Хроместезия

— И надолго ты к нам? — улыбается Нэт, явно заинтересованный в новых людях. Он в принципе очень общительный, это радует. Не чувствуется напряжения. — Остаться хочу здесь, — допивает Галф шампанское, смотря на нового знакомого. — Серьёзно? — открыто не верит брюнет. — Все свалить хотят, а ты остаться, — и смеётся, а Галф слегка мрачнеет. Да. Все хотят уехать отсюда. Есть тут уже у Галфа один все. — А что в городе делать? — снова расслабляется Галф. — Ты только школу закончил? — Угу, — кивает Нэт, — мы с Парком собираемся поступать на международный, — и гордо поднимает голову. Канавут улыбается, мельком замечая Джеймса, сидящего на подоконнике и Ома, стоящего рядом. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что Джеймсу Тхитиват понравился. И это-таки не нравится Канавуту. — Чего? — вкидывает неожиданно Нэт, и Галф в непонимании смотрит на парня. — Ты так смотришь на них. Ом не нравится тебе? — Ну… — Галф, хоть и слегка пьян, но не настолько, чтобы его язык развязался. — Ом очень хороший человек, — начинает откровенничать Нэт, — правда. Выглядит, как многим кажется, устрашающим, — и Галф усмехается, вспоминая свою реакцию, — но это не так. Ом очень добрый, воспитанный, приятный. У него хорошая семья и в его голове хорошие мысли. — И всё же Джеймс мой брат, — принимает откровенную беседу Канавут, — и он здесь не останется. Для чего эта боль? — Почему боль? — заводится по-доброму Нэт. — Да и Ом не хочет здесь оставаться. Он поступает на факультет иностранных языков… — Это очень сложно! — поражается Канавут, снова смотря на Ома. И он, правда, уже не кажется таким жутким. — Он точно сможет? — Ом очень умный! — смеётся Нэт. — У него талант к языкам, реально. Тут как бы без вранья или преувеличений. Он очень талантливый. Галф снова смотрит на брата, что млеет от присутствия Ома. И почему-то становится стыдно за себя. Галф для собственного удивления оказался несдержанным в гневе. Возможно, влияние оказало то, что парень годы сдерживал всё в себе, и теперь попросту не мог справляться со злостью и раздосадованностью. Он нагрубил матери, он нагрубил Мью, хотя никто из них перед ним ни в чём не виноват. Да. Галф завидует своему брату, но самой белой завистью. Джеймс во многом лучше его, и даже сейчас, смотря на него, Галф чувствует умиление, что, пожалуй, впервые приносит ему принятие, болезненное, но тёплое и правильное. Нельзя обвинять других в собственной слабости, ведь только он — Галф, виновен и подвластен своей слабости. Трудности есть у всех в жизни, и он не является исключением, которое должно забрать к себе всё внимание. Стыд перед Джеймсом, ведь Галф ни разу не поинтересовался о его мыслях, переживаниях. И что он за брат тогда? — Ого, какие люди! — озорной тон Парка, и Галф смотрит назад, куда приковано всё внимание. Зи и Мью. Как тесен мир, Господи прости. Хотя… чего ещё ждать от сельской местности? — А они сюда зачем? — шёпотом спрашивает Галф, хватая встающего Нэта за руку. — Да у него тут парень, — без пояснений, и идёт к пришедшим старшим, чтобы с ними поздороваться. Сердце Канавута пропускает глухой удар, и щекотливая тупая боль в сердце. У него это у… Мью? Или у Зи? И вообще… какого хрена?! Канавут осторожно поворачивается в сторону парней, пристально смотря. Ни Прук, ни Суппасит ещё не замечают ни Галфа, ни Сэйнта, который находится вообще в конце класса, и светлая надежда, что речь шла не о Мью оправдывается! Это не Мью! Не у Мью кто-то есть! Но… Зи стоит плотно прижавшись к маленькому пареньку, страстно целуя. У Канавута глаза на лоб и потеря с реальностью, а следом, словно в фильме замедленный поворот в сторону Саппа, в глазах которого боль и непонимание. Для Сэйнта — пропасть, для Галфа — выпад из жизни. Всё что может Канавут — моргать, пока не встречает испуганный взгляд Суппасита. Становится жутко неловко, но с тем же легко, хоть и неприятно — главное, что не Мью. Галф только приподнимается со стула, чтобы поспешить к другу, как путь ему преграждает Мью, и, судя по его выражению лица, просто так он его не отпустит. — Я объясню… — отчаянный шёпот, словно это Суппасита поймали с поличным. — Чего? — нервно хохочет Канавут, пытаясь обойти парня, которого, на самом деле, жутко хочется обнять. — Я не знал, Галф… — Что Зи — мразь? — вскидывает бровью Галф, прикусывая губу, чтобы самодовольно не заулыбаться. — Галф… — Чё, блять, Галф? — шипит Канавут. — Галф, Галф, то Галф, сё Галф — итог? — Да, — покорно, — он — мразь. Улыбка у Галфа облегчённая, но не легче. Сэйнту плохо. К гадалке не ходи. Он видит его светлую макушку, уверенно идущую вперёд. Он не покажет слабости перед таким человеком. Зи его унизил, и очень сильно, а Сапп такого не прощает. Галф с замиранием сердца смотрит на потерянное и перепуганное выражение лица Панита, сладко закусывает губу, видя, как он резко отпускает от себя парня, когда мимо идёт Сэйнт, и слегка возмущённо смотрит, когда Сэйнт в интимной близости прижимается к, кажется, Тулу, целуя. Лучший. Сэйнт Сапп лучший, и Галф в восхищении смотрит, ядовито улыбаясь Паниту, что в поиске поддержки поворачивается к нему и Мью — Знаешь, — начинает Галф, — хочу поговорить, — и, схватив Суппасита за руку, тянет его к дальнему окну, где никого нет. — Прости меня, пожалуйста, что я себя так повёл. Я наговорил тебе грубые и несправедливые вещи. Ты мне ничего не должен, и ни в чём не виноват передо мной. Я… Галфу не даёт закончить ладонь Суппасита, плотно прижимающаяся к его губам. — Замолчи! Что ты опять несёшь?! — Пфафду? — пытается ответить Галф, а сам просто кайфует от знакомого и умиротворяющего запаха Мью. Ему слишком не хватало этого… Галф слишком жаден… — Какую, нахуй, правду? — злой шёпот, а Галфа всё больше вставляет: шанс раздразнить, довести Суппасита — дурманит голову, и надо быть психом, чтобы им не воспользоваться. Кладёт он на всё и всех, но Суппасита не опустит, и скользит шальная и безумная мысль, что будь он девушкой, то непременно залетел бы от него, дабы удержать рядом. И смеётся. Смеётся с собственной глупости. — Ты чего?.. — Суппасит, — игриво тянет Галф, смело обвивая руками шею старшего. видно, что Мью растерян такой инициативности и открытости, но сам к себе в ответ прижимает, явно не желая спугнуть. — Ты такой милый, — а глаза блестят, — и дело не в выпитом стаканчике шампанского, а в том, что рядом тот, кто заставляет трепетать всю суть, — был бы бабой — обязательно залетел бы от тебя. Суппасит прыскает, более уверенно приближаясь к Галфу. Их лбы соприкасаются, а на лицах обоих хищные улыбки. Ходи дурниной слабость и характер, но люди и чувства важнее, ведь это наша жизнь. Над недостатками надо работать, а Галф готов, готов и вгрызться за необходимого человека. Сегодня его понесло по определённым причинам. Да. Его можно понять, но даже самая страшная буря в итоге утихает, принося покой. — Мне правда стыдно, — ласково-игриво начинает Галф, — мне стало очень неприятно… — Ты не так понял меня, — и снова уверенный бархатистый шёпот, от которого волосы на теле дыбом. — А как должен был понять? — озорно играет Канавут, у Мью, кажется, дух спускает от этого. Но так приятно. — Я лишь сказал о своих желаниях, планах, — утыкается носом в висок, — я не говорил, что я не серьёзен к тебе, что не хочу быть с тобой. Меня тоже неприятно удивило, что ты хочешь остаться здесь, и я озадачился. Ты был мил мне с самого детства, и поверь, каждый свой день я проводил в мыслях о тебе — безумие, — и смешок, — но правда. Ты можешь себе представить, что я чувствовал, увидев тебя снова?.. — Наши планы не соприкасаются, — капризно шепчет Канавут, прикусывая белоснежную мочку уха, и Мью тает, хотя итак уже разнежен. Но не ложно, а искренне. — Чё это? — играется Суппасит. — Я не так высказался, ты не так понял. Я хотел сказать, что не хочу оставаться здесь — правда, но поверь, в моих планах стопроцентно есть ты. Просто я не думал, что ты хочешь остаться тут… И я имел в виду, что не хочу торопиться. Ты так важен для меня, — большие ладони обхватывают щёки, — я хочу сделать всё правильно, нежно, честно, понимаешь? Ты такой особенный… лучший… — а сам кончиком носа ласкает лицо Канавута, что блаженно прикрывает глаза. — Я не собираюсь оставлять тебя, — и усмехается, легонько прикусывая кончик чужого носа. — А что собираешься? — наигранно возмущается Канавут, толкая Мью в грудь. Он совсем пьян, и пьянят чувства. Уж простите. — А ты думал, заистерил, ушёл, и это всё изменило? — усмехается Суппасит. — Да. Знаешь. Я испугался, было больно. Но если ты думаешь, что я не собирался что-то делать, то ты ошибаешься, — и самодовольно смотрит на младшего. — До-ка-жи, — скалится Канавут, чтобы просто поиграться, добавить ещё больше остроты, но кто же знал, что Мью покажет телефон. Галфу нравилась эта игра, эта острота и вкус сладкого примирения, но Суппасит своей невинностью внёс свой вклад. Вы Блять! Потом потрахаешься! Сука, он ушёл, не понимаешь?! Чём мне, блять, делать?! Вы Может ресторан? Сниму весь зал. Только он и я… Вы Я купил ему подарок, собираюсь приехать к нему ночью… — Что это?.. — Правда, — пожимает плечами Мью, засовывая смартфон в задний карман. — Ты не избавишься от меня, Галф Канавут, как бы не старался. — А я-то та-а-а-а-ак стараюсь, — играет Галф, а сам косо смотрит на Саппа, который, по гланды, как говорится, засасывает Тула. И чёртов смех никак не может оставить Канавута. — Чего ты смеёшься? — спрашивает Суппасит, искренне не зная, как реагировать. — Твой друг реальный моральный урод, как я и говорил, — самодовольно. — Я не знал, — упёрто продолжает Суппасит. — Я правда не знал! Для меня самого шок! Он меня сюда позвал, — шёпотом. — Что мне делать с этим? — Ничего, — спокойно. — Но я был прав. Сэйнт страдает. — Я вижу, — усмехается Суппасит, кивая в сторону Сэйнта, что не вылезает с объятий Тула. — Гонишь? — гаркает Канавут. — Ты мне сейчас говорить будешь что-то?  — Тихо-тихо, — моментально теряется Суппасит, оборачиваясь на любопытные взгляды младших. — Не поня-я-я-я-ял, — обижается Канавут, окончательно повиснув на старшем, — ты меня стесняешься? — Поверь мне, нет, — и уверенно усаживает Канавута на подоконник, устраиваясь между его ног. Ему уже всё равно, что они здесь не одни, что болтливые младшие непременно перетрут им кости. — И почему ты такой? — игриво прикусывает нижнюю губу Галфа Суппасит, а Канавута прошибает. Он прогибается в пояснице, ближе прижимаясь к Мью, и ему больше хочется, уверенности, страсти. Просто. Дай. Больше. — Какой? Милый, — и невинно хлопает глазками. — Очень, — хриплый шёпот и губы Мью смачно приникают к губам Канавута. Стон удовлетворения срывается со рта Галф, и он кончиком языка юрко проникает в чужой рот. — Эй! Хва-а-а-а-а-атит, — тянет Мью за руку Джеймс, недовольно хмуря брови. — Ты чего? — смеётся Галф. — А чего он трогает тебя? — Кто это? — сдерживая смех, спрашивает Суппасит. Этот незнакомый ему паренёк сейчас прервал их примирительный поцелуй, и велико желание познакомиться с этим озорником. — Ах, да, — соскакивает с подоконника Канавут. — Это мой брат, Джеймс. — Твой брат?! — искренне удивляется Суппасит. — Рад познакомиться. — А я вот не очень, — фырчит Джеймс, а Мью и Галф смеются. — Тебя Ом не заждался? — язвит Галф, играя бровями, и широко улыбается, смотря, на засмущавшегося брата. — Что ты несёшь, — шикает испуганно Джеймс, косо поглядывая на Тхитивата. — А что с Сэйнтом? — серьёзно спрашивает парень, смотря на слишком весёлого блондина. — А что с ним? Развлекается, берёт от жизни всё, — улыбается Галф широко, а сам молнии взглядом метает в Суппасита. — Я не знал, что он с Тулом встречается, — шепчет Джеймс, чтобы никто не услышал. — И я не знал! — ещё шире улыбается, хлопая Мью по плечу, а тому не по себе. — А Зи с кем встречается? — А это Той, — отвечает Джеймс. — Я уже со всеми познакомился! — гордо говорит. — Молодец, — умиляется с брата Галф. И снова смотрит на Прука, что не сводит взгляда с Саппа. — Урод… — себе под нос. — Ну хватит, — прижимает Суппасит к себе Галфа, улыбаясь Джеймсу, что уходит от них обратно к Ому. — Почему я ему не нравлюсь? — прыскает он. — Не знаю, — довольный ответ, а следом прижимается к массивной груди. — Прости меня, — тихий шёпот. — Ну ты чего? Всё хорошо, — а сам улыбается, потому что прошибает от момента интимности и доверия со стороны Галфа. И как этот парень мог подумать, что Суппасит его вот так вот бросит? Это же смешно. Да. Порой, недопонимания могут многое надломить и даже сломить. — Я не правильно себя вёл, — и сжимает толстовку Суппасита со спины, — мне так стыдно. — Оба хороши, — шепчет Мью, прижимая к себе младшего. Он вообще-то не хотел сюда идти, это Зи его притащил сюда, но как же Суппасит теперь ему благодарен! — Мью, — вспомнишь солнце — вот и лучик. Суппасит снова поворачивает голову, встречаясь с тёмным взглядом Прука. — Что? — Поговорить надо, — и даже не смотрит на Галфа. Становится неприятно от такого поведения. — Ты может хоть поздороваешься? — недовольно спрашивает Суппасит. — Привет, Галф, — закатывая глаза, произносит Зи. — Я не буду с ним здороваться, — шепчет Канавут. — Говорите. — Ну? Что хотел? — Может отойдём? — язвит Панит. — Нет. Говори тут, — усталый выдох. — Окей. Чё этот хмырь рядом с Сэйнтом делает? — и пронзительно смотрит на Галфа, который нервно смеётся. — Ты гонишь что ли? — вскидывает бровью. — У тебя у самого другой, так каким образом тебя ебать это должно? — дерзко и грубо отвечает Канавут. — За языком следи, — гаркает Зи, получая толчок в плечо. — Тормози, Прук, — вступается Мью. — Вопросы есть — иди решай, ты не будешь с ним так говорить. — Я старше его, он не может со мной так разговаривать! — сквозь зубы. — А ты можешь вести себя как уёбок? — не унимается Галф. — Что тебе надо вообще? Ты пришёл сюда к другому парню. Между вами отношения. Как ты вообще можешь что-то говорить о моём друге? Быть недовольным чем-то? — Мы сами решим всё, — улыбается Зи. — Я не знаю, — выдыхает Мью, — что ты там решишь, но это ведь правда. Ты даже мне не говорил о Тое. Я думал, что тебе Сэйнт нравится. — Разве не мы оба хотели лёгкости? — не понимает Панит. — Хотел — получил, — голос Саппа за спиной. — Что тебе нужно от них? — Да ничего, — шепчет Прук. — А вот что ты делаешь, мне интересно. — Ты не в себе? — смеётся Сапп. — Забудь, что я вообще существую, — и демонстративно уходит, падая в объятия Тула. — Что за… — А чего ты ждал? — усмехается Суппасит. — Хотел интрижку — получил. Требовать чего-то ты не в праве. — То есть нормально, что он ведёт себя как шлюха? — поражается Панит. — В смысле? — Канавут в шоке. — Какая шлюха? Ты реально ненормальный. — Я могу себя так вести, — объясняет Панит, — а он не может. Скольким он так позволит себя касаться? Галф на самом деле не понимает. Он даже не злится, просто не может понять. Поведение и слова Панита его выбивают из колеи, лишая способности здраво мыслить. — Ты шлюха больше чем он, — спокойно произносит Канавут. — Я могу так делать, — Зи упрямо пытается доказать свою правоту, — а он нет. Как он выглядит? Что это вообще такое? — Слушай, — вступает Мью. — Оставь уже это. Он явно думал, что между вами всё серьёзно. И ваши взгляды разошлись. — Зи, — неуверенный голос Тоя за спиной и испуганный взгляд на Галфа и Мью. — Привет, — улыбается Канавут, — меня Галф зовут, — и тянет руку. — Той, — робко улыбается в ответ парень. — Ты бы держался от этого донжуана подальше, — и кивает в сторону Прука, — он плохой человек. — Не слушай его, — резко говорит Панит, беря Тоя за руку, — пошли прогуляемся? Канавут смотрит на уходящих парней, на нервах начиная гладить грудь Мью. — Нравится? — довольный голос. — Что? — не понимает Галф. — Ох! Прости… — Как на счёт того, чтобы тоже пройтись? — улыбается Суппасит, утягивая Галфа в сторону двери. — Вы куда? — подаёт голос Парк. — Прогуляться пойдём. — Жутко тут, — ноет Галф, стоит сделать несколько шагов от класса. — Вдруг тут психи какие? — Чего тебе бояться? Я же с тобой, — обнимает со спины Суппасит. — Всё будет хорошо, — прямо в ухо, а у Галфа мурашки и слабость в ногах. — Пожалуй, мне стоит бояться тебя, — хихикает Галф, поворачивая голову в бок. И оба тормозят. Это поцелуй им необходим, чтобы закрепить примирение, чтобы расставить все точки. Лёгкий, волнующий, а по ощущениям словно самый первый. — Ты правда хочешь остаться здесь? — печально спрашивает Мью, продолжая прижиматься к Галфу со спины. — Да, — выдыхая, — мне нравится здесь. Я чувствую себя уютно в этом месте. А тебе не кажется странным, что ты так сильно хочешь сбежать отсюда? — Что же в этом странного? — смеётся Мью. — Я чувствую себя здесь уязвлённо, подавленно. Я не могу здесь раскрыться. — У тебя, у твоей семьи здесь хорошее имя, есть семейное дело. Здесь ты можешь подняться. Начать делать что-то. Дело же не в месте, Мью, а в тебе. Ты просто хочешь сбежать от самого себя, как и я сбежал… Суппасит тормозит, останавливая и Галфа. Он поворачивает его к себе лицом, внимательно всматриваясь в большие глаза. — Ты считаешь, что ты сбежал? — Я сбежал, — уверенно. — Я не хотел справляться со своим страхом, с проблемами. Обвинять проще, — и грустно улыбается. — Отец впервые поднял на меня руку. — Он ударил тебя?! — Успо-о-о-о-окойся, — улыбается Канавут, обвивая руками шею Мью. — Он же мой папа. — Тоже мне причины, — фыркает Суппасит, внезапно страстно и жарко целуя Галфа. Тот лишь успевает пискнуть, прежде чем блаженно прикрыть глаза и позволить языку Мью ласкать его. «Почему целоваться с ним так приятно?» — Га-а-а-а-а-алф, — воет белугой Сапп, идя к ним. — Не судьба сегодня, — хихикает Мью. Что же. Времени ещё полно. — Иди сюда, — тянет руки Канавут, заключая в объятия ревущего друга. — Ну ничего, этот придурок ещё локти кусать будет! — Как он… мог… я… почему? Слов нет, чтобы успокоить друга. Да и что тут скажешь? Сделанного не вернуть, остаётся только стойко перетерпеть, чтобы усвоить и вынести правильные итоги и уроки. — Пойдём домой? — мягко спрашивает Галф, поглаживая подрагивающую спину друга. — Угу… — шмыгает носом. — Я схожу за Джеймсом, — говорит Суппасит, удаляясь. — Ну хоть у вас всё хорошо, — вяло улыбается блондин. — Я сам не ожидал, — сразу откровенничает Канавут. — Я извинился перед ним, а он пояснил мне, что я его не так понял. Я хочу попробовать кое-что, — уже настороженно, потому что к ним движутся Мью и недовольный Джеймс. Сапп понимающе кивает, смотря опухшими глазами на парней. — Я не хочу домой! — сходу капризничает Джеймс. — Но мы уже уходим, — пожимает плечами Галф, — Сэйнту не хорошо. — А я почему должен уйти? — раздосовано. — Правда, Галф, — поддерживает младшего Мью. — Пусть останется. — С кем он тут останется? — хмыкает Галф. — Со мной, например, — двигается к ним Тхитиват. — Что сегодня за вечер… — шепчет Галф, закатывая глаза. — Оставайся, — и машет рукой, хватая Саппа под локоть. — Чего ты так носишься с ним? — удивлённо шепчет Сэйнт. — Ты всегда его так донимаешь? — Кто донимает? Я просто о нём переживаю, — отмахивается Галф, наконец-то выходя из жуткой школы. — Идите в машину, — кивает Мью в сторону чёрной иномарки. Сэйнт восхищённо смотрит на дорогой автомобиль, поджимая губы, чтобы не разулыбаться. Но он был бы собой, если бы не пошутил над другом. — Вот это тебе повезло с муженьком-то! — Чё несёшь? — щипает за бок Канавут. — Ты посмотри какая машина! Да и сам красавец! И человек хороший! И семья, и бизнес свой! Да ты сорвал джек-пот! — не унимается Сэйнт, залезая на заднее сиденье. Галф решает проигнорировать слова друга, собираясь залезть следом, но его дёргает на себя Мью. — Вперёд, — и открывает дверь. Галф робко улыбается, прошмыгивая внутрь, и готов провалиться сквозь землю, стоит увидеть на лице Сэйнта улыбку, что у чеширского кота. — Едем, — залезает на соседнее сидение Мью, и машина трогается с места. До дома едут под шмыганье Сэйнта и его болтовню. Так даже лучше: он отвлекается, стараясь не думать о плохом, то Галф готов потерпеть и его двусмысленные шутки, адресованные в их с Мью сторону. Хотя, кажется, что Суппаситу нравится: слишком уж у него довольная улыбка. Стоит доехать до дома, Сапп вежливо оставляет влюблённую парочку наедине, и говорит Галфу не торопиться. А Канавут всё краснее и краснее. — Хороший у тебя друг, — полушёпотом произносит Суппасит, смотря на удаляющегося Сэйнта. — Хороший, — соглашается Канавут, неуверенно ёрзая на сиденья. — Я, пожалуй, тоже пойду… Но не хочется. Уходить не хочется, и чтобы он отпускал… — Так хочешь от меня сбежать? — мягкий голос Мью так сладко будоражит, заставляя трепетать, а томный взгляд золотых глаз гипнотизирует. Суппасит обнимает руль руками, опуская на них голову. — Нет… — Ты же понимаешь, — снова поднимает голову Суппасит, наклоняясь к Галфу, — что ты от меня никуда не денешься, да? Я так долго ждал, — и большая ладонь нежно ложится на щёку младшего. У Канавута, кажется, сердце вот-вот взорвётся. Эти прикосновения такие простые, но так приятно согревают, заставляя чувствовать себя самым важным человеком в мире, а мир это и есть Мью. — Поцелуй меня, — шепчет Галф, удивляя Мью. — Поцелуй, — и сам касается желанных губ, бережно и нежно поглаживая подушечками пальцев лицо Суппасита. Это чистый трепет, это чистое желание и связь, эта искренность в них. Мью даже дышать боится, чтобы не спугнуть такую невинную нежность, что проявляет Галф. У него табун мурашек по телу от таких касаний. И это порождает неравное по действию, но равное по сути, желание: Мью хочется сказать, показать, обозначить всему живому, что Галф принадлежит ему. Плевать, насколько это неправильно, но жадность в Суппасите велика настолько, что он несдержанно прикусывает нижнюю губу Канавута, всасывая в свой рот. Тот болезненно стонет, но не сопротивляется, а ноги теснее сжимает, потому что в паху приятно и горячо колет. — Мью, — нежный, мягкий шёпот в губы, и язык Галфа отчаянно проникает вглубь чужого рта, начиная изнеженно ласкать язык Суппасит. Суппасита потряхивает, а ладони грубовато сжимают тонкую талию, прижимая к себе ближе. Касаться Галфа, быть в с ним в такой близости, и только ему — Мью, это позволено. Это кружит голову, это даёт сладкий вкус любви, которая совсем скоро заполнит их обоих. — Мг-х, — тяжёлый стон Мью вырывается прямо в поцелуй, а Галфа вышибает от этого. Он шире открывает рот, пытаясь углубить поцелуй, и жмётся ещё ближе. Он возбуждён так, что больно, но это больно слишком ослепляет своей сластью и дурманит голову остротой ощущений. И Суппаситу не лучше. Внутри словно вот-вот взорвётся вулкан, и даже страшно, ведь кто знает, что в таком состоянии он может сделать с Галфом. С таким невинным, прекрасным Галфом. Суппасит плюёт на контроль, ведь чувствуя, как Галф ластится к нему, видеть, как он сжимает ноги, в попытках скрыть своё возбуждение, слишком возбуждает и берёт в свой плен. Да. Пожалуй, Мью Суппасит стал пленником Галфа Канавута. Ладонь Мью опускается на пах Галфа, и тот дёргается. Ему жутко неловко, и он приоткрывает поплывшие глаза. Суппасит смотрит также, но увереннее, как и рука, сжимающая плоть через джинсовую ткань. Галф решает отпустить себя и, закрыв глаза, продолжил смачно и влажно целовать Мью. Он слегка раздвигает ноги, чтобы ладонь старшего удобнее протиснулась туда, и рвано дышит. Это чертовски приятно, когда сексуальный парень, который мил и телом, и душой, касается тебя в таком интимном месте. Только он. Никого больше.