Говорят, что неумение принять потерю — это одна из форм безумия. Наверное, это так, но иногда это единственный способ выжить… Мередит Грей
«Никогда не говори никогда» — правило, которого придерживался Аарон всю свою осознанную жизнь и которое прививал всем своим друзьям и каждому дракону. Только Вишне все было нипочём. Всегда. Этот балагур и весельчак, которого Хилл любит, пожалуй, как родного младшего братишку, всегда найдет приключения на свою задницу, так ещё и принесёт их и главарю драконов. Вишня всегда считает, что с ним ничего не может произойти, и каждый раз, когда парень так говорит, в него что-нибудь прилетает. Шальная пуля, удар ножом или же просто серия искрометных ударов по кучерявой головушке — не важно. За свое отчаянное неверие он отчаянно сильно получает. Всегда. И вот страховался бы он после этого, но, однако, жизнь его не учит. Дурак дураком, но Аарон его любит и переживает за него. И сегодня не первый раз, когда Аарону приходится бросать все дела и спешить на помощь к лучшему другу, которого, кажется, пора хорошенько избить за непослушание. Вот ведь уверен мужчина, что Вишня пошел на встречу как всегда один. Смелый ведь… Идиот он, а не смелый. Надо было лучше Тёрнеру доверить, чем ему. Чтобы его секса на несколько месяцев лишили, авось и голова на место встанет. А то у него, кажется, только член вовремя встаёт, а голова включается, когда уже не надо. Или как объяснить эти его глупые выходки? Послал ведь его с парнями на приёмку алкоголя с новыми поставщиками. И как? Как он умудрился там получить что-то в свое тело? Кажется, Вишня и проблемы — это одно слово и головная боль Аарона. Протяжные стоны боли слышны ещё из коридора. Аарон узнает этот голос из тысячи других. Вишня всегда так громко стонет, когда ему больно. Ещё громче он стонет разве лишь во время секса. Ну, здесь, скорее, чтобы показать свое превосходство. Хилл заходит в кабинет, обращая свой недовольный взгляд на друга, сидящего в его кресле и держащегося за живот, истекающий кровью. Рядом стоит Майкл, роясь в ящиках Хилла, а с другой стороны Ани. Она держит ягодного за ладонь, пытаясь его успокоить. Господи, и за что ему все это? Ладно, Майкл хоть делом занят. А эта дура-то чего его за руку держит? Рану надо держать! Не видит что ли кровотечение какое? — Блять! Рану ему лучше зажми, а не руку тискай! — рявкает Хилл, настигая раненого и остальных. Он отталкивает Тёрнера в сторону и вытаскивает из шкафа аптечку, осматриваясь, — принеси чистую одежду и кипяток. Будем пулю вытаскивать, а ещё виски ему налейте, чтоб немного обезболить процесс. Никого сюда не впускать! Быстро! Вы не видите, у него уже и так охуенная кровопотеря. Блять, ещё и дока нет! Хватает секунды, чтобы Ани начала прижимать руки плотно к ране, а Тёрнер убежал из кабинета за тем, что попросил главарь драконов. Их тайный доктор уехал неделю назад в другой штат к маме, а они и не думали, что может что-то произойти. И вот как Аарон будет вытаскивать из него пулю? Он же не умеет! Скорее, живот ему раскроит, чем пулю вытащит! Да никто из них не умеет. Вишня может, но он разве лишь сейчас на вздохи и выдохи способен. Крови вон уже сколько потерял… Весь пол под креслом в багровой жидкости. И как ещё только не потерял сознание? Сильный однако. Только вот что произошло? — Просто…как, Ви? Как ты умудрился? — Аарон наливает виски в бокал и отпивает несколько глотков, отдавая остальное другу. Надо хоть обезболить его немного, а то сейчас от шокового состояния ещё умрет. — Это была подстава, Ар! Не было никакой передачи алкоголя… Мы с ребятами ели ноги сделали. Фредди… Это все он! Он устроил там засаду. Я не знаю, зачем, но это он… Блять, болит, что пиздец. Наверное, из-за склада… Фак, вытащи уже эту пулю! Сейчас все сгорит там к чертям! Подстава? Фредди? Ясно-понятно. Разберётся с этим позже. Надо что-то срочно делать с Вишней, иначе он нахрен сгниет тут от большой кровопотери и не будет больше у Аарона друга. Вдох. Выдох. И почему он не проходил никаких курсов оказания первой помощи? Вот как? Как он вытащит эту чёртову пулю? Он даже не знает, как ее надо вытаскивать… Вишня либо от его действий подохнет, либо от его тупизма, потому что он нифига не врач и не умеет. Но надо и придется рисковать. В больницу нельзя. В больнице будет слишком много вопросов, да и пока везти будут, — шанс потерять Вишню увеличивается. Дверь отворяется, и входит О’Нил. Ей было так интересно, почему Хилл убежал так быстро, а теперь ей интереснее ещё больше. Она обеспокоенно осматривает кудрявого, расширяя глаза. Бледный, а улыбается ей. Ну не милый, а? Даже в таком состоянии имеет такое прекрасное обаяние. Кровью весь истекает… Что же произошло? Подходит ближе и видит нервного Аарона, явно не знающего, что ему делать. — Сара, иди домой! — Аарон выставляет руку вперёд, перехватывает девушку и разворачивает спиной, чуть подталкивая в поясницу к выходу. Ещё соплей ему тут не хватало. Сейчас ведь разревется. Только О’Нил не собирается уходить, а плакать тем более. Помочь. Не зря ведь Сара целый год ходила на курсы медицинской помощи, на которые ее отправил зачем-то Эндрю. И сама закончила их с отличием! Теперь умеет практически все. Ну, разве лишь, серьезные операции провести не сможет. Но пулю вытащить — запросто. — Но… Я хочу помочь! Я проходила курсы медицинской помощи. Нас учили вытаскивать пули! Давай я помогу? Он сейчас сознание потеряет. Ты ведь не умеешь, наверняка. Да он и не умеет! Сара видит это в его глазах, и страх тоже видит. И как Аарон собирался ему помогать? — Нет! Ты идёшь домой! — Тёрнер открывает дверь с ноги, и она ударяется об стену, — Майкл тебя отвезет. Таз с кипятком и чистая одежда оказываются сложенными на два стула, и Аарон уже собирается промыть руки, чтобы начать операцию, но оказывается оттолкнут девушкой. — Пока вы тут спорить будете, — Сара промывает руки в горячей воде, заплетая перед этим себе пучок, — он потеряет слишком много крови. Уложите его лучше на стол! В сидячем положении мы до пули не доберёмся, — скидывает со стола все бумаги и мешающие предметы, ловя на себе недовольный взгляд Аарона, — мальчики, давайте! И держите его оба крепко, потому что я сейчас буду в ране ковыряться, а он дёргаться. Чтобы ненароком ничего лишнего у него там не повредить, нужно, чтобы вы его крепко держали. И девушку отсюда уберите, ее сопли нам не помогут. Оба дракона переглядываются, выгоняя Ани за дверь, а потом и укладывают Вишню на стол. Аарон начинает держать друга за плечи, подкладывая под его голову свою старую футболку, а Майкл — за ноги. Сара же осматривается. Огромная аптечка на одном из стульев явно превосходит обычную: тут есть все. Все необходимое для извлечения пуль. Берет в руки ножницы и разрезает футболку Вишни, избавляя от прилипшей ткани и пальпируя место ранения. Отпивает из бокала пару глотков алкоголя. Она никогда не вытаскивала пули из живого человека. Из куклы — да, но не из реального человека. Набирает в шприц обезболивающее, вкалывая его ягодному. Он медленно закрывает глаза, расслабляясь, и парни отпускают его. — Уверена, что сможешь? — Аарон не может не восхищаться ее смелостью, но рисковать другом не хотел бы. — Хилл, просто заткнись и все! Оба помолчите. Дайте мне настроиться. Страшно? Конечно. Любое неправильное действие, и Вишня умрет по ее вине. Ещё и надо было угодить пуле именно в живот. Самая сложная рана. Сложнее разве лишь в лёгкое или в голову. Протирает края раны, очищая их от крови, а потом, набирая в лёгкие чуть больше воздуха, засовывает в рану несколько пальцев, пытаясь нащупать пулю. Лишь бы недалеко зашла. Лишь бы не в жизненно важные органы… Пару сантиметров вглубь, и она нащупывает сталь, облегчённо вздыхая. Слава богу, не очень далеко. Нужно лишь достать… Обрабатывает инструменты виски, чтоб наверняка. Кто знает, где они были до этого? Осторожно растягивает края раны и вводит пинцет со специальными зазубринами в рану, пытаясь теперь им нащупать пулю. Пару мучительных минут поисков дрожащей рукой под гробовую тишину, сопровождаемую лишь вздохами мужчин, щёлканьем колёсика зажигалки и быстрым сердцебиением Сары, что продолжает ковыряться в кровоточащей ране. Она наконец-то подцепляет пулю и осторожно ее вытаскивает, стараясь не задеть ни одного органа, а потом опускает в подставленную Майклом жестяную банку. Но это только половина дела. Надо теперь обработать рану и наложить повязку. Смывает руки, обильно смачивает кусок полотенца в кипятке и протирает им хорошенько живот Вишни, пульс которого постоянно проверяет нервный Хилл. Обрабатывает края раны антисептиком, оборачиваясь к драконам. — Помогите его приподнять и удерживайте в сидячем положении, мне надо повязку наложить, — берет бинт, пока оба мужчины осторожно усаживают Вишню, придерживая его за плечи. Прикладывает к ране стерильную салфетку, крепко придерживая левой рукой, пока правой отматывает бинт и осторожно закрепляет салфетку к животу ягодного, делая узелок на одном из боков. Выдыхает, стирая со лба пот локтем. Белоснежная блузка испорчена кровью Вишни, на лице тоже несколько капель багровой жидкости, а сердце бешено стучит, не в силах успокоиться. Аарон пересаживает друга в свое кресло, наливая Саре полный до краев бокал виски. — Пей! — приказывает он, и она не ослушивается, выпивая все разом до дна. Дрожь в руках и коленях проходит, а сердце медленно принимает обыденный ритм. — Спасибо тебе, малышка. Ты настоящий дракон. Я горжусь тобой. Притягивает ее к себе за руку и крепко обнимает, позволяя ей уткнуться носом в свою грудь и даже немного поплакать. Ей это надо. Он видел во время процесса ее страх и смелость. Он гордился ей все это время и почему-то знал, что все будет хорошо. Сара была очень аккуратна. Аарон понимал, что его друг останется жив, а девушка, что теперь вызывает у него тепло в груди, снова покажет себя с лучшей стороны. Теперь можно себе позволить и немного нежности, так ласково прижимая ее к себе и ощущая влажные капельки на своей груди от ее слез. Испугалась, но сделала все. Не дала члену ее семьи встретиться со смертью. Волшебная девушка. — Что произошло-то? — Майкл ревниво смотрит на происходящую перед ним милую картинку, садясь на свободный стул. — Да мы же должны были алкоголь принять по новому каналу, ну я и послал Ви. Он сам вызвался даже, а я пока разгреб всю бухгалтерию. Вишня сказал, что это Фредди и там не было никакой передачи и никаких новых людей. Просто этот хрен решил нам отомстить за то, что мы подожгли его склад с наркотой. Черт, я должен был пойти с ними. Опять ему все прилетело… Если бы не Сара, не знаю, как бы вытаскивал пулю, — Хилл осторожно приподнимает подбородок заплаканной девушки, берет со стола салфетки и стирает с ее лица кровь. Осматривает ее, видя испачканную одежду. — Тебе бы переодеться, малышка. Давай дам тебе свою футболку? Утвердительный кивок встречает мужчину, и он вытаскивает из ящика белоснежную ткань, протягивая девушке. Майкл покорно выходит, давая Саре возможность спокойно переодеться, но вот Аарон не спешит. Он осторожно расстёгивает пуговицы блузки шатенки, замечая ее шокированное состояние. Она испугалась. Она только что копалась в ране в животе человека и вытаскивала пулю. Это нормально, что осознание пришло только сейчас. Он просто ей поможет. Без пошлостей и прочего. Она помогла его другу, а он теперь поможет ей. — Давай, малышка, снимай с себя одежку, — неспеша опускает края блузки вниз, очень нежно, что несвойственно ему, стирая капельки крови с ее шеи салфетками, оставляя маленький поцелуй, полный трепета и его очарования ей, на ключице. Она поднимает руки, помогая ему тем самым надеть на себя футболку, а потом снова крепко его обнимает, ощущая, как его ладонь гладит ее по спине. — Я твой должник, О’Нил. Ты спасла ему жизнь. — Я лишь помогла удалить из организма инородное тело, дальше все зависит от него, — О’Нил отстраняется, обращая болезненный взгляд на Вишню. Улыбается ему. Марти предупредил ее о потенциальной опасности ягодного, а она вытаскивала из него пулю…потому что испугалась, потому что он ей дорог. Потому что он ее друг, и он ей важен. Как бы это ни было глупо, но она скорее поверит в то, что убил Аарон, чем Вишня. Ягодный попросту не мог. Слишком милый и добрый. Он и мухи не обидит. Зато Аарон уже ни раз доказал ей, какой он грубый и злой, но и он не лишён нежности. И это его моя… Сара запомнила это. Его? Она и не знает, но что-то сильно к нему тянет. Что-то очень непонятное, такое прекрасное и невидимое. Аарон ей тоже дорог. И Майкл… Их троица ей очень важна. А, может, Марти специально хотел ее отвлечь своим предупреждением, чтобы скрыть свое участие в этом? Он ведь тоже отлично подходит на роль убийцы. Нет, это не мог быть кто-то из этой троицы. Это кто-то другой. Другой дракон. — Что я должен делать, чтобы с Ви все было хорошо? — Хилл накидывает на ее плечи свою куртку и берется за края кожаной ткани, притягивая Сару к себе. Снова. Слишком красивая, чтобы была реальной. Слишком прекрасная. Да пошло все к черту! Она ему нравится. Да, броня дракона дала сбой и разрушилась, когда он увидел ее такую красивую в спортивном зале, а теперь не может сдержать восторженных вздохов и взглядов. Сара О’Нил, кажется, поселилась в его сердце и теперь разжигает там пожар и топит тем самым лед, что сковывает его мышцу своими крепкими оковами. Но и они бессильны перед этой шатенкой с глазами цвета виски. Ей хочется восхищаться. Ее хочется любить. — За ним нужен уход. Надо менять повязку вовремя. Смотреть, чтобы рана не гноилась и давать воду, как только попросит, — О’Нил задумывается и решается на отчаянный шаг по сближению с ягодным. — Я живу одна… Знаешь, мы могли бы его поселить на время у меня. Я бы за ним ухаживала. А ты или Майкл — вы, можете приходить каждый день. Я буду рада. Мне все равно одной там тошно. С Ви хоть веселее будет. Ага, а когда этот строптивый очнётся и придет в себя, а Вишня сделает это достаточно быстро, потому что ему все нипочём, — Аарон будет кусать локти, переживая, не трахнул ли ягодный Сару. Его Сару. Ну уж нет. Увольте его от лишних переживаний. И так уже пробил всю информацию о том брюнете, который оказался Джоном Холлом, потому что видел их вместе после колледжа. Хотел ее встретить и подвезти, а, увидев, как она обнимается с этим молокососом, уехал обратно в казино. Он ведь не знал, когда заканчиваются ее занятия, поэтому приехал сегодня около часа дня. А она приехала с Тёрнером аж в четыре… Майкла ему еще на его голову не хватало. Тоже вон слюнки на нее пускает. А ведь Хилл уже все решил: она его, больше никому не отдаст. — Я и сам справлюсь. Ты скажи, как менять повязки и когда, а я буду к нему заходить и всё вовремя делать, — ловит на себе недоумение и заинтересованность, но продолжает, — не стоит тебе с ним жить. Не надо. Это не лучший вариант. Мне…короче, не надо и все! Ревность… Это ведь такое плохое чувство. Если бы Аарон понимал, как оно так сильно затягивает в свой плен его, то вряд ли бы сейчас так говорил. Но он не понимает, вот и выглядит сейчас, как ревнивый муж. А он ведь ей даже не парень! — Аарон, не надо в меня влюбляться. Мы можем спать хоть каждый день, я даже могу позволить тебе себя целовать, но, прошу тебя, не надо в меня влюбляться. Я… Я не ищу этого, Хилл. Мне важно отомстить, а дальше пусть все хоть огнем горит. Мне не нужна такая жизнь, и даже любовь не сможет её изменить. Ласково гладит большим пальцем его щетинистую щеку, улыбаясь ему. Красивый всё-таки. Есть внутри него что-то очень нежное и теплое, и раз он позволяет себе такие милые жесты с ней, то она ему точно небезразлична. Только Сара не ощущает того же… Нет, с ним хорошо. Уютно. Горячо. Из крайности в крайность, и это манит, дразнит и восхищает, но не влюбляет. Может быть, если бы она не потеряла брата и просто встретила его, то это восхищение могло бы стать любовью, но сейчас же ей надо отомстить. Больше ничего не надо. Она не хочет никому разбивать сердца, вот и отталкивает от себя всех. — Я и не собирался в тебя влюбляться. Слишком много чести для такой маленькой девочки. Ты быстрее по мне сохнуть начнёшь, О’Нил! — смотрит на нее несколько секунд, а потом с силой притягивает ее лицо к своему и впивается в губы грубым и очень страстным поцелуем, буквально терзая ее уста своими, закусывая их до крови, а потом ласково зализывая. И Сара не сопротивляется, поддаваясь этой страсти, что сковывает низ ее живота своим липким чувством. Руки ее пускаются в пляс по телу главаря драконов, приподнимая края футболки и уже практически снимая ту, но сильные ладони Хилла отстраняют девушку от себя. Хотела его обидеть? Не вышло. Да, нравится она ему. И он сделает все, чтобы понравиться и ей. Докажет, что помимо мести есть ещё и любовь, и в этих шести буквах спрятано его имя. Вот и хочется теперь Хиллу быть к ней ближе, но раз она пытается его от себя оттолкнуть… Он станет умнее, сыграет хитрее. Воспалит и влюбит ее в себя, сама не осознает, как захочет помимо ее вот этих идиотских предложений секса и его самого, как свою вторую половинку. — Не собирался, а целуешь… Ладно, забудь, — смотрит на бледную спящую фигуру ягодного, тепло улыбаясь… Ну, нет, он точно не мог убить Эндрю, — тебе сейчас тупая ревность важнее, чем друг? Ему нужно нормально лежать в постели, а еще лучше с капельницей и в больнице. Либо вези его ко мне домой, либо в больницу, Хилл! — О’Нил кричит на мужчину, вызывая у него порцию негодования, выразившуюся рассеянным взглядом и странной улыбкой. — Ладно, буду приходить каждый вечер и приносить продукты. Напиши список лекарств и всего, что надо. Мы с Майки купим все и занесем сегодня до полуночи, а еще запиши мой номер, — Аарон наклоняется и поднимает с пола упавшую бумажку и ручку, быстро записывая стационарный телефон казино и свой личный, протягивая листик Саре. Пожалуй, он умолчит о бардаке в своем кабинете, о количестве крови на его полу и столе и о том, что они топчутся по важным документам. Ради Вишни потерпит, да и восстановит часть. Все-таки более важные лежат в его сейфе, а эти и переписать можно. — Вот, звони на личный в любое время суток. В казино скажешь, что О’Нил, и тебя переведут на мой домашний, если я дома, либо позовут меня. Все поняла? Ничего себе, у него и сотовый телефон есть… Ага, Сара о сотовом только слышала. Они с Эндрю не жили бедно, но достать сотовый в их городе было сложнее, чем звезду с неба, и ими пользовались только высокопоставленные члены города. Ах, ну и драконы, видимо, тоже. — На домашний позвоню, сотового нет. Хорошо, все поняла. Зови Майкла и осторожно переносите его в машину. У вас ведь есть у кого-то машина? Или они только на мотоциклах катаются? Только Аарон не торопится отвечать на ее вопрос и снова роется в своих ящиках и полках. У него тут магазин всего? Если да, то можно ей таблетку от боли и таблетку для счастья? Было бы очень прикольно такие употребить и забыть обо всем. — У тебя нет сотового? Сейчас исправим. Тебе какой белый или черный? — усмехается, замечая ее расширенные зрачки. Да-да, у него в кабинете есть и сотовые телефоны, и склад с оружием, и ножи, и еще много чего интересного. — Понял, черный. Ты ж черный дракон. Увесистый, как кирпич, да и практически такой же формы телефон, оказывается вложен в раскрытую ладонь девушки. Он достаточно тяжелый, и рука О’Нил проваливается, но она быстро соображает, что произошло, и берет ситуацию в свои руки, убирая сотовый в карман куртки Аарона. Она уже даже успела продеть руки в рукава и насладиться этим восхитительным ароматом его терпких духов и табака. — Не стоило, это очень дорого… — Все, молчи, О’Нил, ты спасла жизнь моему другу. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, — не дает ей возможность договорить, осторожно убирая с лица несколько прядей, выбившихся из общей копны. Сильная, красивая, умная. Принципиальная. Дальше все происходит, как в самом настоящем боевике. Майкл и Аарон поднимают обессиленного Вишню за руки и за ноги, пока Сара открывает дверь машины Хилла, чтобы мужчины могли осторожно расположить там ягодного. О’Нил приходится сесть на заднее сиденье, уложив голову кучерявого на свои колени. Она и не думала, что когда-то будет сидеть в старенькой ауди, а на ее коленях лежать голова Вишни, которому она буквально полчаса назад вытаскивала пулю из живота. Спасла человека, который отлично подходит на роль убийцы ее брата, и ни капли не жалеет об этом. Из зеркала на нее смотрят два изумрудных огонька как-то ревностно и непонятно для нее, словно корят за то, что она всем этим занимается, но одновременно и гордятся. Это видно по улыбке. Вообще, Майкл ей сейчас так непонятен. Он, вроде, и защищает, и заботится, но как-то закрыто, пассивно и немного холодно даже, словно она ему опротивела, когда вступила в ряды драконов… Странно. Вот, вроде, и жизнь человеку спасла, и все хорошо закончилось, но на душе Сары как-то погано, словно высосали все соки и все желание жить дальше. Может быть, именно поэтому Эндрю и просил ее не приближаться к драконам? Они несут в себе какую-то смерть? Тьму? Особенно их главарь, что сейчас протягивает Саре ладонь, помогая выбраться из машины, а потом поднимает друга. Аарон необычный. Он сильный, в нем ощущается поддержка и опора, в нем есть огонь, и ей нравится его разжигать, а потом видеть пламя в его глазах, готовое поджечь все вокруг. И он поджигает ее, но и не лишает заботы, трепетно отдавая ей свою куртку или убирая прядки за ушко. Власть в такие моменты отходит на второй план, уступая сердечной заботе и ласке. Но и эта власть ей симпатична… Как же было необычно и так завораживающе, когда он назвал ее своей и поцеловал, и этот поцелуй был таким… теплым, родным, как будто бы ее всегда целовали только его губы, и она была готова растаять окончательно, но внутри все снова взорвалось. Демон вновь попросил ее оттолкнуть его, выпустить свои острые коготки и не подпускать, но как? Как не подпускать того, кто тянется так сильно, возможно, и сам того не осознавая. Все такое странное… Да, не стоило ей вступать в банду. Она лишь запуталась еще больше. Ее запутали. Хилл запутал своими этими странными поцелуями, заботой и нежностью, а потом грубостью и жестокостью, страстью, гневом. Он заполнил ее мысли собой, и если это было его планом, то у него отлично получилось сбить ее с толку… Может, убийца всё-таки он? Не зря ведь клинья к ней подбивает. Ох, как не зря. Чувствует ее сердце, что он что-то прячет за этой своей нежностью. Только бы знать что… Надо к нему подобраться как можно ближе, и Вишня ей в этом поможет. — Нет, не на диван, в мою спальню на второй этаж, — не дает мужчинам избавиться от тяжелого тела друга и уложить его на диван в гостиной. Делать ей больше нечего, как бегать со второго этажа на первый, когда Вишне что-то потребуется. Нет, пусть спит на ее кровати, а она у брата. Хоть бумаги его почитает. Разберётся, что там, да и как. — В твою куда? Нет, О’Нил, я его с тобой в одной кровати не оставлю! — Хилл издает звук, похожий на рычание какого-то медведя или волка, останавливаясь в середине лестницы, чем вызывает у Тёрнера недовольный вздох. — Блять, Хилл, он весит не меньше восьмидесяти, несем его уже куда-нибудь! Спина сейчас отвалится, — Майкл готов уже выбросить тело Вишни и оставить этих двоих нервных наедине, чтобы они уже избавились от этого тупого чувства ревности. Да пусть уже снова переспят, а то оба сейчас друг друга прибьют. Видел он, как они в машине кидали друг на друга свои гневные взгляды. И в какие они игры играют? Вот же шатенка! Влюбила в себя самого главаря драконов, а теперь умело пользуется его влюбленностью, играя на его нервах и чувствах. Не доигралась бы, а то Майкл знает, каково бывает, когда кто-то перешагивает за черту дозволенного. Видел, знает, практиковал. Повторять больше не хочет. Сломанного носа было достаточно. Ослушиваться Аарона — портить себе жизнь, здоровье и нервы. Он бывает…жесток, и ему плевать, кто перед ним. — В мою, я буду спать у брата, — О’Нил закатывает глаза. Вот сейчас ревность Аарона точно не к месту. Ага, станет Вишня к ней приставать. Ему бы для начала в себя прийти, а потом уже хоть что-то делать. Спальня шатенки оказывается просторной, светлой и очень уютной. Большое окно с белоснежным подоконником, на котором лежит сложенный плед и книга. Видимо, она тут часто сидит и читает. Кровать около стены с таким милым голубым постельным бельем и плюшевыми зверями. На стенах висят различные картины и огромный стенд с фотографиями. Большой, как и полагается девушкам, шкаф для одежды. Письменный стол с настольной лампой, заваленный тетрадями, карандашами и ручками. Минимум мебели и максимум пространства. Чисто, аккуратно. Тепло. Драконы укладывают Вишню на кровать Сары, избавляя его предварительно от обуви, а девушка садится на стул, распуская волосы. Майкл начинает ходить из стороны в сторону, рассматривая убранство комнаты, пока Аарон останавливается перед стендом с фотографиями, на долю секунды замирая. Удар. Сердце пропускает этот чёртов болючий удар, а в голове возникает нежный голосок… Ее голосок… — Что ты там увидел? — О’Нил подходит вплотную к мужчине, стараясь найти то фото, на которое он уставил свой удивленный взгляд, но лишь чувствует на своей талии сильную ладонь, отстраняясь. — Ничего, просто посмотрел, как ты менялась, — Хилл садится на край кровати, мысленно коря себя за слабость. Еще хотя бы одна лишняя секунда его пристального взгляда на один из снимков, то Сара бы смогла о многом догадаться. Узнать немного больше правды, но он ей не позволит. Это все так запутано. Ей не надо в этом копаться, и не важно, что девушка ее брата была когда-то дорога и Хиллу. Да, Аарон тоже скучает… Скучает по этой русоволосой девушке на общем фото с Эндрю и Сарой. Они все по ней скучают. Эмилия была прекрасным человеком, волшебным… Они с Вишней безумно сильно любили ее. Оба. Но она выбрала Эндрю, и это стало для нее…трагическим выбором. Лучше бы она слушалась Хилла или Вишню, а лучше бы вообще никогда не встречала Эндрю. Ах, если бы, да кабы. Ничего уже не вернуть назад… Все уже расплатились за это. Все потеряли что-то. Сара — Эндрю, а они втроём — Эмилию. Их маленький свет в темном царстве. — Вот список, — О’Нил протягивает лист Хиллу, на долю секунды задерживаясь взглядом на его от чего-то погрустневшем лице. Странно… Посмотрел на фотографии и погрустнел. Что он там увидел? Или это из-за Вишни? — С ним все будет хорошо, Аарон. Он сильный. Я буду за ним присматривать. — ставит руку ему на плечо, тепло улыбаясь. Вот она его сущность. Суровая маска спадает с лица и появляется настоящий Аарон. Чувственный, сильный, добрый и очень красивый. Он умеет переживать, умеет и заботиться. Просто делает это… Как дикий зверь, из крайности в крайность. Это необычно, но очень интересно. И это завораживает. У него такая сильная аура, что Сара даже забывает о нахождении в комнате ещё и Майкла. Вспоминает лишь тогда, когда он начинает говорить. И как можно так заполнить пространство собой? О’Нил очень хотелось бы владеть таким же приемом. — Именно, Хилл, это ж Ви, через пару дней уже пойдет и дальше всех симпатичный девчонок трахать. Ты не знаешь его, что ли? Что за грусть развел? Похорони его еще, а я ему потом расскажу и он будет очень долго тебя стебать из-за этого, — Майкл приобнимает Сару за талию, утыкаясь носом в ее шею. Пропускает сквозь ноздри аромат ее кожи, а потом уже видит не грустного Хилла, а, скорее, взбешенного. Ревность такое отвратительное чувство. А собственнические нотки в ней ещё хуже. — Ой, все, отстаньте от меня оба. Все нормально, я просто заебался. Тёрнер, ты идешь в продуктовый, а я в аптеку. Встречаемся здесь, а потом по домам. Отсыпаться. Давай, шуруй! — Аарон отпихивает Майкла от Сары, вызывая у парня смешок. Рыжеволосый уходит вниз, отмахиваясь. Ему уже все понятно. Давно понятно. Сара нравится Аарону, а она и не против с ним поиграть в кошки-мышки. Только бы не доигралась. И он там лишний, и Вишня. Им хорошо и вдвоем, пусть они и сами пока отнекиваются от этого состояния. Рано или поздно оба поймут, что они симпатичны друг другу, но пока этот момент еще не наступил Тёрнер должен сделать все, чтобы не допустить О’Нил к Хиллу. Это слишком опасно, и слишком неправильно. Она не знает всей правды. Аарон ей не позволит добраться хотя бы до маленького волоска правдивой информации, а вот Майкл может. И расскажет, расскажет обо всем шатенке, но чуть позже, когда и сам немного прояснит все в своей голове. Только бы не было поздно. — Спасибо за куртку и телефон, — Сара снимает с себя кожанку, отдавая ее Аарону. Мужчина надевает свою вещь, улыбаясь девушке краешком губ, а потом медленно притягивает к себе шатенку, оставляя нежный поцелуй на ее лбу. Отцовский, братский или просто чувственный — Сара не знает, но этот жест заставляет ее посмотреть на него совсем иначе. Другими глазами. — Иди, Аарон, Майкл расстроится, что ты его выгнал, а сам со мной обнимаешься. Позволяет себе уткнуться носом в его грудь и ощущать его сильное сердцебиение. Это он так переживает? Или она на него так влияет? Изумительно пахнет, горячий. Большой такой, как скала. Можно уткнуться, спрятаться и больше никогда не знать боли, но это так…неправильно. Обнимать человека, который явно что-то от нее скрывает, да ещё и делает всё, чтобы не подпускать ее к этой правде… — Расстроится? Да плевал я на нежные чувства Майки, я уже сказал тебе сегодня днем, что ты моя. Я своего не упускаю, О’Нил. Грубо сжимает ее талию, еще сильнее притягивая к себе, а потом оставляет пылкий поцелуй на шее, закусывая кожу. Властно поднимает за подбородок и смотрит в два карамельных омута, утягивающих его на дно чертовой пропасти теплых чувств к ней… Как же глупо он себя сейчас ощущает, но как же ему это нравится. Броня отброшена. Чувства выпущены. Сара в его сердце. В разуме. Везде. Он проиграл… Проиграл в чертовой войне с самим собой. Проиграл свое достоинство и теперь мнется перед ней, как тот Джон, что готов был заплатить полмиллиона, лишь бы она к нему прикоснулась. Аарон тоже сейчас готов сделать это. — Нет? — она сглатывает, когда видит его легкий отрицательный жест головой, а потом чувствует, как ее отстраняют и практически выходят из спальни, разворачиваясь вполоборота и бросая так, словно он произносит речь на президентских выборах. Громко, четко, властно и очень жестко, чтобы мурашки по коже и коленки дрожали. Так оно и есть. — Нет, Сара, не отпускаю, не выпускаю и другие слова, которые связаны со словом «терять». Мое значит только мое, и ни Вишня, ни Майкл — никто, не смогут мне помешать заполучить твое сердце, малышка. Подмигивает и просто уходит, оставляя после себя в спальне Сары аромат своих терпких духов и какой-то неприятный ветер, обдающий лицо девушки своими колючими иголочками, входящими по самое сердце и заставляющими ее задуматься над его словами. Его… Это так необъятно, так много, так властно и маняще, но одновременно очень пугающе и непонятно. Заполучить ее сердце? Пусть попробует. Даже если он избавится от всех конкурентов, заставив их прекратить свои попытки ее добиваться, то у него все еще останется один конкурент: Сара. Ее нежелание иметь отношения.***
Вечером драконы приносят ей лекарства и продукты и расходятся по своим домам после короткого чаепития. Сара переносит бумаги из комнаты Эндрю в свою спальню и садится за стол, начиная выискивать в них что-то важное и интересное. Ее никак не отпускает этот взгляд Хилла на ее фотографии и его грусть потом. Вишня все равно спит. Проспит ещё как минимум пару часов, а у нее есть достаточно времени для поиска информации и своих ответов, раз ей никто не даёт их прямым текстом. Она умная, догадается сама. Не зря ведь Эндрю держал все эти бумажки в своей комнате, в своем столе. Какие-то финансовые махинации… Ничего не понятно. Она не смыслит во всех этих понятиях дебетов и кредитов, да и не понимает экономику от слова совсем. Откладывает лист в сторону. Ещё одна бумага с бухгалтерией… Очередной скучный мусор, хотя… Стоп. Откуда там имя Аарона? Неужели Эндрю выкрал из кабинета Хилла какие-то документы, подтверждающие его черные делишки? Если да, то зачем? Что такое произошло, раз Эндрю резко сменил свое отношение к тем людям, с которыми долгое время был вместе? А зачем ему эти документы? Подстраховка? Точно… Это была подстраховка. Он ведь знал, что его убьют! И документы своровал для этого! Но что дают эти документы? Как все запутано… Что ни день, то очередная загадка, и как выпутаться из этой паутины, О’Нил попросту не знает. Помог бы кто, да Вишня в отключке, Аарон нахрен ее пошлет, а Майкл… Он обижается, что она таким образом его использует, а взамен ничего, кроме спасибо не даёт. А они оба понимают, что ему нужны ее чувства. Откидывается на спинку стула, разворачивается и испуганно вскрикивает. — Твою ж! Вишня, ты давно на меня так смотришь? — смотрит на дракона, умиляясь. Такой спокойный, когда обессилен. Бледный, измученный, но такой чертовски привлекательный. Сидит, облокотившись о подушки, которые она ему подстелила под голову пару часов назад, а в руках крутит ее маленького дракончика, тепло улыбаясь. Он тяжело дышит, пытаясь скрыть свою боль, но Сара видит, каково ему. — Не знаю, ещё с того момента, когда ты заложила за свое ухо карандаш, — его хриплый голос заставляет ее ужаснуться, и она в ту же секунду наливает ему воды, протягивая стакан. — А ты… Так непривычно видеть тебя в домашнем. Ты очень красивая, принцесса. Растянутые спортивные штаны Эндрю и футболка Аарона, отданная ей ещё в казино. Распущенные волосы, что спутались от постоянных лишних прикосновений к ним. Совершенное отсутствие косметики. Непривычно? Красивая? Он ей льстит, но ей приятно. — Как ты? Пожалуйста, скажи, что ничего у тебя там не жжет, и что никакая грязь туда не попала, — садится рядом, начиная разматывать бинт. — Все хорошо. Болит немного, но уже лучше, чем было, — ловит ее ладони, поднося к своим губам и оставляя нежный поцелуй. Несколько секунд смотрит на нее благодарно и очень восхищённо. Он не видел, как она его оперировала, но слышал ее настойчивость и то, как она оттолкнула от себя Хилла. Спасла ему жизнь, ещё и у себя приютила. — Спасибо тебе, принцесса. Я твой вечный должник. О’Нил аккуратно поддевает оставшуюся часть футболки и помогает Вишне ее снять, чтобы она не сковывала его движений. Разматывает рану, осматривая. Вроде, все хорошо. Ничего не кровоточит, нет никаких выделений. Меняет салфетку и снова заматывает. — Сейчас тебе штаны принесу. Переоденься, хорошо? Весь в крови. В душ…я бы не советовала тебе мочить рану, поэтому решать тебе. Сейчас ещё бульон тебе налью, поешь, а то голодный ведь… — тараторит без умолку, уже начиная действовать Вишне на нервы и на голову. Не долго думая, парень собирает всю свою силу, что у него ещё осталась, и резко притягивает к себе шатенку, накрывая ее губы своим нежным поцелуем. Она спасла ему жизнь. Она подарила ему шанс на дальнейшее ее продолжение. Ещё и печется о нем. Если это не подарок свыше, то что? Если он до этого не осознавал, что она ему симпатична, то сейчас понял. Его поцелуй нежный, чувственный, короткий, но такой восхитительный, что Саре становится неловко. Это как-то неправильно что ли… Но, черт, это было так…приятно. Совсем не грубо и очень нежно, не как с Аароном. Словно он ее любит, и это такое обыденное дело. — Принцесса, спасибо тебе за все. Это очень мило с твоей стороны. Ты совсем меня не знаешь, а делаешь такие вещи, словно я тебе муж или парень. Гладит ее по щеке, стараясь быть сильным, только вот силы уже закончились, и он готов снова провалиться в сон, но не может. Она слишком прекрасна. Ему хочется быть с ней. Дольше. — Ты мой друг, и было бы неправильно оставлять тебя в таком состоянии. Говори поменьше, Ви. Тебе нужны силы. Сейчас принесу одежду и еду. Постарайся пока не уснуть. Уходит и возвращается минут через десять с едой и с одеждой. Протягивает Вишне спортивные штаны и какую-то футболку, оставляя поднос с едой на тумбочке. Подаёт дракону руку и помогает присесть на край кровати, ища в его глазах хоть какую-то эмоцию. Однако, видимо, он слишком слаб, и его это так коробит, что он скрывает все свои эмоции за потухшими огнями. — Поднимай ручки, ягодка, — с трудом, но поднимает, чуть ли не краснея. Девушка ещё его никогда не одевала. Раздевать — да, но не одевала. Чувствует себя беспомощной куклой, но Сара это делает так нежно, осторожно и очень приятно, что он готов быть этой куклой. Одевает на него футболку, медленно и практически неощутимо спуская ее на рану. Благо, у них с Эндрю оказался один размер. Она, конечно, не хотела ему давать вещи брата, но у нее нет ничего другого. — Ох, как бы нам штаны снять… Грязные ведь, прилипли, наверное, к телу. Медленно расстёгивает пуговичку джинс и ремень, ловя на себе слабую ухмылку. Вот же извращенец! Парень упирается обеими руками о кровать, кое-как привставая и позволяя Саре стянуть с его задницы джинсы, а потом уже и с ног. Тоже самое проделывает, когда она одевает на него спортивные штаны. Ему стыдно. — Как с ребенком…ох, прости, принцесса. — Просто молчи! — помогает ему сесть удобнее, располагая подушки так, чтобы ему было очень мягко и уютно. Подносит к его рту чашку с бульоном, понимая, что держать он самостоятельно разве лишь игрушку какую-нибудь сможет, и осторожно поит его. Такой он всё-таки милый, и ведь умудрился как-то переместить свою ладонь на ее колено и ласково гладить. — Все, спи, Ви, тебе нужны силы. — Уйдешь от меня? Оставишь дракона одного? Это звучит так грустно, что Саре ничего не остаётся, кроме как лечь рядом и укрыть их одеялом. Она тыкается носом в его плечо, а он смотрит, не скрывая своего восхищения. Его глаза медленно закрываются, унося его в царство Морфея, а Сара ласково гладит его по щеке, улыбаясь. Совсем как родной… Как брат. Ещё и в вещах, что пропахли Эндрю. Она и сама не замечает, как погружается в сон.***
Дождь тарабанит по земле, а гром сотрясает воздух своими сильными раскатами. Поздняя ночь. Это время, когда совсем никто не ходит по улицам. Разве лишь отчаянные придурки, что не боятся оказаться в лапах суровых драконов. Но что может быть страшного в этом времени суток для их главаря? Опустив голову вниз и приподняв чуть выше воротник куртки, он вышагивает по мокрым дорожкам, пачкая свою обувь в земле. Насквозь мокрый. Одежда уже давно прилипла к телу, а на лице уже собрались все волосы, превратившись в мокрое гнездо. В правой руке он держит две белоснежные розы, а в левой — бутылку виски. Резной забор и угрюмая атмосфера этого места Аарона совершенно не радуют. Тут умерла любая жизнь. Тут все холодное и жуткое. Здесь даже его тело покрывается мурашками от страха. Тут даже его сердце болит и дрожит. Серые надгробия местного кладбища встречают его своим привычным настроением смерти и ужаса. Различные имена и даты смешиваются в голове. Как же много людей умирает… Вот имя маленького ребенка. Всего восемь месяцев от роду. И как он умер? Даже не успел пожить… Или бабуля, что умерла в свой день рождения. А там целый памятник паре в свадебных костюмах. Все в Сентфоре помнят их историю… Попали в аварию в день собственной свадьбы, когда ехали домой после росписи. Как же несправедлива жизнь по отношению к людям. Как же она коварна, коротка и очень неожиданна. Вот живёшь, а завтра тебя может не стать. Или твоих близких… И как же люди ее не ценят, гробят, убивая свой организм табаком, алкоголем и наркотиками. Мраморная черная плита предстает перед его заплаканными глазами, и он садится на скамейку, любовно оглаживая камень рукой. Тут он может быть собой. Тут он может дать волю своим эмоциям. Плакать… Долго и безостановочно. Кладет цветы на землю и снова гладит надгробие, хмыкая, не в силах произнести хоть одно слово. Это так трудно. Трудно говорить с мертвым, когда нет ответа. Когда хочешь услышать родной голос, а слышишь лишь собственное эхо. — Ну, привет, родная… Как ты тут? — отпивает из бутылки оставшийся алкоголь, отставляя ее в сторону. Хватается за голову, пытаясь успокоиться, но так паршиво. Это невозможно. Он никогда не привыкнет к этому… Никогда. Эту боль невозможно унять. Никто не в силах… Дождь уже заканчивается, а утро давно сменяет ночь, но Аарон Хилл так и не сдвигается со своего места, продолжая смотреть на буквы на надгробии и говорить… Говорить с той, кто больше никогда ему не ответит. Терзать себя, мучить, но быть с ней рядом. Сегодня ровно год с того момента, как ее не стало. Ровно год, как важный для него и для Вишни человек ушел из жизни. Они хотели прийти вдвоем, хотели провести эту ночь вместе с ней, ведь оба любили ее больше всех. Но с Вишней произошла неурядица, и Аарон пришел один. Не смог оставить ее тут одну. Солнечный лучик падает на надгробие, освещая имя — так, словно покойница дает о себе знать, отвечая таким образом пришедшему к ней посетителю. Или просто даёт Аарону возможность прочесть ее имя ещё раз: «Эмилия Мари Роджерс», а потом уже в сотый раз за это время расплакаться.