Магия обаяния и ловких рук

Даулинг вернулась к своим обязанностям директрисы. Ей нужно было успокоить полсотни учеников, что видели, как израненного Сильву буквально вносили в школу на руках, и ещё несколько сотен фей и специалистов, до которых могут дойти такие слухи. Профессор Харви покинул оранжерею в неизвестном для Мии направлении, отправившись по собственным не терпящим отлагательств делам. А потому под покровом ночного мрака в оранжерее их осталось лишь двое. Сильва, которому Харви строго-настрого запретил покидать это место до осмотра, и Мия, которая старалась сделать его существование не таким невыносимым и уже который час подряд внушала ему отсутствие боли. — Тебе не тяжело поддерживать иллюзию так долго? — спросил мужчина скорее из-за искреннего интереса, чем от скуки. Она улыбнулась. Сильва наконец-то решился заговорить с ней после долгого и напряженного молчания. — Это как умножать в уме, — привела Мия пример. — Требует сосредоточенности и немного подбешивает. Директор усмехнулся на эти слова. Она была рада, что смогла поднять ему настроение, но отчаяние в ясном взгляде все же не исчезло. Девушка отвернулась, чтобы этого не видеть. Она могла заставить его не чувствовать физическую боль, но от душевной избавить не могла. Осознание близости смерти теперь будет идти с Сильвой бок о бок либо до могилы, либо до убийства сожжённого, что его ранил. Увидев мужчину впервые, Мия почувствовала огонёк влюбленности, что зажегся в ее груди. Волнение от случайной встречи, румянец, набегающий на щеки из-за мельком брошенного взгляда — это было прекрасно своей невинностью, но то, что лежит между ними теперь, больше никогда не позволит Мие смущаться от каждой секунды, проведённой в непосредственной близости. Теперь это стало чем-то более глубоким. Не дружбой, конечно нет. Они совершенно не знали друг друга. Но может уважением или доверием. Сильва знал, что Мия проведёт всю ночь без сна, не будет есть хоть целые сутки и проведёт это время в компании хмурого старика, а не своих подружек, но она останется, чтобы облегчить его боль. А Мия знала, что он никому не даст ее в обиду. Однако не потому, что она тоже ему дорога, а лишь из чувства долга. Это осознание будто выбило почву из-под ног, и девушка почувствовала себя опустошённой. Сильва тяжело вздохнул и нахмурился, почувствовав боль. — Простите, — пробормотала она, пытаясь совладать с эмоциями, но они упрямо сопротивлялись ее самоконтролю. Он рычал сквозь плотно сжатые челюсти, но, переборов себя, заговорил с Мией. — Было бы эгоистично врать тебе, чтобы обрадовать и избавиться от боли, — признался Сильва. И она поняла, что все переживания написаны на ее лице. Сколько учениц за эти годы влюблялись в него? Наверняка немало и, наверняка, он хорошо знал, как обнадежить бедных девочек, не разбив им сердце, но и не обещая ничего. Мия почувствовала злость, осознав себя лишь «очередной», но нашла в себе самообладание, чтобы направить ее на уменьшение его боли. — Спасибо, — выдохнул Сильва расслабившись. Она высокомерно вскинула брови и скривила губы. Выглядела, как настоящая стерва, а на деле лишь старалась скрыть то, как глубоко ее может задеть ответ на этот вопрос: — И много таких было? Уточнять не требуется, директор понимает, о чем она говорит, но количество язвительности, а главное ревности, в ее голосе почему-то убеждает немного поиздеваться над девушкой. — Предостаточно, — отвечает он. По мере того, как уменьшается его боль, Сильва понимает, как стремительно растёт ее гнев. Но он уже говорил раньше, что было бы эгоистично лгать ей, чтобы уменьшить собственные страдания. А потому теперь специалист говорит чистую правду: — Но ни с одной из них я так не разговаривал и уж точно не проводил индивидуальные занятия, Мия. — Хотите сказать, что я особенная, директор? — с усмешкой спрашивает она, а в душе ликует, когда слышит ответ. — Хочу сказать, что ни одной из влюблённых девочек не доводилось спасать меня от сожжённого, — так же издевательски произносит Сильва. Но в ответ Мия совершенно серьёзна. — Вы сами спасли себя от сожжённого. Не стоит уменьшать собственного мастерства. Мы лишь не дали вам умереть. — Это уже очень много, Мия. Ей не нравилось, какое русло принял их разговор. Слишком серьезно, слишком обреченно звучали эти слова. Попытка была жалкой, но после недолгого молчания девушка сменила тему. — Так как вы узнали, что я одна из «влюблённых девочек»? — рассмеялась она на прозвище, которое дал Сильва своим поклонницам. А потом к ней пришло осознание. — Нет! Неужели Даулинг вот так сразу сдала меня?! Её щеки очаровательно покраснели, и девушка смущённо прикусила губу. Специалист не ожидал, что такие невинные жесты способны заставить его черствое сердце ускорить бег, но это случилось. Он скрыл растерянность за смешком. — Разумеется! Честно признаться, я не ожидал, что стоя над трупом человека убитого сожженным впервые за шестнадцать лет, первым, что я услышу от Фары, будет «девочка от тебя без ума». Мия разочарованно застонала в ответ, спрятав лицо в ладонях. Сильва вновь рассмеялся на такую реакцию, но мысли, бушующие в голове, не давали покоя. Как же она очаровательна, думал он, но тут же одергивал себя напоминанием, что она шестнадцатилетняя девочка, а он ее преподаватель. Старше неё на целую жизнь.