Радуга скрытая в листе

День у Какаши не задался с самого утра: температура воздуха перевалила за тридцать ещё до того, как он вышел из дома, очередное состязание с Гаем окончилось проигрышем, а к середине дня выяснилось, что отправка на новую миссию не за горами. Но пика паршивости день достиг именно сейчас, незадолго до полуночи, когда Хатаке, сидя на корточках посреди леса, проверял пульс у бессознательного Тензо, заботливо приваленного кем-то спиной к дереву. Пульс под пальцами Какаши прощупывался, к счастью, частый и чёткий. Оснований полагать, что Анбу находился при смерти у Копирующего ниндзя не было, хотя покушение отрицать было нельзя. Кто-то очень хотел избавиться от Тигрёнка-Тензо на некоторое время и самое противное, что Какаши точно знал, кто именно это был. Жизнь Тензо была вне опасности, а потому внимания Хатаке не требовала. Какаши решился последовать за своей соседкой, которая так коварно притворялась милой и доброй девушкой, а оказалась не то шпионкой, не то предательницей. Сосед Юи обречённо вздохнул и последовал за Накамурой вглубь леса к озеру, куда его вёл взявший след Паккун. И хоть до конца дня оставалось уже совсем немного, лучше он становиться точно не собирался. В чем Копирующий ниндзя ещё раз убедился, когда, достигнув границы леса, скрылся за деревом, оглядывая каменистый берег озера. Юи сидела на земле с головой, опущенной на колени, а рядом с ней незнакомый высокий мужчина, с чьих черных как смоль волос стекали капли воды, угрожающе нависал над соседкой Какаши и уверенно сжимал в ладони рукоять катаны. Незнакомец возле Накамуры вытянул руку и направил оружие на девушку. Юи подняла голову и устало посмотрела на противника. Остриё катаны скользнуло по подбородку Накамуры, заставляя подняться. Какаши нахмурился: его теория была не совсем верной? Могли ли девушку насильно заставить избавиться от слежки? Юи неторопливо поднялась с земли, не смотря на противника. Катана в умелых руках незнакомца развернулась лезвием к подбородку Накамуры и, царапая нежную кожу, заставила девушку поднять голову и взглянуть мужчине в глаза. Как бы Юи плохо ни поступила с Тензо, но она была официально шиноби Конохи, а потому судьбу её решать должна была хокаге вместе с советом старейшин, а не неизвестно откуда взявшийся не пойми кто, решил Какаши. Хатаке выпрыгнул из своего укрытия, спеша на помощь девушке, когда понял, что она в ней совершенно не нуждалась, но было уже поздно. Юи раздраженно оттолкнула от себя оружие. — Ты совсем уже спятил! — она стерла кровь с подбородка, обращаясь к незнакомцу, и запоздало заметила соседа за спиной своего знакомого. Незнакомый Какаши мужчина усмехнулся, разворачиваясь, крутанул катану в руке и устремил его в сторону шиноби: — Ты кто такой? — спросил он низким спокойным голосом. — Хатаке Какаши, — представился джоунин. — Вот черт, — расстроено произнесла Юи и скомандовала, обращаясь к мужчине с оружием. — Убери катану. — Хатаке Какаши, — задумчиво повторил незнакомец. — Копирующий ниндзя. Тебе не говорили, что не следует подсматривать за молодыми девушками? «На что он намекает?» — изумился Какаши. Клинок незнакомца описал дугу в воздухе и в следующее мгновение остриё уперлось в шею Хатаке. — Акира! — раздраженно воскликнула Юи, бросаясь на защиту соседа, и перехватывая ладонью лезвие. — Идиот, убери оружие! Акира посмотрел на шиноби, прекрасно понимая, что тот успел воспользоваться техникой замены еще до того, как он приставил катану к горлу Какаши, и теперь, вероятнее всего, находился за его спиной. Развернувшись, мужчина встретился взглядом с уже бежавшим на него Хатаке Какаши, в правой руке которого искрились молнии. — Акира, нет! — только и успела крикнуть Юи, когда райкири её соседа прошло в миллиметрах от изворотливого брюнета, а лезвие катаны вонзилось в левое плечо шиноби. Копирующий ниндзя прервал технику и уже готовил новую атаку, когда Накамура решительно встала на пути у мужчин. — Достаточно! — сказала девушка. — Какаши-семпай я всё объясню. — Объясняться ты будешь перед хокаге, — холодно ответил джоунин, складывая печати. Юи опустила голову и тоже молниеносно сложила печати. Какаши с удивлением увидел, что мужчина, названный Акира, стал прозрачным и приобрел радужный цвет, а затем тонкими струйками втянулся в пальцы Накамуры. — Я., — девушка не успела договорить, как Хатаке ударил ее в основание шеи, подхватил бесчувственное тело и растворился в воздухе.

***

Юи пришла в себя в кабинете хокаге. Пятая слушала рассказ Хатаке, нервно барабаня пальцами по столу. — Юи, — грозно сказала глава деревни, перебивая мужчину, когда заметила, что девушка очнулась. Накамура поднялась и виновато опустила голову в легком поклоне: — Я была не достаточно осторожна, Цунаде-сама. Простите. — Госпожа хокаге, — влетел в окно запыхавшийся Тензо. Пятая грозно обвела взглядом собравшихся в её кабинете посреди ночи шиноби и, как разочарованная поведением своих детей мать, устало покачала головой. Какаши перевел взгляд с хокаге на соседку и понял, что подозрения его были необоснованы. Пятая знала и про озеро, и про Акиру. Тензо, оценив ситуацию и поняв, что с его обязанностями справился Хатаке, тихо бросил: — Спасибо, семпай. А потом разочарованно и обижено посмотрел на Накамуру. — Какаши, — грозно обратилась глава деревни к шиноби. — Я просила тебя присматривать, а не следить. Анбу растерялся: хокаге ругала семпая за то, что он следил за Юи? Вздохнув, Пятая продолжила: — Будешь следить за ней вместо Анбу. А теперь идите, — и ворчливо добавила. — Поспать не дадут. Шиноби развернулись и направились к выходу. У двери их догнал голос Цунаде: — Юи, объясни ему всё и залечи рану. Тензо бросил непонимающий взгляд на Хатаке, тот лишь отмахнулся, всем видом показав, что обсуждать нечего, и теперь слежка за Накамурой полностью и целиком его, Какаши, забота. Анбу кивнул, поняв, что объяснения ему никто давать не собирается. Повернувшись к хокаге, Юи поклонилась, попутно бросив Тензо виноватое «прости» и поспешила покинуть кабинет. Анбу задержался в дверях вместе с семпаем, провожая взглядом опустившую плечи Накамуру. Хатаке ободряюще хлопнул Тензо по плечу: — Спокойной ночи, Тензо. — Спокойной ночи, семпай, — ответил Анбу, провожая взглядом Копирующего ниндзя, на плечи которого с этой минуты была переложена его, Тензо, миссия, которую сам он глупо провалил. — Если Вы не против, мы можем поговорить не на улице? — Накамура сделала попытку завязать разговор, когда они вышли из резиденции. Ей было стыдно за своё неумение уходить от слежки, за поведение Акиры, а также за то, как она обошлась с доверившимся ей Тензо. Мужчина не ответил. — Мне очень жаль, что так получилось. Я была не осторожна, и это привело к печальным последствиям. Оставшийся путь до дома они проделали молча. Оказавшись на их общем балконе Юи растерялась, не зная пригласить ли соседа к себе или пойти к нему. Хатаке уверенно направился к себе. Девушка на секунду задержалась, тяжело вздохнула, а затем, взяв себя в руки, вошла в квартиру Какаши. Сейчас должно было начаться самое сложное. Квартира соседа была точной копией её собственной, даже мебель стояла также. Единственным отличием являлся книжный шкаф, на одной из полок которого помимо книг лежала маска Анбу, висели два круглых колокольчика и стояла фотография его команды во главе с четвертым хокаге. Юи набрала воздуха в грудь. — Сначала позаботимся о ране, — уверенно заявила она. — Это пустяк, — отозвался Какаши, почему-то усаживаясь на свою постель. — Я слушаю тебя. — Не пустяк, — покачала головой Накамура. — Это не простое ранение, я объясню. Помолчав, девушка добавила. — Мне нужно видеть рану. Хатаке как-то странно посмотрел на соседку. — Для медицинских техник это не требуется, — уверенно заявил он. — Для медицинских — нет, а для моих — да, — видя, что джоунин скептически относится к ее словам и не спешит оголить раненое плечо, Юи начала объяснять. — Ранив, он оставил в Вас кусочки своей чакры. Их нужно извлечь. И как можно быстрее. Проблема в том, что я не вижу его чакру, но в тех местах, где она есть, появляются радужные синяки. Предупреждая вопрос соседа, девушка заверила: — Она не могла разойтись далеко. Скорее всего она не ушла дальше груди. — Чем же она так опасна? — недоверчиво поинтересовался мужчина. — Не каждый может носить два вида чакры. Его чакра — это практически яд. Он может убить, а может лишить рассудка. — А теперь про Акиру, — потребовал Хатаке, снимая жилет и куртку и оставаясь в майке без рукавов с высоким воротником, который по совместительству являлся еще и маской. Юи кивнула. — Могу воспользоваться Вашей кухней? — спросила она. Какаши позволительно махнул правой рукой. Накамура вернулась через пару минут, держа в руках глубокую пиалу с водой и полотенце. — Вы знаете, что я родилась не в Конохе, — не то утвердительно, не то вопрошающе произнесла девушка, освобождая руки и глядя на раненое плечо соседа. — Моя родина — деревня скрытая в радуге. Маленькая деревенька на юге страны Огня. Когда мне было семь её уничтожили, а большую часть её жителей истребили. Какаши отчетливо вспомнил ту миссию. Он только что стал членом Анбу и их отправили на задание в деревню, скрытую в радуге. Их миссия заключалась в том, чтобы забрать девочку у встречного отряда Анбу Радуги и укрыть в своей деревне. Чем была ценна та девочка никто не знал, но приказ хокаге звучал однозначно: любой ценой доставить девочку в Коноху. Когда они подоспели, Анбу Радуги были убиты, на девочку наступал ниндзя-отступник. — Нет, так не пойдет, — сама себя прервала Юи. — Начну сначала, — и, посмотрев в единственный глаз соседа, спросила. — Вы что-нибудь знаете о шиноби радуги? Хатаке на секунду задумался, а потом отрицательно покачал головой, давая девушке возможность рассказать все самой, а заодно и желая сравнить свою информацию с ее рассказом. Юи вздохнула, смыв кровь, и внимательно оглядела раненое плечо соседа. — Даже лучше, чем я думала, — пробормотала она и уверенным жестом сдвинула край безрукавки ниже, оголяя грудь мужчины. От прикосновения девичьих пальцев Какаши вздрогнул, не ожидая физического контакта. Нельзя сказать, что его волновала близость молодой девушки, просто он так отвык от каких-либо прикосновений к себе, что касание чужих пальцев показалось ему неприятным, а вместе с тем странным и волнующим. Поняв, что доставила неудобство своим неосторожным движением Юи сказала: — Потерпите, я постараюсь побыстрее, — она оттянула ткань еще больше, изучая мускулистую грудь соседа. «Как неловко», — подумала Накамура, но тут же отогнала мысль прочь. Она не просто праздно пялилась на красивое мужское тело, а фактически пыталась спасти ему жизнь. — Первый, — Юи ткнула пальцем под ткань до предела оттянутой безрукавки, и Какаши почувствовал, что из него что-то вытащили. — Обычно их бывает от пяти до десяти, — предупредила девушка. — Остальные должны быть ниже. Накамура отпустила ткань безрукавки, отстранилась от соседа и, глядя куда-то за спину Какаши, смущенно произнесла: — Придется снять. «Снять?» — мужчина обалдел от такой просьбы. Вся эта история с «лечением» раны ему совершенно не нравилась. Выглядело всё так, как будто девчонка пыталась его… Что? Соблазнить? Смутить? Или что? Убить? Мысли шиноби прервал чувствительный укол в районе сердца. Боль волной прошла по телу, заставляя сделать полный выдох. — Надо спешить, — озабоченно произнесла соседка, от слуха которой не укрылся болезненный выдох, но сама девушка не пошевелилась, ожидая разрешения. Какаши внимательно посмотрел на Накамуру. Она была обеспокоена, поймала его взгляд и, как бы надавила: «Ну». Боль кольнула Хатаке еще раз, уже сильнее, и он понял, Юи не шутила и никаких других целей не преследовала. Быстрым, но аккуратным движением мужчина стянул с себя одежду. Глаза Накамуры тут же уперлись в его грудь, на которой кольцом возле сердца проступили радужные синяки. — Вот засранец, — злобно рыкнула Юи и в следующую секунду ощутимо ткнула соседа в грудь, потом еще раз и еще. Итого Хатаке насчитал шесть тычков, после каждого из которых казалось, что из него вытаскивали тонкую длинную иглу. Напряженный взгляд девушки еще раз прошелся по голой груди Хатаке Какаши и поднялся на шею мужчины. Еще один тычок, и новая «иголка» выскользнула из области возле сонной артерии. Прикосновения девичьих пальцев уже не казались такими неприятными, отметил про себя бывший Анбу. Когда Юи потянула ткань второй маски с подбородка джоунина вверх, попытавшись открыть его лицо, Какаши грубо отбросил ладони девушки от себя. Та испуганно отшатнулась, но быстро поняла в чем причина: он не хотел открывать свое лицо. Закатив глаза к потолку, Юи раздраженно произнесла: — Там может быть синяк. Мужчина и сам это понимал, но сделать с собой ничего не мог. Перспектива показать лицо соседке пугала не меньше смерти. Когда Юи протянула к нему свои руки, он снова их отбросил. — Ками-сама! — раздраженно выдохнула девушка. И тут же начала поспешно рыться в карманах своей одежды. — Да, где оно! Через мгновение она извлекла из кармана маленькое зеркальце и, протянув соседу, закрыла глаза, выставив вперед указательный палец. Он понял всё сразу. Сняв маску, Какаши осмотрел своё лицо в зеркале и возле уголка рта обнаружил радужный кругляш. Мужчина ухватил палец Юи и ткнул себя. От слишком резкого прикосновения оба вздрогнули. Девушка вытащила последнюю «иголку» и кончиком пальца скользнула от уголка губ до подбородка, а затем вниз по шее Хатаке. Какаши протестующе затаил дыхание и уже собрался возмутиться неоправданным действиям соседки, но она опередила его, заявив: — Так проще сориентироваться где рана. Хатаке глубоко вздохнул, борясь с раздражением, стеснением и возмущением, тугим комком перемешавшимися внутри, но объяснения принял и руку Накамуры не сбросил. Юи прошагала пальцами по плечу соседа и, не открывая глаз, создала зеленоватое облако медицинской техники, залечивая рану от лезвия Акиры. Какаши ещё раз глубоко вздохнул, отчего Накамура поморщилась, но ничего не сказала. По-видимому своим глубоким вздохом Хатаке помешал лечению. Он поднял взгляд на лицо соседки, её ресницы вздрагивали, а под веками двигались глазные яблоки. Её спокойное лицо было похоже на лицо спящего и видящего сны человека. Она лечила его уже третий раз с момента знакомства и второй за последнюю неделю, и Какаши совершенно не нравилось, что это становилось традицией. Он ничего не имел против ирьенинов и лечения ран и почти ничего против соседки, но со складывающейся тенденцей, по которой он оказывался всё чаще в качестве пациента надо было заканчивать, потому что к такого рода заботе недолго было и привыкнуть. А лишняя небрежность и невнимательность никогда не ценились у шиноби. Юи прервала технику, смахнула упавшую на лицо прядь волос и повернулась к мужчине спиной. — Сделаю чай, — холодно сказала она. — Рассказ будет длинным. Какаши проводил соседку взглядом, надевая маску. Юи подчеркнуто не оборачивалась даже вполоборота. Мужчина поспешно оделся и вошел в кухню. — Как ты поняла, что это последний? — спросил он. — Я чувствую, что вся радужная чакра во мне. Но если что, то я за стенкой. Девушка кивнула в сторону своей квартиры и неторопливо разлила чай в кружки, но так и не развернулась. Хатаке испытал раздражение, девчонка подчеркивала, что без его разрешения не развернется. — Можешь обернуться, — спокойно бросил он. Юи подала чай, и они устроились за столом. Какаши посмотрел на соседку, ожидая продолжения рассказа, но девушка не смотрела на него, предпочитая рассматривать дно кружки. — О шиноби радуги ходит много слухов. Один из них, что у них два вида чакры, — произнес мужчина, побуждая девушку начать свой рассказ. — Это не совсем так, вернее не у всех так, — ответила Юи и начала свою историю. — На самом деле не все рождаются с двумя потоками чакры, лишь те, кто могут призывать духов радуги. Хатаке удивился. — Конечно, далеко не все жители деревни могли похвастаться этим, такие дети рождались даже не каждый год. В тот год, когда родилась я, в деревне уже родился такой ребёнок. Второго одаренного ребёнка никто не ожидал, — начав рассказ, Юи остановиться уже не могла. — В нашей деревне гроза всегда считалась хорошим предзнаменованием, особенно для рожденных с духами. Когда молния ударила в дом одного из старейшин и не повредила его, все поняли: в эту ночь произойдет что-то из ряда вон выходящее. Вторая молния попала в дом моих родителей и подожгла его. Они были простыми людьми, даже не шиноби, и погибли в огне, а я выжила. Старейшины нашли меня на пепелище и определили в Храм Радуги. Там обучались все дети с духами. Юи замолчала и отпила чай. — Так ты неуязвима для огня? — поинтересовался Хатаке. Девушка, забывшись, подняла на него взгляд. — Нет, конечно, — глоток чая приятно согрел горло. — Меня спас Акира. Сделав еще одну паузу, девушка продолжила: — Я отвлеклась немного. По сути Акира — мой дух радуги. Он очень несдержан и крайне самолюбив. Его эго размером с континент, но он молод и ему скучно, поэтому когда я даю ему возможность свободно гулять, он может выйти из-под контроля, как сегодня. Я прошу простить его. — Он не подчиняется тебе? — уточнил Какаши. — Он не раб, он — мой союзник и друг. У него горячая кровь, но он совсем неплохой. Шиноби помолчали, каждый думая о своем. — Это нормально, что твой дух радуги –мужчина? — поинтересовался Хатаке. Юи удивленно моргнула. — Вообще-то, нет. Обычно люди и духи имеют один и тот же пол, но мне повезло. Какаши вспомнил высокого красавца Акиру. «Да, уж, повезло», — не удержавшись, хмыкнул он. — Не в том смысле, что Вы подумали, — сказала Юи, как будто прочитав его мысли. — Духи мужчины сильнее духов женщин. Чем сильнее дух, тем сильнее его носитель. — Почему разрушили твою деревню? — задал вопрос мужчина. Накамура повертела в руках опустевшую чашку. — Им нужны были одарённые дети, чтобы воспитать их под себя. Поверьте, радужная чакра в сочетании с природной может быть очень разрушительной. Она, конечно, не такая мощная, как чакра хвостатых, но достаточно опасна своим ядом. Достаточно небольшого её объёма и не её носитель умрёт в жутких мучениях, поэтому очень важно быстро её извлечь. — Почему она не опасна для тебя? — Я родилась с ней. Чакра моего духа не может причинить мне вреда, чакра же других духов также опасна для меня, хотя и меньше чем для других. Нас приучали к ней с детства, и кое-какой иммунитет у меня есть. — Так ты не одна такая, — предположил Какаши. — А Вы как думаете? — прямо не ответила Накамура. — Нужно бы было меня спасать, если бы я была одна? Чай в чашке Хатаке совсем остыл, а мужчина к нему даже не притронулся. — Вот и все, — улыбнулась Юи, посмотрела на нетронутую чашку чая соседа и поднялась. — Мне пора. — Как часто ты его выгуливаешь? — спросил Какаши, поднимаясь следом за девушкой. Накамура поморщилась от такой формулировки. — Каждое полнолуние. Шиноби вышли на балкон, Юи перепрыгнула через перила и оказалась на своей части балкона. — Спокойной ночи, Какаши-сан, — произнесла девушка, направляясь к себе и не смотря на соседа. — Доброй ночи, Юи, — отозвался мужчина, провожая соседку взглядом. — Хотя правильнее было бы сказать доброе утро, — тихо добавил он. Спать совершенно не хотелось, и мужчина устроился на доске между балконами, наблюдая как розовеет небо и размышляя о чем-то своем.