- Ага, мне тоже цена за ее голову понравилась. - Сметвик нисколько не обратил внимания на сей конфуз, вместо этого протянул подопечному контракт на ликвидацию. - Где твоя благоверная?
- Спит. - Демон принялся перечитывать договор. Беллатрису надлежало убрать до конца года любым возможным способом, но предоставить неопровержимое доказательство ликвидации преступницы. Словом, стандартный контракт на устранение. Разве что цена была совсем уж необычной. - Она только к рассвету вернулась, пусть отдохнет.
- Да я же не против. - Пожал плечами Сметвик, вручил Гарри небольшой мешочек. - Оплата за ее прошлый контракт. В бриллиантах гоблинской шлифовки, с валютной гравировкой. Шестнадцать камушков ценой по пятьдесят галлеонов каждый.
- Я передам. - Демон забрал мешочек. - Что у нас сегодня на повестке дня?
- Да толком ничего. - Сметвик почесал нос. - У вас двоих впереди тяжкий контракт, не хочу вас излишне третировать. Разве что... Ты закончил изучать учебники по медицине?
- Все двести четырнадцать томов. - Поморщился Гарри. - Извлечь их сущность было несложно. А вот запомнить и осадить в сознании...
- Это точно. - Хлопнул его по спине целитель. - Черт, я бы хотел овладеть таким ритуалом. Коснулся книжки - и все узнал из нее. Твой предок был воистину великим волшебником, раз смог догадаться до такого...
- Ага. Жаль только, что человеческое сознание, в отличие от демонического, столько информации за раз не выдержит. Гермиона попробовала повторить сей подвиг - чуть умом не тронулась. Больше одного тома за раз человеку нельзя изучать, а потом еще отдыхать, чтобы разгрузить сознание...
- Я помню, помню. - Отмахнулся Сметвик. - Это я так, мыслю вслух.
- И завидуете.
- И завидую. - Согласился целитель. - А кто бы не завидовал? Зашел в библиотеку, посидел час - и "скачал" все данные.
- Ага. А потом неделю висишь вниз башкой и медитируешь, чтобы с ума не сойти и еще неделю вместо чая обезболивающее пьешь.
- Все равно, круто. Хотя я уже представляю реакцию Дамблдора, если он когда-то об этом узнает. "Черная магия! Колдун е..чий! Раскалываешь свою душу-бла-бла-бла".
Демон не выдержал, захохотал грубым, чуть-чуть рычащим смехом. Выражение лица директора Хогвартса он себе представлял прекрасно.
- Я в деле, Гиппократ. Но мне кое-что нужно.
Тем же вечером в бар "Золотая подкова" в Лютном переулке зашел довольно крепкий с виду волшебник, лицо которого было скрыто под большим капюшоном. Этого мага многие знали как некоего мистера Эйч. Он периодически появлялся, заказывал кружку темного лагера, усаживался за столик в самом дальнем и темном углу и осторожно наблюдал за происходящим вокруг. Те немногочисленные смельчаки, что набирались храбрости встретиться с ним взглядом, вздрагивали. Уж больно нечеловеческими выглядели эти сияющие зеленоватым пламенем глаза. Казалось, этот взгляд продавливает все магические щиты, проникает даже в самые отдаленные уголки грешных душ. Это было жутко, от волшебника буквально веяло могуществом, так что спорить или пытаться что-то ему сделать никто не рисковал. Конечно, периодически к нему подсаживались другие люди, иногда он сам подходил к тому или иному столику и переговаривался с сидящими за ними людьми, но бармен и его подсадные утки не рисковали подслушивать эти разговоры. Желание жить было куда больше желания обогатиться на продаже информации, хотя отдельные личности и предлагали за пересказ содержимого переговоров очень неплохие деньги.
Вот и в этот раз мистер Эйч заставил всех на мгновение умолкнуть, стоило ему появиться на пороге заведения. Бармен, сглотнув от непонятного чувства страха, быстро налил полную кружку темного лагера, велел служанке отнести заказ к самому дальнему столику. Мистер Эйч едва заметно кивнул, передал девушке семь сиклей. Вообще, пиво стоило всего четыре, так что служанка, пусть и с некоторой опаской, забрала "чаевые", пискнула что-то в благодарность и поспешила свалить куда подальше. Маг сдул пену, сделал большой глоток холодного, освежающего лагера и принялся ждать.
Спустя минут пятнадцать в зал зашел еще один человек. Бедный, практически нищий, завернутый в старую, латанную-перелатанную мантию, глупо улыбающийся щербатой улыбкой. Осмотрелся вокруг, подошел к столику мистера Эйч, вежливо, почти что раболепно, поздоровался, присел напротив. Гарри - а именно он и был тем самым мистером Эйч - заказал своему осведомителю кружку пива с нехитрой снедью, приготовился внимательно слушать. Стенфорд был мелким жуликом, который как-то попытался обокрасть тихого, но благостного внешне господина, неведомо как оказавшегося в Лютном переулке. Сломанная в семи местах рука и выбитые зубы заставили его передумать. В обмен на то, что Эйч не добивает его на месте и не сдает аврорам, жулик согласился стать осведомителем. Личными глазами и ушами господина в Лютном и не только. И сведения, добываемые им, были, порой, бесценны.
- Мистер Эйч, - шепелявя пробормотал Стенфорд, - я нашел ее. Воистину безумна в той же степени, сколь и хороша собой.
- Где? - Прорычал демон.
- В мэноре Малфоев, разумеется. Находится в гостях у младшей сестры, Нарциссы. В родовой дом Блэков ее, почему-то, не пускают чары. Поэтому через два дня, то есть - в пятницу, в десять часов утра, миссис Лестрейндж намерена встретиться в "Очаге и Свече" с поверенным гоблином семейства Блэк.
- Откуда у тебя эта информация?
- О-о, все просто, мистер Эйч. - Соглядатай отпил пива. - Я смог устроиться к этому семейству конюхом. Домовые эльфы побаиваются подходить к пегасам, так что лорду Малфою потребовались слуги из людей.
- Он не проверял твои воспоминания? - С сомнением произнес демон, прищуриваясь.
- Проверял, конечно. И даже заставил выпить сыворотку правды. - Осведомитель снова улыбнулся. - Впрочем, сиятельному лорду Малфою следует научиться задавать вопросы. Он лишь спрашивал, не лоялен ли я Дамблдору, Ордену Феникса, не являюсь ли аврором или наемником. Ну и знания о лошадях, сэр. Не больше и не меньше. О том, что я - соглядатай, он не спрашивал, как и о лояльности к вам, сэр. Я бывший скаут, сэр, у меня отлично развиты чувства, я умею слышать и видеть, сэр.
- Хорошо. - Демон кивнул, на стол перед воришкой лег небольшой кошель. - Твои сто золотых, ты их заслужил. Но помни - если ты меня обманул...
- Нет-нет, что вы, сэр. - Жулик припрятал золото, которое помогло бы ему месяц пожить, спокойно. Ну или, по крайней мере, несколько обновить гардероб. - У вашего сиятельства будут еще поручения для меня?
- Пока что просто оставайся в доме Малфоев и исправно служи по мере сил. Я хочу знать все о том, что происходит в их доме. И как только Беллатриса Лестрейндж покинет поместье, я должен буду узнать об этом.
- Да, сэр. Конечно, сэр. - Часто закивал воришка, чувствуя неплохую поживу. - Всенепременно буду сообщать вам новости, сэр.
- Хорошо. - Демон залпом допил пиво. - Если на этом все - то ты пока свободен.
***
Соглядатай не обманул. Хотя, конечно, демон несколько сомневался в его возможностях, но бывший скаут не подвел. Ровно без четверти десять на площадке для трансгресии возле трактира "Очаг и свеча" появилась укрытая в дорогие одеяния женщина, в которой, пусть и с трудом, угадывалась Беллатриса Лестрейндж. Ее магическая сила была несколько подавлена длительным нахождением в Азкабане, да и внешне она уже мало походила на саму себя, хотя и сохранила остатки былой красоты. Но, все же, крепость на скале посреди северных морей - это не пансион благородных девиц... Чары маскировки, отвода глаз, оборотное зелье, нарочито дорогое одеяние - все было исполнено так, чтобы никто не узнал в ней беглую преступницу. Никто и не узнавал. Никто. Кроме одного демона, что приглядывал за своей жертвой с самого первого ее шага с площадки. Взгляд потустороннего существа прекрасно обходил маскировку, видел истинную сущность, скрытую под очень талантливо исполненной "декорацией".
Выждав секунд пять, демон вышел вперед, пошел, как будто прогуливаясь, по улице. И как будто совсем случайно оступился, проходя мимо волшебницы. И, дабы не упасть, вцепился рукой в плечо Беллы. Все, готово. Заранее заготовленная метка демона легла в магическое поле прямо поверх влияния черной метки Волан-де-Морта.
- Руки прочь, мерзкий полукровка! - Моментально закипела женщина, разглядывая старое, дешевое одеяние, в которое специально переоделся "охотник"
- О, прошу прощения, леди. Простите великодушно. - Демон едва заметно кивнул, что Беллатриса приняла за поклон.
- Прочь от меня! На моей мантии и без тебя хватит грязи!
И, оттолкнув демона в сторону, Беллатриса с гордым видом зашла в трактир. Гарри же... Гарри принялся ждать. Нельзя было похищать беглую преступницу в тот же день, это вызвало бы нездоровые подозрения и демон крупно бы подставил своего информатора. Он знал, что Стенфорд - единственный новый слуга в доме Малфоев, так что было бы ясно как божий день, кто продал информацию. А что сделают бывшие Пожиратели Смерти с изменником, Гарри не желал знать. Это не было проявлением сентиментальности - если бы понадобилось, демон мог бы и лично отправить воришку к праотцам - это был чистый расчет. Терять верного осведомителя было совершенно не выгодно. Так что было решено оставить Белле незаметную метку демона, выведенную как портал замедленного действия с легким эффектом подчинения воли. Так что уже завтра леди Лестрейндж будет в его руках. Причем абсолютно добровольно.
Так и получилось. Ровно в без пятнадцати десять следующего дня черная метка Беллатрисы Лестрейндж вспыхнула, как если бы старый Хозяин призывал верную служительницу к себе. Но, судя по всему, только ее. Впрочем, в самом деле, кто еще, как не она, заслужила первой прибыть к господину? Нисколько не сомневаясь, Беллатриса коснулась почерневшей, будто смоль, темной метки, уловила координаты для трансгрессии - и уже мгновением позже неслась, как она думала, к своему повелителю. На мгновение ей показались изумрудно зеленые глаза с какими-то кошачьими зрачками, в свете единственной свечи сверкнула полоска смертоносного зеленоватого металла, а затем острая боль пронзила шею пожирательницы. Голова самой верной прислужницы Темного Лорда покатилась по холодному каменному полу. Демон кровожадно усмехнулся, когда из тела темной волшебницы начал исходить едва заметный дымок, а из груди вырвалось крошечное, едва заметное пятнышко света.
- Куда собралась? - Рыкнул он, ловя сияющий шарик души на острие зеленоватого клинка и сбрасывая его в иссиня-фиолетовый кристалл камня душ. - Я тебя не отпускал, Белла. Ты любишь служить? Славно. Твоя душа хорошо послужит твоему новому хозяину. А голова... Что же, мы и ей место найдем. Тем более, что у нас скоро Хэллоуин...
***
В воздухе пахло печеной тыквой, медом и карамелью. Замок Хогвартс украсили светильниками Джека, навели в нем идеальный порядок, развесили декорации. Несколько учеников готовились, впрочем, праздновать далеко не христианский Хэллоуин, а очень даже языческий Самайн. Директор Хогвартса, конечно, возмущался и был против "темных ритуалов" на территории замка, так что многие кадеты Дурмстранга, посмеиваясь над глупостью и необразованностью бесноватого белобородого дедушки и над фанатиками, что ловили каждое его слово, были вынуждены жечь ритуальные костры в Хогсмиде, который, формально, не относился к территории замка.
Как же были удивлены кадеты и те немногие чистокровные волшебники из Хогвартса, что присоединились к ним, когда на заранее выбранной площадке увидели довольно большой костер, у которого спокойно сидел и медитировал крепкого вида колдун и довольно ладная фигуркой чародейка, лиц которых не было видно под капюшонами. Вокруг места ритуала волнами расходилась магическая энергия. Костер, выложенный по краю рунными камнями, дарил приятное тепло, уверенность в себе, манил присоединиться к празднеству.
Маг бросил в огонь небольшой мешочек, в воздухе разлился аромат печеных яблок и сгорающих пряностей. Чародейка же откупорила изысканную, украшенную плетением, бутылку, вылила в огонь кроваво-красную жидкость, к запахам пряностей добавился легкий аромат виноградного вина. Щедрый дар, за который последовало не менее щедрое благословение. Руны, вспыхнувшие на камнях костра, одарили волшебников волной энергии и стали потихоньку угасать вместе с пламенем. Ритуал был завершен. Маг и чародейка поднялись с места. На мгновение кому-то из слизеринцев показалось, что это пропавший три года назад Поттер, но только на мгновение. Колдун совершенно не походил на исчезнувшего Избранного. Студенты проводили парочку взглядами, воодушевленно вздохнули - и принялись разводить собственные костры.
И именно в тот самый момент, когда был разожжен последний костер, Невилл Лонгботтом, сидевший на ненавистном ему Хэллоуине и в тайне сожалевший о том, что повелся на просьбу Рона и не пошел с остальными на ритуал Самайна, заметил, как к нему пикируют сразу две огромные совы, несущие одну огромную коробку. Посадка вышла жестковатой, совы выпустили посылку чуть раньше, чем надо было, Невилл успел схватить записку, но не успел поймать груз, коробка, упав на каменный пол, разломалась - и через мгновение Большой Зал наполнился визгом перепуганных подростков. По полу между столами Гриффиндора и Пуффендуя покатился череп, обтянутый кожей, и украшенный растрепанной гривой черных волос.
Невилл дрожащими руками раскрыл записку.
"Твои родители отомщены" - гласило письмецо, выведенное аккуратным почерком. Невилл побледнел, лишь гриффиндорская храбрость не позволила ему потерять сознание от понимания того, что именно ему прислали. Ему прислали голову той, что лишила его родителей. Голову Беллатрисы Лестрейндж. Невилл сглотнул. Старинные обычаи требовали, чтобы он отблагодарил мстителя определенным образом. Убедившись, что на него никто не смотрит, наследник Лонгботтом вынул из сумки серебряный нож для ингредиентов, сделал надрез на ладони, сжал руку в кулак.
- Именем, и магией, и кровью своей клянусь, - проговорил он, - кто бы ты ни был, защитник, отмстивший за род мой, я сам и вся семья моя отныне пред тобою пребудут в неоплатном долгу.
- Мистер Лонгботтом! - Воскликнул Дамблдор, который, наконец, заметил манипуляции гриффиндорца. - Мальчик мой, немедленно прекра...
- Да будет так, именем хранителя рода моего, Артайуса, духа медведя. Сказано словами. Скреплено кровью. Да будет так!
