То есть спасать тебя не надо?

- Они теплокровные. Судя по тому, какое глубокое мертвое молчание наступает за столом, не только Тор удивлен. Кажется, это действительно первый раз, когда йотунхеймский принц что-то говорит. Хотя этого не может быть, потому что Локи точно беседовал с Фриггой. Тор в этом уверен. Локи, по-видимому, полагает, что потрясение вызывает его уточнение, а не сам факт разговора. - Фенриры теплокровные, но благодаря строению шкуры и особенностей кровообращения нечувствительны к холоду вплоть до температуры в 173 единицы от абсолютного ноля. Что-то это должно означать. Кажется, что сомнения Тора по поводу возможности ездить на волках как на конях или использовать как посланцев, что распространено в Йотунхейме, не обоснованы. Но тот факт, что Локи сам, без прямого обращения к нему, которое можно проигнорировать, сохраняя безупречную вежливую отстраненность на лице, ответил, заговорил с ним, с Тором, потрясает громовержца гораздо сильнее. Молчание выходит за все пределы учтивости и Локи, слегка улыбаясь, обращается прямо к Тору. - Они тоже любят парное молоко. - Значит, ты можешь превратиться в ездового волка? Дружный смех Троицы и некоторое оживление на лицах ближайших ейхинериев повергает Тора в ужас. Он совсем не то имел в виду! Он же только что помирился!!! Лицо Локи сохраняет учтивое дружелюбие все время, пока гремит смех. В наступившей тишине его голос шелестит мягким скользким гадким шелком, от которого выворачивает желудок. - Это будет очень холодный теплокровный волк. Тебе не понравится. Да что ж такое! На тренировочной площадке Тор лупит манекен так, что через полчаса от него остается только чугунная стружка. Друзья благоразумно отказываются от спарринга, а про простых воинов и говорить нечего. Когда от 4 манекена не остается даже пыли, Сиф появляется перед ним, воинственно сверкая глефой. - Уйди, Сиф. Правда. Зашибу. - Попробуй! Тор старается. Покалечить подругу в его планы не входит, но и Сиф почему-то отчаянно нарывается. Она не мастер злословить, но и от привычных обидных прозвищ кровь вскипает и гнев на собственную и чужую глупость вновь вырывается наружу. Какого Сурта! Он что, оратор, что ли? Почему с мужем надо говорить, как по заколдованному полю ходить! Почему эти болваны ржали как лошади! Кой черт Сиф дернул за язык ляпнуть про колдовство!!! Кой черт это проклятый синерожий принц вообще рот раскрыл! Молчал всегда, так пусть и дальше молчал бы в тряпочку! Нужны ему больно его разговоры! Гадюка йотунхеймская ядовитая! Сурторов ледяной принц! Змей подколодный! Какого черта он такое Локи ляпнул!!!! Где была его тупая башка!!! Когда по голове прилетает ударом сверху, Тор убеждается - башка все еще на месте, при нем. Перед глазами все как-то быстро темнеет, потом расцветает красными пятнами и исчезает. А когда он приходит в себя, по лицу и за ворот льются потоки воды, а насмешливый голос Сиф интересуется: - Ну как? Охолонул маленько? Тор сдирает мокрое полотенце, вытирает лицо. Удар тупым концом только рассадил кожу. Он осторожно ощупывает намечающуюся шишку, вздыхает. - Мозги прочистились? Громовержец хмуро смотрит на подругу. Шугает сунувшегося было дежурного целителя. Хочется сказать Сиф что-нибудь «ободряющее», например, что нельзя лезть под руку сокрушенному богу грома, но с другой стороны – по голове получил именно он. - Скажешь сейчас что-нибудь про колдовство, правда поколочу. Сиф фыркает. Опускается рядом. - Не скажу. - Потому что я выставил себя дураком? - Потому что выставил дураком Локи. Ну не дураком, конечно, но Тору от этого не легче. -Я с ним почти помирился. С утра. - До вечера времени много, помиришься еще раз. Тор только вздыхает. Помирится, если сумеет найти неуловимого супруга и успеет хоть пару слов сказать. Ждать Локи у покоев – тактика провальная. Ловить принца нужно в таком месте, куда он сам придет. И Тор отправляется к условно теплокровным белым волкам. Твари ужасающи. Они выше громовержца в 2 раз, а крупнее раза в 3. Заявленная теплокровность никак не сказывается на свирепом нраве. Фенриров он раздражает. Волки недвусмысленно скалят белоснежные зубы, когда Тор проходит мимо загонов, неотрывно наблюдают за ним холодными безжалостными глазами убийцы. А когда он задерживается возле одной из клеток, трое его обитателей дружно подтягиваются к барьеру и выстраиваются боевым строем. Ну и как их дрессировать? Чай не лошади, яблоки с руки есть не бу… - Какого Сурта? Последний загон попросту открыт. Ни барьера, ни магических ограничителей. Внутри Локи скармливает с ладони яблоко, ломтики яблока, Хель задери, и гигантский язык фенрира деликатно слизывает дольки с маленькой ручки, пока второй волк пытается поластиться, подсовывая свою абсурдно огромную голову под руку принца. Тор приходит в себя, ощущая, как дрожит каждая жилка в теле. В руке поет Мьельниер, дыхание становится глубоким и размеренным как перед битвой, а в голове уже складывается схема сражения. Одного по зверя по лобастой башке, отшвырнуть Локи, со вторым придется разбираться кинжалом, кой черт он сюда сунулся без копья или глефы. Если успеет. Как под заклятием замедления Тор видит как фенриры напрягаются, медленно поворачивают чудовищные головы, свирепо вздергивают губы. Еще не нападающие, но готовые рвать и жрать сырое мясо. Йотун рядом с ними такой маленький, одного движения лапы и нет больше у него супруга… Локи тоже поворачивает голову. Лицо его - нежное, теплое, врезается в сознание Тора так, словно ударили в солнечное сплетении, разом выбив дух. Когда он понимает, что за гость беспокоит его волков, Локи чуть хмурится и плавно взмахивает ладошкой. И перед Тором вырастает сверкающая стена барьера. Да он что, сдурел?! Тор на пробу ударяет по золотистой завесе – барьер привычно гудит, не желая подчиняться даже Мьельниеру, а Локи вместо того, чтобы спасаться, треплет второго фенрира по голове, за ушами словно это обычная собака. Чудовищный легендарный зверь успокоено опускает голову на лапы, зевает, открывая глубокую жаркую глотку и клыки длиной с Торову руки. И смотрит на него, Тора, холодными голубыми глазами и Суртур его забери он видит под ледяной враждебностью лукавство и насмешку. Он что сдурел? Локи сам притащил сюда этих тварей, ездил на них с малолетства, небось этих еще и сам прикармливал и дрессировал. Да это ему, Тору, нужно спасаться: спустит зверей с поводков, останутся от громовержца ручки да ножки. Тор вешает Мельниер в петлю на поясе, деловито поправляет плащ. Проклятый йотун просто потешается над ним за сегодняшнюю выходу. И когда мягкий хрустальный смешок раздается буквально из-за плеча Тор уже не удивляется. Чертов йотунский колдун. Сзади, впрочем, никого нет. А когда Тор снова сморит вперед картинка меняется. Фенриры наблюдают за ним из задней части вольера, а рядом с барьером стоит третий волк и волчье обличье стекает с него как талая вода со льдины. - Со мной, что ли, решил воевать, Тор, сын Одина? - Если найду, - бурчит Тор, – или поймаю. Локи просачивается сквозь барьер – опять что ли иллюзия, и Тор решается. - Извини за утро. Я совсем не то имел в виду. Я просто хотел спросить, в кого еще ты можешь превратиться. Локи смотрит на него со странной пытливостью во взоре и говорит совсем не то, что ждет громовержец. - Ты никогда не сталкивался с оборотнями? - Нет, - Тор удивлен. У него не лучшие отношения с магией, да и не стоит доброму воину этим увлекаться. Разве что как отец – чтобы сражаться с муспелями или там, нежить громить. Локи едва слышно хмыкает, задумывается, говорит медленно, напряженно всматриваясь в лицо Тора. - Архей, сын Крона-советника – оборотень. Его вторая ипостась – медведь. Кроун может оборачиваться лососем. Все посыльные Видара умеют превращаться в птиц и волков. Тор с удивления смотрит в ответ. Почему-то у него не возникает сомнений в словах Локи. Тот качает головой. - Ты действительно совсем не интересуешься этой стороной мира. Тор согласен: доброму воину магия не нужна. Но те, кого назвал Локи – добрые воины и верные слуги Всеотца. - У нас не принято об этом говорить, - не слишком уверенно произносит Тор и выражение лица Локи меняется. - Вот именно, Тор. Локи проводит ладонью по барьеру и теперь он включается по-настоящему. Тор слышит покалывание в пальцах и едва ощутимый гул. Сказанное вызывает в Торе печаль и стыд, и это заставляет его следовать за Локи по зверинцу, маясь от собственного косноязычия. Вроде и не за что ему извиняться, а вроде и есть. Вроде и Локи считает, что не за что, но почему-то тогда так стыдно? - Прости. Локи оборачивается, брови его удивленно подняты. - За что? И Тор отвечает абсолютно честно. - Сам не знаю. Но чувствую, что нужно. Второй раз за сутки увидеть йотунхеймского принца настолько ошарашенным, возможно, еще никому не удавалось. Тору протягивает ему руку, нервно спрашивает: - Мир? Локи переводит на его ладонь взгляд, такой же ошеломленный, и вновь смеется – чистым заливистым смехом, как ручеек журчит. И Тор понимает. Мир. ХХХХХХХХХХ Мир может и миром, а говорить с Локи за ужином или обедом Тор не рискует. Потом он решает, что это не дело – суженый отдельно, а он и его друзья отдельно, и честно готовится что-нибудь умное спросить у Локи за ужином. Ну или хотя бы не очевидно дурное. А главное – не обидное. - Тор, ты у меня спрашиваешь? - Ты мой друг, у кого мне еще спросить? - Извини… друг мой. Но если ты не заметил, то я не замужем. - Ну-у-у… все равно тебе сподручней дать совет, ухаживает же за тобой…кто-нибудь… К концу речи Тор жаждет провалиться под лестницу или язык себе откусить. Но как ни странно Сиф не пытается отрезать ему его глупый язык, а смотрит с уже ставшим привычным выражением: мой сюзерен – глупец. - То есть ты спрашиваешь моего совета, потому что я девушка? Тор кивает. - И потому что считаешь, что Локи, раз он твой муж, то тоже, своего рода, девушка. Тор кивает с еще более несчастным видом. - Тор… - Ага, - Тор срывается с места, уже не слушая, что хотела сказать Сиф. Это он и так знает. +++++++++ - О Тор, это целая наука. Если ты пытаешься привлечь внимание девы, нужно начинать с комплиментов ее внешности, вкусу, уму и ни в коем случае не менять очередность. Если твой объект замужняя дама… - Да. - Ага. Похвали ее умение, все равно какое, и вкус. Потом внешность, но так чтобы комплимент был связан с ее вкусом и умением. Ни в коем случае не говори о детях – это табу. Наоборот, в разговоре надо подчеркивать ее свободное положение. - Как это? - Ну-у-у, если назначаешь свидание, то спрашиваешь, когда ее увидишь, а не когда она будет свободна, понимаешь? - Стараешься ее накормить. - ? - Что ты так смотришь? Если дама согласилась поесть из твоих рук, считай, что она уже согласилась отдать тебе сердце. Пусть самую малость, хоть воды выпьет, но это уже знак. - Ага. - Тор, а кого ты соблазнить собрался? В смысле, я может ее знаю и дам совет поточнее. Тор вздыхает. Нет, об этой замужней даме Фандрал знает еще меньше, чем он сам. ++++++++++++ - О чем за можно говорить с ведьмой? - … - В Ванахейме их ведь больше? Я не понимаю, о чем можно спрашивать, а о чем нельзя. - …. - Что может нравиться колдуну? Потому что о волшбе я спрашивать не могу, я ничего в этом не понимаю, доброму воину это не нужно. - …. - Огун, не молчи. Ванахеец зыркает узкими глазами и продолжает молчать. Его бесстрастное лицо не изменяется даже когда Тор усаживается рядом и начинает тихонько напевать. Голос у Тора есть, а слуха нет, это верное средство вывести из себя кого угодно. - Пригласи его на охоту. - На охоту? - Он – принц. Пусть и маг. Или тем более, потому что маг. Последняя идея кажется Тору до абсурдного очевидной и в то же время многообещающей. До царской охоты еще далеко, но для небольшой вылазки причина всегда найдется. Правда он не знает, научился ли Локи ездить на лошади. Потому что, если он отправится на охоту на своем фенрире, прям во дворе конюшни эта охота начнется и закончится. Локи появляется за столом неслышно и невидно. Вот никого не было, а вот он уже размещается рядом, кивком благодарит слугу, учтиво улыбается царской чете, кивает Тору, если последний обращает на него взгляд. Он опять ни к кому не обращается, но каким-то чудом Тор снова упускает момент, когда Фригг поворачивается к Локи, а чувствует только, когда разговор уже тихонько течет между двумя магами, а он, Тор, вновь в стороне. Как он это делает? - Как ты это делаешь? Локи медлит с ответом, но видимо, убедившись, что обращаются к нему, поворачивает лицо к Тору и обозначает удивление. - Как ты это делаешь? Я воин, я, слушаю и слышу, как двигаются люди, как вздыхают перед тем, как начать разговор, вижу, как меняются лица перед тем, как начинают действовать. Но тебя не слышно и не видно. Ты просто проявляешься, словно всегда здесь был. Я не слышу, когда ты начинаешь речь, а прихожу в себя, когда разговор уже достиг середины. Это волшебство? Лицо Локи внезапно становится прозрачным как вода, по нему словно волны текут. - Я всегда здесь был. Тор несколько раз встряхивает головой. Локи сидит рядом, его руки двигаются над столом словно над музыкальным инструментом. Он молчит и не смотрит на Тора. Морок. Наваждение. Тор еще раз встряхивает головой – это волшебство. - А ты действительно приручал фенриров? Тех, кого привез? Локи поворачивается к нему лицом и Тор снова готов увидеть, как это лицо течет прозрачной волной и исчезает, но ничего подобного не происходит. Йотунхеймский принц любезно улыбается и кивает. - Да. - И они вправду едят яблоки? - Смотря кто их кормит, - в зеленющих глазах Локи пляшут лукавые огоньки и Тор ворчит, отворачиваясь. - Скажи лучше, смотря какой волк. - И это тоже правда. Тор чуть ли не чувствует, как Фандрал дает ему мысленного пинка. Хотя на самом деле Фандрал так и не понял, за кем это решил приударить Тор. - Это, наверное, опасно. И интересно. - Это долго. Фенриров начинают приучать совсем маленькими, щенками 5-6 месяцев от роду. Если волчонку больше года, приручить его уже нельзя. Но если ты нянчишь его вместе с волчицей, кормишь, купаешь, играешь, то взрослый волк всегда будет тебя слушаться. - И ты всех их приручал? – Тор забывается и голос его звучит недоверчиво. - Нет, только двоих. Но остальные – младшие щенки того же помета. Они следуют за старшими. Такой способ дрессировки вызывает у Тора изумление. Ничего себе: приручил одного, а слушается тебя целая стая? - А правда говорят, что снежные волки могут ходить по ветвям Иггдрасиля? - Правда. - А правда, что фенриры могут сражаться даже с огненными демонами? - Правда. Интерес Фандрала Тору кажется на редкость несвоевременным. Он даже пытается пнуть его ногой под столом, но белокурый викинг сидит слишком далеко. - А правда говорят, что фенриры умеют говорить мысленно? И что команды им можно отдавать мысленно? – вмешивается навостривший уши Вольштагг. - Правда. - И на каком же языке они мысленно говорят? – недоверчиво переспрашивает Сиф. - На волчьем. В глазах у Локи ни малейшей насмешки, лицо учтивое и спокойное. Но Тор уверен: трикстер потешается над доверчивыми слушателями. - А правда, что фенриры могут превращаться в людей? И не в благородных воинов, а в дев? - Правда. Или в принцев. Один фенрир так точно может. - А правда, что у йотунов любимое дело – рассказывать байки о своих снежных волках? – не очень любезно прерывает беседу Тор. В последний момент он понимает, что Локи сейчас опять обидится, но вместо этого лукавый йотун взрывается смехом. - Правда! У него чудесные белые зубы – настоящий жемчуг, у него чудесная улыбка, от которой лицо становится светлым, а глаза блестят. У него чудесный смех и Тору ничего не остается делать, как тоже засмеяться. Смеяться начинают и остальные, даже Сиф усмехается. Вольштагг толкает локтем Фандрала, дразнит: - Что, обломался? Не получится возлечь с волчьей девой. Тору кажется, что это лучший вечер за все время его женитьбы. Вот мама улыбается, глядя на смеющегося сына и его супруга, вот отец пусть и хмурится, но не разгневан, вот его друзья – смеются, разделяя его веселье. Вот Локи – не блистает язвительными манерами, а шутит. Что еще богу нужно для счастья? - Я через пару дней собираюсь на охоту. Конечно, это не царский гон, но я хочу сходить через перевал на горькое озеро. Там красиво. Если хочешь, поедем со мной. Воздух рядом с ним холодеет так быстро и сильно, что Тор едва не отшатывается. На ближайшей стене расцветают инеистые узоры, по коридору словно зима прошла. А Локи смотрит так внимательно и испытывающее, словно он, Тор, предлагает что-то страшное или тяжелое. И спрашивает совсем не то, что Тор ожидает. - А ты не боишься? Боится? Он, Тор боится охоты в своем лесу? - А должен? - Да. Безапелляционный ответ Локи внушает страх. Как холод, как иней на старинной фреске. Но Тор, вместо того чтобы насторожиться, хмурится и бросается «в бой». - Нет, я не боюсь. - Зря. Фигура Локи тает перед глазами, стекает прозрачной водой и Тор сердито поминает небеса и берову бороду. Вот же… колдун!