Моя чужая новая жизнь: На старых руинах

Я очнулась посреди ночи. Спальня? Спальня. Сердце колотилось, как бешеное, голова болела нещадно. Восстановив по кусочкам вечер, приподнялась на кровати. Руки дрожали, дышать было трудно. Физиология, стресс, последствия удара? Кое-как собрав себя в кучку, я встала и, прошлепав к столу, налила стакан воды. Сушняки такие, будто выпила вчера цистерну спирта. Нащупав пачку сигарет, я вытянула одну, но так и не закурила. И так тошно. Никотин скоро из ушей полезет. Спать я тоже перехотела. И вообще чувствую себя как-то… странно. О чем обычно думают девушки, проснувшись после внеплановой «ночи любви»? Как вариант — божечки, как же меня так угораздило, третья бутылка мартини была явно лишней, мамой клянусь, никогда больше… Ну, или так. Боже-мой-боже-мой-боже-мой, это он, тот самый! Бабочки в животе, любовная пыльца в голове и звон свадебных колоколов в ушах. Вот с этим точно нет. Да и ошибкой я бы это тоже не назвала. Я же была практически трезвой и прекрасно понимала что мы оба делаем. Не то, чтобы я сгорала со стыда — с чего бы? Но тихо сама с себя охреневала конечно. Дааа, мать, лихо ты вчера отожгла… Переспать со своим коллегой и боссом по совместительству? Ну такое себе. Впрочем не припомню, чтоб Антоша был чем-то недоволен. Так что сойдемся на том, что мы оба взрослые, свободные люди и, пусть случайный, перепихон имел право быть. Интересно, а что он думает по этому поводу? Да что он может думать? Оно ему на фиг не упало — мутить со своей курсанткой, подавая дурной пример остальным подопечным. В общем, я решила не париться. Нам даже можно это не обсуждать. Нет времени. Да и, по сути, это явно не то, о чем можно поболтать между миссиями. Предпочтительно было вообще обо всем забыть. А что, мне не привыкать, запирать ненужные воспоминания в мысленный сейф под названием «проехали». Пару дней мне довольно удачно удавалось не пересекаться с Антоном. Но вечно же так морозится не получится. Что я, малолетка какая-нибудь, чтобы теряться, сгорая со стыда по темным коридорам? — Ты меня избегаешь? — Нет, — я натянула дежурную улыбку. И, кстати, как теперь к нему обращаться? На «вы», после того как мы были ближе некуда, как-то глупо. — А мне показалось что да. — Когда кажется, нужно креститься, — усмехнулась я. — Пойдем пройдемся, если ты закончила с обедом, — Антон выразительно посмотрел на мою пустую тарелку. О как. Интрига. Что же он хочет так настойчиво мне поведать? — Жалеешь об этом? — Нет. — Я сделал то, что должен был, чтобы вернуть тебя в строй. Ну а что, хороший трах поднимает боевой дух, тоже мне бином Ньютона. — Ммм, значит, просто побыл немного моим «боевым товарищем»? В мое время это называется «друзья с привилегиями» или как-то так. Вот только мы с ним ни разу не друзья. Я вообще плохо умею с мужиками дружить. Немецкие товарищи по несчастью не в счет. — Примерно так. — Не беспокойтесь, товарищ майор, — с ядовитым сарказмом усмехнулась я. — Караулить вас в темных коридорах с требованиями жениться, я не собираюсь. — Арина, — укоризненно протянул он. — Не ерничай. Я просто пытаюсь сказать, что отношения сейчас не нужны никому из нас. Будто я спорю. — Вы позвали меня сюда, чтобы сообщить очевидное? — Не только, — Антон бесстрастно посмотрел на меня. — Котов сказал на допросе, что ты не все рассказала о себе. На заборе тоже много чего написано, но никто же, прочитав слово «хер», не лезет проверять есть он там или нет. — Он уверен ты предашь нас при первой же возможности. — Сказал тот, кто реально свалил работать за бугор, — хмыкнула я. — Но ты ведь не особо любишь нынешний режим, — полувопросительно сказал Антон. Я мысленно завела глаза. Поздновато, товарищи, вы стали об этом задумываться. Или … Неожиданная догадка стукнула неприятным открытием. — Ну что ты молчишь? А как я должна комментировать этот бред? — А я никогда не скрывала, что считаю гражданскую войну и революцию позорными страницами нашей истории. И что? Это как-то мешает мне бороться с фашизмом? — Ты должна понимать, что не стоит болтать об этом каждому встречному, — недовольно поморщился Антон. — Я не болтала, — не припомню, чтоб откровенничала с этим козлом. — Он сказал что ты не веришь в нашу победу, — Антон испытующе посмотрел мне в глаза. — Вот как раз в нашей победе я никогда не сомневалась. Другое дело — как скоро люди забудут какой ценой обошлась эта война. Я полезла за сигаретами. Опять где-то посеяла спички… Антон наклонился и щелкнул зажигалкой. — Все же будь внимательнее, кому и что говоришь. Сука! Как же все бесит! Сколько раз мне еще доказывать свою лояльность? Эпично сдохнуть во благо Родине? — Включите уже мозги, товарищ майор. Хоть бы подумали — будь я на другой стороне, не раздумывая бы ухватилась за возможность свалить, что кстати и предлагал мне Котов. А вы вместо того чтобы вытащить из него реальную инфу, слушаете всякую херь, которую он развешивает вам по ушам, чтобы потянуть время. Антон молча выслушал эту тираду и невозмутимо закурил. — А знаешь что самое противное? — меня снова понесло по кочкам. — С какого такого ты решил, что если мы переспали, теперь можно использовать это на полную катушку? Так вот запомни — всякие дешевые трюки типа напоить или трахнуть меня не сработают. — Это «красивое» слово ты для театральных подмостков оставь, — раздраженно ответил он. — Как минимум это сильно сказано. Скажи еще, что ты свою толику удовольствия не получила. — Получила, — тут еще непонятно кто кого использовал. — Вот только терпеть не могу, когда начинают смешивать работу и личное. — А никто и не смешивает, — усмехнулся Антон. — Я давно хотел спросить, откуда у тебя такое нелестное мнение о советской власти? Ты же утверждаешь, что ничего не помнишь. Хороший вопрос. Ну, Антон, ну змей. Весь из себя такой сочувствующий и понимающий, а сам получается постоянно копает под меня, ищет на чем подловить. — Я потеряла память, а не лишилась мозгов, — осторожно ответила я. — Чего-то я не помню от слова совсем, какие-то вещи остались в моей голове. Я правда не понимаю как это работает. А пусть докажет, что я вру. Даже в мое время врачи не берутся объяснить почему у людей потерявших память, она может сохраниться и восстанавливаться частично. — Я просто хочу тебе помочь, — пронзительно взглянул в мои глаза Антон. — Вспомнить кто ты. — Не уверена что хочу этого, — я медленно отвела глаза. — Я может снова хотела бы стереть эту чертову память. Ну серьезно, почему еще не придумали обнуляющую хрень, как в геройских комиксах? Хоп — и никакого ПТСР и прочих «радостей». Я коснулась обручального кольца. «Обещаю быть с тобой в горести и радости и любить тебя…» Прошло уже столько месяцев, а я помню все как будто это было вчера. И мне по-прежнему так же больно. Время не лечит… у этого врача забрали лицензию. Время миротворец, оно примиряет с болью. Как ни странно муки совести меня не терзали. Я была верна ему живому и по-прежнему люблю его. А это так, физиология, гормоны. Побаловались и хватит. Хотя не буду отрицать, я все чаще стала ловить себя на мысли что не против это повторить. Вот только Антон явно не потерял голову от страсти, о чем и сообщил мне со здоровым цинизмом. А я не собираюсь ни за кем бегать. Самое противное, что чем больше я себе говорила что сейчас не до потрахушек, тем чаще ловила себя на том что залипаю на его невозмутимую моську. И не только на моську. — Сегодня девушки продемонстрируют новеньким как освободиться, если вас схватили. И запомните, всегда есть шанс, поэтому нужно не теряться и действовать быстро, — Антон бросил на меня мимолетный взгляд. — Арина, подойди. А чего сразу я? Теплые пальцы прошлись по моим запястьям, туго стягивания веревки. — На такой случай у вас должен быть спрятан в обуви любой острый предмет. Желательно, конечно, иметь нож. Время пошло, — он чуть сжал мое плечо. Блин, я тебе кто, Дэвид Копперфильд? Мы конечно уже это проходили, но не сказать чтобы у меня идеально получалось. Кое-как дотянувшись связанными руками, не с первой попытки я выудила из ботинка складной нож. Если он хотел впечатлить зеленых курсанток, надо было Калугина звать. А я эту гребаную веревку битый час пилить буду. Ну что, изверг, доволен? Даже почти уложилась в «эфирное» время. — Освободиться вам, допустим, удалось, но нужно владеть приемами ближнего боя, — он без предупреждения подошел сзади и стиснул меня в обхвате. Ох ты ж черт, зачем так натурально душить? — Ты там заснула? — я уловила в его голосе смешок. Не заснула, а зависла как распоследняя идиотка. Горячее дыхание у самой шеи, тяжесть плотно прижатого тела. Ну все! Хватит с меня этой порнографии ближнего боя. Резко дернувшись, я ощутимо пнула его по ноге и вывернулась из захвата. Точнее попыталась вывернуться. Ты смотри как вцепился в меня! Разозлившись, я броском отправила его на пол, но, получив коварную подсечку, завалилась сверху. — В реальном бою давить будешь сильнее, — Антон резко перевернул меня и вдавил в мат запястья. — Обязательно, товарищ майор, — пробормотала я и вспомнила один интересный кульбит, который вечно заставлял нас отрабатывать Калугин. Ну вот, девочки снова сверху. Теперь-то уже никто не скажет, что я недостаточно тренируюсь. Или он поддался? — Достаточно сильно? — я навалилась, перехватывая локтевым захватом его шею. — Занятие окончено, — хрипло пробормотал он. Я залипла заметив как в его глазах мелькнула досада и какая-то растерянность. Неужто его так возбудили эти постановочные боевки? Ледяной душ тебе в помощь, родной. Самое смешное что душ требовался мне тоже. Ну почему я такая идиотка? Кажется мое везение закончилось на Фридхельме. Добро пожаловать снова в мир мудаков. И не то чтобы я так уж хотела мутить с Антоном. Я просто пытаюсь как-то жить дальше. Ни черта не выходит, но я ведь стараюсь! И каков результат? Результат говно. Отношения ему, видите ли, не нужны. Мне они тоже на хер не сдались, но ведь есть такое понятие как «секс без обязательств». Как тебе вариантик? Он хоть раз в твою головушку приходил? Или ты меня вообще как сексуальный объект не воспринимаешь? Едва я успела вырулить из душевой, наткнулась на Антошу. И кто кого караулит в темных коридорах? — Арина, полковник хочет тебя видеть — Только меня? — помялась я перед дверью. — Да, — кивнул Антон. Непохоже на то, чтобы отправляли на новое задание — где тогда мои напарники? Неужели будет вправлять мозги, мол как нехорошо заниматься черти чем со своим же командиром? Ну точно, целую комиссию собрали. Вон и Калугин с Эльзой сидят. — Проходи, моя красавица, — добродушно улыбнулся Филатов. Я осторожно присела, глядя на их непроницаемо-серьезные мордахи. — Послезавтра ты едешь в Чехословакию. — Одна? — опешила я. — Калугин и Викентьева отправятся с тобой. Таак, уже легче. То есть я конечно не в восторге от перспективы снова сотрудничать с Калугиным, но против Эльзы ничего не имею. Вот только не нравится мне их глазки, какие-то бегающие. Колитесь давайте, что удумали. — В чем будет заключаться наше задание? — не выдержав, спросила я. — Видишь ли, Арина, — полковник замялся, — это задание будет отличаться от остальных. Но каким бы ни казалось странным или нелепым, оно очень важно. И тебе нужно отнестись к нему максимально серьезно. То бишь в переводе на простой человеческий язык, нам предстоит какая-то особо гадкая крипота. — Вы отправитесь сюда, — полковник ткнул на карту и я похолодела. Даже так? Шварцвальд конечно достаточно далеко от Берлина, но все же… как-то мне не по себе. — Приблизительно в этом секторе потерпел крушение частный самолет США. Стесняюсь спросить, а что они там забыли? — Вы должны найти его раньше немцев и забрать секретный груз. Я одна здесь ни хера не понимаю? Эльза с невозмутимым видом курит папироску, Калугин как всегда сидит с нечитаемой рожей. — Вопросы есть? — Филатов посмотрел на меня. — Есть конечно. — Старшим в группе назначаю Калугина, он и подскажет тебе что непонятно. Зачем тогда спрашивал? Ох, не нравится мне все это. — Ну что, пойдем подбирать наряды? — ободряюще улыбнулась Эльза. Да я-то не против. Вот только на хрена мне вечернее платье и шляпка с вуалеткой, если мы планируем лазить в лесу? — Примерь вот это, — Эльза протянула мне темно-синее шифоновое платье. — Вам кажется удачным такой дресс-код для вылазки в лес? — небрежно поинтересовалась я, застегивая молнию. — Возможно нам придется поработать и в городе, — она отложила черное атласное платье. — Но подбери и более удобный вариант. «Поработать в городе» — это значит придется опять охмурять какого-нибудь эсэсмана. Вечером ко мне кто-то тихо поскребся в дверь. Кого это там принесло на ночь глядя? Ну надо же, не ожидала. Антон невозмутимо вошел, покосился на ворох платьев на стуле и без предисловий выдал. — Я тебя прошу, на этот раз без самодеятельности. Делай только то, что скажет Калугин. А то знаю я тебя. Ну, дорогой, насмешил. Знает он меня. Тут самой бы не охиреть от собственных сюрпризов. — Это все? — усмехнулась я. Ну серьезно, я могу запросто не вернуться с такого задания, а он пришел чтобы прочитать мне очередную нотацию! — Да, — чуть поколебавшись, кивнул он — Ты знаешь куда нас отправляют, — полуутвердительно сказала я и Антон почти виновато отвел глаза. — Будь осторожнее. — Да пошел ты со своим «осторожнее», — со злостью прошипела я. Этому способствовало, видимо, еще и то, что потрепал меня по голове таким… до противности отеческим жестом. — Речь идет о человеческой жизни, а вы развели тайны мадридского, блядь, двора. — Я не имею права ничего тебе говорить, — тяжело вздохнул он. Чего тогда приперся? Не можешь ничего путного подсказать — выход знаешь где. — Ну тогда адьос амигос, — усмехнулась я. Останусь жива — привезу магнитик. Антон постоял перед дверью, зачем-то потупил и наконец вышел. Ну и славно. Ненавижу эти киношные героические прощания. Мне еще вон вещи собирать, завтра подъем ни свет, ни заря. Я усмехнулась — впервые наверное не особо мандражирую перед заданием. Потому что меня бомбит от злости на этого хладнокровного змея. Вот все-таки первое впечатление, оно верное! А я расслабилась, что он начал включать старшего товарища. На самом деле это все тонкий расчет. Они по-прежнему хотят меня как-то расколоть на новые признания. Ну или держать под контролем, поскольку «неблагонадежный элемент». На хер все. Выполню очередное задание из разряда «миссия невыполнима» и постараюсь как можно реже пересекаться с Антошей. Когда-нибудь потом подумаю о своей личной жизни и возможно встречу нормального мужика. Полюблю ли, вопрос спорный, но а там кто его знает. Порой мы полны сюрпризов даже для себя. Посторонний шорох отвлек мое внимание, и я сонно уставилась на знакомую фигуру в дверном проеме. Послышались тихие шаги, кровать скрипнула и прогнулась под чужой тяжестью. Чужие обжигающие ладони на талии, скользят выше, снимая ночнушку. — Кажется кто-то говорил, что та ночь была разовой акцией, — не могу удержаться от подъебки. — Мне перестать? — Антон замирает, и не шевелит губами, но не отрывает их от моих. — Н-нет. Ясно было, что прелюдий ждать не стоит, и я не особо имела что-то против. Тряхнуло от прикосновения ко внутренней стороне бедра. Все так же уверенно, но осторожно. Вошел и почти сразу же накрыл мои губы своими. Судорожный всхлип утонул в поцелуе. Он целует чуть лениво, ласково, но так мокро и горячо, что под ребрами сжимает спазм и желудок скручивает в узел. Антон помедлил, давая привыкнуть к чувству наполненности, и я чуть качнула бедрами, призывая продолжить. Он поначалу выбрал размеренный и медленный ритм, заставляя сразу потерять и контроль, и остатки разума. Дыхание мгновенно сбилось. Наслаждение накатывало удушливыми волнами. Я выгибалась, закусывала губы, кожу на внешней стороне запястья, сминала в кулаке простынь. Вот не ожидала, что тот кого я считала чертовым занудой, способен вытворять такое своим чертовым языком, руками… своим всем. Что будет прикусывать соски так выверено-правильно, так, чтобы стало по фиг все, кроме неоспоримого факта — мы трахаемся. Крышу срывало от осознания, что он молча вот так просто берет меня. После всего, что было. Несмотря на все то, что будет. Антон ушел ночью, пока я спала. Что в общем и к лучшему. Как-то оно не до сантиментов в пять утра. Я наскоро заглянула в рюкзак, чтобы проверить самое необходимое и мельком заглянула в зеркало. Уммм, «красотка»… На голове воронье гнездо, под глазами синячищи, и, вишенка на торте — покусанные, припухшие от поцелуев губы. «Идиотка ты, тут даже добавить нечего» — ехидно прокомментировал внутренний голос. Согласна. Но как же мне на это пофиг.

***

В самолете я попыталась подремать, но куда там. Мало того что и так страшно, так еще и полнейшая неопределенность. До меня резко дошло, что мои напарнички не набросали хотя бы захудалый вариант плана. И это как минимум странно, потому что на беспечных идиотов они не похожи. И тем не менее по-прежнему делают вид, будто мы летим куда-нибудь в Анталию по горящей путевке. Эльза почитывает какую-то книжечку, Калугин похоже вообще задрых. Я достала временный паспорт, пытаясь привыкнуть к новому имени. Марта Нильсен. Проживает в Мюнхене. — Может все-таки расскажете как мы намерены действовать? — Десантируемся, добираемся до Фрайбурга и заселяемся на пару дней, — снизошел до ответа Калугин. — Но разве нам не нужно искать упавший самолет? — нахмурилась я. — А как ты его будешь искать без карты? — раздраженно поинтересовался он. Ясно. Значит квест усложняется. Наверное нужно как-то внедриться в местный штаб, чтобы разжиться картой. Хотя все равно не понимаю на хрена так усложнять? Неужели у нас не было своих карт? У меня устойчивое ощущение, что мне чего-то недоговаривают. Даже не так. До хера чего не договаривают. — И кто мы по легенде? — ничего, я девушка упертая, буду добадывать их, пока хоть что-то не выясню. — Я — ее муж, ты — племянница. — Племянница? — недоверчиво переспросила я. — Не очень-то мы похожи. Они оба темноволосые, кареглазые, высокие и я — голубоглазая блонда, метр с кепкой в прыжке. — Ты могла пойти в родню моего брата, — спокойно ответила Эльза. — Ну чего встала? — перекрикивая свистящий ветер, прокричал Калугин. — Прыгай! Блядь, никогда я не привыкну к этому жутком ощущению свободного полета и ожиданию «пяти секунд». Еще бы более-менее удачно приземлиться. Перед глазами замельтешили еловые ветки и я в панике зажмурилась. — Да твою ж налево…! Повезло так повезло — я со всей дури грохнулась в ледяной ручей. Тот сверху замерз, но под ледяной коркой бурлил жизнью. Приземлившись, я проломила лед — хорошо, что не головой. — Живая? — спросил Калугин, хватая меня за руку. — Наверное, — буркнула я, пытаясь выпутаться из намокшего парашюта. Да что ж так холодно? Начало марта, вроде в Германии должна быть уже весна. — Быстро переодевайся, — Эльза протянула мне шерстяную юбку и свитер. О, класс. Мои-то шмотки благополучно вымокли. Так, парашюты мы спрятали, теперь можно топать к станции. Калугин с умным видом развернул карту, затем задрал голову, пытаясь сориентироваться. Выше по течению овраг похоже мельчал, деревья и кусты подступали к краю, просвет сужался. Идти было теплее, чем стоять, но у меня все равно зуб на зуб от холода не попадал. Поскорее бы уже добраться в город, в тепло, иначе насморком не отделаюсь. И вот с «поскорее» похоже проблемы. — Вы уверены, что мы идем в нужную сторону? — спросила я. — Здесь точно нет никакой железной дороги. — Успокойся, от твоих психов ситуация не улучшится, — хмуро проворчал Калугин. — Это я-то психую? — кто здесь промок до нитки и уже третий час бродит в ночи по холодине? — Ну не я же, — он иронично вскинул бровь. — Действительно, а чего я тут психую? Может, из-за того, что сегодня мы будем ночевать на улице, на морозе? — нет, я все понимаю, задание. Но можно было раздобыть более свежую карту? — Прекрасная командировка, просто сногсшибательная, замечательная. Давненько в моей жизни не было экстрима. Вот, на тебе, чтобы жизнь малиной не казалась. Слишком сладкая она у меня. — Ты сейчас договоришься до того, что с этой поездки не вернешься, — мрачно пообещал Калугин. — Конечно не вернусь, я загнусь от пневмонии. Может, у кого-то спросить где ближайшая станция? — Ты видишь тут хоть одного идиота, который в ночь будет идти по безлюдной дороге? — Я имела в виду пойти в сторону ближайшей деревни и там разузнать. — Тише, — перебила меня Эльза. Я прислушалась. Аллилуйя, похоже на грохот поезда. — Миленько, — заценила я временную квартиру. После скромной советской казармы, я бы сказала даже шикарно. И у нас будут отдельные комнаты, что не может не радовать. Надо пользоваться моментом и поваляться в ванне с пеной. — Можно же? — я оглянулась на Эльзу. — Профессор ждет нас к шести, так что да, — улыбнулась она. — Что за профессор? — и почему я только сейчас узнаю о новом члене «команды»? — Профессор Штерн будет помогать нам. Он не поддерживает Гитлера, и имеет связи в комендатуре СС, — невозмутимо пояснила Эльза. Что-то мне все меньше и меньше нравится вот это вот все. Еще и левый мужик какой-то вырисовывается. Это в шпионских фильмах все ясно и просто — советские граждане и партизаны преданно помогают разведке. А жизнь быстро учит никому не доверять. Нет, я допускаю что этот Штерн может не поддерживать усатого. Но будем реалистами — он в первую очередь будет топить за свою страну. А мы здесь для того, чтобы скомуниздить какую-то супер-пупер ценную инфу. И что, профессор вот так вот запросто поможет найти ее и увезти с собой? — Ты там что, уснула? — постучался Калугин. — Уже иду, — пробурчала я, накидывая халат. — Что с тобой? — Эльза окинула меня пристальным взглядом. — В смысле? — удивилась я. Помада смазалась или блузку навыворот одела? — Ты какая-то рассеянная, — она поправила на мне шляпку. — Это просто мандраж перед заданием, — вяло улыбнулась я. — Пройдет. А еще меня напрягает, что вы оба темните. А с доверием у меня и так сложновато, особенно после того как Котов перестрелял моих друзей. Так, стоп, отбой паранойе. Калугин хоть и мудила, но вытащил меня тогда, да и Эльзе у меня пока нет причин не доверять. — Проходите, профессор ожидает вас в кабинете, — сухо отчеканила домработница. Мы что, при ней будем вести крамольные беседы? В смысле, она же может все подслушать. — Ты можешь быть сегодня свободна, Матильда, — развеял мои опасения Штерн. А он забавный. На Эйнштейн похож — с таким же задорным шухером на голове и слегка безумным взглядом, усиленным очками. — Самолет упал позавчера, и уже сегодня эти шкалы из СС отправились на его поиски, — осторожно сообщил он, разливая по чашкам чай. — В каком квадрате он упал? — спросил Калугин. — Это еще не все, — проигнорировав вопрос, добавил Штерн. — Американцы тоже пересекли тайком линию фронта и высадились там же. А эти что тут забыли? Что за чудо груз такой, что за ним охотятся сразу аж три страны? Похоже на этот раз чуйка не врет — что-то здесь нечисто. — Нужно поспешить, чтобы найти самолет раньше, — нахмурился Калугин. — Я бы на вашем месте не торопился, — загадочно усмехнулся Штерн. — У янки нет шансов, они плохо ориентируются в здешних лесах. — Позвольте взглянуть на карту, — настойчиво повторил Калугин. — Сначала вам нужно забрать то, что находится в архивах СС, — прищурился Штерн. Ну наконец-то мы перешли к сути. Штерн похоже не горит желанием безвозмездно помогать. Утром — деньги, вечером — стулья. — Мы не можем терять время, наугад окучивая офицеров, — небрежно бросила Эльза. — О, разумеется, графиня, — сразу же сменил тон профессор. — Я дам вам наводку. Он достал из ящика стола фотку. — Штурмбаннфюрер Хельштром. Типичный нацистик. Моська так и пышет здоровьем, сразу видно взращенный на сдобном хлебе и крафтовом пиве бюргер из благополучной семьи. — Он часто бывает в «Хобенкук». Но думаю будет лучше, если вы внедритесь, так сказать, в сферу его интересов. — И чем же интересуется штурмбаннфюрер? — влезла я. — Местное оккультное общество, — Штерн протянул красочно отпечатанную брошюрку. Умм, знакомо. Руны, поиски Шамбалы, обряды — нацисты в этом плане такие затейники. Надо же было чем-то подпитывать свое чрезмерно раздутое ЧСВ. — Тогда я беру его на себя, — Эльза быстро переглянулась с Калугиным. — Думаю будет лучше, если к нему отправится эта юная фройляйн, — неожиданно предложил Штерн. — Это еще почему? — невольно вырвалось у меня. — Сейчас поясню, — Штерн поднялся и отошел к шкафу. Ой, что это за херовина у него в руках? Похоже на циркуль, только гораздо больше.— Безусловно у вас, графиня, безупречная легенда и рядовому человеку не пришло бы и в голову подозревать, что вы русская. Но ведь вы знаете что это? — он подкрутил инструмент так, что дуги разошлись в стороны. Эльза сдержанно кивнула. — Герр Хельштром на этом, как у вас говорят, собаку съел и я настоятельно советую вам не рисковать, — я невольно дернулась в сторону, почувствовав как он зашел со спины. — Не бойтесь, фройляйн, это все лишь штангенциркуль. Я с отвращением почувствовала, как он касается моего носа и скул. Слышала я про такое, да и видела достаточно картинок. Вот только не думала что сама когда-нибудь окажусь под таким устройством. — Вы уверены в своем происхождении? — спросил Штерн, убирая прибор. — Если верить моим коллегам, у вас идеальная арийская внешность, совпадают почти все параметры. Вот это поворотный поворот. Я реально немка? Вряд ли. Не верю я во всю эту чушь с идеальными параметрами. Евреев или азиатов еще можно отличить по скулам или носу, но тут все сложно. Эльза смотрю прямо навострила ушки. Ох чувствую, опять мне предстоит вдумчивый допрос. Но как ни странно ни она, ни Калугин так ничего и не спросили. Видимо так спешили уединиться, чтобы обсудить новые планы. И кстати, интересно, они спят в одной комнате? Будет забавно, если Катя была права и они — любовники. Впрочем, это не мое дело. Совсем не мое.

***

Что бы мне надеть? На всякий случай я взяла и открытое вечернее платье, но мне кажется для знакомства нужно что-то попроще. Тем более отыгрывать я буду, как всегда, хорошую девочку. Ну подумаешь, малость кукухой поехала, мечтает поучаствовать в спиритическом сеансе. Тут, к счастью, я прямо спец. Не зря раньше любила смотреть всякие ужастики и триллеры. Еще помню шутили с девчонками, что если реально наступит какой-нибудь зомби-апокалипсис, мы готовы. Выберу я, пожалуй, вот это скромное синее платьице. А вот накраситься можно и поярче. И накрутить легкомысленные кудряшки. — Неплохо, — оценила Эльза. — Только нужно добавить экзальтированности во взгляде. — Это в смысле выглядеть с придурью? — хмыкнула я. Она тонко улыбнулась. — Я тут подумала, а мне обязательно посещать местных оккультистов? Если сегодня все выгорит, он и так будет на крючке. — Чтобы сблизиться с мужчиной, нужно крутиться в сфере его интересов, — Эльза рассеянно потянулась за портсигаром.— Или ты боишься идти туда?. — Да чего там бояться? — раздраженно отмахнулась я, надевая пальто. — Кучка идиотов, которых разводит какой-нибудь шарлатан. — Помни, у нас мало времени и ты должна использовать все методы, чтобы узнать как можно больше. Нда уж, намек размером с бревно. Очень надеюсь, что мне опять свезет и до постели дело не дойдет. Все-таки я предпочитаю решать сама с кем и когда мне спать. «Хобенкук» оказался типичным баром для офицеров. Работать я предпочитаю на трезвую голову, но со своей чашкой кофе смотрелась бы здесь как белая ворона, поэтому заказала бокал вина. Слева от меня сидела шумная компания, и судя по количеству пустых бутылок, они что-то отмечали, причем уже довольно давно. Холеной мордашки Хельштрома нигде не наблюдалось, но как говорится еще не вечер. — Прстите фройлн, — передо мной возник блондинчик. Пьяный в дымину, всклокоченный и с дурным азартом в глазах. — Не желаете присоединиться …ик… к нам? — Благодарю за приглашение, — вежливо улыбнулась я. — Но пожалуй воздержусь. — Похоже вам свсем невесело сидеть здесь одной…ик, — он бесцеремонно плюхнулся за мой столик. Ну здравствуйте, этого мне еще не хватало. Хельштром вряд ли ко мне подойдет, если эти пьяные идиоты будут крутиться рядом. — Послушайте, я же внятно сказала вам нет. — Ну а я попробую уговорить вас, — он расплылся в пьяной улыбке. Да чего он вообще прицепился? Девчонок вон у них хватает, сидят ржут как кони. Надо как-то разруливать этот цирк. — Я сейчас отойду попудрить носик, а когда вернусь надеюсь вы вернетесь к своим друзьям. Я проторчала в дамской комнате минут десять, не меньше. Надеюсь этому долбоящеру надоело торчать за пустым столиком и он свалил допивать свой шнапс. — Куда это ты убежала, зайчонок? — в мою руку вцепилась чья-то лапища. Вот же гадство. Караулил он меня здесь, что ли? — Убери руки, — процедила я. Сволочь, все планы мне перегавнял. Пьяных разборок на виду у всех я не хочу, так что придется уходить. — Не хочешь, знчит по-хорошему? — угрожающе прищурился парень. Совсем берега попутал, приставать к добропорядочной фройляйн? — Вот чего тебе неймется? — вздохнула я. — У вас там веселье, девчонки, а ты злой, как крыса голодная. Топай лучше к своей цаце, купи ей шампусика, комплиментик скажи про ее дивной красы глазки и уймись уже. — А если не уймусь? — набычился он. Нет, я конечно могу сейчас открутить ему яйца, да только делу это не поможет. Придется потратить лишнее время, чтобы выйти на Хельштрома. — Что здесь происходит? — услышала я за спиной вкрадчивый голос. — У нас с молодым человеком возникло непонимание, — беспомощно улыбнулась я, не веря своей удаче. Ну сейчас и проверим ваше рыцарское отношение к даме в беде, герр штурмбаннфюрер. — Да ты весь вечер строила мне глазки, а теперь ломаешься, — прорычал этот пьяный кретин. — Я ясно дала понять, что не горю желанием быть в вашем обществе, — с должной долей возмущения отпарировала я. — Роттенфюрер Крайн, кажется вы действительно отличаетесь непонятливостью, — Хельштром добродушно улыбнулся, но в глазах вспыхнул нехороший огонек. Похоже он его знает и далеко не с лучшей стороны. — Прстите…герр штурмбаннфюрер, я…я немного перебрал, — забормотал несостоявшийся казанова. — Этого больше не повторится. — Очень на это надеюсь, потому что если я еще раз увижу вас в таком непотребном виде, неформальным выговором вы не отделаетесь, — отчеканил Хельштром и окинул его брезгливым взглядом. — И это офицер Третьего Рейха… Позор. Роттенфюрер поспешно ретировался к своей компании, а я вовремя вспомнила что неплохо бы поблагодарить своего спасителя. — Наверное мне нужно сказать вам спасибо, — улыбнулась я. — Вы избавили меня от его назойливого внимания. — Для чего же нужны мужчины, если не спасать прекрасных дам? — высокопарно ответил он и представился. — Дитер Хельштром. Можно просто Дитер. — Марта Нильсен, — ты смотри действительно рыцарь, ручки целует. — Этот грубиян испортил вам вечер? — я с готовностью кивнула. — Разрешите угостить вас бокалом шампанского. Мы переместились за мой столик, с которого к счастью убрали пустой бокал. Не хотелось, чтобы меня посчитали алкоголичкой, амплуа хороших девочек это не предусматривает. — Я здесь часто бываю, — Хельштром кивком подозвал официантку. — Но вас здесь не видел. — Это потому что я приехала только вчера, — защебетала я. — У моего дяди в этом городе дела, вот он и пригласил нас с тетушкой составить ему компанию и немного развеяться. — Вы уже нашли здесь развлечения? — Тетушка заявила что я буду сопровождать ее по магазинам и театрам. Но честно говоря, ее подруги такие скучные. А больше я здесь никого не знаю. — Буду рад сопроводить вас куда пожелаете. Надо будет прошырнуться в местную киношку или в театр. Всяко лучше, чем шляться по шабашам. Какое у него интересное колечко. Изготовлено по типу печатки и помимо дубового веночка и рун, выгравирован профиль коронованного мужика. Похоже наш штурмбаннфюрер действительно состоит в тайном обществе. Наслышана я о их краше Птицелове. — Какое у вас необычное кольцо, — можно же немного потроллить его? Дитер улыбнулся и провел пальцем по изображению. — Генрих Птицелов — величайший король. При его правлении наша страна была величайшей во всей Европе. И, кстати, именно он начал борьбу со славянами. Захватив их крепость, он приказал убить всех мужчина, а женщин и детей сделать рабами. А вы, ублюдки, слизали эту идею, чтобы снова провернуть ее с нами. — Вы интересуетесь историей? — В детстве я зачитывался рыцарскими романами, — обезоруживающе улыбнулся он. — Мечтал отправиться в крестовый поход. — И чтобы в замке обязательно дожидалась прекрасная дама? — улыбнулась я. — Конечно же, — кивнул он. — Разве это не романтично? Очень «романтично». Средневековье, грязь, чума, проказа, таскать на себе под сто килограмм железа и в перспективе загнуться от пустяковой раны. — Я предпочитаю более мрачную готику, — закинула я пробную удочку. — Например, Мэри Шелли. Следующие пару дней мы были прямо не разлей вода. Обошли наверное все кондитерские, выбрались потанцевать. Сходили в киношку. Сдуру я доверила выбор Дитриху и полтора часа про себя плевалась. «Носферату». Редкая гадость. Зато я вволю порезвилась, разыгрывая испуганную барышню и хватаясь за его руку. — Не хотите прогуляться? — Дитер кивнул в сторону парка. — Сегодня на редкость теплый день. — С удовольствием. — Кажется вы сильно испугались, — снисходительно улыбнулся он, взяв меня под руку. — Нет, то есть, конечно, сам фильм жуткий, но я люблю истории про вампиров и прочую нечисть. Помню бабушка часто рассказывала нам страшную сказку про парня который вернулся с войны упырем и постепенно перегрыз всю свою семью. — Обычно дети не любят страшные сказки. — Я бы так не сказала. Все мы хотим испытать острые ощущения, а сказки или вот такие фильмы самый простой и безопасный способ их получить. — Вы так любите острые ощущения, Марта? — чуть прищурился он. — Иногда, — кокетливо улыбнулась я. — Ну и в меру конечно. — Тогда хочу предложить вам еще одно развлечение, — он остановился возле будки тира. — Когда-нибудь стреляли? — Нет, отец считал что девочки должны воспитываться утонченными нежными цветочками. У нас с сестрой были уроки музыки, рукоделие, рисование, но никак не стрельба. — А хотите попробовать? — Боюсь у меня не получится, — смущенно улыбнулась я. Дитер протянул мужчине несколько купюр и проверил ружье. — Ну что, попробуете? А давай. Мне даже не придется особо играть. Я увлеченно палила мимо бутылок, невольно вспомнив как мучился со мной Кребс. — Ну вот видите, — огорченно вздохнула я. — Стрелок из меня никудышний. — Позвольте вам помочь, — теплая ладонь легла на мою талию, прижимая к себе. — Держите его вот так, — второй рукой он накрыл мою. — Сосредоточьтесь и не думайте ни о чем кроме своей цели, — мягкий вкрадчивый голос стал увереннее, жестче. — Представьте что от этого зависит ваша жизнь. Мы почти одновременно нажали на курок и тут же раздался звон стекла. — Ой, попала! — я взвизгнула от радости и обняла его в порыве чувств. — С вами мне даже не было страшно. — Мне приятно смотреть на вашу улыбку, Марта, — он прижал мою ладонь к губам. — Надеюсь я еще не раз смогу вас порадовать. А я-то как надеюсь, милый. Как бы так плавно подвести, что я хочу на экскурсию в ваш штаб? — Как прошло свидание? — бесстрастно спросила Эльза, когда я по-тихому прикрыла дверь, надеясь прошмыгнуть в свою комнату. — В кино сводил, — отчиталась я. — Ты что-нибудь узнала? — Чтобы что-нибудь узнать о самолете, мне нужно попасть в штаб, — логично же? — И про спиритический сеанс тоже не забывай. Вот в упор не понимаю на хрена мне так надо туда попасть? Эта парочка явно много чего не договаривает. — Что я должна там найти или узнать? — мне надоела уже эта неопределенность! Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. — Ты должна узнать удалось ли им найти самолет, — в прихожую вышел Калугин. — И все? — Пока все. Я прошла на кухню и бухнула на плиту чайник. Углядев на столе булку хлеба и нарезанную ветчину, сообразила себе бутер. Пироженки — это хорошо, но ими одними сыта не будешь. Пока Эльза заваривала чай, я еще раз все обдумала и пришла к неутешительным выводам. — Если вы мне не доверяете, зачем было тащить на задание? — Сказано же, все узнаешь в свое время, — проворчал Калугин. — А пока мы охотимся за этим штурмбаннфюрером, для тебя же лучше не знать всего. — Почему? — Чтобы если ты попадешься, из тебя не могли вытащить это пытками. Мда… У меня сейчас стойкое ощущение, что они замахнулись на слишком крупную рыбу, я бы даже сказала акулу. — А вы уверены что мы вывезем этого Хельшторма? — Твое дело не болтать, а делать, — осадил меня Калугин. — Да очнитесь! Этот мужик не просто ловит подпольщиков и подписывает указявки в концлагере. Общество Генриха Птицелова вам о чем-то говорит? Наконец-то вижу на роже Калугина что-то похожее на удивление. — У него приметное кольцо, — пояснила я. — Я не верю в сказки о сверхчеловеке и вечной жизни, но вот в эксперименты безумных докторов — верю. Мало ли на что мы наткнемся, может они разрабатывают каких-нибудь зомби-солдат. И что — будем втроем брать базу? — Не беги впереди паровоза, — криво усмехнулся Калугин. — Что бы там они ни задумали «разработать», им позарез нужен этот груз. — И чтобы ни пришлось втроем брать их базу, нужно успеть найти его раньше, — добавила Эльза. — Это понятно? — А чтобы я не тратила зря свое время, мне нужно знать, что такого ваш Штерн хочет стырить из архива СС, — осмелела я. Эльза переглянулась с Калугиным и, поколебавшись, ответила. — Он хочет получить старинную книгу связанную с оккультизмом. — Типа «Молота Ведьм»? — хмыкнула я. — И зачем она ему? — Он изучает древне-германский язык и историю фольклора и эта книга достаточно ценная. Ну наконец-то хоть что-то вырисовывется в ваших договорняках. Мы должны украсть книгу — тогда получим карту. — А вы уверены что этот профессор, когда получит свое не сольет нас? — вздохнула я. Похоже паранойя недоверия со мной надолго. — Профессор Штерн был хорошим другом моего отца, — коротко пояснила Эльза. — Мы часто гостили у него. И я точно знаю, что он не меньше нашего не заинтересован в том, чтобы кто-то заполучил этот груз. — Вы чем-то расстроены, Марта? — Дитер мягко сжал мою руку. — Сегодня годовщина смерти моей сестры, — я подпустила во взгляд печали. — Мы с ней были очень близки. Она умерла два года назад назад, и я все еще не могу смириться. Как бы мне хотелось хотя бы раз увидеть ее, сказать что я ее люблю. Хельштром помолчал, а затем осторожно спросил. — Вы когда-нибудь слышали что душу умершего можно призвать? — Правда? — изумилась я. — То есть я конечно слышала, но думала, что это сказки. — Разумеется это должен делать человек имеющий связь с ними, все эти доморощенные спиритические сеансы на имеют смысла. — А как попасть на такой сеанс? — загорелась я. — Если не испугаетесь, я могу вам помочь, — усмехнулся Хельштром. — Правда? Вы такой замечательный, — я приподнялась на носочки и чмокнула его в щеку. — Тогда до завтра, Марта., — он наклонился и поцеловал меня уже по-настоящему. - Спокойной ночи. Открыв дверь, я услышала тихий разговор. — Мы не можем больше ждать, — напряженно говорил Калугин. — Ей не удастся пробраться в архив быстро, а если немцы доберутся до груза, ни ты, ни я не знаем во что это выльется. — И что ты предлагаешь, Андрей? Идти искать самолет наугад? — Там не такая уж большая территория. Во всяком случае мы потеряем больше времени, просиживая здесь. — Есть еще кое-что, — еще тише добавила Эльза. — Если немцы все же заполучат вторую книгу, первая должна во что бы то ни стало попасть к Альберту. Дай девочке шанс проявить себя. — Хорошо, но завтра мы уйдем в любом случае, — с нажимом ответил он. Времени отформатировать эту инфу у меня не было, поэтому я, не став дожидаться что меня обнаружат, громко хлопнула дверью. — Он почти на крючке, — заявила я, входя в столовую. — Что конкретно ты узнала? — Завтра он ведет меня к местному шаману, ну а дальше дело техники. Можно притвориться испуганной барышней, которая не прочь успокоить нервишки бокалом шампусика или чего покрепче, и под это дело обсудить тему духов и мистики. Глядишь и похвастается, какой раритет у них имеется. Ночь я спала плохо. И не потому что мне было страшно этих доморощенных оккультистов, я все равно не верю во всю эту хтонь. Но вот попасться действительно могу. А Хельштром только кажется милым и пушистым — я заметила, что он очень внимателен к деталям. Вчера, например, он заявил, что у меня совершенно отсутствует характерный для Мюнхена акцент и пришлось срочно придумывать легенду, что детство я провела в Берлине. — Нам нужна эта книга. Узнай хотя бы где они ее хранят. — Убивать можно? — без особой надежды спросила я. Куда проще вытянуть все инфу, наставив к виску пистолет. — Убивать нельзя, — вздохнула Эльза, — но можешь подстраховаться. Она протянула мне флакончик. Снотворное? — Я так понимаю этой ночью мы должны исчезнуть. — Да, — кивнула она. Я завела патефон, запустив пластинку Вагнера. «Полет Валькирии» по-моему в тему. Так, и что обычно носят на колдовские сборища? Я ограничилась простенькой юбкой-карандаш и черной водолазкой, не забыв надеть красивое белье. Очень надеюсь что до этого не дойдет, но если придется, я использую все шансы. Дожились....Собираюсь на мутное дело, возможно даже переспать с идейным врагом — и меня это особо не парит. Беру пример с героинь индийского кино — у нее до хера проблем, а ее это не ебет, она танцует.