3
26 января 2021 г. в 07:08
Крепостная стена Тысячеликого Города вот-вот обвалится. И справа, и слева, куда не взгляни, десятки брешей, сквозь которые в улей проникали всё новые стаи чужаков.
Каждый приступ возглавлял иерофант – биотитан, сравнимый по размерам с "Гончими", но куда проворнее и ловчее. Эти существа камня на камне не оставляли от построек внутри. Однако Тысячеликий Город только рад вносимым изменениям. Именно так – "рад".
Асфалот хорошо знал, что это место – не просто поселение, что Тысячеликий Город – даже не дух или высший демон. Он – причина, по которой Владыку зовут Архитектором, внутренняя суть Тзинча с планами внутри планов, с самыми невообразимыми формами и безумным сочетанием цветов.
Мордвига-Прайм – цивилизованный мир, чья поверхность уже почти скрылась от любопытных глаз, которые могли наблюдать за ней с орбиты. Фабрики, заводы, космодромы, атомные станции, жилые районы, тысячи километров дорог и монорельсовых путей, местами даже несколько слоёв всего вышеперечисленного. И как бы в пику апофеозу урбанизации Тысячеликий Город принял на этой планете вид поросшей мхом древности из глубин истории человеческой цивилизации.
Невысокие глиняные дома, крытые соломой и корой; колонны минаретов, из которых вещали пророки и сумасшедшие, рынки с хрупкими лавками из тростника, дворцы с куполами и стягами, чьи цвета изменялись каждое мгновение. Только лишь святилища Тзинча до сих пор не определились с формой: в одно мгновение они вытягивались до самых небес – а один из золотых шпилей даже пронзил биокорабль на орбите – в следующий миг строение возвращалось обратно к грешной земле, обрастая многочисленными подземными этажами. Улей Банцао после преобразования вообще "утонул" относительно пригорода. Тысячеликий город стал воронкой, впадиной, затягивающий в свои недра неосторожных путников, которые обязательно потеряются на его узких улочках.
Разнесённый лапами-косами иерофанта храм с девятью минаретами оседал на землю мелкими обломками в облаке пыли, чтобы уже в следующее мгновение на месте руин к сапфировым небесам потянулась постройка, напоминающая орочью мусорную гору, внутри которой меки собирают горканафт.
Иерофант неутомим. Он проревел яростный вопль, отчего заложило уши, и снова бросился в атаку. Разрушение и уничтожение давались тиранидам так легко, что даже Тысячеликий Город не мог обратить вспять подобное опустошение или же преобразовать его в нечто новое. Квартал за кварталом превращались в прах и пепел, а немногочисленные защитники были не способны отбросить рой.
Ещё один клин крикунов сорвался с насестов серебряной башни и устремился к тучам горгулий, которые охотились на улицах за пышущими жаром огневиками или же за перепуганными представителями десятков и сотен народов. В насыщенном магией воздухе столкнулись чудовища одно другого страшнее. Синекожие скаты с разверзанными пастями, клыками и зубами в самых неожиданных местах схлестнулись со змеями с бледной чешуёй, перепончатыми крыльями и парой лап, которые заканчивались органическими клинками или биооружием. Первые были способны не только прогрызать любой, сколь угодно прочный, материал, но и существовать одновременно в двух мирах. Они постоянно мерцали. Крикуны становились едва различимы, когда в их сторону летели разъедающие снаряды, и наливались цветом, когда набрасывались на чужаков. Бесплотные призраки в один миг, и кровожадные чудовища в другой. На брусчатку, мозаику, камнебетон или землю Тысячеликого Города – моргни, и поверхность улья изменится – снова и снова падали истекающие ихором горгульи или же их разорванные, словно пропущенные через мясорубку, останки.
Летучие скаты принадлежали Тзинчу, но во время битвы они издавали боевой рёв, созвучный с тем, который орут воины Кхорна. Крикуны наслаждались бойней, и напугали бы любого, но только не Великого Пожирателя. Внутри этого циклопического, богоподобного организма каждое мгновение возникали миллионы новых клеток, а поэтому он не обращал внимания на гибель старых. Постоянный рост и развитие – старые клетки даже вредны.
Крикунов съели, несмотря на все хитрые трюки.
В нескольких километрах западнее иерофанты добрались но несущих опор, на которых покоился дворец, чьи стены были сложены из камней всех цветов радуги. Он рухнул, потянув за собой рядом расположенные острые шпили. Облако пыли накрыло половину города, чтобы обратиться цветочной пыльцой. Разрушение вызвало не шок и трепет, а восторг и наслаждение. Аромат, отдалённо напоминающий смесь бодрящей мяты, сладкой корицы и дразнящего кардамона, кружил голову даже Асфалоту, что уж говорить о горожанах. Они больше не бежали от чужаков, а останавливались, выкрикивали приветствия, размахивали руками и радовались наступающему концу света. Их разрывали в клочья, но люди и нелюди Тысячеликого Города отправлялись на тот свет уверенные в том, что переродятся в иное время, в ином месте и, скорее всего, в иной форме.
Чернокнижника такая перспектива не радовала. Ему нравилось и нынешнее неспокойное время, и проклятое место, и форма, которой он достиг за тысячелетия. Асфалот дождался, когда последний транспорт завершит высадку, а потом махнул посохом в сторону пыли, розовой пыльцы и сиреневой дымки, в сторону колдовского огня, биоплазмы и сцепившихся не на жизнь, а на смерть чудовищ самых диковинных форм и расцветок.
– Плотная колонна. Если наткнёмся на непроходимые руины, то разделяемся на два-три отряда. Дегана, Нимир, вы руководите правым и левом флангом соответственно. Вомверт, – Асфалот обратился к командиру группы сопровождения, – все челноки твои. Обеспечь воздушное прикрытие.
Подчинённые прислали подтверждение, и Асфалот отдал приказ:
– В атаку.
Человечество не создало ещё ничего смертоноснее Ангелов Смерти. В ответ на вопрос можно также назвать циклонные торпеды или бомбы с вирусом "Пожиратель Жизни", но что если промахнёшься, что если враг подготовился к бомбардировке?
К атаке Ангелов Смерти нельзя подготовиться, а если какой воин-Астартес и промахнётся, то тут же сделает поправку и отправит врага на тот свет. Битвы с участием космических десантников завершаются или их победой, или же всеобщим истреблением.
В Тысячеликий Город вошло воинство Асфалота – почти пять сотен легионеров: горсть ветеранов Долгой Войны, россыпь предателей из капитулов псов трупа-на-троне и львиная доля еретиков, никогда не знавших жизни в Империуме, но до глубины души его ненавидящих. Все они врезались в чужаков. И если до этого мига тираниды не встречали сопротивления, способного их надолго задержать, то теперь превратились в дичь. Они привыкли к хаотичным боям с разрозненными противниками и не успели перестроиться, чтобы справиться с гудящим и пышущим паром локомотивом, окрашенным в цвета свежей зелени и чистого неба.
Шёл дождь болт-снарядов и бомб. По улицам громыхали танки, испепеляющие чудовищ лазерными лучами и пламенем прометия. Лавина легионеров давила подпаленные кости, копчёные панцири и расстреливала тех тварей, которые посмели выжить в этом пекле.
Соратники Асфалота по колдовской стезе – Дегана и Нимир – приручили крикунов, чтобы те подняли их в воздух. Эти легионеры были связаны не только по крови, они видели глазами друг друга, а поэтому заранее пресекали любые попытки чужаков взять врага в плотное кольцо.
Сам Асфалот принял сражение на крыше рычащего "Лэндрейдера Протея", реликвии, обнаруженной на борту "Luctus Campana". Так же, как и корабль, боевая машина когда-то была отмечена знаком крылатого меча, но теперь служила иным хозяевам.
И справа, и слева от чернокнижника перекатывались многотонные гусеницы, вращались катки. У ног – в крохотной сплюснутой башне – грохотал курсовой спаренный болтер. Свет от насыщения конденсаторов лазерных пушек был настолько ярким, что Асфалот видел мир в алой дымке. Яростное шипение, и четыре сверкающих копья протянулись к карнифексу, поразив его чуть ниже громоздкого панциря. Чудовище лишилось хвоста и задних лап. Температура такая, что карнифекс прогорел до груди. Чудовище развернулось к коварному убийце, подтянулось пару раз верхними лапами-косами, а потом застыло в грязи. Отомстить за него высыпало столько тварей, что даже общий залп всей бронетехники Альфа-Легиона не остановил поток.
Гарью покрылись стволы болтеров, а лазерные пушки раскалились добела. И когда до столкновения двух воинств оставались считанные секунды, Асфалот просто протянул ладонь вперёд.
Тираниды словно на стену налетели. Первые твари разбили морды в кровь, другие забирались на их плечи, чтобы попытаться преодолеть невидимую преграду.
Перед легионерами вырастала шипящая стена, составленная из тысяч щелкающих пастей. Еретики использовали паузу, чтобы перезарядиться, однако больше стрелять не пришлось.
Не снимая барьера, Асфалот выбросил вперёд каменный посох, и тираниды взметнулись к ярко-синим небесам в чёрный горошек мицетических спор. Чужаков словно бы смерч подхватил или же смяло цунами. Тираниды падали на землю, катились кубарем. Их изуродованные останки вжимало друг в друга. Волна превратились в ком плоти, и никто не избежал подобной участи: ни едва заметный потрошитель, ни громадный страж улья.
Путь в глубь Тысячеликого Города был открыт и устлан склизкой дорожкой из частей тел и луж ихора.
Асфалот улыбнулся и приготовился к встрече с противником куда могущественнее: с иерофантом, чьи вопли и шипение звучали оглушительно даже за многие километры от самого чудовища.