Мысленное движение в сторону тебя

Снова все по кругу, подъем, дорога до школы. Сегодня все точно так же как и вчера, только на Соне чёрная водолазка, с ещё более высоким воротом. Её провожают странными взглядами, перешептываниями. Алина смотрит на девушку с волнением, даже с жалостью. Та не поднимая взгляда, проходит за последнюю парту. Алина садится на соседнее место, намеренно наблюдая за ней. Бледное лицо, руки теперь вовсе не отрываются от ворота. — Что же с ней, — размышляет Алина, следя за потрескавшимися губами, которые поджимались с каждым громким звуком. Она сделала выдох, решительно садясь рядом. Та вздрогнула, поднимая на неё испуганные глаза, тут же натягивая водолазку до предела. Олешева ласково протянула к ней руку, словно боясь спугнуть. Она тут же почувствовала колебания парты. — Тихо, успокойся, все хорошо, — медленно шептала Алина, замечая то что нарастающие волна стала отступать. Олешева тихо дотронулась до побелевших от напряжения пальцев, сжимающих край ворота. Парта задрожала, с неё посыпались ручки. Алина вздохнула, смотря на удивленные лица одноклассников, хмуря брови, что любой мог понять, она просит не обращать внимания. Через несколько секунд все отвернулись, и Олешева аккуратно потянула дрожащую руку вниз. — Я не собираюсь трогать шею, просто успокойся, ворот достаточно высокий, не держи его, — так же тихо продолжила Алина. Рука повисла как тряпочка, мышцы расслабились первый раз за день. Не прошло и минуты, как рука вновь потянулась вверх. Алина максимально медленно перехватила её, заставляя Соню снова задрожать как осиновый лист. Девушка протиснула свои пальцы между чужими, скрепляя руки в «замок». Парта вновь начала трястись, но Алина аккуратно погладила большим пальцем внешнюю сторону ладони. Спустя минуту нежных касаний рук, Олешева решила начать разговор. —Сонь, пожалуйста, расскажи, что случилось? Что за кровь? Откуда шрам? — спросила розовая, томно смотря на рыжую, — Только, давай выйдем отсюда? — продолжила Алина, не переставая гладить руку Сони. Олешева поднимает руку и просит учителя выйти, оправдывая себя тем, что Сомусевой плохо и её надо отвести в медпункт. Преподаватель громко вздыхает и отпускает девушек. Через две минуты Алина уже привела Соню в пустую уборную, это было самое тихое место в школе и отлично подходило для личных разговоров, которые не должны были услышать другие. Она тянет её за руку, вынуждая присесть, кладёт её голову на свою грудь, приобнимая ее за плечи. Розовая выжидающе смотрит на Софью, всё так же поглаживая руку. Тяжелый вдох, девушка с рыжими волосами набирает в легкие побольше воздуха, будто в последний раз и начинает говорить. —Алин… — Софья пытается подобрать слова, но в голову ничего не лезет, сложно что-либо сказать, когда внутри кромешная тьма, а воздух вокруг становится неприятным, едким и оглушительным. Темные лапы сомнения утаскивали девушку вглубь тьмы вместе с собой не оставляя и шанса на спасение, но Соня всё же начинает шептать свою историю: —Мне сложно об этом говорить, ведь я сама не знаю, что происходит, я совершенно не контролирую это… Эти вечные головные боли, сомнения и страх, окутали меня с ног до головы. Это было давно… Лет семь назад, наверное. Я помню хорошо, четко, будто страшный сон. Именно тогда начался этот кошмар, — глотая всё тот же тяжелый воздух говорила Софья, — я была ещё маленькой, меня не очень любили родители, часто били, издевались, будто я была слугой, которую за каждый проступок лупили. Всё своё детство я провела будто через снимок старого фотоаппарата — серо и уныло. Я часто убегала и закрывалась в своей комнате, в своем маленьком мире, постоянно плакала, мне было страшно, очень страшно. Конечно, я тогда уже ходила в школу, но и там не было покоя, одноклассники постоянно издевались надо мной, это было ужасно, — глаза Сони застеклились и в них появилась грусть, боязнь и страх. —Именно тогда, я нашла свою единственную подругу, её звали Аня, мы хорошо общались, она стала моим спасательным кругом, той, кто протянул мне руку и вытащил меня из страха. Однажды, Аня не пришла в школу, это стало роковым днём, тогда группа задир и решила сделать меня объектом насмешек. Они издевались надо мной, били, обзывали. После всего этого ужаса, я пришла домой и сразу заперлась в своей комнате, быстро набирая сообщение Ане. Но увидела уведомление. Именно тогда, именно в тот день, по непонятным для меня причинам я увидела текст в сообщении, который гласил: «Прости, Сонь, но нам надо прекратить общаться, мне было хорошо с тобой», — читала Соня, когда из глаз начали стекать хрустальные слезинки. —В тот день остатки моих надежд разбились в пучине отчаянья, будто фарфоровая кукла, я вновь стала видеть мир с эффектом пленки, меня больше ничего не радовала, я будто перестала чувствовать. Примерно в тоже время появилась такая реакция на страх — выделив слово «такая» сказала девушка. — В этом жгучем сомнении, которое медленно поглощало меня, я дожила до пятнадцати лет. Задиры в школе стали ещё больше избивать меня, ведь я не могла ничего им ответить, тогда я решила уйти из этого мира и оборвать свои попытки на мирное существование, но и этого сделать мне не удалось, — Алина уже притянула Соню к своему плечу и нежно поглаживала по голове. —С того дня, я скрываю шрам от посторонних, настойчивых и осуждающих взглядов, и вот вчера… Я не знаю, просто не знаю, ему несколько лет, откуда столько крови, почему голова так сильно болела, я просто запуталась, — закончила свой рассказ Софья. — И да, прости что выливаю на тебя все свои проблемы, — всхлипывая, извинилась Сомусева. Алина просто сидела, и находилась где-то в своих раздумьях. Она не могла понять, как Соне было сложно и трудно. Девушка очень долго думала, что же сказать на весь этот монолог. Ведь если не ответит, возможно, это молчание продолжит ещё стремительней пожирать Соню изнутри, а веревка из сомнений и страхов будет затягивается сильнее, не давая сделать и глотка воздуха, который так необходим Сомусевой. —Сонь, всё хорошо, честно, я очень хочу помочь тебе, — говорила Олешева, эти слова были столь желанны для рыжей, ведь Софья уже давно потеряла надежду на спасение из этой ледяной речки, которая покрылась толстым слоем льда, — Давай после уроков встретимся и сходим прогуляться? Скорлупа, которая с каждым жестоким поступком в сторону Сони становилась всё крепче, начала давать еле видную трещину и постепенно пропускала светлые лучи вовнутрь, убивая тьму. Желание Сомусевой доверится было неимоверно большим, но эта самая оболочка закрыла девушку и не давала сделать ни одного шага наружу.