Сердце на льду

Гермиона немного волновалась перед встречей с Гарри. Она сама не знала, почему, просто было какое-то ощущение, что их разговор, о чём бы он ни был, может ей или навредить, или помочь. Нельзя сказать, что их отношения с Гарри как-то испортились после всех событий. Дело было в другом. Они провели слишком много времени вместе и просто уже подустали друг от друга. Почти год, не имея возможности побыть наедине с самим собой, и теперь, когда появилось время на то, чтобы провести его раздельно, они воспользовались шансом отдохнуть. Это их самую малость отдалило. Гермиона скучала по другу, но она очень устала от спасения мира и опасных приключений. Гарри был с ней согласен, и поэтому они оба решили отдохнуть от всего сразу. Это было правильным решением, ведь все эти ситуации, которые последовали уже после войны, по-новой проверяли их дружбу на прочность. Правда, было одно пятно, что очень сильно портило картину. Рон. После их «недоотношений» Уизли не горел желанием общаться с Гермионой. Она это понимала и принимала, но проблема заключалась в том, что рыжий винил в их расставании как раз Гарри. Это было смешно, ведь Грейнджер точно также обвиняли в ситуации с Джинни. Почему все видели пару в них с Гарри, она не представляла. Но она старалась обращать на это как можно меньше внимания. Это неплохо получалось, потому что в Хогвартсе ты, хоть и немного, но находишься в информационном вакууме. Это не жизнь в Лондоне и не работа в Министерстве. Как Гарри всё это выдерживал, она даже представить не могла. Они договорились встретиться в парке недалеко от площади Гриммо и попить кофе. К счастью, погода располагала для прогулки. Было уже начало ноября, но пока холода задерживались. Гермиона увидела друга, что сидел на скамейке с двумя бумажными стаканами и ждал её. Как только Гарри её заметил, то поставил кофе и пошёл к ней навстречу. Поттер сжал её в стальных объятиях, немного приподняв над землей. Грейнджер рассмеялась и, оказавшись на ногах, внимательно посмотрела на него: — Гарри, ты возмужал, — он начал отращивать бороду и сразу стал выглядеть старше и уверенней. — Да, есть немного. Это из-за коллег в Министерстве, они вечно говорят, что я, как пятнадцатилетний. Вот я и решил самую малость повзрослеть, — Гарри улыбнулся и взлохматил свои вечно торчащие в разные стороны волосы. — Тебе идёт, — они присели на лавочку, и, сделав глоток, Гермиона спросила: — А Чжоу как к этому относится? — Она не против, ей даже нравится, — Поттер, отпив напитка, недовольно нахмурился. — Опять налили мне слишком много сливок. — Сливок много не бывает, — она ухмыльнулась и показательно сладко зажмурилась. — Нет, спасибо. Я не такой извращенец. — Гарри! Они засмеялись, и это напомнило Гермионе те времена, когда их проблемой были несданные экзамены. Хотя, конечно, у них всегда проблемы были гораздо сложнее и опаснее, но тем не менее было и спокойствие, и уверенность, и радость, что твои друзья рядом с тобой. А сейчас началась взрослая жизнь, и каждого раскидывает по миру. Это пугало. Их дружба может закончиться, как часто и происходит в реальности. Закончив смеяться, Гермиона посмотрела на Поттера и вопросительно приподняла брови: — Ты когда расскажешь мне о Чжоу? Как так получилось, что вы вместе? Гарри фыркнул и слегка улыбнулся. В руках он неуверенно теребил стакан и смотрел на людей, что гуляли в парке. Гермиона не стала торопить его и медленно пила свой любимый моккачино с двойной порцией сливок. — Как-то… не знаю даже, как это объяснить, — он покачал головой и опустил взгляд на свои руки. — Почему ты захотел расстаться с Джинни? — Гермиона убрала прядь волос, которая из-за лёгкого ветра никак не хотела залезть под шапку. — Я просто увидел то, что раньше не замечал, — Гарри нахмурился и как-то весь поник. — Она была моей фанаткой с детства, как и большинство других. Она… не знаю… я думаю, что между нами не было настоящих чувств, которые бы не оставляли сомнений. А я сомневался, постоянно. И просто был такой момент, когда ты понимаешь, что это не твой человек, что лучше вам пойти разными дорогами. Я увидел это и сразу сказал об этом ей, но… она не поняла, подумала, что я всё придумал, что плохо себя чувствую. Начала даже тебя туда приплетать. Мне ещё больше не понравилось, что она не пытается услышать, что я ей говорю, и тогда я понял, что оказался прав в своём решении. Гермиона молчала и не хотела ничего говорить, потому что слова будут лишними. Всё было и так понятно, к тому же у неё была похожая ситуация с Роном. Не всегда человек, которого ты знаешь с детства, может оказаться «тем самым», или ваша дружба не всегда продержится всю жизнь. Это непредсказуемо. Вот и всё, с этим лучше смириться, и как можно раньше. Иногда люди должны просто уйти, и ты должен их отпустить. — А Чжоу… — Гарри в этот раз счастливо и влюблённо улыбнулся, даже немного покраснев. — Она необыкновенная. Грейнджер хихикнула, и Поттер недовольно посмотрел на неё. — Это правда! — Я не спорю, просто столько времени прошло с того момента, как я последний раз слышала такие слова от тебя в её адрес, — Гермиона хмыкнула и сделала глоток. — Знаю. Мы говорили об этом и сами поражались своей тупости. Ещё и я был полным придурком, — Гарри покачал головой, вспоминая свои выходки на пятом курсе. — С тех пор мало что изменилось, — Гермиона краем глаза смотрела на друга и увидела, как тот закатил свои очи и страдальчески вздохнул. — Мы с ней столкнулись на матче по квиддичу. Помнишь, когда ты была в Австралии, я писал тебе, что хочу после всех судов на недельку куда-нибудь сбежать? — Да, — она нахмурилась, вспоминая письма Поттера. — И вот я поехал на матч, который был во Франции. Мне было всё равно, кто играет, я просто хотел отдохнуть, и когда я искал своё место, то в меня врезалась Чжоу. Мы были в шоке, что встретились там, где, по идее, не должны были. Она приехала с друзьями, и они, увидев меня, позвали к себе после матча. Я тогда так нервничал из-за этого, сам не понимая, почему. И когда матч закончился, Чжоу сама подошла ко мне и предложила прогуляться. Всю ночь мы гуляли по Парижу, и так всё и началось. — Звучит, как очередной романтический фильм, — Гермиона закатила глаза и коротко рассмеялась. — Да, так и есть. Всё было очень банально, но я рад, что всё сложилось именно так, — Гарри улыбнулся и взъерошил волосы. — А она больше не ревнует тебя ко мне? — она помнила, как Чанг ревновала Поттера, когда они встречались на пятом курсе. — Она в курсе, что я здесь с тобой. Ей немного стыдно за то, что она так о тебе думала, — он посмотрел на подругу. — Ладно, я не злюсь на неё, ты же знаешь. Просто я не хочу повторения истории, — Гермиона пожала плечами и допила кофе, выкинув в урну бумажный стаканчик. — Такого не будет, не переживай, — Гарри кивнул в подтверждение своих слов. На какое-то время они замолчали, погружаясь в свои раздумья. Гермиона внезапно вспомнила предсказание профессора Трелони, она сама не знала почему. Но эта мысль моментально ухудшила её настроение. Пока всё было так, как она и предсказывала. Это не могло не пугать. — А как ты съездила к родителям? В письмах ты мало что рассказывала подробно, — Гарри почесал подбородок и выкинул пустой стакан. Меньше всего Грейнджер хотела обсуждать именно эту тему. Но, наверное, лучше будет рассказать, может, станет легче. А может, Гарри даст хороший совет. — Плохо. Дело в том, что… — ей физически тяжело было произнести эту фразу, но она себя заставила. — Мама беременна, и они отказались возвращаться в Лондон. Мы поддерживаем переписку, но всё настолько сухо, что только хуже. Гарри молчал и задумчиво тёр шею. — Ты этому рада? Беременности, — он озадаченно посмотрел на неё. — Не знаю, вот правда. С одной стороны, я должна быть рада и не могу злиться на них, но с другой, у меня ощущение, что это замена. Мне. И я не знаю, что делать и как реагировать, — Гермиона опёрлась локтями о колени и спрятала в руках лицо. — Это нормально, учитывая ситуацию, что тебе больно и неприятно. Но не думаю, что стоит их винить. Они же не знали… ну... о твоём существовании, — Гарри внимательно смотрел на неё, и от этого становилось неловко. Будто тебя наизнанку выворачивают. — Я знаю, Гарри, правда, я это понимаю. Головой, но вот в душе остался осадок, — она выпрямилась и обратила внимание, что уже заход солнца. На улице сразу стало уютнее за счёт разноцветного неба. — Я не понимаю, что ты чувствуешь, и вряд ли смогу это сделать. Но они твои родители в любом случае. Да, конечно, сейчас ваши отношения оставляют желать лучшего, но когда родится ребёнок, это может вас сблизить и старые обиды пройдут, станут несущественными. — Наверное, ты прав. Я, кажется, сама не готова возобновить отношения. Я до сих пор себя собрать не могу, — Гермиона смотрела на людей, которых в парке становилось всё меньше. — Знакомое чувство, — Поттер снова взлохматил волосы и спросил: — А на каком месяце твоя мама? — Почти шестой, пятый заканчивается. — Значит, скоро, — Гарри закусил губу и неуверенно посмотрел на подругу. — А ты с Роном не виделась? Гермиона перевела на него недоумённый взгляд: — С чего бы? — Нет, я так, просто спросил, — Гарри показательно-расслабленно пожал плечами. Грейнджер развернулась корпусом в его сторону и выжидающе посмотрела. Поттер сдался очень быстро: — Ладно, я не просто так спросил. Просто… я слышал… не знаю, точно ли это… — Гарри, да говори уже! — Гермиона видела, что он тянет время, и чувствовала подвох. Жирный. — У него появилась девушка, — выпалил Гарри и испуганно взглянул на неё. Она не понимала, почему Гарри боялся сказать ей об этом. Гермиона спокойно смотрела на брюнета и, приподняв бровь, спросила: — И что? Я за него рада. Поттер на секунду выпучил глаза в шоке, а потом выдохнул, будто за ним стая дементоров гналась. Разве дементоры собираются в стаи? Или, может, лучше в стадо? Боже, о чём она думает? — Я просто переживал, что ты расстроишься, — Гарри обнял её одной рукой, и она положила голову ему на плечо. — Гарри, ты дурак. Мы с Роном остались друзьями, может, сейчас наши отношения натянуты до предела, но я к нему ничего не чувствую в романтическом плане. И если у него есть девушка, значит, ему легче, и скоро всё станет проще, и тебе не придётся подбирать слова при разговоре со мной, — Поттер хмыкнул. — Он с тобой всё ещё не разговаривает? — Нет, до сих пор злится из-за Джинни, но уже стал здороваться в лифте. Прогресс. — Да, прогресс, — Гермиона ощутила, что настроение их встречи становится грустным, и решила задать более жизнерадостный вопрос. — А теперь лучше расскажи о твоих отношениях с Чжоу, когда свадьба? Гарри засмеялся: — Ты, как Скитер. — Я ещё хуже. Давай рассказывай, — она поудобнее устроилась на его плече и приготовилась слушать. — Ладно, — Поттер улыбнулся и начал свой рассказ.

***

Драко готов был обделаться. Причём сам не понимал толком, из-за чего конкретно. Из-за первой тренировки по квиддичу в роли капитана? Или из-за того, что он чувствовал, что ад для него только начался? Вообще, если быть честным и объективным, то отборочные прошли даже неплохо. Было пару моментов, когда ему хотелось убить всех нахрен, но это желание проходило после того, как кто-то соответствовал его требованиям. Его пугало, что на отборочных все себя сдерживали и слишком хотели в команду, поэтому не показывали зубы. Он, конечно, может натянуть маску равнодушия, как и всегда, но его броня настолько износилась, что сил на её поддержание не осталось. И каждая мелочь могла вывести его из себя. А этого нельзя было допускать. Ему нужно быть хорошим мальчиком. Как гриффиндорец. Фу, аж противно. Драко уже был в раздевалке и репетировал речь в голове. Что бы он ни говорил, но нервы шалили и волнение в груди набирало обороты. Он никогда никем не руководил по-настоящему. Да, он хорошо играл в квиддич, причём с детства, но достаточно ли этого, чтобы быть капитаном? Хоть Малфой и не утратил прежней уверенности в себе, его самооценка немного, да пошатнулась. И большая часть гонора канула в лету. Сейчас ему заново приходилось собирать себя и строить по кирпичику все составляющие его характера. Что было не просто. Радовало, что девчонок в команде в этот раз не наблюдалось. Никто из женских особей не увидит его позора. Ему же надо с кем-то спать, верно? На удивление, в этом плане у него никогда не было проблем. Лишившись на пятом курсе девственности с Пэнси, он стал взрослым мужиком и погряз в отношениях. Правда то, что у них с Паркинсон было, тяжело назвать отношениями. Они то сходились, то расходились. Драко сам не знал почему. Когда у него не было под боком Пэнси, он искал себе девушку, как говорит Тео, «для потрахушек», и ведь всегда находил. В свою защиту стоит сказать, что, находясь в «отношениях» с Паркинсон, Малфой никогда не ходил к другим девчонкам. У него была своя, хоть и всё было как попало, но была, так зачем ему бегать на сторону. Он не был половым гигантом, и его член не вставал каждую секунду при виде симпатичной юбки. Сейчас они с Пэнси не изменяли своим традициям. В данный момент она встречалась с каким-то придурком с Когтеврана, и они «расстались», но, когда он ей наскучит, она снова прибежит к Малфою. У Драко не было никаких чувств к Паркинсон. Вообще. Она ему даже не нравилась на пятом курсе. Пэнси просто была рядом и неплохо выглядела. Может быть, такое могло задеть её, если бы она то же самое не говорила о нём. Ей просто нравилось с ним трахаться, ни больше ни меньше. Так же и ему. Поэтому она прибегала к нему, когда её не удовлетворяли. А он что, дурак отказываться от секса в любое время?! Не надо ничего искать и о чём-то думать. Прекрасно, как ни посмотри. Дверь отворилась, и вошёл его новый загонщик — Броуди. Огромный громила, который с трудом пролезал в дверные проёмы. Следом за ним — Мальком, ещё один загонщик, почти не отличавшийся по габаритам от предыдущего. Дальше подтянулся Дэвидсон, вратарь. Неплохой кандидат, но, если бы у Драко было больше выбора, он бы его не взял. И в конце, в последнюю минуту назначенного времени, вошли охотники: Депсон, Кадсон и Флитсон. Драко уже успел пошутить о том, что их фамилии оканчиваются одинаково и ему будет нужно меньше запоминать. Все уселись и уставились прямо на него, пытаясь просверлить взглядом. Малфой незаметно сглотнул: — Итак, мы все знаем, зачем собрались здесь. Нам нужен кубок по квиддичу во чтобы то ни стало. Последние шесть лет нам не удавалось его завоевать. Сначала из-за Поттера и его «феноменальной» способности ловить снитч, потом… из-за других обстоятельств. Но сейчас… сейчас мы должны приложить все силы и лечь костями, но выиграть кубок. У кого-нибудь есть вопросы? Драко оглядел присутствующих: все молчали и по-прежнему смотрели исключительно на него. Он надеялся, что его вступительная речь прозвучала нормально. Может, он зря упомянул Поттера? Внезапно одна рука взлетела вверх, и это оказался Дэвидсон. — Да, Марк? — Я хотел уточнить одну деталь: тебе точно разрешили быть капитаном, несмотря на твоё прошлое? Что ж, это вопрос должен был прозвучать, и повезло, что его задали, в принципе, нормальным тоном и без попытки вывести его из себя. Драко вздохнул и постарался как можно спокойней ответить: — Да, мне точно разрешили быть капитаном. Меня утвердил Слизнорт, а за ним и МакГонагалл. Ещё есть вопросы? Он вопросительно оглядел парней и, не увидев поднятых рук, скомандовал: — Тогда все на поле. Выйдя из раздевалки, Малфой посмотрел на трибуны и страдальчески вздохнул. Там сидели девчонки с разных факультетов. Но не это было самое отстойное. Самое отстойное было то, что рядом с ними восседали игроки из других команд. Он как минимум увидел Уизлету, которая стала капитаном, когда очкарик не вернулся в школу, и её дружка из Когтеврана Энтони Голдейстена. Просто, мать вашу, блеск. Главное, не облажаться. Дав команду подняться в воздух и выпустив мячи, Драко рассёк воздух своим Нимбусом-2001. На трибунах была тишина, и никто не кричал в его адрес. Это радовало, и Малфой почти успокоился. Он просто сам себя накрутил и переживал из-за херни. Проще говоря — вёл себя, как баба. Возле его носа пролетел бладжер, и он с трудом выровнял метлу. Повернувшись к Броуди, блондин заорал: — Уинстон, смотри, блять, куда отбиваешь! Ты мне чуть башку не снёс! — Извини, Малфой! — Броуди тоже кричал из-за шума в ушах. Драко покачал головой и внимательно наблюдал за тренировкой. Пока все справлялись неплохо, единственное, у него был вопрос к Дэвидсону. Он пропустил уже второй мяч подряд. Развернув древко в его сторону, Драко спикировал ниже и крикнул Марку: — Ты много пропускаешь, причём с самого начала. — Знаю! — Дэвидсон раздражённо огрызнулся. — Нормально отвечай и слушай, что я тебе говорю, понял?! — этот придурок уже начинал его бесить. Вся уверенность, что у него может пройти всё нормально, постепенно улетучивалась. — Малфой, отвянь! Я пытаюсь, у меня не так много опыта! — Марк уже запыхался, сидя на метле, и выглядел злым и уставшим одновременно. Разумно решив не провоцировать конфликт, Малфой сказал: — Я это понимаю, но ты должен слышать критику от меня и становиться лучше. Я не просто так к тебе придираюсь. Увидев подавленный кивок, Драко вернулся на своё место, где обзор был самый лучший. Он решил не выпускать снитч, лучше потом самостоятельно потренироваться, чем сейчас не сделать ничего. Ему в первую очередь нужно понять, в каком состоянии его команда, чтобы в крайнем случае провести замену. Им нельзя опозориться на первом матче в этом году. И пусть они играют с Пуффендуйцами, которые могут выиграть только тогда, когда играют против калек. Главное — выиграть, а потом можно немного расслабиться. Если они смогут победить в первом матче, значит, хоть что-то могут. Дальше будет проще. Мальком так влупил по бладжеру, что он вылетел за пределы поля. — Майлз, в следующий раз не бей так сильно. Так и убить недолго, хотя если это гриффиндорец, то разрешаю. Мальком и Флитсон заржали как кони, и это подняло, как ему показалось, боевой дух. Тренировка медленно подходила к концу. В принципе он остался доволен. Пару вопросов было к Дэвидсону, но это может подождать до следующей тренировки. От загонщиков много не надо, главное, чтобы по мячам ударяли и целились в соперников. Охотники — пока не сильно понятно, но мячи они забивали. Главное — разобраться с вратарём. Сейчас было начало ноября, и до первого матча почти месяц, так что он успеет решить эту проблему. В этом году матчи перенесли на более позднее начало, с чем это было связано, — никто не знал. Но Драко догадывался, что тут дело было в межфакультетской вражде. Квиддич её только усугублял, и совет попечителей вместе с профессорами не хотел рисковать лишний раз. Но вмешались высшие силы и, аллилуйя, всё стало, как раньше. Зайдя в раздевалку, все начали скидывать форму, при этом недовольно скуля и вздыхая. Каждый заходил в душевую кабину, после чего одевался и прощался со всеми. Драко ждал, когда все уйдут, он хотел подумать в одиночестве. Побыть в своей голове наедине с собой. И вот, Кадсон махнул ему рукой и закрыл за собой дверь. Он один. Малфой скинул с себя наколенники и стал расшнуровывать ботинки. Когда на нём остались только форменные штаны белого цвета, дверь отворилась и в помещение вошла неожиданная особа. — Астория, какой сюрприз, — он ухмыльнулся и стал снимать штаны, совершенно не стесняясь своей наготы. Да ему и незачем. Там всё идеально. Они с младшей сестрёнкой Гринграсс нередко вместе зависали. Особенно в этом году, Дафна с Забини укатили на какие-то острова, и Астория загрустила без сестры. Малфой помогал ей справиться с таким неприятным чувством. — Привет, Драко, — она оглядела его с головы до ног, останавливая взгляд на паховой области гораздо дольше необходимого. Неужто соскучилась по нему? — Зачем пожаловала? — Малфой кинул штаны в спортивную сумку и из-под чёлки посмотрел на брюнетку. — Мне показалось, что на тренировке ты был расстроенным, и я захотела поднять тебе настроение, — Астория подошла поближе и одним движением сняла с себя пальто, под которым было только нижнее бельё. Драко приподнял брови: — Кажется, ты это планировала. — Даже если так, то какая разница, — она похабно стрельнула глазами и провела ладонями по его груди, останавливаясь в опасной близости от члена. Глаза непроизвольно закатились, и шумный вздох вырвался из груди. — Продолжай, — Драко надавил ей на плечи, и она беспрекословно подчинилась, не отрывая от него возбуждённого взгляда. Астория взяла ствол в руку и провела по всей длине, вызвав ещё один вздох. Малфой никогда не сдерживался в сексе, особенно, оральном. Не видел в этом смысла, да и девчонки от этого кайфуют, все в плюсе. Драко зарылся рукой в гладкие, слишком идеальные, волосы и потянул её голову ближе к члену, чтобы она наконец занялась делом. Астория сразу поняла и, открыв шире рот, принялась сосать с небывалым усердием. Вот почему он иногда спал с ней, она делала охренительный минет.

***

Гермиона так задумалась непонятно о чём, что врезалась в стену. — Чёрт… Она приложила ладонь ко лбу, пытаясь хоть немного ослабить боль. — Ты как? — Полумна слегка наклонилась вниз, и, убрав её руку от лица, посмотрела на место удара. — На счёт шишки не знаю, но синяк, наверное, будет. — Прекрасно, — Гермиона фыркнула и приняла из рук подруги книгу, которую она выронила. — Спасибо. Лавгуд кивнула, и они пошли дальше на историю магии. Может произойти что угодно: война, метеорит, — неважно, одно останется неизменным — профессор Бинс и его скучные лекции о восстании гоблинов и войнах троллей, которым не было конца. Даже Грейнджер понимала, что история магии неинтересный предмет. Хоть она всегда ругала мальчиков за безалаберное отношение к учёбе, в этом году Гермиона уже не была такой дотошной, как раньше. Наверное, она просто выросла и увидела, что есть вещи пострашнее заваленных экзаменов. Раньше она бы в жизни себе не позволила спать на истории магии, но учитывая, что кошмары атаковали её разум стабильно, Гермиона стала относиться к этому проще и спокойнее. Однажды она сама заснула и смогла поспать целый час без постоянных вздрагиваний, с тех пор изменив своё отношение к предмету Бинса. Войдя в кабинет и заняв третью парту в правом ряду, они с Луной достали принадлежности, и Гермиона оглядела класс. Они занимались все вместе, все четыре факультета. Насчитывалось человек двадцать пять, это было очень мало. Омрачало этот факт, что некоторые из их одноклассников погибли. Кто-то просто не стал возвращаться, кто-то, как Гарри, сразу пошёл работать, кто-то, как Симус, вернулся домой и собирался там и оставаться. Винить их за это не нужно, Гермиона сама думала об этом и так бы и сделала, если бы знала, чем заниматься. Профессор Бинс, как обычно, прошёл сквозь стену, но никто уже не пугался, как раньше. Все привыкли. Лекция началась, и Гермиона старалась писать, но строчки разбегались перед глазами, и она отложила перо, надавив большими пальцами на виски, зажмурившись. — Всё нормально? — шёпотом спросила Луна и наклонилась к ней поближе. — Да, просто сосредоточиться не могу, голова побаливает. — Я дам тебе настойку кишляногих слизняков, она всегда помогает. — Хорошо, — Гермиона не стала спорить, что таких существ не существует, и просто кивнула и поблагодарила подругу за заботу. Она, к сожалению, понимала, что вряд ли сможет записать лекцию. Грейнджер стала такой равнодушной к учёбе, что сама этого пугалась. Она не всегда себя узнавала в этом году. Апатия. Равнодушие. Безразличие. Всё это сопровождало её каждый день и каждую минуту. Становилось страшно от мысли, что она никогда не соберётся. Гермиона обводила взглядом класс и видела, что все занимаются чем угодно, кроме записывания материала. Терри Бут с Энтони Голдстейном играли в морской бой. Захария Смит что-то рассказывал Ханне Эббот. Тео Нотт рисовал у себя на пергаменте. Драко Малфой смотрел на неё. Сьюзан Боунс… Так, стоп. Что! Она перевела взгляд обратно на Малфоя, и тот по-прежнему смотрел на неё. Гермиона растерялась и даже открыла рот от такой… она даже слова не могла подобрать. Какого чёрта он смотрит на неё?! Гермиона решила не давать ему повода думать, что она испугалась и уставилась в ответ, саркастично приподняв бровь. Малфой ухмыльнулся уголками губ и слегка наклонил голову вправо, не спуская с неё глаз. Грейнджер повторила его жест. Она не понимала, что делает. Что он делает. Это было странно и непонятно, с какой стороны ни посмотри. Взгляд Малфоя почему-то не был холодным и презирающим, он был, скорее, слегка заинтересованным. Что привлекло его внимание, Гермиона не знала, но ей не было противно. Раньше она бы скривилась и закатила глаза, игнорируя его. Но сейчас она смотрела в ответ и чувствовала лишь интерес. Малфой слегка опустил вниз глаза и ещё больше ухмыльнулся. Это заставило Грейнджер оглядеть себя, пытаясь понять в чём дело. Как только до неё дошло, что юбка задралась почти до трусов, то она почувствовала такой стыд, что словами не описать. Лицо и шея покраснели, а грудь спирало от унижения. Поправив юбку и натянув её чуть ли не на колени, она аккуратно посмотрела на Малфоя. Он сдерживался изо всех сил, чтобы не заржать на весь кабинет. Это заставило Гермиону ещё больше разозлиться на себя. Он покачал головой и, в последний раз оглядев её, задержав дольше положенного взгляд на ногах, отвернулся и уставился в свой конспект. Гермионе хотелось удавиться или утопиться, без разницы. Видимо, из-за головной боли она стала ёрзать больше обычного, и юбка задралась. Или она забыла поправить её, когда садилась. Хотя это уже было неважно, так опозориться могла только она. И ещё перед кем, перед Малфоем. Уму непостижимо. Радовало, что только он заметил, а то слушать пошлые намёки от других не хотелось. Почему она была уверена, что Малфой не станет её высмеивать или рассказывать другим? Чёрт его знает. Просто была какая-то слепая уверенность, что ему это больше не надо. Гермиона помнила его взгляд возле выручай-комнаты. Пустой и отчаянный. Ему так же хреново, как и всем. Гриффиндорка всегда была излишне чувствительной, но после того, как она увидела смерть, всё стало ещё хуже. Она начала жалеть каждого, даже Малфоя. А так быть не должно. Это неправильно. Но её мозг всегда был особенным, и этот раз не стал исключением. Гермиона как можно незаметней постаралась посмотреть на него и проверить, чем он занимается. Это почему-то стало важным. Малфой шепотом разговаривал с Ноттом и противно ухмылялся. Тео смеялся в кулак и чуть ли не лежал на парте. Она резко отвернулась и, схватив перо, стала так остервенело строчить, что даже Луна озадаченно посмотрела на неё. Было обидно. И стыдно, что она стала такой дурой.

***

Гермиона резко встала из-за стола и быстро собрала свои вещи. Письмо, что испортило ей всё настроение, жгло карман мантии. Пришёл ответ от родителей. Они ждут девочку. Девочку. Если до этого момента она корила себя на чём свет стоит, пыталась решить свои проблемы, которые были только в голове, старалась не обижаться на этого ребёнка, который ещё даже не родился, то сейчас она испугалась и возненавидела себя ещё больше. Гермиона так надеялась, что это будет мальчик. Тогда всё бы было по-другому. Не было бы ощущения такой силы, что её заменили. Но теперь, когда она знает пол, это чувствовалось во всех нервных окончаниях, в каждой клетке головного мозга, эта мысль прогрессировала и набирала обороты. Как болезнь. Возможно, неизлечимая. Ей было стыдно. Но избавиться от этого чувства не получалось. Она так сильно задумалась, что снова в кого-то врезалась на пути из библиотеки. Гермиона стала жутко рассеянной. Она скоро потеряться в собственной комнате сможет. Нет, так дело не пойдёт. Нужно с этим что-то делать. Из рук выпала сумка, которую она пыталась застегнуть на ходу. Все принадлежности рассыпались по полу, и, недовольно вздохнув, Грейнджер опустилась на корточки и принялась собирать свои пожитки. — Что, Грейнджер, придумала новый способ подкатить к парню? Этот голос. Твою ж мать… Она редко позволяла себе ругаться, но сейчас ситуация располагала, и молчать, пусть и в своей голове, было нельзя. Ради сохранения относительного спокойствия. Гермиона подняла последнюю книгу и всё также молча убрала её в сумку, застегнув молнию. Она сделала глубокий вдох и приказала себе держать себя в руках. Выпрямившись и посмотрев в глаза Малфою, Грейнджер приподняла левую бровь, задавая молчаливый вопрос. Она боялась, что голос не будет её слушаться. Драко закатил глаза и насмешливо уточнил: — Ты. На коленях. Понимаешь, о чём я? Он ухмылялся и пошло поигрывал бровями. Вы посмотрите, у кого-то хорошее настроение. Видимо, в лесу кто-то помер. — Малфой, твои намеки идиотские и совершенно несмешные, как и ты сам, — Гермиона была не очень довольна своим ответом, она может лучше, но, решив избежать конфликта на ровном месте, и чтобы не трепать себе нервы, она обогнула парня и уже сделала пару шагов, как… — Что, юбка в этот раз на месте? — издевательски тянущиеся гласные, и бешенство, что стало просыпаться в её груди. Гермиона резко обернулась, да так, что волосы ударили её по лицу. От этого появилось желание стукнуться головой о стену. От своей непомерной неуклюжести. — Или это было исключительно для меня? — Малфой приподнял бровь и посмотрел на её колени. — Знаешь, это довольно оригинально — показать все прелести до начала прелюдии. Хотя, думается мне, что твои дружки научили тебя кое-чему. Гермиону трясло от злобы и стыда, за свою тогдашнюю невнимательность. Она хотела выцарапать этому ублюдку глаза и заставить его же их сожрать. Она подлетела к нему и замахнулась для пощечины. Но этот белобрысый мудила успел перехватить её руку. Малфой сжал её ладонь так, что искры из глаз посыпались, но она этого не показала. Не дождётся. Отбросив от себя её руку, он скривился: — Не смей ко мне прикасаться, Грейнджер. Сколько ненависти и презрения. — Малфой, уж не ты ли это только что говорил о том, что я пыталась привлечь твоё внимание? Ты не выглядел при этом, будто съел тарелку слизняков, — Гермиона сложила руки на груди, чтобы не показать, что одну из них неприятно покалывает. — Слизняки — это по вкусу твоему дружку Уизелу, помнишь такого? — Драко саркастично приложил руку к груди, но тут его настроение переменилось, и он заговорил слишком раздражённо. — Знаешь, Грейнджер, я же не жениться на тебе собрался, а трахнуть тебя или тебе подобную, всё равно что самоутверждение и доказательство своей правоты. — И какой же? — Гермиона дышала как загнанная лошадь и ждала момента, когда врежет по этой высокомерной роже. — Что такие, как ты, все шлюхи. Вам же многого не надо. Я только на тебя посмотрел, а ты уже на колени упала, — он мерзко ухмыльнулся. — Я врезалась и от неожиданности выронила свои вещи, — сквозь зубы, цедя каждое слово, — и я их собирала. Я не виновата, что ты настолько озабоченный, что во всём сразу ищешь пошлый подтекст. — Ох, Грейнджер, да у тебя недотрах, — Малфой псевдо-серьёзно покачал головой с видом эксперта. — Заткнись! — она взвизгнула и яростно посмотрела на него. Увидев, что он слишком расслаблен, Гермиона решила этим воспользоваться. Резкий выпад рукой и хорёк зло стонет. Это заставило почувствовать удовлетворение такой силы, что даже настроение подскочило вверх. — Ты совсем, нахуй, охренела?! — Малфой придерживал нос, но крови, к сожалению, не было. Гермиона была почти счастлива, что смогла ударить его достаточно сильно. Не зря папа учил правильно ставить удар. — Тут спорный вопрос, Малфой. Я всего лишь поставила тебя в известность, что в моём присутствии тебе лучше молчать и не пытаться шутить свои дебильные шутки, это ясно? — она невинно похлопала ресницами и выжидающе смотрела на него. — Нет, блять, не ясно, — он вытер нос непонятно от чего, и взгляд метал шторм и молнии. — Ты охуела, Грейнджер. Думаешь, можешь просто так мне врезать, как на третьем курсе, так вот, нет. Не можешь, потому что я больше не хочу быть джентльменом и если захочу дать сдачи, то тебе не поздоровится. — Ударишь девушку? Как благородно, — Гермиона закатила глаза на эти пустые угрозы и не понимала, почему стоит и ведёт этот идиотский разговор. Кто ей мешает уйти? Не знаю. — Я не говорил про физический ответ, — Малфой самодовольно ухмыльнулся и наклонился к ней самую малость, но этого было достаточно, чтобы неуверенно сглотнуть. И он это заметил. — Я имел ввиду, ответ, в принципе. Не думаю, что тебе захочется слушать о своих подвигах в постели со мной. И поверь, подвиги будут напоминать бревно. — Ты не посмеешь, — Гермиона уже шипела, как змея. — Твоя репутация пострадает. Малфой хмыкнул и закатил глаза, поправляя чёлку: — Грейнджер, всё же ты та ещё идиотка. Моя репутация давно пострадала, а вот с твоей помощью я могу даже обелить её. Только представь сплетни: «Пожиратель смерти покорил чистую девочку Грейнджер», мне кажется, — это будет фурор. — Ты просто гнида, Малфой. Ты никогда не решишься на такое, у тебя кишка тонка, все твои слова — пустые угрозы, и ты зря сотрясаешь воздух, — Гермиона внешне выглядела спокойной, но внутри всё скакало в разные стороны и сердце ходило ходуном. Малфой приподнял правый уголок губ в непонятной ухмылке, но наглость слишком сильно проступила на его лице: — Не провоцируй меня, Грейнджер, и твоя репутация хорошей девушки, которая случайно задирает юбку, не пострадает. И ещё одно: ещё раз будешь со мной так разговаривать — пожалеешь. Так что беги по своим «правильным» делам и не путайся у меня под ногами. Малфой в последний раз нахально посмотрел на неё и, обогнув, вошёл в библиотеку. Гермиона стояла, и открывала, и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Она была в шоке. И обиднее всего, за что она начала злиться на себя, было то, что она не ответила. А просто молчала и слушала, как «хорошая» девочка. Мерзость. Грейнджер чувствовала столько всего, что даже и не сразу поняла, что Малфой, сам того не зная, вывел её из безэмоциональной комы, и она, наконец, перестала быть овощем. Она испытывала хоть какие-то эмоции, и это было прекрасно.