Моя чужая новая жизнь: На старых руинах

— О древо жизни, утоляй свою жажду пока не распустятся цветы… Сознание короткими шагами пытается запустить систему и пока глаза еще закрыты, я ощущаю как затекли связанные руки. Тяжело однако быстро сообразить на каком ты свете, и что вообще творится вокруг. Я нехотя разлепила глаза. Башка болит так, что хоть пулю в висок пускай. Откуда-то продолжало доноситься заунывное пение, а еще я слышала слабый шум воды. Похоже я нахожусь в каком-то подвале. Плохо, что ни черта не видно. Во всяком случае пока глаза не привыкнут к полумраку. С одной стороны я жива, и это, наверное, хорошая новость. Вот только подозреваю меня оставили в живых не из гуманных соображений. Я попыталась дотянуться до ботинка. Что этот поганец мне вколол? Мышцы словно ватные, а в голове все еще звенел похоронный звон. Организм активно протестует против надругательства, которому его подвергли. Очень активно протестует. Я замерла, пережидая приступ дурноты. Сейчас не время расслабляться, соберись с силами, неженка. Так, нож на месте. Странно, что его не нашли. Или поленились обыскивать меня? Ну что, поехали. Как говорится, долго ли умеючи. Антон прямо как знал, изматывая меня в последнюю неделю тренировками. Что ж, он мог бы гордиться своей ученицей, я рекордно быстро справилась с веревкой. Правда порезалась, но это ничего. Заживет как на собаке, если я, конечно, выберусь отсюда. С парочкой пришибленных фрау, которые именуют себя ведьмами, возможно я бы и справились. Но вот с толпой солдат — вряд ли. Знать бы еще сколько их тут. Еще и этот гад Хельштром. То, что он оказался в деле меня не удивило. Это как раз-таки понятно. Чего нельзя сказать об остальном. Хоть убей, не пойму с чего я словила такие глюки? Сердце тоскливо заныло, стоило вспомнить каким реальным был «Фридхельм». Меня затопило до боли знакомое чувство. Тепло, доверие, покой… На глаза навернулись слезы. Отблески прошлой жизни, утраченной навсегда. Начинаю понимать тех, кто готов продать душу дьяволу. Даже сейчас, понимая в какую задницу мы угодили, где-то в глубине души я отчаянно хотела, чтобы «свершилось чудо». И готова была заплатить за это любую цену. Но здравый смысл на то нам и дается, чтобы понимать что реально, а что нет. И что темная сторона всегда выполняет наши желания «с подвохом». Так что нет, не надо мне такого. Уловив слабое движение слева, я настороженно повернулась. — Кто здесь? Вопрос, конечно, идиотский. — Тише. Приглядевшись, я увидела лежащую на кучке соломе Эльзу. Ну ладно, я везучая как утопленник, а с ней что не так? Видимо действительно происходит какая-то чертовщина, если даже такая опытная леди угодила в ловушку. — А… Я помялась, не зная стоит ли болтать про Калугина. Говорили мы по-русски, но мало ли. Эльза едва заметно качнула головой и я сделала осторожный вывод, что он не попался. Если это так — хорошо. Глядишь подсобит нам выбраться. Но прежде всего нужно рассчитывать на себя. — Who's here? Нас тут оказывается целая камера сидельцев. Чуть дальше обнаружились трое американских солдатиков. Потрепанные, связанные как и мы. В глазах — полнейший ужас. — Ну что, друзья по несчастью, здорово что ли? Как бы там ни было, сейчас мы временно в одной лодке. Эльза знает инглиш, так что если удастся что-то придумать во спасение — договоримся. — Развязать их? — я кивнула на парней. — Подожди, — она прислушалась и снова опустилась на солому. Правильно, если кто-то идет по нашу душу, лучше сразу не показывать козыри. Сердце привычно ушло в пятки, как собственно каждый раз, когда я оказывалась без защитной маскировки. Но немчики спокойно прошли мимо, схватили одного из пленных и поволокли к выходу. — Where are you taking me? — завопил он. У меня для тебя не очень хорошие новости, чувак — ты не обычный военнопленный, у которого есть шанс дождаться обмена или амнистии. И судя по всему, нам всем очень повезет, если просто убьют. Я поднялась и осторожно подошла ближе к решетке. Отсюда конечно вид не очень, но кое-что прорисовывается. Видимо под мельницей, если мы действительно там, есть здоровенный подвал. Даже не так — полноценное подземелье. Прямо готическая идиллия — высокие каменные своды, медные крюки, в которых торчали факелы, здоровенный камень, который вполне может сойти за ритуальный алтарь и несколько таких же каменных гробниц. Того гляди и правда черти изо всех щелей полезут. Хорошая была идея— посадить сюда пленников. Психологическое давление что надо. Мрачное ожидание конца вполне сойдет за изощренную пытку. А немцы как-никак знают в них толк. Я вздрогнула, услышав хриплый крик, переходящий в бульканье. Как бы цинично это ни звучало, но чего-то такого и следовало ожидать. Парню так же, как и остальным в лесу перерезали горло и собрали его кровь в огромный кубок. Вот же извращенцы! Для чего им столько крови? Проводить ритуалы? Уже знакомая рыжая девица бережно взяла кубок и вылила содержимое в каменный желоб. Жуть какая… Реально, что ли, упырей развели? А вот и наш загадочный герр штурмбаннфюрер. Деловито огляделся и отдал распоряжение убрать тело. Я поспешно отошла вглубь камеры. Не хватало, чтобы он заметил меня. Эльза прикинулась бессильной тушкой и я растянулась рядом. Предварительно обмотав запястья веревкой, и сжав между ладоней нож. Эффект неожиданности никогда лишним не будет. Сохранять безмятежно-спокойную моську, прислушиваясь к чужим шагам, было нереально сложно. Сердце пропустило удар когда шаги стихли, а затем заколотилось как бешеное, обещая в лучшем случае инфаркт. Вариантов чего от меня хочет Хельштром как бы немного — меня ожидает допрос. — Вижу спящая красавица очнулась. И даже без поцелуев. Я прикинулась глухой, подсознательно оттягивая тот момент когда он перейдет от слов к действию. Подозреваю дальнейшее наше общение будет недолгим и весьма негативным. — Можешь не притворяться, Марта, — вкрадчиво рассмеялся Хельштром. — Ты бесспорно великолепная актриса, но сейчас переигрываешь. Я нехотя открыла глаза. Действительно смысла дальше играть комедию нет. А то еще начнет оперативно приводить в чувства, раз приспичило пообщаться. — Разумеется «Марта» ненастоящее имя, — полувопросительно сказал он. Я неопределенно повела плечами. — И что же сподвигло вас, фройляйн, связаться с такой дурной компанией, м? — почти игриво промурлыкал Хельштром. Решил поиграть в «доброго полицейского»? Я ожидала немного другой реакции. А тут тебе ни положенной злости, ни обещаний покромсать меня на лоскуты. Стоит лыбется, взгляд чуть насмешливый и одновременно детски-безмятежный.— На кого ты работаешь? На британцев? Или на русских? — А есть разница? — нагло усмехнулась я. — Абсолютно никакой, — покачал головой он, подтверждая догадки что меня пустят в расход. Потому что в противном случае попытался для начала допросить. — Все что я хочу узнать, мне поведает твоя спутница. Вот в этом я сильно сомневаюсь. Мне почему-то кажется что Эльза умеет терпеть пытки, не выдав врагам ничего, кроме презрительной усмешки. — Подойди, — резко сменив тон, приказал он и завозился с внушительным замком на решетке. Я покрепче сжала нож, прикинув, что если сейчас ударить его, Эльза сможет захватить его пистолет и тогда… Нужно только чтобы он вошел в камеру, убрашись из поля зрения своих псин. Но чертов Хельштром не спешил заходить, лишь распахнул дверь. Мысли он, что ли, умеет читать? — Ну же, куда подевалась твоя смелость? — насмешливо прищурился он. — Мне бы очень не хотелось привлекать к нашей беседе моих солдат. Мне бы тоже. Но завалить его потом будет сложнее, так что попробую еще немного потянуть время. — Так и будешь молчать? — в голосе Хельштрома промелькнуло досадное раздражение. — Советую быть послушной девочкой и делать, что говорят. А иначе… Пожалуй не стоит дальше испытывать его терпение на прочность. Не дожидаясь пока меня силой выволокут отсюда, я прошла мимо него. И почувствовала, как тяжелая ладонь опускается на плечо, разворачивая обратно. — Должен признать ты разочаровала меня, — картинно вздохнул Хельштром. — Я очень удивлю тебя, если скажу что мне наплевать? — Вот что с тобой не так? У тебя остался единственный шанс — броситься в ноги и умолять о помиловании, а ты все равно проявляешь свой дурной характер и пытаешься дерзить. — Я не стану лишний раз тешить эго такого дерьма, как ты. Это я, конечно, немного погорячилась. Зато сказала по факту. Холеная рука смещается выше, останавливается возле шеи, неожиданно обхватывая с такой силой, что кислород перестает поступать. Рефлекторно поднимаю руки, упираюсь ими в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но безмятежное лицо напротив лишь наклоняется все ближе, задевая своими губами мои. — Кого ты пытаешься обмануть? — чуть прикусывает мою губу и разжимает пальцы. — Ты боишься того, что здесь происходит. Боюсь, конечно. Даже не столько самой смерти, а того, что могут со мной сделать эти хтонические чудища. Вот только жизнь научила меня держать удар и не сдаваться, даже когда тебя загнали в угол. Так что, пожалуй, я еще побарахтаюсь. Покажу этому мудиле «power woman». Надо только правильно рассчитать момент, потому что шанс у меня будет только один. — Ну что ты так напряжена? — его пальцы ободряюще сжали мои плечи. — Ты же так хотела разгадать мои секреты. Я не задавала вопросов, потому что подозревала, что это его только выбесит, а ответов я не получу. Но мысленно не прекращала гонять догадки о том, к чему мне стоит готовится. По привычке окинула цепким взглядом подземелье. Выходов отсюда несколько, это уже хорошо. Широкая каменная лестница достаточно далеко и ведет скорее всего наверх. А там наверняка остались солдаты Хельштрома. Придется, если что, бежать к тоннелю. Мне конечно не очень улыбается перспектива разгуливать по катакомбам, но чего не сделаешь во спасение. А это что за херовина? Каменный желоб ведет к какому-то не то фикусу, не то кактусу, плавающему в кровавой жиже. Серьезно, столько крови я не видела даже в «Игре престолов» на кровавой свадьбе. Это и есть древо жизни? Это оно так воняет? Несет гнильем, мертвечиной и застоявшейся кровью. От такого аромата даже мертвые бы встали из могил и поспешили покинуть помещение. Солдат в обозримой видимости не было, зато разгуливали весьма колоритные дамочки. На одной какая-то ряса до пола и огромные витиеватые рога на голове. И не лень же было цеплять. Брюнетка скосплеила Зену королеву воинов — сплошные меха и кожа, на лице — боевой раскрас из рун. Красотки одним словом. И как я ни убеждала себя, что это идиотский маскарад, по затылку предательски поползли мурашки. Осознание чего-то жуткого, нереального холодными щупальцами сжало все внутри. — Что было в другой книге? — Какая любопытная, — усмехнулся Хельштром. — Вообще-то это я должен задавать тебе вопросы. Но учитывая, что мы с тобой достаточно близки, так и быть отвечу. Разумеется я не повелась на эту чушь, но с интересом послушаю. — Вечная жизнь теперь доступна избранным, но к сожалению есть те, кто давно покинул этот мир, — на суровом пафосе выдал он. — Те, кто достойны и должны жить среди нас. Кажись поняла — они как-то хотят вернуть этого несчастного короля, который втемяшился в дебильные головы. — Хайни реально думает, что в его башке уживется еще один властолюбивый тип? Как по мне, это уже перебор. Как говорится, два дебила — это фаталити. — Не смей порочить рейхсфюрера, — мою щеку обожгла хлесткая пощечина. — Он великий человек. Ага. Великий псих я бы сказала. Ну серьезно — солидный уже мужик, в целом даже вполне образованный, а в сказки верит с энтузиазмом ребенка, ожидающего на рождество Санта-Клауса. Впрочем о каком здравом смысле может идти речь, если человек разродился идеей создать «Аненэрбе»? — Мы прекрасно понимаем что нельзя вернуть душу в тело, которое занимает другая душа, — очень нехотя ответил Дитер. — Он готов пожертвовать своим сыном. Смотрю бред в верхах набирает обороты. Убить собственного ребенка, чтобы попытаться переселить в него чью-то душу? Остановите Землю, я сойду. — Разумеется он при этом рассчитывает жить вечно, — криво усмехнулась я. — Разумеется. В мире должна главенствовать сильная, чистая нация, — его глаза блеснули нездоровым азартом. — Все уродливое, слабое и больное уйдет, останется только сила и мощь великой Германии. Вообще чума. Прикольно, что слов нет! Повисла зловещая пауза. Теперь понятно почему допрашивать меня без надобности. Сейчас видимо перережут горло, чтобы подлить живительной силы деревцу. — Ну что ты приуныла, моя красавица? — Дитер снисходительно погладил меня по щеке. — Тебе приготовлена другая участь. Скажу даже больше — ты будешь жить. А вот в это я не верю. Не воспылал же он неземной любовью, чтобы после всего отставить меня в живых. Хоть бы соврать потрудился правдоподобнее. — Ты уверена, что она подойдет? — обернулся он к одной из теток. — Она уже пережила перемещение, — рогатая окинула меня пристальным взглядом. — Слияние души с новым телом должно пройти безупречно. Еб же вашу мать! Они что, собираются засунуть в уже мое тело чью-то душу, а меня отправить в свободное плавание? — Больной ублюдок, — пробормотала я. Реально больной. Даже если допустить что это как-то возможно, кто знает чью душу они сейчас вытянут «оттуда»? В таком деле мне кажется не может быть никаких гарантий. — Ты должна меня понять, — Дитер почти виновато отвел глаза. — Тебе ведь знакомо отчаяние, когда навсегда потерял свою любовь. — Вот только я не вытворяю всякую дичь. То есть да, вытворяла… Но это другое! — Я всегда считал, что люди слишком большое значение придают понятию «любовь». Может быть потому, что никого не любил. Пока не встретил ее. Это было именно так, как пишут в книгах — вы случайно сталкиваетесь на улице, и ты вдруг понимаешь, что именно ее ждал всю жизнь. А за ее улыбку готов положить к ногам весь мир. Мы собирались пожениться и жить, как в дурацких сказках, долго и счастливо. А потом эта бомбежка… Надо же, какая он оказывается в душе ранимая кувшинка. Прямо обнять и плакать. На этой теме в принципе можно поиграть в психолога и потянуть время, вот только, скорее всего, бесполезно. Если он одержим идеей вернуть свою любимку, он это сделает. Валить его надо, тогда возможно будет шанс договориться с этими чокнутыми тетками. А хотя нет. Они просто пустят меня на корм «фикусу». Я же «воин» — значит в расход. Кажется, мне конец. Кажется, без всяких «кажется».

***

— Время пришло, — бесстрастно объявила рыжая. Дитер подтолкнул меня к каменному алтарю. — Учитывая что тебя могло ожидать, поверь, ты еще легко отделалась. Ох ты ж, благодетель какой. Я заметила металлические кольца, вделанные ко краям алтаря и поежилась. Если меня сейчас зафиксируют в виде пентаграммы, тогда все. Точно конец. Надо действовать. Миссию мы дружно провалили, но я все-таки прихвачу его с собой на тот свет. Рыжая подошла ко мне и протянула кубок с какой-то блевотиной неопознанного происхождения. — Выпей это. Угу, вот прям разбежалась. Чтобы меня вштырило так, что я увижу не только Фридхельма, но и черта в ступе? Или окончательно и бесповоротно поеду кукухой? — Пей, — настойчиво повторила рыжая и поднесла посудину к моим губам. Страх поднимается удушающей волной и застывает в горле. В голове коротит замыкание. Код, блядь, красный. Резко дернувшись в сторону, я сжала покрепче нож и вонзила ей в шею. Меня обдало фонтаном кровавых брызг. Ведьма осела на пол, кубок покатился по плитам с глухим грохотом, а я настороженно замерла, глядя как уставились на меня остальные. Дитер похоже не ожидал от меня такой прыти, а вот дамочки почему-то особо не впечатлились. Реально верят, что этот «фикус» подарит им бессмертие? — Марта, отдай мне нож, — мягко сказал Хельштром. — Ты же понимаешь что перевес не на твоей стороне? Тут он прав. Я не героиня тарантиновского фильма, чтобы ножичком замочить толпу народа. Зато могу преподнести ему еще один сюрпризик. Что там они собирались сделать с моей тушкой? Для этого я ведь нужна живой, так? — Ну же, давай сюда нож, — он шагнул ближе. — Я обещаю тебе не будет больно… — Поищи другое тело для своей бабы, — я решительно приставила лезвие к своему горлу. Если уж идти ва-банк, так по полной. Пусть я не выйду отсюда живой, но не позволю проводить над собой стремные эксперименты. Холодный металл почти рассек кожу, нужно только нажать сильнее… Что происходит нахер? Воздух вокруг меня заполнили птичьи перья, забиваясь в глаза, нос, не давая дышать. Машинально я замахала руками, пытаясь вдохнуть воздуха. Над ухом послышалось насмешливое карканье. И в то же мгновение сильные пальцы схватили мою руку, разжимая пальцы. Я забилась как бешеная кошка, понимая что вот-вот просру мой последний шанс. Увы, эпичного боя с демонстрацией навыков ниндзя хрен знает какого уровня не вышло. Этот гад навалился всей тушкой, буквально вдавливая в камень. Разжимает мои пальцы с такой силой, что кажется хрустят кости, и я слышу как нож с глухим стуком падает на каменный пол. Пихаю его в грудь, пытаясь вывернуться, но он перехватывает мои запястья, удерживая на месте. Ладно, а как тебе такое? Меткий пинок в пах немного остудил его, заставив согнуться и отступить. А затем на меня обрушивается удар, но я успеваю выставить блок, и…задыхаюсь от дикой боли. Сволочь, прямо под дых двинул… Дав себе пару секунд на отдышаться, перехватываю в захват его руку, резко дергаю ее и делаю подсечку. Сука, ну и куда ты меня тащишь? Дергаюсь, пытаясь откатиться и сгруппироваться от следующего удара, но момент упущен. Хельштром подминает меня, жестким захватом фиксирует руки и зажимает меня во всех смыслах. Немного не в тему, но кажется я понимаю почему он меня не тронул тогда. Похоже у этого извращенца встает только когда под ним сопротивляющаяся жертва. По-хорошему ему давно в дурку пора. — Будь у меня побольше времени, мы бы с тобой неплохо повеселились, — усмехается Хельштром, а затем наклоняется ближе. Целует грубо, не давая отстраниться. Вынуждает разомкнуть губы, толкает мой язык своим. Ну раз любишь пожестче, то лови ответочку. Со всей силы сжимаю зубы, чувствуя как рот наполняется чужой кровью. Хельштром отстраняется, тяжело дыша и смотрит на меня взглядом конченого маньяка. — И правда весело. Он замахивается, влепляет мне очередную затрещину, а затем хватает за волосы и тащит к «алтарю». В следующее мгновение я осознаю что лежу распластанная аки тушка цыпленка, которого собираются разделать на рагу. Осторожно пытаюсь пошевелиться, но куда там. Его «подружки» обмотали меня веревками крепко, на совесть. Сцена хуже, чем в любом из сериалов. Что там нам подсказывает разум? Эй, разум, ты вообще здесь? — Скоро ты вернешься ко мне, Катарина, — Дитер нежно убрал растрепанные волосы с моего лица. Вот правду говорят — все психи, но не все на учете. — Мы можем начинать, — нетерпеливо сказал он. — Сначала мы должны вернуть нашу сестру, — ответила рогатая. Брюнетка подошла к дереву и сорвала жуткого вида росток. Фуу, ну и мерзость. Меня сейчас стошнит. За стеблем потянулась субстанция, похожая на кровавые сопли. Сжав стебель, женщина стала выжимать сок в рот рыжей. Господи, скажите мне кто-нибудь что я просто сплю! Или меня накачали наркотой в салоне мадам Гризеллы. Послышался тихий хрип. Я считала что достаточно повидала жести, но нет… Это же кринж какой-то! Я выпустила этой дамочке пару литров крови и она совершенно точно была мертва. А теперь как ни в чем ни бывало спрыгнула из каменного гробика и жует цветуечек. Офигительный в своей дикости «вотэтоповорот». Дитер, который как завороженный наблюдал за этим кино, наконец отмер. — Потрясающе… Это действительно работает. — Разве в нашем деле есть место сомнениям? — прищурилась рыжая. Блин, хоть бы кровь с мордашки стерла. Выглядит как в низкопробном ужастике. — А теперь верните мне ее, — приказал Дитер. Обступив меня полукругом, «повелительницы тьмы» стали заунывно читать что-то на латыни. Ощущение что происходит что-то страшное. Очень древнее и могущественное… Интересно получается, на этот раз я умру окончательно. А дальше-то что? Знакомый, вяло трепыхающийся на подкорке вопрос. Я не верила ни в Бога, ни в черта, ни в загробную жизнь. Но после сегодняшних событий моя уверенность пошатнулась. Если есть «темная сторона» и инфернальное зло, то должна быть и противоположная сторона. И вот тут назревает хороший вопрос — куда я «уйду»? Вряд ли меня ждет царствие небесное. Хотя и в ад бы попасть не хотелось. В детстве я иногда ходила в церковь с бабушкой. Может зачтется? — Стойте, — услышала я и недоуменно уставилась на Хельштрома. Что опять-то не так? — Кто такая Аделинда? — Аделинда одна из наших сестер, — ответила брюнетка, а потом резко замолкла. О… Я знаю этот взгляд. Так смотрит человек, нечаянно что-то сболтнувший и тут же об этом пожалевший. — Мы читаем положенные заклинания, чтобы это тело покинула душа и другая смогла войти в него, — тут же среагировала рыжая. — Я прекрасно понимаю латынь, — прищурился Дитер. — Ты должна призывать душу Катарины. Что, никак между верными союзничками разлад? С интересом бы посмотрела чем дело кончится, вот только подозреваю мне это мало чем поможет. Разве что выиграть еще немного времени. Разумеется при условии, что Калугин все еще жив. И опять же, что он сможет сделать один против этой чертовщины? — Сначала мы должны вернуть душу нашей сестры, которую умертвили инквизиторы. Она была сильной ведьмой и нужна здесь. — Берите вторую, если так уж нужно еще одно тело, — разумно предложил Хельштром. Брюнетка медленно покачала головой. — Мы не можем рисковать. Слишком много было неудачных попыток. — Вы нарушаете наш договор, — Хельштром медленно вытащил пистолет и наставил на рыжую. Смешной такой. Будто их это напугает. Сам же видел что они могут вытворять. — Либо вы возвращаете Катарину, либо я забираю девчонку. — Ты не понимаешь, с новыми знаниями мы обретем былую мощь, — вкрадчиво ответила рыжая. — Ты сможешь вернуть свою невесту, нужно только немного подождать. — Я и так ждал слишком долго, — отрезал Хельштром. Честно говоря даже не знаю что хуже. Дамочки планируют забросить мою душу в неведомые ебеня. А вот «милашка» Дитер вполне способен проделать много чего «интересного» с моим тельцем. Так что пожалуй спятивший штурмбаннфюрер лидирует. Хельштром перерезал веревки, и я настороженно замерла, выжидая сама не знаю чего. Если они сейчас начнут рубиться между собой, возможно появится крошечный шанс сбежать. Сначала конечно надо вытащить Эльзу. — Только попробуй выкинуть что-нибудь! — Дитер железной хваткой вцепился в мое плечо. А в следующее мгновение он захрипел, вцепившись в стрелу вонзившуюся в горло. Рогатая перевела арбалет на меня и ухмыльнулась. — Может как-нибудь договоримся? — без особой надежды пробормотала я. Женщина медленно покачала головой. — Вам нужно мое тело, — понимающе кивнула я. — Но может есть возможность забросить мою душу обратно? Бред конечно, но а вдруг? — Ты ведь сама слышала, что душа которая была в этом теле пребывает среди мертвых, — вкрадчивый голос окутывает обостренные нервы тягучим дурманом. — Твое тело уже истлело в земле, так что вернуть ничего нельзя. В общем-то я давно подозревала что-то подобное, но услышать окончательный приговор было неожиданно больно. — Ничего не бойся, — женщина словно гипнотизировала меня, медленно подходя все ближе, — ты наконец обретешь покой. Больше не будет боли, не будет страха… Я залипла, глядя как она осторожно заносит руку. Симпатичный ножик. Точнее ритуальный кинжал.

***

Зловещую тишину прорезал выстрел. Рыжая осела у алтаря, не успев даже пикнуть. Вот не везет бабе, второй раз за вечер замочили. — Пригнись, дура! Никогда не думала, что когда-нибудь буду так радоваться, увидев рожу Калугина. Совет был в тему — рогатая пошла в атаку, выпустив очередную стрелу. Я рухнула на пол и ползком попыталась убраться с линии огня. На глаза удачно попался пистолет Дитера. Нужно еще вытащить у него ключи от камеры. Выпустить Эльзу, ну и американцев заодно, забрать книгу и валить — и все это желательно в темпе вальса. Моя наставница казалось ничуть не удивилась появлению напарника, а вот на парнишек жалко было смотреть. Видать потеряли всякую надежду, пока наблюдали это «кино». Хмм, как-то быстро прекратилась перестрелка. — Куда они подевались? — Сбежали, — лаконично ответил Калугин. Не знаю как он, а лично я не верю, что дамочки вот так просто свалили в закат. Да еще бросив ценные артефакты. Скорее всего нас поджидает очередная порция крипоты. — Как ты сюда пробрался? — спросила Эльза. — Обнаружил потайной ход от реки, — Калугин кивнул на тоннель. — Сколько наверху солдат? — вовремя вспомнила я. — Уже ни одного. Нам повезло что здесь секретный объект и Дитер скорее всего взял с собой немного людей. Ну так еще можно на что то надеяться — их осталось двое, а нас пятеро. Еще бы оружием разжиться. «Нужно сжечь тело», — подумала я, глядя на рыжую. Иначе это не кончится никогда. И чертово дерево заодно. Эльза с американцами чуть ли не наперегонки рванули к фикусу, обрывая жуткие цветы. Согласна, нужно бы изучить что это за хрень. Только подозреваю это бесполезно. Возможно здесь бонусом проходит какое-нибудь место силы. Иначе в мое время бы уже полным ходом разгуливала толпа восставших из мертвых. А может я чего то не знаю. — Где книга? — спросил Калугин после торопливого осмотра. Видимо наверху. Во всяком случае я не видела, чтобы они здесь что-то читали. — Что это? — я прислушалась. Похоже на топот сапог. Или на шелест крыльев. Они появились внезапно — чертовы вороны и солдаты. Какого?! Калугин же утверждал, что перебил всех. Так и знала, что легко не будет. Так, их четверо и разумеется вооружены «до зубов». А у нас два ствола с полупустой обоймой. Здорово, да?. Завязалась ожесточенная перестрелка, в результате чего мы потеряли одного из наших американских «друзей». Немецкий отряд тоже минуснулся на несколько человек. Еще бы эти каркающие твари не кружились над головой, норовя выклевать глаза. — Патроны заканчиваются, — досадливо пробормотал Калугин, отбрасывая бесполезный пистолет. Это плохо, потому что немцы откуда-то все лезли и лезли. Похоже поиск книги придется отложить. Иначе искать будет некому. Не сговариваясь мы бросились бежать по извилистому коридору, пока не уперлись в какую-то ветхую дверь. — Что там? — Кажется, тупик, — пробормотал Калугин. — Успех. Впрочем какая разница? Может в этой комнатушке удастся забаррикадироваться и придумать что-то более удачное. Похоже удача не совсем отвернулась от нас — внутри обнаружился целый арсенал! — Похоже они годами убивали солдат, — прокомментировала Эльза. Я поежилась — повсюду груды черепов и скелетов в истлевшей военной форме. Каски еще кайзеровских времен, ранцы, сабли, мушкеты… — Что это? — я пнула какую-то канистру. Калугин поднял ее и, присмотревшись, ответил. — Горчичный газ. Если я правильно помню историю, очень пакостная штука. По моему его даже запретили использовать после первой мировой войны. — Ищите противогазы, — сориентировалась я. Ведьмы они или нет, но как выяснилось вполне себе смертны. А уж солдаты — тем более. Так, еще бы разобраться как эта штуковина надевается. Глядя как Калугин возится с канистрой, приходит в голову запоздалая мысль — а если эти древние противогазы рассохлись от времени? Будет «весело», если сами надышимся этой дрянью. А еще слышу обостренным слухом чьи-то осторожные шаги. Они совершенно точно приближаются. Звук собственного дыхания кажется оглушающим. Пересохшее горло судорожно сжимается, в попытке бесшумно дышать. Каменные стены словно сдавливают со всех сторон и от всего этого начинает бешено кружиться голова. Очень похоже на то, что я поймала в Абхазии когда мы спустились на экскурсию в какую-то пещеру. Тогда я списала все на жару и местное вино. Сейчас бы оказаться наверху, под светом прекрасного, мать его, солнца. Мозг цепляется за это дурацкое «солнце». Где оно сейчас? Сколько метров отделяет нас от него? От этой мысли становится совсем хуево. Начинают холодеть виски. «Не смей!» — мысленно ору, но дыхание шумно заходится, поэтому я просто закрываю глаза и задерживаю воздух. Считаю до десяти. Это должно помочь. Я не знаю, как справляться с паничками, потому что не моя тема, но смутно припомнила инфу которую когда-то читала. Собери мозги в кучу и действуй, если хочешь таки выбраться из этого дерьма! Белесые клубы газа окутывают и без того тесную комнатушку и дверь внезапно распахивается. Звуки выстрелов, хриплый кашель, лязг металла перемешивается и я отстраненно выхватываю отдельные картинки. Эльза, схватив чью-то винтовку, стреляет в очередного ублюдка. Калугин добивает штыком другого. Я в общем-то тоже не стою без дела — отстреливаюсь как могу, благо в цель не попасть сложно. Одна из ведьм заходится судорожным кашлем, пытаясь выползти обратно. Американец смотрю креативщик — схватил канистру с бензином и выплескивает на нее содержимое, а затем бросает факел. Уши закладывает от пронзительного не то вопля, не то рычания. — Обернись! — пытаюсь выкрикнуть я, замечая как к нему подкрадывается зловещая тень. Ой, блииин… На вид вроде бы хрупкая дамочка, а на деле вон как мечом орудует. Который, между прочим, почти с ее рост. Блядь, она можно сказать пришпилила несчастного парня к двери. Навожу фокус, чтобы прицелиться. Кажется попала, ну или ранила точно. — Здесь полно взрывчатки, — кричит Калугин и хватает меня за плечо. — Уходим! В коридоре тоже все заволокло дымом. Ориентируюсь на смутно темнеющие впереди фигуру Эльзы. Пожалуй не стоит пока снимать противогаз. Меня вдруг останавливает совершенно безумная мысль. Если я сейчас «потеряюсь», вряд ли они вернутся за мной. То есть возможно и вернутся, но когда утихнет пожар. За это время я могу попытаться пробраться наверх и уйти. Вряд ли кто-то из этих оккультистов выжил. Я буду свободна… Никто больше не станет указывать мне что делать, кого убить и с кем переспать. С паспортом Марты Нильсен я вполне смогу уехать …да в ту же Швейцарию! Жить вдали от войны — это то, чего я хотела с самого начала. И сейчас есть неплохой шанс. Ну да, Советский Союз же все равно победит, и это не моя война, и бла-бла-бла. Слышали-видели, знаем-надоело. Да, я могу их сейчас кинуть. Вопрос в том, сколько можно бегать и прятаться? Ну серьезно, что это за жизнь вечно бояться, что тебя выдадут фальшивые доки или плохо состряпанная легенда? Сейчас у меня появился вариант «легализоваться». Ну и заодно помочь Родине. А что, вдруг мои действия все же на что-то влияют? С маааленькой долей вероятности, но все же влияют. Ведь именно я подсказала верный план наступления Антону. Да, вполне вероятно, что и без этого бы все прошло как надо, но… Думать о том, что такие как Гиммлер или Химмельштос могут оказаться победителями не хотелось от слова совсем. Так что, пожалуй, я все еще в деле. Даже не верится что мы выбрались наружу. Наконец-то можно стянуть противогаз и вдохнуть свежего воздуха. Калугин велел нам ждать его и отправился за машиной. Правильно, кому охота после таких приключений блукать пешком. Старая мельница горела и трещала, пламя лизало каменные стены. Вроде бы все позади, но мне все равно не по себе. Я присела на камень, глядя как восходящее солнце отражается в реке. Почему я раньше не замечала как красив рассвет? Наверное просто никогда не задумывалась, что он может для меня не наступить. А потом, когда фронтовые будни сливаются в один сплошной ком, ты черствеешь душой и все сводится к одному — раздобыть очередной ужин, сухую рубашку, умудриться поспать пару часов между атаками. Никогда мне не вернуться в прежнюю жизнь, когда есть уверенность в завтрашнем дне и твои проблемы крутится вокруг очередного мужика или дилеммой какие выбрать туфли. Боковым зрением я заметила чье-то отражение в воде и испуганно обернулась. Да ладно, неужели янки выжил? — Стоять! Приглядевшись, я рассмотрела, что форма на парне немецкая. Я крепче сжала пистолет. Вот не помню остались ли в нем патроны. Парень медленно снял противогаз и я почувствовала как сердце тяжело ухнуло вниз. Растрепанные светлые волосы, легкая полуулыбка, по-детски открытый взгляд. — Ты… — сердце снова делает отчаянный кульбит, но на этот раз я не позволяю себе поверить в чудо. — Рени… — он не делает попыток шагнуть ближе и дотронуться, лишь смотрит. Почти так, как раньше. — Я не верю… — непослушными губами бормочу я. — Не могу… — А ты поверь, — в его глазах светится безграничная нежность, губы трогает знакомая чуть застенчивая улыбка. — Поверь своему сердцу. Я ведь обещал всегда быть рядом. — Этого не может быть, ты мертв, — сдавленно шепчу я, пытаясь бороться с злыми отчаянными слезами. — Я не знаю что ты такое, но точно не он! — Рени, я понимаю что ты напугана, — мягко сказал Фридхельм. — Но это я, поверь. Неужели ты забыла, как тащила меня раненого по лесу? Неужели правда это он? Допустим он все-таки выжил тогда или Кребс что-то напутал. Учитывая связи его папаши, его вполне могли принять в СС. Так вроде бы все бьется, но… — Вспомни наш медовый месяц. Я обещал тебе что мы уедем подальше от всего этого. Мы все еще можем это сделать. Просто доверься мне как раньше… Он шагнул чуть ближе. Сердце радостно забилось. Сколько я мечтала об этом одинокими ночами, сколько невыплаканных слез разрывали мне душу. Все это может остаться позади. Мы уедем на край света от этой проклятой войны, от всего что мешало нам быть вместе. И больше не расстанемся никогда. А если это снова жестокая галлюцинация? Или…уже совсем не Фридхельм? — Я люблю тебя, Рени, — в его глазах столько искренности. — Обещаю мы уедем как ты всегда и хотела… Горячие пальцы касаются моей щеки, жар тела дразняще рядом. И запах — порох, кожа, лосьон для бритья. Голубые глаза напротив моих. Я крепко зажмуриваюсь и нажимаю на курок. И в этот момент так хочется, так нужно увидеть лицо Фридхельма — по-настоящему, — что в груди начинает печь. Болит разлетающееся ударами сердце. Нехорошо болит. Горько. Разбито. — Ты все сделала правильно, — Эльза сжала мое плечо. Открываю глаза и тупо киваю, глядя на искаженное злобой мертвое лицо и разметавшиеся по траве черные волосы ведьмы. В ее руке блеснул знакомый кинжал. Похоже я в очередной раз сбежала от костлявой. В голове пусто и как-то странно. Все застыло в усталой неподвижности. Больно.

***

Ну что, как говорится, вот и сказочке конец. Почти путешествие в Диснейленд, только для взрослых — билеты продавались в один конец. Остались только бестолковые вопросы. «А чего ты вообще ждала от рейда по зачистке ведьм?» — лениво поинтересовался внутренний голос. — Как ты? — внимательно посмотрела на меня Эльза. Я не знаю, что ей ответить, кроме пресловутого «нормально». Безликого и такого раздражающего, что скулы сводит. Не уверена что смогу когда-нибудь забыть этот кринж. Она достала портсигар, вытащила сигарету и протянула мне. Я машинально взяла ее и пошарила по карманам в поисках спичек. — Это выглядело жутковато — ты смотрела на нее и не видела, что она собирается сделать, — Эльза выжидательно замолчала. Я медленно затянулась, пытаясь найти хоть какое-то успокоение. — Кого ты видела вместо него? Своего мальчика? — Не хочу об этом говорить, — глухо ответила я. — Это слишком… Слишком больно и запредельно жутко. — Мне померещился человек, которого я когда-то мечтала убить, — она отбросила недокуренную сигарету. — И чуть не зарезала Андрея. Вот странно. Мы с ней попались на своих слабостях, а Калугин получается не при делах. Хотя чему я удивляюсь — эмоций в нем не больше, чем вот в этом валуне. — Похоже мы похерили миссию, — вздохнула я. — Книгу не удалось вытащить из огня. — Может это и к лучшему, — задумчиво ответила Эльза. — А насчет миссии не беспокойся. Гиммлеру еще долго придется искать новые артефакты. И то верно. А через годик вообще станет не до таких глупостей, тут бы свою шкуру спасти. Какое-то время мы молчали и это было хорошее молчание. Эльза в этом плане умница — никогда не лезет в душу. В отличие от некоторых. Калугин окинул меня пристальным взглядом. — Все, что здесь произошло не поддается никакому объяснению. И все же мы слышали, почему они выбрали для перемещения души именно тебя. Ну начинается. Так и знала, что он докопается. Вот надо было все-таки технично «потеряться» во время пожара и валить в сторону швейцарской границы. — Как вы правильно сказали, это все можно считать чертовщиной и бредом больного воображения. Калугин угрожающе прищурился и даже Эльза насмешливо выгнула бровь. Ясно, ответ в стиле «моя твоя не понимать» не катит. Что, признаний ждете? — Ну хорошо, — вздохнула я. — Давайте представим что такое возможно. Некоего человека закидывает в чужое тело совершенно из другого измерения. Например, из будущего века. И что дальше? Они немного ошарашенно уставились на меня. — Это не поддается никаким объяснениям и законам логики. Нет никаких зловещих ритуалов или «машины времени» — это просто случилось. Я заметила как в глазах Калугина мелькнул нехороший интерес и усмехнулась. — Уже прикидываете как это можно использовать? Да никак. Это самый обычный человек, который не сможет выдать вам чертежей из технологий будущего. Да, там есть много чего интересного, но нужно обладать знаниями физика, химика, инженера и биолога, чтобы передать вам эти ценные знания. Обычный человек же не сможет воспроизвести даже формулу лекарства. Ну как вам такой вариантик, расчетливые вы мои? Не убедила? Ну поехали дальше. — Еще вы можете выпытать расклад на ближайшие годы, но устроит ли вас он — большой вопрос. И тогда начнете перекраивать все на свой лад, даже не задумываясь как это может отразиться на реальном будущем. Не знаю насколько это возможно, но не хочу даже думать как можно перекроить историю. Они продолжают молчать, и я почти слышу как напряженно крутятся шестеренки в мозгах. Наконец Калугин поднимается и коротко кивает. — Поехали. На секунду мы сталкиваемся глазами и я понимаю, что этот вопрос закрыт окончательно. Уж не знаю была ли я достаточно убедительна или они прониклись размахом пиздеца, который неизбежно возникнет если играть в игры со временем и пространством. Знаю одно — некоторые тайны должны оставаться тайнами.